Фотограф Майкл Кенна (Michael Kenna)

Немногие художники становятся классиками при жизни. Фотохудожник из Англии Майкл Кенна (Michael Kenna), широко известный во всем мире своими черно-белыми пейзажами, несомненно, классик современного фотоискусства. Работы Кенны не спутать ни с чьими другими. Его манера передачи настроения, стилистика – неподражаемы. Хотя, подражатели всё же находятся. Пейзажи Майкла, сделанные во многих точках планеты — Италии, Швейцарии, Японии, Франции, Соединенных Штатах, в России завораживают зрителя, прежде всего своей невероятной простотой, аскетическим очарованием…

Родился Майкл Кенна в небогатой семье в городе Ланкашир, на севере Англии, в 1953 году. В одиннадцатилетнем возрасте он поступил в католическую семинарию, намереваясь стать священником. В ту пору он не видел других перспектив в своей жизни. Многие годы Майкл не задумывался о творчестве, хотя с детства достаточно хорошо рисовал. Но, тем не менее, когда ему исполнилось восемнадцать, он поступил в художественную школу. Именно в её стенах он впервые познакомился с фотографией.

Фотография увлекла молодого человека, и он решил продолжить заниматься ей. Вскоре он поступает в класс фотографии Лондонского колледжа печатного дела. Тогда Кенна думал, что фотография, в отличии от живописи, поможет ему иметь гораздо больший материальный достаток. Но, как оказалось, переход от красок и холстов к фотографии оказался правильным. Как говорит сам фотохудожник, «в фотографии самым любопытным образом сочетаются логическое мышление и ничем не ограниченное воображение».

Фотография для Кены стала идеальным средством, как для продвижения карьеры, так и для самовыражения его как художника.

Пейзажи, и особенно ночные, будущего классика увлекли еще во время учебы в Лондонском колледже печатного дела. Особенности ночного освещения, источников света в это время, сложности работы с длинными выдержками он постигал в ходе многочисленных съемок, на собственном опыте. Особенно нравилось ему снимать вечером или ранним утром. Много снимков той поры сделаны и во время поездок из Лондона на выходные к родителям. Именно в эту пору и зародился этот завораживающий стиль фотопейзажей Майкла. Сегодня этот стиль известен во всем мире.

В 1976 году, после окончания учебы в Лондоне, Майкл впервые оказался в США, где познакомился с творчеством известных мастеров фотографии. Именно в Нью-Йорке он понял, что художественная фотография может стать серьезным источником дохода. Это вдохновило его на новый творческий рывок. К тому же на молодого англичанина обратила внимание Рут Бернхард, которую считают королевой фотографии тех лет, и даже пригласила его поработать своим ассистентом. Рут Бернхард славилась прежде всего своими методами фотопечати. Работая в её мастерской, Майкл проник во все секреты обработки плёнки и печати фотографий. Именно это в дальнейшем и стало его настоящим почерком.

В 1977 году Кенна перебирается в Калифорнию. Именно отсюда начались его поездки по всему миру в поисках натуры, объектов для создания своих работ.

И уже через два года в Вашингтоне прошла первая персональная выставка Майкла Кенны за пределами Англии. На ней были представлены городские пейзажи Италии. Потом были Франция, Швейцария, Чехия, Япония, Шотландия, Россия и многие другие уголки планеты.

Работы Майкла Кенны привлекли к себе большое внимание во всем мире. В начале девяностых ему стали поступать коммерческие заказы по рекламе продукции известных автомобильных производителей, таких как Audi, Volvo, Mercedez и Maserati. Но, тем не менее, пейзажи, художественная фотография, даже в этот период не уходят у Кенны на второй план.

Пейзажи Кенны в основном черно-белые, снятые на длинных выдержках. Они камерны, не впечатляют масштабами. В основном – 30 х 30 см. Это мастер делает намеренно, так как считает, что работу должен рассматривать лишь один человек. При помощи этих приемов, в каждой своей работе Майкл как бы открывается для каждого конкретного зрителя персонально. Но, в то же время, это требует такой же открытости и от зрителя.

Кенне нравится зерно. «Оно для меня как мазки кисти на картине» — говорит мастер. Он не понимает, зачем сегодняшние производители фототехники, да и профессионалы в фотографии, так яростно борются с зерном. Любимым временем съемки для Кенны является ночь или сумерки. Его стиль работы на длинных выдержках подходит для этого лучше всего.

И действительно, сюрреальность многих ночных фотопейзажей Майкла Кенны весьма ощутима. Главное, что отличает Майкла Кенну от других фотохудожников, это то, что процесс съемки у него занимает гораздо меньше времени, чем работа в лаборатории. Этот этап он считает самым важным. Ведь именно в лабораторной работе в основном и достигаются те неповторимые нюансы, которые отличают творчество Кенны от творчества других фотомастеров.

Бывали случаи, когда от времени съемки до создания выставочного пейзажа проходили месяцы и даже годы. Майкл постоянно правит свои работы, применяет различные фильтры, выделяя светом одни участки снимка и приглушать тонально другие. Как говорит сам Кенна, особенно ему нравится снимать пейзажи в местах, которые связаны с какой-то историей, навевают воспоминания о прошлом. Следы ушедшего времени, дух предвкушения чего-то, ощущаемый в атмосфере этого места, вдохновляют фотохудожника. Работы Кенны камерны, контрастны, минималистичны. Этими своими чертами они как будто приглашают зрителя к доверительному общению. На фотоработы Майкла можно смотреть долго, и получать от этого созерцания неописуемое эстетическое удовольствие. Кенна говорит, что главное в его работе – «сопоставление, соотношение или противопоставление органических природных элементов и более геометрических структур, созданных людьми». Это заметно практически во всех его снимках, от промышленных и природных панорам до морских пейзажей.

 

Сегодня работы Кенны являются эталоном жанра пейзажной фотографии. Они стали образцом, на который равняются многие фотохудожники во всем мире. Его работы заняли достойное место во многих знаменитых музейных залах и частных коллекциях в разных странах. Они активно выставляются на всевозможных выставках. В 2011 году персональная выставка Майкла Кенны состоялась в Москве.

Работы классика фотографии, можно увидеть и хоть как то оценить (как вы поняли, между подлинным авторским отпечатком и его миражем на экране монитора – огромная разница.) на его персональном сайте. Там вы увидите различные уголки планеты так, как увидел их Майкл Кенна. Ну а нам с вами, жителям России, будет очень интересно увидеть глазами мастера Петергоф и Санкт-Петербург.

Copyright by TakeFoto.ru

Майкл Кенна — мастер черно-белой пейзажной фотографии

«В фотографии загадочным образом объединяются логика мышления и ничем не сдерживаемое воображение»

Майкл Кенна

Английский фотограф Майкл Кенна (©Michael Kenna) знаком широкой зрительской аудитории, прежде всего, монохромными работами в пейзажном жанре. Однако, нельзя сужать его творческий метод до одной лишь ландшафтной съемки. В ней он, безусловно, признанный классик — работы Кенна не спутаешь с другими.

Фотограф много работал и на коммерческих заказах — к нему обращались Maserati, Adidas, Mercedes, Dom Perignon, Audi и другие гиганты рынка. Но его истинная стезя — художественная фотография пейзажей, антропогенных ландшафтов и всего, что нас окружает в повседневности.

Майкл Кенна обладает умением видеть в простоте эстетику и аскетичное очарование, в мрачности промышленных «декораций» — строгость и величие; в обыденных видах природы — непередаваемые никем другим оттенки настроения. Все работы фотографа объединяет общий стиль — они черно-белые, очень камерные, с размером печати 30х30. На них нет места людям — только природа и созданные человеком строения говорят со зрителем на таинственных языках. Автор и его камера «переводят» эти высказывания для нас.

Особенности работ Майкла Кенна

Кенна считает, что изучать фотографию нужно в одиночестве. Этим объясняется принципиально маленький формат его снимков. Того же правила он придерживается и в работе — фотографирует и обрабатывает кадры самостоятельно, иногда приглашая свою единственную ассистентку. Большинство снимков автора сделаны на длинной выдержке — иногда ночная экспозиция занимает до 10 часов. Начиная с середины 80-х годов, он работает с камерами Hasselblad и Holga средних форматов, чем и объясняется «квадратность» большинства его композиций. Чуть ли не единственным исключением из правила стали снимки из детского сада «Моник», для которых фотограф использовал камеру 4х5.

«Эфирный» свет, которым знамениты работы фотографа, Майкл Кенна ловит на рассвете или в сумерки. При этом фотограф не боится зернистости и даже любит ее. Он сам говорит, что яростная борьба с несовершенствами, которой увлечены многие современные авторы, его изумляет. Зерно для Майкла — мазки краски, от которых картина начинает дышать и оживает. У Кенна есть любимое время для работы — ночь и время наступления сумерек. Особенности освещения в эти часы, приемы работы в темноте он постигал сам, накапливая опыт долгие годы.

Труды не пропали зря — стиль и снимки Кенна известны и профессионалам, и широкой аудитории. Его пристрастие к длинным выдержкам помогает делать фантастические снимки, признанные профессионалами и галеристами по всему миру. Работы Майкла Кенна выставляют знаменитые музеи — лондонский Виктория и Альберт, токийский фотографический, Национальная галерея искусств в американском Вашингтоне и парижская Patrimoine photographique. В 2000 году он стал кавалером французского ордена искусств.

Фотограф выпустил больше 20 книг, в которых представлены кадры, сделанные по всему миру — от заснеженных ландшафтов японского острова Хоккайдо до живописных итальянских пейзажей. Зрителей поражает сочетание камерности и внутренней напряженности — особенный, завораживающий стиль работ Майкла Кенна. Характерный творческий почерк фотографа начал формироваться еще в годы своего английского детства.

Как формировался стиль: биографические штрихи к портрету пейзажиста

Майкл родился в 1953 году на северо-западе Англии, в семье ирландского рабочего. У него было пять братьев и сестер. Как и полагалось по строгим католическим обычаям, а семья их придерживалась, до 17 лет Майкл посещал духовную семинарию, собираясь принять сан священника. Однако, поклонникам его творчества повезло: Кенна отказался от этой мысли и решил поступить в художественную школу. Это он и сделал в 18 лет, несмотря на протесты родных.

В Школе искусств Банбери молодой автор получил первое полноценное обучение, хотя еще и до поступления достиг успехов в живописи. Но именно в этом заведении Майкл начал знакомиться с фотоискусством. В дальнейшем он стал развивать «коммерческую жилу», уехав в Лондон и поступив в Колледж печатного дела для изучения графического дизайна. Окончив учебу, он в 1977 году переехал в Сан-Франциско и впервые увидел США.

В Америке Майкл продолжал заниматься пейзажным направлением, параллельно работая для прессы, студий звукозаписи, театров и перенимая опыт у коллег. Он показывал свои работы в галереях, где встретил знаменитую Рут Бернхард, которая сделала перспективного автора своим ассистентом. Именно она познакомила Майкла со своими способами фотопечати, обработки, проявки пленок. Бернхард показала молодому фотографу, как, жонглируя негативами, можно отыскать массу возможностей для творчества. Во многом уникальным художественным почерком Кенна обязан Рут.

После переезда в Калифорнию Майкл стал много путешествовать и объездил самые отдаленные уголки мира. Результат не заставил себя ждать — уже через два года в Вашингтоне была организована его первая за пределами Великобритании персональная выставка. На экспозиции Майкл представил снимки итальянских городов. В дальнейшем он работал на острове Пасхи, в Швейцарии, Чехии, в России и многих других странах.

Сегодня фотограф живет в Сиэтле и продолжает совершенствовать уникальную методику съемки. Сам процесс фотографирования подчас занимает совсем немного времени. Самым важным этапом Кенна считает лабораторную обработку пленки, благодаря которой и «проявляются» нюансы, отличающие снимки Майкла Кенна от остальных. Фотограф помногу правит работы, экспериментирует со снимками, используя фильтры, выделяя светом участки фото и приглушая тон на других. 

С плодами творчества могут знакомиться все желающие — только в октябре 2017 года у Кенна проходит восемь выставок в нескольких итальянских и американских городах, а также в Стамбуле и Токио. Он не отказывает журналистам в интервью, подписывает для поклонников книги и по прежнему открыт миру и его красоте.

Michael Kenna и его черно-белые пейзажи

фото: Michael Kenna

Майкл Кенна – всемирно признанный английский фотограф, наиболее прославленный за счет своих выдающихся черно-белых пейзажей, которые он снимал по всему миру. Он, безусловно, один из самых влиятельных пейзажных фотографов своего поколения. Примерно с 1986 года он в основном использовал среднеформатные камеры Hasselblad и камеры Holga, что и объясняет квадратный формат большинства его фотографий.

фото: Michael Kenna

Я восхищаюсь вашим умением снимать пейзажи и находить невероятные ракурсы и видеть минимализм в кадре. Я знаю, что кроме фотографии вы также имеет достаточный опыт в написании картин. Вы когда-нибудь думали о том, какой стала бы ваша жизнь будучи вы художником, а не фотографом?

Я уверен, что жизнь была бы чрезвычайно увлекательной, если бы я провел свое время, будучи художником, или музыкантом, или поэтом, или буддийским монахом, или многими другими людьми. Мне часто хотелось иметь себя в качестве нескольких клонов, чтобы я мог испытать другие грани несметного числа возможностей в этом мире. Чтобы стать профессиональным фотографом, требуются годы сосредоточенного изучения и практической работы. Конечно, то же самое и в живописи. Я хотел бы исследовать этот путь творческого самовыражения. Может еще есть время.

В настоящее время с использованием цифрового издания фотографии иногда становятся ближе к картинам. Мы полагаем, что некоторые из ваших работ обладают этим свойством. У них мечтательный вид, напоминающий изысканные краски прошлого. С другой стороны, некоторые краски могут заставить зрителя подумать, что это фотографии. Что ты думаешь об этом? Вы верите, что между живописью и фотографией есть принципиальная разница? Какая между ними граница?

фото: Michael Kenna

У меня нет ответов на этот вопрос, только мысли. Я полагаю, что когда-то фундаментальной границей была привязка фотографии к реальности. В общем, то, что было сфотографировано, действительно существовало, поэтому у нас была естественная склонность верить в то, что мы видели. Конечно, цифровая революция все изменила. На мой взгляд, границы теперь размыты до такой степени, что часто невозможно узнать, является ли произведение искусства картиной или фотографией. Поэтому мы можем задаться вопросом, имеет ли это значение. В конце концов, красота находится в разуме (а также в сердце и душе …) смотрящего. Лично я обнаружил, что фотография, сделанная за доли секунды, может тронуть меня больше, чем картина, сделанная за несколько дней и недель. Тем не менее, если я подумаю о сравнении, например, картины Микеланджело с серебряно-желатиновой печатью, это покажется бесполезным занятием. Я считаю, что нужно относиться к произведениям искусства и реагировать на них, исходя из того, что каждое произведение уникально. Я не думаю, что нам нужно устанавливать общие правила.

фото: Michael Kenna

Все великие фотографы, как и многие выдающиеся представители других профессий, имеют преданность своему делу выше среднего и непоколебимую веру в то, что они делают. Однако это может происходить только в периоды вдохновения. Вы можете сказать нам, откуда взялось ваше увлечение? Что вдохновляет Майкла Кенна? Откуда вы черпаете силы создавать свои шедевры?

Жизнь и постоянное осознание того, что все может закончиться в мгновение ока, вот что вдохновляет меня. Проще говоря, я хочу полностью охватить каждую секунду своего существования. Я не делаю вид, что понимаю, о чем эта жизнь. Есть бесчисленное множество философий и идеологий, всевозможных точек зрения и убеждений, которые я мог бы изучить и изучать, если бы захотел. Однако, чем дольше я жил и чем дальше путешествовал, тем больше я приходил к некоторым основным выводам. Я считаю, что на всех нас лежит простая (а иногда и невероятно сложная) ответственность — реализовать свой наивысший потенциал.

фото: Michael Kenna

Многие из ваших художественных работ снимаются в известных местах, таких как Англия, Франция и Италия, и это лишь некоторые из них. Считаете ли вы, что известные места дают преимущество фотографиям?

Я фотографирую, когда и где могу. Вы совершенно правы, заметив, что на некоторых фотографиях изображены известные места. Распознавание места, безусловно, помогает изображениям. Однако, если место хорошо известно, возможно, оно не так интересно зрителям. Если место легко доступно, возможно, его также хорошо сфотографировали другие. У фотографирования известных мест есть свои преимущества и недостатки. Мой вывод таков, что не о чем беспокоиться.

фото: Michael Kenna

Фотографии часто содержат несколько историй, эмоций и чувств. Вы когда-нибудь задумывались, как бы выглядел мир, если бы это была фотография?

Полагаю, что большую часть времени я представляю мир как фотографию. Нелегко, а может быть, даже возможно определить границы того, когда человек является фотографом, а когда нет. Часть моего разума постоянно помещает мир в прямоугольники, сокращает его до черного и белого и представляет его в двух измерениях. Я полагаю, что музыкант должен постоянно слушать и сочинять, поэт постоянно играет словами и предложениями. Как некоторое время назад сообщил нам греческий философ: «Мы — то, что мы постоянно делаем. Таким образом, совершенство — это не действие, а привычка».

фото: Michael Kenna

Поделитесь с нами, какую фототехнику вы предпочитаете или с чем вам удобнее работать? Насколько важно оборудование для вашей работы?

Среднеформатные камеры Hasselblad были моими избранными средствами фотографического самовыражения на протяжении последних тридцати лет. Я работаю с серебряными материалами, пленочными фотоаппаратами и печатаю в фотолаборатории. Я не использую цифровой носитель. Нижеследующее может быть немного техническим для некоторых из ваших читателей, но я попытаюсь объяснить мои обычные рабочие установки для типичной фотографической экспедиции. Обычно я беру два корпуса камеры, два видоискателя, две задние пленки, пять линз, ручной измеритель (в основном для ночной съемки), легкий графитовый штатив с шаровой головкой, и многие кабельные релизы (так как я их теряю в темноте). В среднем у меня 10-15 рулонов пленки в день. Все должно поместиться в рюкзак (кроме штатива), поскольку я хожу, часто часами, когда фотографирую, и мне нужно иметь возможность работать в любых условиях, не беспокоясь об оборудовании. Эти камеры стали старыми друзьями, знакомыми и удобными. Они полностью ручные, без наворотов. Они могут работать в экстремальных погодных условиях и в целом надежны. Я получаю приличный негатив среднего размера, который можно распечатать целиком или обрезать по мере необходимости.

фото: Michael Kenna

Иногда я также использую пластиковые камеры Holga, которые снимают на ту же пленку. Они сравнительно легкие и недорогие. Они также причудливы и непредсказуемы — вот лишь некоторые из многих причин, по которым я их люблю. У Hasselblads и Holgas есть свои плюсы и минусы — мне нравится снимать на обе эти камеры.

В конечном счете, я считаю, что тип оборудования, которое выбирает фотограф, относительно не важен по сравнению с видением и точкой зрения. Если мы снова сравним фотографию с живописью, это немного похоже на вопрос художника о том, какие краски, кисти и холсты он использует.

фото: Michael Kenna

Достижение такой степени экспозиции похоже на создание живой фотографии. Как вы готовитесь к таким съемкам? Они требуют долгой подготовки?

Когда я фотографирую, я ищу какой-то резонанс, связь, искру узнаваемость. Я стараюсь не принимать осознанных решений относительно того, что я ищу. Я не готовлюсь серьезно к своим съемкам. По сути, я хожу, исследую и фотографирую. Я никогда не знаю, буду ли я в каком-то месте минуту, часы или дни. Я не знаю заранее, будут ли экспозиции составлять доли секунды, несколько минут или много часов. Приближение к теме для меня немного похоже на встречу с человеком и начало разговора. Как заранее узнать, к чему это приведет, каков будет предмет, насколько интимным он станет, как долго продлятся потенциальные отношения? Конечно, чувство любопытства и готовность проявить терпение, чтобы позволить предмету раскрыть себя, являются важными элементами в этом процессе. Решения о выдержках принимаются, когда субъект занят. Следует отметить, что здесь не раз появлялись интересные изображения из мест, которые я считал неинтересными. Обратное было одинаково верно и актуально. Необходимо полностью принять тот факт, что иногда случаются сюрпризы, а контроль над результатом не всегда необходим или даже желателен.

фото: Michael Kenna

Какая конкретная работа из всего вашего производства вам понравилась больше всего и почему?

На это невозможно ответить. Это немного похоже на вопрос о том, кого из ваших детей вы больше любите! Позвольте мне сказать, что ни один проект не был моим любимым, поэтому вместо этого я расскажу об одном из многих проектов, которые мне очень понравились: Япония. Моя первая поездка туда была в 1987 году, когда я сфотографировал святыни и храмовые районы Киото и Нары. Я возвращался в течение следующих нескольких лет для выставок, автографов и лекций, обычно в Токио или в другие мегаполисы. Однако моей мечтой было исследовать пейзажи Японии на Хоккайдо, Хонсю, Кюсю, Окинаве и Сикоку. Я начал это делать только в 2000 году. Есть что-то загадочное и удивительно манящее на японской земле.

фото: Michael Kenna

Работа и путешествия по этой стране и конкретно по острову Хоккайдо в течение последних пятнадцати лет были удивительным опытом, особенно в зимние месяцы, когда ландшафт трансформируется слоями снега и льда в графическую картину суми-э, визуальное хайку. Простые очертания забора, ведущего вверх по склону холма, музыкальные характеристики снежных преград, расположенные как пустая партитура, ожидающая наших нот, меланхоличная природа подсолнухов, сюрреалистически позирующих в снегу, кружевной узор замерзающего льда окружающий маяк на Охотском море — список изящных явлений, ожидающих нашего взора на этом абстрактном зимнем полотне, можно продолжить. Я почувствовал сильную эмоциональную реакцию на Хоккайдо и черпал огромное творческое вдохновение в свете и атмосфере этого особенного места.

фото: Michael Kenna

Какая из ваших серий фотографий произвела на вас наибольшее впечатление и почему?

Кажется, что в этом нашем мире есть бесконечное количество фотографических возможностей. Решения и выбор должны быть сделаны в отношении того, что является значимым и лично значимым. Я обнаружил, что мой интерес к воспоминаниям, времени и переменам часто определяет, что меня привлекает в фотографии. Иногда мне кажется, что мы выбираем одни проекты, а другие выбирают нас. Наверное, самые запоминающиеся фотографии, которые я сделал, — это нацистские концентрационные лагеря времен Второй мировой войны в Европе. Когда я делал эти фотографии в период с 1988 по 2000 год, я чувствовал, что нахожусь в нужном месте в нужное время с соответствующей подготовкой и видением. У меня был доступ к концентрационным лагерям в Польше, Латвии, Чехословакии, Восточной Германии и т.д., до которых раньше было очень трудно добраться. Эти лагеря были наполнены атмосферой и пережитками прошлого. Я чувствовал, что должен воспользоваться ситуацией и сфотографировать все, что смог найти, прежде чем эти места изменятся или попросту исчезнут.

фото: Michael Kenna

Что вас больше всего интересует в творчестве других фотографов?

На меня повлияли многие фотографы, их слишком много, чтобы перечислить! Я исхожу из европейской традиции, и моими первыми мастерами были Юджин Атже, Билл Брандт, Марио Джакомелли и Йозеф Судек и другие. Эти фотографические гиганты, наряду с американцами: Ансель Адамс, Рут Бернхард, Гарри Каллахан, Альфред Стейглиц и т. д., сильно повлияли на то, как я вижу, и фотографирую. Я полагаю, что все они в душе романтики, особенно европейцы, все озабочены фотографированием чувств, а также документированием внешней реальности. Эжен Атже вдохновил меня сфотографировать сады Нотр в Париже и его окрестностях. Билл Брандт привел меня обратно в промышленные города на северо-западе Англии — он показал мне, что красота всегда в сознании смотрящего. Я бы продолжил фотографировать электростанции и заводские интерьеры. Ощущение мощной двухмерной абстракции и дизайна Марио Джакомелли также сильно повлияло на меня. Вот кто-то, кто использовал толстую маркерную ручку, чтобы закрасить черные линии на фотографии. Мне очень понравилось его освобождение от традиционной «художественной фотографии». Йозеф Судек научил меня, что свет может исходить изнутри предмета, а не только освещать снаружи. Его изображения напомнили мне инфракрасные исследования. Его стремление фотографировать только Прагу было также поучительным.

фото: Michael Kenna

Что было самым большим препятствием на вашем творческом пути? Как вы с этим справились?

Время было и остается самым большим препятствием на моем творческом пути. Его никогда не было достаточно. Я старался быть максимально эффективным, но меня всегда разочаровывает то, что у меня никогда не бывает достаточно времени, чтобы делать все, что я хочу. Отсюда мое желание иметь несколько клонов в помощь себе!

Еще больше работ автора в его социальных сетях и на официальном сайте фотографа.

фото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kennaфото: Michael Kenna

[michaelkenna.com], [instagram.com/michaelkennaphoto]

Следите за новостями в наших социальных сетях

Вконтакте, Facebook, Instagram, Telegram и YouTube

comments powered by HyperComments

Майкл Кенна. Тонкие грани

21 августа 2020 года в галерее Art of Foto открывается выставка признанного классика пейзажной фотографии Майкла Кенна «Тонкие грани»

Снег согнул бамбук,
Словно мир вокруг него
Перевернулся.

Мацуо Басе

Сила описания и глубина мысли, мастерство «логического мышления и неограниченного воображения» – признанный классик пейзажа Майкл Кенна в своих художественных работах объединяет две фотографические школы. Европейскую фотографию с ее синтетическим подходом, где сюжет есть путь, манипуляция, результат которой творческое переосознание процесса и первоначальной концепции. И классическую американскую школу пейзажной фотографии, где важна техника, ясность, точность и пристальное созерцание предметного мира.

Забор на склоне холма, Тешикага, Хоккайдо, Япония Hillside Fence, Study 1, Teshikaga, Hokkaido, Japan 2002

Италия, Швейцария, Япония, Франция, Соединенные Штаты, Россия – в экспедициях он собирает сюжеты по всему миру без ограничений, у природы нет границ. Он следует убеждению, что найти себя возможно вне зависимости от того, где фактически ты находишься. В этом отношении Кенна поступает как постмодернист – в аскетичную композицию, пустую без людей и лишнего шума, он заведомо условно вписывает присутствие человека. Пространство фотографии становится сценой, на которую «зритель может подняться сам, чтобы испытать те чувства, которые хочет, и увидеть то, что хочет». И выбор теперь перед наблюдателем, как смотреть на работу с точки зрения своего понимания. Весьма условный, конечно, Кенна требует максимальную вовлеченность – он намеренно ограничивает пространство для медитации размером 7’5×7’5 дюймов. Подойдя к нему вплотную, один на один, мы всматриваемся в фотографию, а не рассматриваем ее.

Скамья Като, Исикари, Хоккайдо, Япония Kato_s Bench, Ishikari, Hokkaido, Japan 2004

Погружение, спокойствие, тишина зафиксированы на камеру среднего формата. Выверенное кадрирование сцены, точно установленные границы композиции и продуманная система тональных отношений – это действие, процесс, а не цель или результат. Путь общения с целым миром и с каждым из людей наедине. Размышление на тему простоты и баланса, погружение в мир внутренний через открытие мира внешнего. Фотография близка театру по своей природе воссоздания нереальности, а для Кенны это решение создать постдраматический ландшафт, сакральное пространство с декорациями, существующими в реальном мире.

У каждого пейзажа есть свой характер. У Кенны это философское рассуждение о символических и эстетических аспектах изображения. «Сопоставление, соотношение или противопоставление органических природных элементов и более геометрических структур, созданных людьми». Архитектоника образов через строгую геометрию линий и простых форм – пейзажи Кенны сконструированы из символов, элементов дизайна. Так в основе древнеегипетских и китайских иероглифов лежит изображение гор и деревьев, рек и солнца. Минималистичная композиция как азбука дзен-буддизма.

Флэтайрон-билдинг, Нью-Йорк, США Flatiron Building, Study 1, New York City, USA 1976

Кенна работает с текстурой через тон, а не через цвет. «Цвет слишком реалистичен для меня. В черно-белом моя душа успокаивается». Время в этой абстрактной реальности существует неопределенно и свободно. При длинной выдержке до 10 часов, камера терпеливо наблюдает движение вещей, накапливает время и события, а фотография становится для человеческого глаза доказательством превращений и метаморфоз – движущейся воды в спокойную поверхность, а дождя – в туман.

Он придерживается традиционных методов съемки. Происходит она ночью или в сумерки, момент перехода мира из одного состояние в другое. Эта ночная фотография с ее особенностями освещения, неожиданными источниками света и глубокими тенями – фирменный стиль Кенны.

Но что отличает его от других фотографов, это упорная работа над отпечатками. Если проявка пленки происходит по стандартному процессу, то печать для Кенны – личный, тонкий творческий ритуал с бесконечными возможностями. Ученик Рут Бернхард, которая известна прежде всего своими методами печати, часто использует разные контрастные фильтры для разных частей одного и того же снимка, из-за чего на фотографии соседствуют участки с крупным и мягким зерном. Благодаря тонированию сепией, освещенные участки теплеют и выдвигаются вперед, а тени остаются холодными, сдвигаясь назад. 

«Получается, что продвижение от темного к светлому погружает нас в изображение, а переход от теплых освещенных участков к холодным теням выталкивает нас обратно». И в этот момент становятся важны уже не технические или оптические эффекты, а отношения, которые возникают между фотографией и ее зрителем.

Выставка «Майкл Кенна. Тонкие грани»

21 августа – 1 ноября 2020

Art of Foto Gallery
Санкт-Петербург, Б. Конюшенная 1
ср – вс 12:00 – 20:00

0+
Вход свободный

Майкл Кенна: мои фотографии — это открытая сцена

— Какие чувства вы хотели бы вызвать в этом зрителе?

— Многое зависит от восприятия того, кто смотрит на фотографию, а не только от того, чего хочу я. Я часто сравниваю свое творчество с открытой сценой, на которую зритель может подняться сам, чтобы испытать те чувства, которые хочет, и увидеть то, что хочет.  Часто я пытаюсь передать атмосферу спокойствия, уединения и тишины. Мои фотографии – это пространство для медитации. Мне хотелось бы, чтобы зритель мог погрузиться в них, слиться с пейзажем и прислушаться к себе самому.

— Кстати, о медитации. Как вы относитесь к восточным практикам, наверняка практикуете что-то?

— Да, я действительно интересуюсь разными религиозными и философскими течениями, но не являюсь догматиком. Например, на свой 50-й день рождения я сделал себе подарок – отправился в паломничество по 88 буддистским храмам Японии. Это был незабываемый опыт, но это вовсе не означает, что я буддист. Точно так же я могу пойти в католический храм, мечеть или синагогу. Мне нравится бывать в местах, где люди отдают дань тем силам, что выше нас. Человеку важно признать, что он не является центром вселенной.

— Расскажите подробнее о своей «кухне».

— Я использую вполне традиционные методы съемки, пользуюсь среднеформатными пленочными камерами с минимальным набором электроники. Я остановился на камерах Hasselblad, с ними я могу ходить где угодно, снимая со штативом и без него. Мне интересно наблюдать движение вещей, интересно, как летят листья и колышется трава, как меняют свое расположение на небе звезды и планеты. Поэтому я люблю снимать на длинной выдержке и часто оставляю камеру с открытым затвором на 10-12 часов, чтобы она наблюдала эти процессы. Так движущаяся вода на моих фотографиях превращается в спокойную поверхность, а снег или дождь становятся туманом.

— Что происходит, когда затвор закрывается?

— Пленку я проявляю вполне обычным способом, иногда даже не делаю этого сам, а просто сдаю ее в лабораторию. А вот процесс печати я контролирую полностью. Печать – очень творческий, личный процесс, он дает множество возможностей. С каждой из своих работ я провожу очень много времени в темной комнате, иногда кардинально меняя снимок.

— А может ли работа фотографа менять реальность?

— На своем жизненном пути мы неизбежно меняем все, к чему прикасаемся. Я не думаю, что по жизни нужно идти с лозунгом «Я здесь, чтобы изменить мир», но вольно или невольно мы меняем то, что есть вокруг нас.

Например, недавно в Корее проходила моя выставка, на которую пришло семь тысяч зрителей. Поначалу я был удивлен таким ажиотажем, а спустя какое-то время узнал, что пятью-шестью годами ранее местные зеленые избрали мой снимок для одной из своих акций. Это была фотография группы сосен, сделанная на маленьком острове, где хотели построить большой промышленный комплекс. Акция экологов помогла спасти этот остров от катастрофы.

Art of Foto Горы Хуаншань, Аньхой, Китай…

Плавающие розовые листья, Кентукки
Pink floating leaves, Kentucky

В 1991 году я получил грант от попечителей Бернхейм Форест в Кентукки. Частью соглашения была возможность оставаться в хижине в лесу и фотографировать столько, сколько я захочу!
Во время моего осеннего пребывания солнце светило в полную силу каждый день. Такой тип освещения делает практически невозможным снимать лес, поскольку контраст между солнечным светом и затемненными участками слишком велик.
Той осенью, в течение нескольких недель пока я фотографировал, я познакомился со многими уединенными участками леса, обычно закрытыми для публики.
Эти листья плавали на краю небольшого пруда посреди леса, куда на водопой приходили олени и другие лесные животные. В течение трех дней я возвращался к пруду и изучал его, сделав около восьми или десяти фотографий. Каждый раз, все было по-разному.
Деревья постоянно сбрасывали свежие листья на поверхность воды, а ветер то и дело передвигал их. Когда я делал эту фотографию, я примерно шесть раз настраивал камеру, прежде чем получил изображение. Каждый раз, когда у меня было все готово, появлялся легкий ветерок, и листья кружились, изменяя композицию. Кроме того, солнечный свет проходил через ветви и листья деревьев на другой стороне пруда, в результате чего постоянно менялось освещение.
Вы можете увидеть мягкий, изогнутый под углом свет, аккуратно покрывающий листья, и отражение в воде темных деревьев и голубого неба. Фотография напоминает мне о мимолетности всего материального, а также о невероятной красоте, окружающей нас. Она раскрывает совершенство красоты в мире, которое не обходится без элементов отражающих изношенность — червоточин, слез и брызг грязи, и радует нас всеми этими вещами!
—
Кристофер Беркетт ЦИБАХРОМ
24 июня — 12 сентября 2021
Вход свободный
ср-вс 12:00 – 20:00
пн-вт выходные дни
—
#artoffoto #exhibition #photoexhibition #analogphotography #fineartphotography #christopherburkett #cibachrome #ilfochrome #кристоферберкетт #цибахром

Майкл Кенна (Michael Kenna) — черно-белые пейзажи

Майкл Кенна (Michael Kenna) – это известный английский фотограф, который прославился своими великолепными черно-белыми пейзажными снимками. Кенна является настоящим классиком пейзажной фотографии и его стилю подражают многие современные фотографии. Майкл Кенна снимает пейзажи по всему миру – во Франции, Италии, Японии, Швейцарии, Соединенных Штатах и России. В его фотографиях всегда просматривается определенный стиль и особое очарование, благодаря чему работы  Кенна трудно спутать с какими-либо другими.

Майкл Кенна родился в 1953 году на севере Англии, в городе Ланкашир. Он рос в небогатой семье и с одиннадцати лет начал учиться в католической семинарии. Кенна собирался стать священником, не имея по-существу каких-либо других перспектив в жизни. Впрочем, еще в детстве Майкл хорошо рисовал, но в течение долгого времени не думал о каком-либо творчестве. Но едва ему исполнилось восемнадцать лет, он все же решил поступить в художественную школу, где собственно впервые и узнал, что такое фотография. 

Продолжив идти по этой стезе, Майкл Кенна вскоре поступил в Лондонский колледж печатного дела в класс фотографии, поскольку посчитал, что коммерческая фотография помогла бы худо-бедно заработать ему на жизнь в отличие от живописи. Грубо говоря, в тот момент он просто поплыл по течению, но, как оказалось впоследствии, его переход из живописи в фотографию был правильным шагом. Кенна считает, что «в фотографии самым любопытным образом сочетаются логическое мышление и ничем не ограниченное воображение». Для молодого человека из небогатой английской семьи фотография оказалась идеальным средством для того, чтобы сделать карьеру и одновременно выразить себя.

Еще во время учебы в Лондонском колледже печатного дела он принялся активно фотографировать пейзажи, особенно ночные пейзажи. На собственном опыте он постигал специфику съемки на длинных выдержках и влияние на фотографию различных источников освещения. Фотографировал он в основном рано утром или вечером, а также на выходных, когда ездил к родителям. Именно в этот период начал формироваться тот особенный стиль пейзажной фотографии Майкла Кенна, который сегодня хорошо известен во всем мире. 

Уже после окончания учебы в 1976 году Кенна впервые оказался в Соединенных Штатах. В Нью-Йорке он знакомился с работами знаменитых фотохудожников. Здесь он впервые понял, что можно заниматься художественной фотографией и при этом получать хороший заработок. Это стало для него настоящим открытием. Большое влияние на творчество Майкла Кенна оказала работа в мастерской признанной королевы фотопечати Рут Бернхард, которая заметила молодого, талантливого фотографа и пригласила его к себе ассистентом. В этой мастерской Кенна освоил многие секреты проявки и печати фотографии, что впоследствии стало его фирменным почерком. 

В 1977 году он переехал в Калифорнию, после чего начал ездить по разным странам в поисках интересных сюжетов для пейзажной фотографии. Спустя два года в Вашингтоне прошла первая персональная выставка работ Майкла Кенна за пределами его родной страны. Первые пейзажные снимки Майкла были посвящены различным уголкам Италии. Впоследствии Кенна фотографировал Швейцарию, Францию, Японию, Чехию, Шотландию, Россию и многие другие страны. Его оригинальные работы привлекли большое внимание и с 1990 года он начала выполнять и коммерческие заказы, работая над рекламными компаниями таких известных автомобильных брэндов, как Audi, Volvo, Mercedez и Maserati. Однако все же художественная фотография и пейзажная съемка остаются для него всегда на первом месте.

Стиль Майкла Кенна – это, прежде всего, черно-белые пейзажные фотографии, которые он в большинстве случаев снимает на длинных выдержках. Бросается в глаза и камерность его фотографий – размер снимков всего 30 х 30 см. Такой размер не случаен, ведь Кенна считает, что каждую фотографию должен рассматривать только один человек. Тем самым, Кенна открывает себя для каждого зрителя в конкретной фотографии и одновременно требует от зрителя такой же откровенности. Ему нравится зерно – «оно для меня как мазки кисти на картине». Поэтому английский фотограф не очень понимает, почему современные производители фототехники и многие профессиональные фотографы ведут такую непримиримую борьбу с зерном. 

Кенна любит делать пейзажные снимки ночью или в сумерках, для этих условий как нельзя лучше подходит его стиль фотографирования на длинных выдержках. Как отмечает сам Майкл: «Фотографировать ночью удивительно интересно — ведь мы гораздо меньше, чем днем, можем контролировать то, что снимает камера. За то время, что открыт ее затвор, происходит очень многое, мир меняется: текут реки, пролетают самолеты, приходят и уходят облака, меняется положение звезд на небе, меняется атмосфера, происходит множество других крошечных вещей. Человеческому глазу не справится с этим накоплением времени, с этой последовательностью событий — а на фотопленке все остается! Реальное становится сюрреальным, это захватывает!» Действительно, многие из его пейзажных фотографий, снятых в сумерках или ночью на длинных выдержках, носят сюрреалистический характер. 

Что еще отличает Майкла Кенна от других фотографов, так это то, что в лаборатории он проводит времени гораздо больше, чем собственно занимает у него процесс фотографирования. Для Кенна обработка фотографий в лаборатории – это возможность для различных интерпретаций и широкое поле для творческих экспериментов с негативами. «С одним негативом я могу работать часами, изучать его. Фотографируя, мы каждый раз ставим перед собой какие-то эстетические задачи: что в этой сцене важно, что нужно оставить и выделить? Что неважно, что можно убрать или сделать менее заметным? Как все это сложить вместе в видоискателе? При печати все то же самое, столь же субъективные решения. Печатая, я вижу негатив как абстрактное сочетание линий, форм, тональностей. Мне нужно организовать их так, чтобы то, что мне кажется существенным, приковывало бы к себе внимание». Случается, что на подготовку к печати и интерпретацию негатива у Кенна уходят месяцы и даже годы. Он все время занимается исправлением, использует разные контрастные фильтры, искусно затемняя одни участки изображения и осветляя другие. 

По собственному признанию английского фотографа, больше всего он любит делать пейзажные снимки в особых местах, которые проникнуты какой-либо историей или воспоминаниями о прошлом. Ему нравятся следы прошлого или атмосфера предвкушения, витающая в воздухе. Камерные фотоработы Майкла Кенна, выполненные в минималистическом, контрастном стиле, словно приглашают зрителя к интимной беседе. На его фотографии можно смотреть вечно, получая огромное удовольствие от самого процесса созерцания.

Кенна признается, что главное в его работе – это «сопоставление, соотношение или противопоставление органических природных элементов и более геометрических структур, созданных людьми». Такой подход заметен во всех его фотографиях – на снимках индустриальных и природных ландшафтов или в морских пейзажах. Работы Майкла Кенна сегодня считаются уже «образцом»  и своеобразным «эталоном качества» в области пейзажной фотографии. Недаром его пейзажные снимки представлены в десятках музеев и частных коллекций по всему миру. Его работы также активно выставляются, в частности, в 2011 году персональная выставка английского фотографа прошла и в Москве. Для того, чтобы оценить неподражаемый стиль Майкла Кенна, лучше всего зайти на его сайт (http://www.michaelkenna.net/), где представлены прекрасные работы из самых разных уголков мира. 

А теперь предлагаю вам почитать интервью с Майклом, опубликованное в журнале Арт Электроникс.

Майкл Кенна: «ФОТОГРАФИЯ — ЧТО-ТО ВРОДЕ ХАЙКУ»

— Пожалуйста, расскажи, когда и как ты начал заниматься фотографией?

— С 11 лет я учился в католической семинарии, собирался стать священником. Это был пансион, я провел в нем 7 лет и думаю, что получил там прекрасное образование. Тем не менее, когда пришло время решать, что делать дальше, я выбрал художественную школу (Banbury School of Art,Banbury, Oxfordshire). Именно там я узнал, что такое фотография.

Вскоре стало ясно, что мне нужна профессия, которая могла бы прокормить меня, а живопись очевидно к таким не относилась. Я решил, что коммерческая фотография могла бы худо-бедно обеспечить меня, и вместе с тем я бы мог заниматься художественной фотографией как хобби или, если хочешь, средством самовыражения. Конечно, это я сейчас все так логично объясняю, а тогда просто плыл по течению. Я подал заявления в училище печатного дела в Лондоне (London College of Printing), сразу на два курса — фотографии и графики. Меня приняли в класс фотографии, и я просто не пошел на второе собеседование.

В фотографии самым любопытным образом сочетаются логическое мышление и ничем не ограниченное воображение. В детстве меня больше всего интересовали математика и искусства. В фотографии есть и то, и другое. Да, я мог бы стать живописцем или графиком, но на это в Англии не проживешь. Для меня фотография оказалась идеальным средством и сделать карьеру, и выразить себя.

Для себя я фотографировал рано утром или вечером, возвращаясь из училища. И, конечно, в выходные, когда ездил к родителям или за городом. Пейзажи в это время были для меня чем-то вроде дневника — снимать было интересно, но я не относился к этому серьезно. Я гораздо больше тратил времени на занятия коммерческой фотографией, на ремесло.

А в 1976, сразу после училища, я впервые оказался в Штатах — работал летом в гостинице в городке недалеко от Нью-Йорка. Время от времени я отправлялся в Нью-Йорк и ходил по фотогалереям. Они очень сильно отличались от того, к чему я привык в Лондоне. Да на самом деле в Лондоне я, кажется, и не видел никаких галерей с фотографией. Оказалось, что можно заниматься художественной фотографией и жить на это — и это было для меня открытием.

— Неужели в Лондоне все было так неинтересно?

Да нет, конечно же. Одно время я работал, например, у Джона Хиллелсона. Он был партнером «Магнум». Платил он немного, но там было потрясающее количество фотографий. Помню, я разглядывал эти бесконечные коробки с отпечатками, и на коробках были написаны незнакомые мне тогда имена: Лартиг, Картье-Брессон, Капа, Бурри. Одной из моих обязанностей было ходить по редакциям на Флит-Стрит с фотографиями, которые мы только что получили из «Магнум», «Гамма» и других агенств, которые представлял Джон.

— Тебя эти фотографии вдохновляли?

Наверное, да. Но вообще в том, что касается композиции, палитры, атмосферы, содержания снимка — во всем этом на меня наибольшее влияние оказал Билл Брандт. Я и сейчас часто просматриваю его альбомы. У меня даже есть один его отпечаток. Я всегда подражал тем, кем я восхищаюсь, и мне не стыдно в этом признаваться. Атже, Шилер, Штиглиц и Судек: Из современников — Рут Бернхард, Ричард Мизрах, Хироши Сугимото. Я включаю их имена в названия своих фотографий, где это возможно — в знак уважения и признательности. А без Брандта меня бы как фотографа просто не было.

— А из тех, с кем тебе приходилось работать?

— Безусловно, Рут Бернхард. В 1979 году, уже в Сан-Франциско, я начал печатать для нее. Это был переломный момент. Я никогда раньше не видел, чтобы негатив печатали с такой радикальной субъективностью. Рут хотела, чтобы я смотрел на него лишь как на начало, за которым скрываются бесконечные возможности развития. И она же показала мне, как много нужно упорства для того, чтобы негатив превратился в конечный отпечаток. Я работал с ней вплоть до 1986 года, восемь бесценных для меня лет.

— Получается, в лаборатории ты проводишь гораздо больше времени, чем фотографируя?

— Конечно. Хороший негатив может оказаться бесполезным, если отпечатать его плохо — часто так и случается. Впрочем, и плохой негатив почти невозможно вытянуть за счет хорошей печати. Как бы то ни было, в негативе столько возможностей для интерпретации и открытий! С одним негативом я могу работать часами, изучать его. Фотографируя, мы каждый раз ставим перед собой какие-то эстетические задачи: что в этой сцене важно, что нужно оставить и выделить? Что неважно, что можно убрать или сделать менее заметным? Как все это сложить вместе в видоискателе? При печати все то же самое, столь же субъективные решения. Печатая, я вижу негатив как абстрактное сочетание линий, форм, тональностей. Мне нужно организовать их так, чтобы то, что мне кажется существенным, приковывало бы к себе внимание.

— Ты говорил, что ненавидишь проявлять пленку, да и контактные отпечатки делает твой помощник. С чего начинается твоя работа?

— После того, как пленка проявлена и сделаны контактные отпечатки, я делаю черновые отпечатки того, что мне показалось интересным. У меня таких тысячи, несколько коробок. Через некоторое время я их просматриваю снова, выбирая то, что продолжает мне нравиться. Прикалываю их на видном месте — и так и живу с ними. Они висят, а я думаю, как и что буду печатать. Так что к тому времени, как я соберусь заняться конечной печатью, половина работы уже сделана.

Бывает ведь и так, что негатив оказывается сложным технически, и его интерпретация занимает у меня несколько лет. Затемнение одних мест, высветвление других — кажется, я никогда не печатаю просто с негатива. Наверное, мир не такой, каким я его вижу, и мне все время приходится заниматься его исправлением. Вместо того, чтобы пытаться сохранить бесконечное многообразие деталей, я выбираю несколько элементов, через которые обращаюсь к зрителю — что-то вроде хайку.

— Ты работаешь в среднем формате, но зерно на твоих фотографиях все равно отчетливо видно:

— Я люблю зерно. Оно для меня как следы кисти (мазки кисти) на картине. Я не понимаю, к чему эта бесконечная борьба с зерном, которую ведут производители, да и многие фотографы тоже. Мне нравится, как зерно взрывает изображение. Оно борется с тем (компенсирует то), что я бы назвал описательной мощью фотографии. Зерно как будто бы делает трехмерное двумерным. Оно — как ширма (завеса, экран), за которым прячется изображение, переставая быть реальным.

При печати я часто использую разные контрастные фильтры для разных частей одного и того же снимка, и нередко получается, что на фотографии соседствуют участки с крупным и мягким зерном. И потом, я люблю фотографировать, когда туманно — из-за этого на фотографии много плоских, серых тональных участков, и это тоже подчеркивает зерно.

— Ты ведь тонируешь свои отпечатки сепией?

— Да, совсем чуть-чуть. Освещенные участки теплеют и выдвигаются вперед, а тени остаются холодными, отодвигаясь назад. Ведь в чем парадокс фотографии? — переход от темного к светлому вызывает ассоциацию, связывающую темные участки с передним планом, а светлые — с задним, благодаря чему изображение и представляется трехмерным. А я делаю наоборот: продвижение от темного к светлому погружает нас в изображение, но переход от теплых освещенных участков к холодным теням выталкивает нас обратно.

— По сравнению с тем, что мы обычно видим в выставочных залах, размер твоих фотографий очень небольшой. Почему?

— Я печатаю на бумаге восемь дюймов на десять. Обычно размер самого изображения — семь с половиной на семь с половиной. Небольшие отпечатки интимнее. Лет 15 назад я экспериментировал и делал отпечатки шестнадцать на двадцать, но потом почти всех их уничтожил. Коллекционерам такой формат нравится, но мне он просто не подходит. Здесь важны даже не технические или оптические факторы, главное — отношение, которое возникает между фотографией и зрителем. Получается, что зритель рассматривает отпечаток размером четыре на пять с расстояния в десять дюймов, а если размер шестнадцать на двадцать — с расстояния в три с половиной фута. В первом случае мы всматриваемся в фотографию, во втором — рассматриваем ее.

— Ты как-то рассказывал, что обычно ложишься спать очень рано, а в пять часов утра уже на ногах, и все потому, что очень любишь предрассветные часы. Фотографировать ты, конечно, тоже предпочитаешь утром?

— Когда-то я фотографировал только ранним утром. Мне нравилась тишина, покой, отсутствие обычной суеты. Свет утром чаще всего мягкий и рассеянный, он превращает задний план, обычно насыщенный деталями, в неоднородно распределенную (градуированную) двумерную тональность. Во мне есть что-то, из-за чего мне все время хочется упростить хаотическую путаницу, которая нас окружает, замедлить беспорядочный ход повседневности. Часы перед восходом солнца по-прежнему остается самыми моими любимыми, просто сейчас я фотографирую в любое время суток.

— Расскажи, пожалуйста, о том, что называют ночной фотографией.

— Фотографировать ночью удивительно интересно — ведь мы гораздо меньше, чем днем, можем контролировать то, что снимает камера. За то время, что открыт ее затвор, происходит очень многое, мир меняется: текут реки, пролетают самолеты, приходят и уходят облака, меняется положение звезд на небе, меняется атмосфера, происходит множество других крошечных вещей. Человеческому глазу не справится с этим накоплением времени, с этой последовательностью событий — а на фотопленке все остается! Реальное становится сюрреальным, это захватывает! Ночная фотография — противоположность превизуализации. Днем то, что мы фотографируем, имеет один-единственный источник света — солнце. Можно сказать, что оно неподвижно, ведь выдержка очень короткая. Ночью свет дают подчас очень неожиданные источники, и их много. Глубокие тени, в свою очередь, провоцируют воображение. Есть тайна.

— Но ведь и сколько терпения нужно…

— Да, выдержки, конечно, длинные. Чаще всего мне хватает 10 — 30 минут, но бывает и так, что экспозиция длится восемь часов. Если это пустынное место, я еду ужинать или читаю где-нибудь книгу, а камера фотографирует сама.

— С такими большими выдержками не получаются ли у тебя ночные фотографии дневными?

— Бывает и так, но неопределенность времени как раз и составляет для меня самое увлекательное в ночной фотографии. Да, я могу отпечатать негатив, снятый ночью, так, как будто снимок был сделан днем, и наоборот. Здесь нет каких-либо особых технических сложностей.

— Ты уже больше двадцати лет живешь в Сан-Франциско, но почти никогда не фотографируешь там, хотя и утверждаешь, что это один из самых красивых городов в мире. Слишком много солнца? А если серьезно, почему для того, чтобы фотографировать, тебе надо уехать?

— Я люблю фотографировать и путешествовать, путешествовать и фотографировать. Я люблю путешествовать, даже если не фотографирую. Фотографировал бы я, если бы перестал путешествовать? Честно говоря, не знаю. Может быть, стал бы рисовать или писать красками. Здесь есть и очень практические причины. Для того чтобы фотографировать, мне необходимо сконцентрироваться, а дома всегда что-нибудь отвлекает — не одно, так другое. Когда я куда-нибудь еду, я знаю, что пробуду там столько-то дней и все это время буду работать, днем и ночью. Я весь погружаюсь в фотографирование. Мне это подходит. Наверное, если бы я жил в Европе, я фотографировал бы в Америке чаще, но вряд ли в Калифорнии. Честно говоря, ландшафты в Европе или даже на Восточном побережье привлекают меня гораздо сильнее — в них так много интимных следов человеческого существования. Совсем другое дело — грандиозные, дикие ландшафты американского Запада. Из меня не получилось последователя Ансела Адамса: он видит в ландшафте Бога, а я ищу человека. Совсем другой масштаб.

— Из всех твоих книг, которые я видел, мне больше всего нравится Le Notre’s Gardens. Расскажи об этих французских парках.

— Сады и парки всегда были мне интересны — и регулярные, и самые простые. Я люблю фотографировать пустынные места, по которым видно, что раньше в них происходило что-то важное. Я наслаждаюсь этой атмосферой отсутствия, историей, ощущаемой в воздухе. Там тихо, и приходится прислушиваться. Сады Ле Нотра под Парижем — это именно то, о чем я сейчас говорю. Особенно ранним утром. Это удивительно, как полны они предчувствием — и одиночеством. В моей работе главное, пожалуй, — сопоставление, соотношение или противопоставление органических природных элементов и более геометрических структур, созданных людьми. Это видно во многих моих сериях: ландшафтах, морских пейзажах, городских и индустриальных фотографиях. Иногда акцент будет сделан на пейзаже, а присутствие человека будет незаметным — но обязательно будет. На другой фотографии природный пейзаж почти исчезнет за городским или индустриальным ландшафтом; облако, текущая вода или пелена тумана — вот и все, что от него останется.

Французский регулярный парк наиболее выразителен в этом сочетании природного ландшафта и человеческого присутствия. И потом, в том, что касается перспективы, Андре Ле Нотр был потрясающим творцом оптических иллюзий. Кстати, как раз оптические иллюзии были темой моей дипломной работы в училище.

— Это твое любимое место?

-У меня нет любимых или нелюбимых мест. Если я фотографирую где-то, значит, я люблю это место. А сравнивать их? Зачем? Да и как?

— Тогда задам свой вопрос иначе. Расскажи о тех местах, куда ты постоянно возвращаешься.

— Обычно я работаю над тремя-четырьмя проектами одновременно, но даже когда тот или другой проект формально можно считать завершенным, я продолжаю работать над ним. Не так давно вышла книга The Rouge — в ней фотографии сталелитейного завода и старого автомобильного завода «Форд». Это в Детройте. Или монастырь на горе Сен-Мишель в Нормандии. Там я живу с монахами, мне приходится присутствовать на всех службах, но потом я всю ночь могу фотографировать. Еще во Франции — кружевные фабрики в Кале. Их я фотографирую давно; это старые, а иногда и вовсе заброшенные фабричные здания.

Концентрационные лагеря: Это, пожалуй, самый личный мой проект. Я им занимаюсь с 1987 года. За это время я фотографировал по всей Европе, 25 бывших концентрационных лагерей, даже больше. Почти каждый из них я фотографировал по несколько раз.

И, ты знаешь, в последние несколько лет я три раза приезжал в Санкт-Петербург. Зимой это потрясающе красивый, застывший город, с уникальной атмосферой.

— Вот об атмосфере я как раз и хотел тебя спросить. В один из твоих приездов неделя, которую ты провел в Петербурге, была самой холодной за всю зиму. Под тридцать градусов мороза и ветер. Ты, наверное, час стоял на мосту, на самом ветру — фотографировал Неву и дворцы, менял объективы, много раз менял пленку. Потом ты сказал, что придется вернуться на этот мост еще раз потому, что ты перестал соображать от холода.

— Да, все верно. В видоискателе из-за снега и льда ничего не было видно. Камера замерзла, и было непонятно, работает ли она. Да и руки у меня так закоченели, что я не чувствовал, нажимаю я спуск или нет.

— Вот я и спрашиваю: зачем все это было тебе нужно? Увидел ли ты в этот момент что-то такое, чего бы не было при десятиградусном, скажем, морозе, или тебе просто жалко было терять день?

— Многолетний опыт убедил меня в том, что ничто не бывает одним и тем же, в разные моменты времени. И хотя я действительно возвращался на этот мост два или три раза, того первого ощущения потрясающей красоты у меня уже не было. Кстати, оказалось, что из снимков, сделанных в первый раз, только один получился — все остальные негативы были так или иначе испорчены. Так что на самом деле мне повезло. Фотографии, которые я сделал с этого места в мой второй или третий приезды, технически меня устраивали, но и только.

— В юности ты собирался зарабатывать коммерческой фотографией. А сейчас тебе приходится ей заниматься?

— Да, хотя в том, что касается денег, я бы мог и обойтись без этого. В 1990 мой агент нашел для меня первый заказ — это была рекламная кампания Британских железных дорог. В среднем, у меня одна-две таких работы в год, и это меня вполне устраивает.

— Тебе не кажется удивительным, что такой стиль, как у тебя, может быть интересным для арт-директоров рекламных агенств?

— Не знаю. Я, во всяком случае, соглашаюсь только на такую работу, в которой мне не приходится изменять себе.

— Ты вообще когда-нибудь фотографируешь в цвете?

— У меня изредка бывают коммерческие заказы, которые нужно делать в цвете, но не более того. Я люблю работать с тонами. Цвет слишком реалистичен для меня. В черно-белом моя душа успокаивается.

Интервью
Биография

Майкл Кенна | Джексон Файн Арт

Майкл Кенна Биография

Британский фотограф Майкл Кенна (1953 г. по настоящее время) наиболее известен своими черно-белыми пейзажами, в которых он часто использует длительную выдержку, иногда до 10 часов. Большая часть фотографий Майкла Кенны делается на рассвете или ночью, и он заметил, что «вы не всегда можете увидеть то, что иначе заметно в течение дня… с длинной выдержкой вы можете сфотографировать то, что человеческий глаз не может увидеть.Он цитирует своего коллегу-фотографа Билла Брандта, оказавшего на него наибольшее влияние; на самом деле, после смерти Брандта в 1983 году Майкл Кенна отдал дань уважения, посетив и сфотографировав ряд мест, представленных в собственных работах Брандта. Майкл Кенна также заявил, что он очень вдохновлен пейзажи Японии, и он сфотографировал почти всю страну, результаты которой были опубликованы в книге, названной в честь нации. В аналогичном ключе влияния Майкл Кенна заявил, что он думает о своей работе как о «больше похожей на хайку, а не проза.«

Майкл Кенна вырос с пятью братьями и сестрами в семье рабочего в Уиднесе, Англия. Несмотря на его творческий характер, его ирландско-католические корни привлекли его к священству, и он поступил в школу семинарии в возрасте 10 лет. Однако семь лет спустя Майкл Кенна изменил траекторию своей карьеры и оставил семинарию, чтобы изучать живопись и фотографию. Школа искусств Банбери. После года в Банбери он перешел в Лондонский колледж печати, где специализировался в области коммерческой фотографии, который окончил в 1976 году.В 1977 году его привлекла яркая арт-сцена Сан-Франциско, и с тех пор он живет там.

Наряду с Японией фотограф Майкл Кенна опубликовал более 20 книг со своими фотографиями. Он также получил ряд заметных наград за свою работу, в том числе почетную награду кавалера Ордена искусств и литературы Министерства культуры Франции. Его монографии и книги, в которых его фотографии использовались в качестве иллюстраций, включают «Собаку Баскервилей» сэра Артура Конан Дойля (1985), Майкла Кенны, 1976-1986 (1987), Night Walk (1988), Le Desert de Retz (1990), Michael Кенна (1990), Элкхорнские топи и мха (1991), Майкл Кенна: Двадцатилетняя ретроспектива (1994), Руж (1995), Сквоттеры Сильверадо Роберта Луи Стивенсона (1996), Сады Нотра (1997) и Детский сад Моник (1997).

Фотографии Майкла Кенны экспонировались на выставках по всему миру и находятся в постоянных коллекциях, таких как Национальная библиотека в Париже, Пражский Музей декоративного искусства, Музей современного искусства Сан-Франциско и Музей Виктории и Альберта в Лондоне. Кроме того, Майкл Кенна работал с рядом известных брендов, таких как Volvo, Rolls Royce, Audi, Sprint, Dom Perignon и The Spanish Tourist Board. Весной 2013 года компания Jackson Fine Art показала пять своих работ, в том числе жуткий черно-белый пейзаж Chateau Lafite, Study 1 (Bordeaux, 2012).

Фотограф Майкл Кенна | Все о фото

Майкл Кенна родился в Уиднесе, Англия, в 1953 году. Как один из 6 детей, рожденных в ирландско-католической семье рабочего класса, он сначала стремился стать священником, но его страсть к искусству привела его в школу искусств Банбери, где он учился. живопись, а затем фотография. Позже он поступил в Лондонский колледж печати и начал работать фотографом и художником. Он переехал в Сан-Франциско в 1977 году, где был поражен количеством галерей в городе, которые позволяли художникам демонстрировать и продавать свои работы.С тех пор Сан-Франциско остается его домом.

Работы Майкла Кенны часто описывают как загадочные, изящные и завораживающие, похожие на японский пейзаж. Кенна впервые посетил Японию в 1987 году для персональной выставки и был полностью очарован ландшафтом страны. За эти годы он объездил почти всю страну, постоянно фотографируя. Из этих многочисленных походов была создана книга «Япония», в которую вошли 95 таких фотографий.

Простота и ясность Японии Кенны отсылает, а не описывает его предмет, позволяя зрителю получить совершенно уникальную и индивидуальную интерпретацию.Он описал эту работу как «больше похоже на хайку, чем на прозу»; его работы походили на фотографии, написанные в форме коротких стихотворений. Фотографии Кенны часто делаются на рассвете или в темное время суток с выдержкой до 10 часов. Кенна сказал: «Вы не всегда можете увидеть то, что в противном случае заметно в течение дня … с длинной выдержкой вы можете сфотографировать то, что человеческий глаз не способен видеть».

Отпечатки Майкла Кенны экспонировались на многочисленных выставках по всему миру с постоянными коллекциями в Библиотеке в Париже; Музей декоративного искусства, Прага; Национальная художественная галерея, Вашингтон, округ Колумбия; и Музей Виктории и Альберта в Лондоне.Кенна также проделал большую коммерческую работу для таких клиентов, как Volvo, Rolls Royce, Audi, Sprint, Dom Perignon и Испанский совет по туризму. Япония — одна из 18 книг Кенны по фотографии, опубликованных на сегодняшний день.

Источник: Надзор

Имея более пятидесяти монографий, документирующих его путешествия, Майкл Кенна не показывает никаких признаков того, что он не собирается останавливаться на достигнутом в своем бесконечном погоне за завораживающей красотой природы. Независимо от того, работает ли Кенна в своей родной Англии, на острове Пасхи, в прибрежных городах Франции или на островах в Японии, он ищет уединенные места, которые красноречиво говорят о человечестве.

Бесплодные морские пейзажи, заброшенные рыболовные сети, фрагментированные пирсы, таинственные горизонты, деревья, выходящие из-под снежных заносов — это лишь некоторые из изображений, которые доминируют в работах Майкла Кенны из Японии. Результат его усилий можно увидеть в двух книгах, «Хоккайдо» (2006 г.) и «Япония» (2002 г.), опубликованных «Назраэли Пресс».

Его последняя книга, «Мон-Сен-Мишель», продолжает его страсть к утешению. Первоначально построенный как сообщество бенедиктинских монахов, Мон-Сен-Мишель стал местом молитвы, медитации и тишины.Кенна совершал несколько поездок на Мон-Сен-Мишель, оставаясь на несколько дней, живя среди жителей, следуя их кодексам молчания и молитвы. Вооружившись камерой, Кенна ходил по залам, склепам и башням, наблюдая, как тени крадутся вокруг колонн и шпилей, фиксируя течение времени.

Мон-Сен-Мишель посвящен недавно скончавшемуся отцу Майкла. Как говорит Кенна в своем вступлении: «Мой отец был тихим человеком, казалось, ему не нужно было много говорить … Мы почти везде гуляли, и мне нравилось гулять с папой… Я думаю, что время между пунктами назначения было для меня самым особенным. Нам не нужно было много говорить друг другу. Ходить, наблюдать, слушать, ждать. Почему-то у меня эти прогулки ассоциируются с пребыванием на Мон-Сен-Мишель … Он научил меня, что иногда можно гулять в одиночестве ».

Снимая на Мон-Сен-Мишель, в Японии, Китае или США, Майкл Кенна приглашает зрителя. идти вместе с ним, когда он запечатлевает моменты между событиями, когда человеческое присутствие кажется не за горами, а тишина всегда присутствует…

Источник: Catherine Edelman Gallery

Фотографические хайку Майкла Кенны

Горы Хуаншань, исследование 56 , Аньхой, Китай 2017.

Некоторые фотографы распространяют свои работы через журналы и газеты (хотя все больше и больше таких организаций существуют исключительно в Интернете в виде веб-сайтов и каналов социальных сетей). Другие, выбравшие мир коммерческой фотографии, распространяют свои изображения в виде рекламы, в маркетинговых или брендовых кампаниях, которые варьируются от традиционной печати до множества разнообразных форм на цифровых платформах.

Но для опытного пейзажного фотографа Майкла Кенны, который родился в Ланкашире, Англия, но сейчас живет в Сиэтле, где он создает неземные фотографии, которые часто изображают намеки на человечность в вневременных природных ландшафтах, путь немного другой. Вместо этого Кенна делится своими лирическими работами на выставках изобразительного искусства и более чем в 20 книгах, в том числе его последней, Beyond Architecture (Prestel Publishing), Oiseaux (Editions Xavier Baral) и Rafu (Nazraeli Press).

Digital Photo Pro: Как развивалась ваша страсть к искусству и ремеслу фотографии?

Майкл Кенна: Я не думаю, что когда-либо был решающий момент, когда меня внезапно охватили страсть и понимание фотографии. Скорее, многие факторы, опыт и решения, большие и маленькие, привели меня на тот жизненный путь, которым я шел последние 45 лет.

Я родился и вырос в бедной семье рабочего в Уиднесе, промышленном городке недалеко от Ливерпуля.Детские переживания, очевидно, имеют большое влияние на жизнь человека, и в детстве, несмотря на то, что у меня было пять братьев и сестер, я был довольно одиноким, по большей части довольствуясь придумыванием собственных приключений и разыгрыванием их в местных парках и на улицах.

Мне нравилось ходить на местный вокзал и собирать билеты и номера поездов, и я проводил много времени в одиночестве в близлежащей церкви Св. Беды, погружаясь в атмосферу.

Конечно, я ходил пешком и ездил на велосипеде с моими братьями и сестрами и друзьями, исследовал пустые фабрики, кладбища, пруды, спортивные площадки, мосты — все места, которые мне позже было интересно фотографировать.Хотя в то время я не пользовался фотоаппаратом, я подозреваю, что этот период в конечном итоге оказал большее влияние на мое видение, чем время, которое я позже провел в школах искусства и фотографии.

То время в церкви Св. Беды, должно быть, имело большое влияние, так как вы с самого начала подумывали о том, чтобы стать священником.

В молодые годы я служил прислужником в церкви Св. Беды. Мне очень нравилось участвовать в великих религиозных ритуалах, помогать священнику при крещении, похоронах, свадьбах и латинской мессе.

Когда мне было почти 11 лет, я пошел в школу-интернат католической семинарии, Колледж Св. Иосифа в Верхней Голландии, чтобы сам стать священником.

Kussharo Lake Tree, Study 12, Kotan, Hokkaido, Japan 2008.

Семь лет, проведенных там, преподали мне много важных уроков, и были определенные аспекты этого религиозного воспитания, которые сильно повлияли на мои более поздние фотографические работы, такие как дисциплина, тишина, медитация и т. Д. ощущение, что что-то может быть невидимым, но все же присутствовать.

Оглядываясь назад, можно сказать, что образование было превосходным, хотя профессиональная ориентация там была не очень сильной, когда я решил, что больше не хочу идти по пути к священству.

Когда фотография вошла в картину?

Мне всегда казалось, что у меня всегда были способности к рисованию и живописи, поэтому я продолжил обучение в Художественной школе Банбери в Оксфордшире, где я познакомился с фотографией, а также со многими другими творческими средами.

После этого я три года специализировался на фотографии в Лондонском колледже печати, где получил образование коммерческого фотографа. Я изучал фотожурналистику, фэшн-фотографию, спортивную фотографию, натюрморт, архитектурную фотографию … все виды фотографии, с разными камерами и форматами.Параллельно с этим я также фотографировал пейзаж, что, как я полагаю, было моей страстью. В то время я понятия не имел, что смогу и в конечном итоге буду зарабатывать на жизнь в этом районе.

Чем вы работали до того, как смогли зарабатывать на жизнь фотографом изобразительного искусства?

В то время как я был студентом, я работал каждое лето, Рождество и Пасхальные каникулы с того времени, когда я достиг совершеннолетия, который, я думаю, был 15 лет в те дни.

Работа значительно различалась. Я работал на стройке, на очистной ферме, помощником садовника в спортивном комплексе, на автозаводе работал ночами на конвейере, ночами в пекарне.Я доставил почту в почтовое отделение. А в местном пабе я работал за стойкой.

Мне нужны были деньги, чтобы выжить. Моя последняя работа летом сразу после выпуска была в отеле Heiden в северной части штата Нью-Йорк, заправляя кровати, чистя бассейн и стригая траву.

Это дало мне первое представление о США.

Какой была ваша первая работа в мире фотографии?

После лета в США я работал в агентстве Джона Хиллельсона на Флит-стрит в Лондоне.Они представляли таких замечательных фотографов, как Анри Картье-Брессон, Жак Анри Лартиг, Рене Бурри и Роберт Капа.

Каждое утро приходили фотографии от фотоагентств «Гамма», «Магнум» и «Сигма». Моя работа заключалась в том, чтобы разносить их по всем лондонским газетам и пытаться продать.

Я был довольно жалок на работе, но для меня это было потрясающее образование. Оттуда я стал типографом Энтони Блейка, прекрасного коммерческого фотографа из Ричмонда, графство Суррей, где я жил.Hillside Fence, Study 7, Teshikaga, Hokkaido, Japan 2004.

Это было весело и чрезвычайно познавательно. Затем я стал его помощником, и моей первой задачей на этот день было прогуляться с двумя его черными лабрадорами вдоль близлежащей реки Темзы.

Собак звали Хассель и Блад!

Мы много путешествовали, особенно по Франции, и я многое узнал о том, как стать профессиональным фотографом. Это было прекрасное время в моей жизни, но в конце концов я принял важное решение переехать в США.С.

Будь то в США или в любой другой части земного шара, вы идете снимать с предвзятыми идеями, а затем пытаетесь найти предмет, соответствующий им? Или вы исследуете, так сказать, «пустую чашку»?

У меня нет стандартного или даже последовательного метода работы. Конечно, чем дольше вы что-то делаете, тем больше вероятность, что вы немного узнаете о том, что делаете.

Фортуна поддерживает подготовленный ум и все такое. Я мог бы занять несколько минут в каком-то месте или [я мог бы занять] дни.Это зависит от того, что я нахожу и с чем связываюсь. По моему скромному мнению, нет единственного правильного способа что-либо сфотографировать.

Моя чашка пуста и полна одновременно. Я не знаю, как буду что-то фотографировать, но у меня есть большой опыт, который неизбежно влияет на мой стиль работы. Я редко делаю какие-либо сложные приготовления перед тем, как отправиться в какое-то место.

Я хожу, исследую, пытаюсь открывать и фотографировать. Я ищу какой-то резонанс или искру признания.Я думаю, что подход к фотографии — это как встреча с человеком и начало разговора. Как заранее узнать, к чему это приведет, каков будет предмет, насколько интимным он станет, как долго продлятся потенциальные отношения?

Я стараюсь не принимать сознательных решений относительно того, что я ищу.
Несомненно, чувство любопытства и готовность проявить терпение, чтобы позволить предмету раскрыть себя, являются важными элементами в этом процессе.Было много случаев, когда интересные изображения появлялись из мест, которые я считал неинтересными.

Верно и обратное. Нужно полностью осознавать, что сюрпризы иногда случаются, и это не всегда хорошие сюрпризы.

Я лично не считаю, что полный контроль над результатом необходим или даже желателен. Иногда непредсказуемое бывает более интересным и продолжительным. Часто я возвращаюсь в одни и те же места снова и снова, ищу, повторяю, зная, что есть больший потенциал, чем я думал вначале.Как учил нас великий фотограф Эжен Атже, ничто не бывает прежним. Варианты бесконечны. Конечно, это может быть очевидная перспектива, но важно никогда не останавливаться на достигнутом.

Это одно из преимуществ работы с серебряной обработкой: я никогда не знаю, когда была сделана хорошая фотография. Поэтому я использую сомнения как способ уйти в альтернативные композиции с помощью выборочного фокуса, различной скорости экспозиции и необычных перспектив.

Мне нравится думать о фотографии как о медленно развивающемся путешествии с безграничными возможностями.Я ищу то, что мне интересно в трехмерном мире, и перевожу или интерпретирую эту сцену, чтобы она стала визуально приятной на двухмерной фотографии. Иль-де-ла-Сите (Merci HCB), Париж, Франция, 1992.

Я ищу предметы с визуальными паттернами, интересными абстракциями и графическими композициями. Суть изображения часто включает базовое сопоставление наших созданных руками человека структур с более плавными и органическими элементами ландшафта.Мне нравятся места, в которых есть таинственность и атмосфера, возможно, налет возраста, скорее предложение, чем описание. Ищу воспоминания, следы, свидетельства взаимодействия человека с ландшафтом. Иногда фотографирую чистую природу, иногда городские постройки.

Но, в конце концов, я предпочитаю полную чашку чая пустой.

И, возможно, этот чай в конце дня — сенча (японский зеленый чай), раз уж вам кажется, что Япония особенно привлекает вас?

Мой первый визит в Японию был в 1987 году, и меня сразу зацепило.

Многие черты японского пейзажа напоминают мне мою родину, Англию. Япония — страна островов, окруженных водой. Это место, где веками жили и работали. Географически он невелик, а помещения довольно уединенные по размеру. Я чувствую сильную атмосферу, царящую на японской земле, и, поскольку мне нравится фотографировать воспоминания и истории, я чувствую себя как дома, путешествуя по этой стране.

Существует также удивительное почитание земли, иногда символизируемое вездесущими воротами тории, которые отмечают вход в синтоистские святилища. Святилище часто представляет собой сам ландшафт, остров, скалу или группу деревьев.

Если кто-то проводит время в Японии, я думаю, что невозможно не поддаться влиянию японской эстетики, символов кандзи, простоты художественных работ, почитания буддийского храма. В течение ряда лет я работал преимущественно на Хоккайдо, особенно в зимние месяцы, когда пейзаж [визуально] трансформируется слоями снега и льда в графическую картину суми-э.

В этих картинах художник использует минимальное количество черных чернил для передачи предмета …

Я обычно предпочитаю предложение описанию, черно-белое цветному и зимнее лето. Для меня Хоккайдо — рай на земле, постоянно меняющееся визуальное хайку. Суровая зима Хоккайдо подчеркивает осознание стихий и непосредственного окружения. Уменьшение сенсорных отвлекающих факторов — голые деревья, отсутствие цвета и жуткая тишина — все это способствует более сосредоточенному и чистому сосредоточению внимания на ландшафте.

Помимо японской эстетики, что и на кого еще влияет? Вы упомянули Атджета минуту назад.

Я — продукт европейской традиции, и я обожал ранних мастеров, и все еще люблю, включая Эжена Атже, Билла Брандта, Марио Джакомелли и Йозефа Судека. Эти гиганты фотографии вместе с американцами, включая Анселя Адамса, Рут Бернхард, Гарри Каллахана и Альфреда Штиглица, сильно повлияли на то, как я вижу и фотографирую.Philosopher’s Tree, Study 3, Biei, Hokkaido, Japan 2009.

Я полагаю, что все они в душе романтики, особенно европейцы, все озабочены фотографированием чувств, а также документированием внешней реальности.

Вместе со всеми этими фотографами я активно искал места, которые они фотографировали, их ракурсы и методы. Я очень верю в высказывание, приписываемое Исааку Ньютону: «Если я чего-то добился, так это тем, что стоял на плечах гигантов».

Есть несколько опытных фотографов, с которыми у вас действительно была возможность поработать, в частности с Рут Бернхард.

Возможно, она оказала самое сильное влияние.

Я работал ее принтером и помощником почти десять лет в 70-х и 80-х годах. В то время я думал, что много знаю о печати, так как напечатал свои собственные работы и работы других фотографов. Тем не менее, Рут дала мне новое понимание ее собственного уникального стиля, в котором негатив «был» отправной точкой.

Она радикально преобразовала бы исходный прямой отпечаток в принт Рут Бернхард. Это может включать в себя наклон мольберта для достижения другой перспективы, смягчение фокуса для создания ровности тона, создание масок, которые будут гореть и светиться, использование различных химикатов для изменения контрастности или цвета изображения.

По сути, она отказывалась верить, что невозможное невозможно, и что не существует правил, которые нельзя было бы нарушить.

Я не могу переоценить ее влияние на мою жизнь и работу. Рут часто говорила, что считает свою роль учителя гораздо более важной, чем роль фотографа. Как молодой фотограф, пытающийся ориентироваться в чрезвычайно загадочном мире художественных галерей, издателей и коммерческих агентов, Рут была путеводной звездой. Сосанбецу, Хоккайдо, Япония, 2014.

«Сегодня день» было ее мантрой, и ее решимость жить настоящим, ценить каждое мгновение, всегда говорить «да» жизни произвела на меня неизгладимое впечатление.

Как у вас появилась идея снимать пейзажи с очень длинной выдержкой?

Я всегда считал, что то, что мы видим, — это крошечная часть того, что есть.

Думаю, это связано с тем ранним религиозным воспитанием, о котором я упоминал. Свет на алтаре представлял невидимое присутствие, в которое я верил.

Я обнаружил, что меня все еще интересует предположение о том, что могло бы быть, а не то, что на самом деле видно нашим глазам. Я начал работать ночью в середине 70-х, и, полагаю, это было началом моего увлечения длинными выдержками. Фотографировать ночью было захватывающе, потому что это было непредсказуемо. Я не сразу контролировал экспозицию, и для меня было неожиданностью видеть результаты каждый раз, когда я обрабатывал пленку.

Во время экспозиций мир меняется: звезды движутся по небу, когда наша планета движется, самолеты, лодки, автомобили оставляют за собой белые линии на негативе, облака постепенно добавляют плотности в определенные области кадра.Это скопление света, времени и движения, недоступное человеческому глазу, можно записать на пленку.

Реальное становится сюрреалистичным, что меня бесконечно увлекает.

С каким оборудованием вы работаете?

Моя обычная аналоговая установка довольно проста: два корпуса камер Hasselblad 500C / M, измеренная пентапризма и видоискатель на уровне талии, две задние пленки (для пленки 100 ISO и 400 ISO), пять линз от 40 мм до 250 мм. , измеритель Gossen Luna-Pro, который я использую в основном для ночной съемки, легкий графитовый штатив с шаровой головкой, несколько красных и нейтрально-серых плотностных фильтров и множество тросиков, так как я склонен терять их в темноте.Copse and Tree, Мита, Хоккайдо, Япония, 2007.

Эти камеры стали старыми друзьями, знакомыми и удобными.

По сути, я измеряю окружающий свет, использую соответствующий фильтр нейтральной плотности, чтобы при желании увеличивать экспозицию, калибрую коэффициент взаимного отказа конкретной пленки, которую я использую, и ваш дядя Боб [вот он], как говорят в Великобритании

Что особенного в аналоговом подходе, который заставляет загружать в камеру пленку, а не цифровые карты?

Я считаю, что каждый фотограф, каждый художник должен выбирать материалы и оборудование, исходя из своего видения.Я не считаю, что нецифровое изображение лучше цифрового или наоборот. Я восхищаюсь многими фотографами, независимо от того, какой процесс они используют.

Сказав это, я не могу сказать, что когда-либо влюблялся в цифровую печать. С другой стороны, мне очень трудно устоять перед серебряным принтом.

Вы делаете собственные отпечатки?

Я продолжаю делать все свои собственные отпечатки на бумаге Ilford Multigrade в своей традиционной влажной фотолаборатории с моих оригинальных негативов.Я считаю, что это важная и приятная часть творческого процесса.

Одна из многих вещей, которые мне в нем нравятся, — это то, что каждый отпечаток получается уникальным. Я считаю, что невозможно сделать два одинаковых отпечатка из-за пригорания, осветления, химических изменений, тонирования и т. Д. Возможно, этот процесс в конечном итоге пойдет по пути динозавров, но пока он еще доступен, я буду продолжать наслаждаться каждой секундой этого волшебного алхимического процесса.

Чтобы узнать больше о работах Майкла Кенны, посетите сайт michaelkenna.com.

В центре внимания фотографы — Майкл Кенна — Картинная линия

Фотограф Майкл Кенна

Критики, зрители и писатели описали работу Майкла Кенны ( www.michaelkenna.net ) примерно одинаково: «безмятежный», «таинственный», «интимный», «гуманный» и «мощный». Черно-белые работы Майкла Кенны в среднем формате мало изменились с точки зрения формата за его карьеру, но его тема, как он сказал, сместилась с явно «красивых» вещей, таких как венецианские гондолы и парижские парки, на другие «пейзажи». такие дела, как Япония, индустриальные парки и даже нацистские концлагеря.«Мои фотографии больше похожи на хайку, чем на прозу», — сказал Кенна в 2003 году в интервью журналу Photographer’s Forum , и он часто упоминал о своем желании предлагать в своей фотографии, а не описывать.

Тории, Этюд 2, Такаишима, озеро Бива, Хонсю, Япония, 2007 г. Майкл Кенна

Родился в 1953 году в Виднесе, Ланкашир, на северо-западе Англии. Майкл закончил учебу в 1976 году, переехал в Сан-Франциско в 1977 году и в конечном итоге на многие годы стал гравером для Рут Бернхард.Одна из причин, по которой Майкл заявил, что он приехал в Америку, заключалась в том, что в то время не было галерей, выставляющих фотографии, — мнение, которое разделяют многие другие британские фотографы. Хотя он был еще молод, он быстро вошел в число тех, кто выставлялся в лучших галереях. Майкл продолжает традиции гравюры, лично печатая свои собственные черно-белые репродукции размером 8 x 8 дюймов, которые висят не только в десятках галерей Европы, США, Австралии и Азии, но и в известных музеях: Национальной галерее в Вашингтоне, округ Колумбия, Национальная библиотека Парижа и Музей Виктории и Альберта в Лондоне.

ФОТОГРАФИИ НОЧИ

Работа Майкла в значительной степени сформирована ночной фотографией, начиная с первого удара в этом жанре в 1977 году в горах Катскилл. Из-за смены часовых поясов он проснулся достаточно, чтобы сделать в 2 часа ночи фотографию качелей, сделав снимок с 1/30 секунды до одного часа. С тех пор он отточил свою ночную фотографию, обнаружив, что ночные тени оставляют больше возможностей для интерпретации, что несколько контрастирует с сегодняшней популярностью фотографии с высоким динамическим диапазоном (HDR).Хотя он дает лицензию всем, кто хочет творить с помощью цифровых технологий, Кенна по-прежнему не использует цифровые камеры от многих производителей, предпочитая средний формат Hasselblad для получения часто очень длинных выдержек своих сцен (иногда до десяти часы).

Реклама Audi Майкла Кенны

КОММЕРЧЕСКИЕ РАБОТЫ

Даже для известного художника из Кенны он, кажется, не уклоняется от коммерческой работы, поскольку фотографировал для большинства основных марок автомобилей, таких как Rolls Royce, Landrover, Maserati, Mercedes, Range Rover, Saab, Volvo, Audi, BMW, Infinity. , Isuzu и Jeep Chrysler, отметив, что зарплата отличная и помогает финансировать многие другие личные творческие усилия.Среди других клиентов были те, кто хотел бы включить его изысканный черно-белый стиль в очень конкретное сообщение для таких клиентов, как British Railways, DHL и HSBC, Bank of America и даже Adidas. Формат (в основном размер) изображений может незначительно отличаться, но даже его коммерческая работа, кажется, не слишком далеко отклоняется от его настойчивого стиля, предлагая зрителю роскошный и часто таинственный вид на сцену, будь то пейзаж или спортивное мероприятие.

ВДОХНОВЕНИЯ

Майкл Кенна находился под влиянием многих других фотографов, даже с первых лет работы в сфере продажи стоковых фотографий некоторых великих фотографов, таких как Анри Картье-Брессон в Лондоне, Англия.Он также сослался на других известных фотографов как источник вдохновения и даже посетил некоторые места, где они фотографировали, чтобы посмотреть, как они продвигаются, только чтобы найти отправную точку для своей собственной работы. Среди таких фотографов были Юджин Атже, Альфред Штиглиц, Чарльз Шилер, Йозеф Судек и Билл Брандт (который сфотографировал многие фабрики и фабрики недалеко от родного города Кенны в Англии).

Горизонт, Шанхай, Исследование 5, Китай 2011 Майкл Кенна

БУДУЩЕЕ

Майкл ранее заявлял, что старается не думать о будущем, и цитирует строчку Джона Леннона: «Жизнь — это то, что происходит, когда вы заняты построением других планов.»Его мнение о том, что для него есть много фотографического материала в течение очень долгого времени, подтверждает его жажду найти новый смысл в сценах, существующих в настоящее время в мире. Он, кажется, всегда оптимист, глядя в будущее как на интересную загадку. , «видеть то, что находится за следующим углом». Его философия всегда быть готовым как фотограф и всегда быть там, где он есть, наградила его более чем несколькими впечатляющими изображениями. «Жизнь — это то, чтобы всплыть», — говорит он. «Иногда. самые интересные визуальные явления происходят тогда, когда вы меньше всего этого ожидаете.«

Оставайтесь на связи с Майклом: Веб-сайт | Facebook

СТАТЬИ ПО ТЕМЕ

В центре внимания фотографы — Стив МакКарри
В центре внимания фотографы — Тревор Кларк
Фотографии из путешествий Эрика Меолы после «Последних мест на Земле»

Майкл Кенна — Галерея Леонхарда

МАЙКЛ КЕННА
Поэзия пейзажа

Кенна поставил себе цель посетить и запечатлеть удаленные места по всему миру. Его стиль работы осознанный, точный и часто предполагает использование длительного времени воздействия, иногда до восьми часов.С помощью камеры и длинной выдержки он улавливает то, что не видит глаз; совокупное время. Его тщательно экспонированные черно-белые фотографии, сделанные в сумерках или ночью, отличаются четкими, структурированными композициями. Его чувство настроения и композиции превращают его фотографию в искусство. Даже знакомые нам картины или пейзажи превращаются его фотографиями во что-то новое и неожиданное.
Фотографический процесс очень важен для художника, поэтому уже 20 лет Кенна использует ручную камеру Hasselblad (квадратный формат).Затем он совершенствует свои изображения в темной комнате вместо того, чтобы использовать цифровую обработку изображений. Обычно Кенна увеличивает свои отпечатки до размера 20 х 20 см. Он выбрал этот формат сознательно, потому что он заставляет зрителя более активно взаимодействовать с изображением, чтобы видеть мельчайшие детали.

Майкл Кенна — Автопортрет

На его счету более 400 персональных выставок по всему миру, репродукции Майкла Кенны можно найти в постоянных коллекциях Национальной библиотеки в Париже; Музей декоративного искусства, Прага; Национальная художественная галерея, Вашингтон, округ Колумбия; Музей современного искусства Сан-Франциско, Музей Виктории и Альберта, Лондон; Токийский Метрополитен-музей фотографии и Художественный музей округа Лос-Анджелес.

Новая книга: Абруццо Майкла Кенны, куратор Винченцо де Помпей

Абруццо известен как «зеленый регион Европы» из-за системы парков и заповедников, покрывающих более одной трети его территории. Он имеет один из самых высоких индексов биоразнообразия в Европе и одно из самых богатых растениями в мире. Майкл Кенна был очень впечатлен великолепием Абруццо, множеством его ландшафтов и интригующим образом жизни, который до сих пор существует на обширных территориях региона, где отношения между человеком и природой, кажется, всплывают из далекого прошлого.Кенна обнаружил культурную идентичность, которая в других местах по большей части была потеряна из-за глобализации и мгновенного общения. Кенна фотографировал средневековые руины, древние деревни и сельскую местность, богатую традиционными культурами. Он бродил по безмятежным и поэтическим местам, где все еще можно остановиться, медитировать и насладиться восстанавливающей красотой тишины, испытывая при этом чувство истории, которое они излучают.

Наследие Абруццо вместе с его впечатляющими природными пейзажами вызывает в памяти романтические коннотации, которые исторически привлекали многих международных художников-пейзажистов, особенно в 19 веке.Среди исследователей Абруццо такие выдающиеся художники, как Жан Жозеф Ксавье Бидо (1758-1846) и Жан Батист Камиль Коро (1796-1875) из Франции, Якоб Филипп Хаккерт (1737-1807) из Германии и Авраам Луи Родольф Дюкро (1748- 1810 г.) из Швейцарии, и все они были отмечены на трассе Гранд-тура. Однако именно английский художник-пейзажист Эдвард Лир (1812–1888) оставил после себя одно из важнейших свидетельств романтического пейзажа этого региона. Также известны пейзажи, созданные голландцем Маурицем Корнелисом Эшером (1898-1972), одним из ведущих мировых художников-графиков.Майкл Кенна идеально вписывается в эту богатую историческую жилку знаменитых художников-пейзажистов со всего мира, работавших в Абруццо.

Работы Кенны часто вызывают влияние романтизма. Например, в его фотографиях исторических сельских пейзажей присутствует атмосфера меланхолии, которая сопровождает воспоминания из прошлого. Его образы руин пробуждают ощущение уходящего времени, постоянно развивающейся связи между историей и природой. Наблюдатель может также почувствовать романтическое влияние, глядя на свои возвышенные видения диких гор, которые открывают «восхитительный ужас»: бурное небо, заснеженные вершины и бурные пучки в бесконечном море облаков, все это передает дрожь опасности, хотя и без реальный риск.Эти образы заставляют нас чувствовать себя маленькими и хрупкими по сравнению с великолепием природы и дарят двусмысленное ощущение удовольствия и страха. Чудесный образ Кенны «Далекие горы» изображает безграничную, могущественную и в то же время умиротворяющую природу. Средневековые замки и живописные деревни, окутанные туманом, окруженные парообразной атмосферой и вздымающиеся над небом грозных облаков, связывают романтизм и реальность. Деревни, расположенные в горах или на склонах покрытых оливковыми деревьями холмов, поражают как своим старомодным видом, так и своей гармоничной связью с окружающей сельской местностью.Этим поселениям часто более тысячи лет, как в случае Лорето Апрутино, история которого насчитывает более двух тысяч лет.

Деревья являются одними из любимых героев Кенны, и в этой работе он предлагает удивительное видение склонности человека к строгому и геометрическому, где ландшафт изменен, с линиями деревьев, столбами и пляжными структурами. Кенна увлекается интересными абстракциями, графическими композициями и предметами с визуальным и вызывающим воспоминания потенциалом для представления предмета, свободного от описательного намерения, но с эмоциональным пониманием, раскрываемым через чувства и ощущения.На самом деле, похоже, что его миссия состоит в том, чтобы одновременно распознать и признать дух пейзажа, а затем представить его в поэтическом характере своего собственного фотографического языка. Ивонн Мейер-Лор пишет, что «Экспансивность. Тишина. Пустота. Космос. Разработка. Изменять. Щедрость. Снижение. Простота. Форма »- важнейшие аспекты художественного самовыражения Кенны. В поддержку пустоты она добавляет: «Простота и ясность создаются пустым пространством. Они предоставляют необходимую свободу действий, чтобы быть в состоянии впитать самые разные мысли и чувства … Это дает пространство для собственного воображения, для изящества и красоты маленьких вещей, для раскрытия того, что находится между ними.На своих фотографиях Майкл Кенна создает полноту из пустоты; он делает невидимое видимым ». Примером такого способа работы является изображение Кенны «Trabocco Punta Le Morge», где линия горизонта, отделяющая море от неба, невидима, предлагая сюрреалистическое видение, в котором трабокко кажется подвешенным в сказочном пространстве. Композиции Кенны часто включают пейзаж в диалоге с небом, наполненным событиями, с включением дополнительных функций, таких как закат луны или странное образование облаков.Эти фотографии обычно создаются на рассвете или в сумерках, между стадиями света и тьмы, дня и ночи и с использованием длительных выдержек. Таким образом, Кенна улавливает визуальные эффекты так, как не может человеческий глаз.

Абруццо, изображаемое Кенной, — это страна первичных чувств, где раскрываются многие ценности Кенны. Большинство этих пейзажей оставляют нам ощущение истории и смутные воспоминания о прошлом. Возможно, темные грозные облака, сражающиеся между собой, и слегка торжественная атмосфера во многих из этих пейзажных драгоценностей также передают чувство заботы Кенны о будущем.Прошлое, безусловно, очень важно для Кенны; это источник питания, и он не случайно выбрал монохромный в качестве среды. По словам Питера С. Баннелла, он по-прежнему настаивает на создании небольших серебряных отпечатков ручной работы и артикуляции хроматической тональной шкалы, а не намека на работы пикториалистов прошлого. Кенна предлагает нам виды Абруццо, которые уже много сфотографировали и нарисовали, но его личные поэтические интерпретации привносят новые эмоции и чувства в его предмет.Рут Бернхард писала в 1991 году: «Фотографии Майкла — это островки безмятежности и тишины в громком и хаотическом мире … Его отпечатки — это изысканно соблазнительные духовные переживания, сродни поэзии или музыке … Они звучат мрачно, но все же содержат мистический свет. и задумчивый, и светлый… ». Много лет спустя те же самые слова можно было использовать, чтобы точно описать последнюю работу Майкла Кенны об Абруццо.

Винченцо де Помпей

Abruzzo by Michael Kenna

Формат: 32 x 30 см
63 двухцветных пластины
Gepubliceerd door Nazraeli Press
Hardcover met stof jacket & ampcase
Tekst in het Engels

Te koop в onze galerie
70 €

Майкл Кенна — Лучшая фотография

Фотография / Song Xiangyang

Пейзажи Майкла Кенны , как правило, сужают грань между абстрактным и реальным, уводя зрителя в спокойное место. Наташа Десаи пытается разгадать тайну спокойствия.

Эта статья была первоначально опубликована в апреле 2020 года.

«Весь наш опыт заключается в том, чтобы увидеть изображение. Как люди, мы должны иметь возможность видеть и фотографировать субъективно и индивидуально ».

Лирический, захватывающий, безмятежный — это лишь некоторые из слов и чувств, которые возникают во мне при просмотре изображений Майкла Кенны. Он рисует почти абстрактный вид прекрасных пейзажей, которые он посещает и пересматривает по всему миру.По его собственным словам, с помощью своих фотографий Майкл пытается «создать что-то вроде оазиса, места для отдыха, возможно, для медитации на время в сегодняшнем быстро меняющемся мире».

Это похоже на то, как если бы он нажал кнопку паузы в мире, запечатлевая удивительную красоту своего окружения.

С другого пути
Мальчиком Михаил хотел стать священником. Для его родителей священники были высшим авторитетом и очень важны для общества. В детстве он наслаждался ритуалами и церемониями, которые он испытал в своей церкви.Однако в подростковом возрасте он понял, что это не его карьера, и перешел к изучению искусства и фотографии. Снимал на традиционные среднеформатные пленочные камеры. Фактически, он настолько освоился со средой, что не чувствовал необходимости переходить на цифровые технологии.

Бамбук и дерево, деревня Цинкоу, Юньнань, Китай, 2013 г. Фотография / Майкл Кенна

«Я предпочитаю процессы, которые я очень хорошо знаю, с которыми мне комфортно, и с которыми я жил годами. Мне не нужно и не хочу меняться, потому что это делают все остальные.Я по-прежнему предпочитаю ограничения и недостатки нецифрового мира ».

Temple Pond, Санбохин, Коясан, Япония, 2006 г. Фотография / Майкл Кенна

Изолированный субъект
Людей не приглашают в мистические миры, которые создает Майкл. «Мои образы — это настроение и атмосфера до, после и между событиями. Это еще и чистая красота. Я предпочитаю фотографировать отсутствие людей, память об их присутствии, следы того, что осталось позади », — говорит он.«Мне нравится пересматривать места, но, несмотря на то, что в мире столько времени, его все еще недостаточно, чтобы успевать за ними, поэтому некоторые из моих проектов неизбежно остаются позади, поскольку обнаруживаются новые области интересов. Иногда я специально отправляюсь в какое-то место или конкретный объект и фотографирую там. Иногда я натыкаюсь на места ».

Cracked Pier, Haeui-do, Шинан, Южная Корея, 2013 Фотография / Майкл Кенна

«Я подхожу к предмету как к человеку — с уважением».

Все пейзажи Майкла демонстрируют безоговорочную преданность монохромному.«Фотография для меня — это не копирование мира. Мы все время видим в цвете, и поэтому монохромный снимает отвлекающие детали и наполняет фотографии тишиной, предлагая место для размышлений и уединения », — говорит он.

От влияния к дани
Майкл считает Билла Брандта своим самым большим образцом для подражания среди других гигантов, таких как Эжен Атже и Йозеф Судек. Он даже отдал дань уважения Брандту в своей фотографии «Сникет Билла Брандта». Как и многие художники, детство Майкла сыграло большую роль в формировании его творчества.«Я вырос в Уиднесе, небольшом промышленном городке недалеко от Ливерпуля, и я проводил много времени, блуждая по городу, парку через дорогу и местному пруду, который позже стал предметом фотографии. Воспоминания, следы, следы, скрытая атмосфера места — вот что на меня повлияло ».

Tea Estates, Study 1, Муннар, Индия, 2008 г. Фотография / Майкл Кенна

Любовь к ночному образу жизни
Когда суматоха дня исчезает, появляется его мир.«Наш мир динамичен, шумен, красочен и полон отвлекающих факторов. Когда я натыкаюсь на что-то, что меня эмоционально трогает или вызывает резонанс, знаю я почему или нет, я хочу сделать фотографию. Использование ночной палитры сильно отличает изображение от дневного. Свет часто исходит с разных сторон, в том числе от искусственных источников. Черно-белое в сочетании с длинной выдержкой позволяет смягчить изображение и сделать его потусторонним », — говорит он.

Feeding Birds, Jeung-do, Shinan, South Korea, 2012 Фотография / Майкл Кенна

Фотограф и видение
Фотография для Майкла — идеальный способ заработать на жизнь.Он находит любопытное сочетание логического мышления и необузданного воображения, чтобы проявить свое творческое выражение.

Single Boat, Заводь, Керала, Индия, 2008 г. Фотография / Майкл Кенна

«Что мне нравится в фотографии, так это то, что у нас может быть 100 фотографов, которые смотрят на одну и ту же сцену и имеют 100 различных интерпретаций. Как это чудесно? Все мы видим и интерпретируем по-разному. Наша задача — найти то, что касается нас лично, и воплотить это в образе ».

Я нахожусь в счастливом состоянии задумчивости после просмотра изображений Майкла Кенны.У меня есть желание остановиться, остановить время и посмотреть, как звезды путешествуют по небу. Как и Майкл.

Теги:

Стреляй как Майкл Кенна | Блог Photocrowd Photography

Мастер минимализма из Ланкашира потратил годы, оттачивая свой подход к пейзажам. Мы посмотрим, как он передает свое уникальное видение мира

Львиная скала Намён, пляж Монгдол, Чолла-Намдо, Южная Корея.2018

Примите минимализм

Минимализм — ключевое слово при обсуждении работ Кенны. Просмотрите изображения Кенны, и вы увидите, что он редко снимает занятые и хаотичные сцены. Его изображения простые и тихие, пустые, но содержат минимум визуальных элементов. Он позволяет сцене говорить сама за себя и придерживается дзен-подобного подхода к созданию изображений.

«Меня привлекают узоры, формы и графика, — говорит Кенна. «Драма, атмосфера, загадка, красота. Стихия, погодные условия, движение.Характер, воспоминания, следы. Это вопрос личной связи и резонанса ».

Источник цитаты

Дерево озера Кусшаро, Кабинет 4, Котан, Хоккайдо, Япония. 2007

Снимать на пленку

В то время как Кенна снимает свои коммерческие работы на цифровые камеры, он прославился тем, что снимает все свои личные работы на пленочные камеры среднего формата Hasselblad 500CM. Цифровая фотография — фантастический и доступный формат, но иногда это может означать, что мы теряем некоторые важные факторы, которые являются частью очарования пленки, в первую очередь медлительность, непредсказуемость и сложности, возникающие при использовании аналогового формата.

Съемка на пленку требует времени, чтобы медитировать над сценой и убедиться, что вы добились точно правильной экспозиции. Это заставляет вас изучать свет и условия сцены. Съемка пленки также означает, что вы ограничены количеством кадров на пленку и количеством рулонов пленки, которые у вас есть. Это означает, что здесь нет права на ошибку.

Доки Сапира, кабинет 2, Равенна, Италия, 2010

Снимайте в черно-белом

Помимо использования пленки, Кенна, пожалуй, наиболее известен тем, что использует черно-белое изображение.Это очень важно для эстетики минимализма, которую ищет Кенна. Кенна использует метафору поэзии хайку — всего несколько слов указывают на огромный мир. Меньше информации дает зрителю больше простора для воображения. Удаляя цвета сцены, Кенна может убрать еще одно отвлечение с изображения.

Цветок лотоса Мамты, Бан Вьенгкео, Луангпхабанг, Лаос. 2015

Снимайте в квадратном формате

Съемка в квадратном формате является результатом 6×6 и 6×4.5, которую Кенна использует в своих камерах Hasselblad. Это связано с предыдущей идеей упрощения сцены. Квадрат — это чистая простая форма. Квадратный формат съемки меняет то, как вы видите сцену. Это меняет ваше отношение к обрамлению и тому, как вы представляете формы, линии и формы в ландшафте (или в любом другом жанре, в котором вы выбираете для работы). Если вы снимаете в цифровом формате, стоит поэкспериментировать с изменением соотношения сторон камеры (обратитесь к руководству по эксплуатации камеры, чтобы узнать, как это сделать) и посмотреть, как меняется ваша реакция на композицию.

Также обратите внимание, что, хотя вы можете снимать более прямоугольный формат и обрезать его на поздних этапах пост-обработки, это может дать лучшие результаты, если вы стремитесь получить его прямо в камере.

Aquaculture Structure, Босон, Чолла-Намдо, Южная Корея. 2018

Носите с собой разные линзы

Хотя всегда приятно установить некоторые ограничения, взяв с собой на съемку только один или два объектива, стоит позаимствовать пару дополнительных объективов и поэкспериментировать с диапазоном фокусных расстояний, чтобы увидеть, как каждый может интерпретировать сцену по-своему.Кенна обычно путешествует с объективами от 40 до 250 мм и выбирает каждый в соответствии со своими потребностями. Опять же, мы видим, насколько важно не торопиться с изучением местности. Потратьте время на то, чтобы прикрепить каждый объектив к камере, и посмотрите, что каждый из них делает для определенного места.

Thirty One Snow Fences, Бихоро, Хоккайдо, Япония. 2016

Работаем в любую погоду

Любой серьезный фотограф-пейзажист знает, что плохая погода — не повод оставаться дома.Кенна снимает в пасмурную, дождливую, снежную или туманную погоду. Фактически, эти условия служат лишь для того, чтобы подчеркнуть мечтательность изображений Кенны. Такие условия, как дождь и туман, уменьшают сцену и привлекают внимание к жизненно важным элементам композиции.

Frozen Fountain, Belle Isle, Детройт, Мичиган, США, 1994

Снимайте рано утром и ночью

Образы

Кенны проникнуты чувствами изолированности, спокойствия и, возможно, даже небольшого отчуждения.Отчасти это связано с тем, что люди очень редко появляются в работах Кенны, и это потому, что он часто снимает а) в отдаленных местах и ​​б) в то время суток, когда люди часто спят. (добавьте ссылку на тот факт, что при использовании длинной выдержки движущиеся объекты не будут отображаться. Если он так снимает) Съемка очень ранним утром или поздней ночью означает, что Кенна может снимать сцены без помех и без присутствия человека. В это время локации приобретают волшебную атмосферу. Ранний утренний туман — особенно хороший пример этой идеи.

Yedang Reservoir Tree, Чхунчхон-Намдо, Южная Корея. 2018

Снимайте с длинной выдержкой

Длительные выдержки были ключевой особенностью работы Кенны на протяжении многих лет.

«При длительной выдержке мир меняется», — говорит Кенна. «Реки текут, самолеты пролетают, облака проходят, и положение Земли относительно звезд другое. Это скопление света, времени и движения, недоступное человеческому глазу, можно записать на пленку.Реальное становится сюрреалистичным, и это прекрасно ».

В работах Кенны часто используется вода, а съемка с длинной выдержкой означает, что он может превратить воду в стеклянную поверхность. Однако, если вы действительно хотите попытаться воссоздать работы Кенны, будьте готовы к серьезным долгим выдержкам. Для достижения некоторых из них требуется до 12 часов. Однако дополнительным преимуществом этого является то, что движущиеся изображения определенно не будут отображаться в кадре.

Источник цитаты

Карнеги-холл и центр CitySpire, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США.2010

Используйте фильтры

Если вы хотите попробовать свои силы в длинных выдержках, то будет разумным вложить деньги в фильтры нейтральной плотности, как это сделал Кенна. Ваш выбор фильтра (3 ступени, 6 ступеней, 10 ступеней и т. Д.) Будет определяться продолжительностью экспозиции, поэтому подумайте об этом в первую очередь. Каждая дополнительная остановка удваивает длину экспозиции.

В дополнение к фильтрам нейтральной плотности Кенна также использует красные или оранжевые фильтры для изменения контрастности и тональности своих изображений.

Пляж Копакабана, Рио-де-Жанейро, Бразилия. 2006

Экспериментируйте с разными типами фотоаппаратов

Кенна не всегда использует камеры Hasselblad. Иногда он экспериментирует и с фотоаппаратами Holga. Это интересный момент, который стоит поднять, поскольку это наглядная демонстрация того, что выбор камеры должен занимать довольно низкое место в вашем списке приоритетов. Несмотря на то, что Кенна работает с пластиковой игрушечной камерой, он все же может получать технически блестящие и полные атмосферы изображения.Что важнее всего, так это место, композиция и атмосфера.

Из публикации Кенны «Holga» за 2017 год.

Научитесь видеть красоту в повседневной жизни

Было бы несправедливо сказать, что в местах, где работает Кенна, нет ничего особенного. Можно почти сказать, что они довольно невзрачные. Но в том-то и дело. Вместо того, чтобы снимать впечатляющие места, Кенна предпочитает посещать те места, которые многие фотографы, возможно, не заметят из-за своей заурядности.Фотографируя их, он раскрывает скрытую красоту повседневных локаций. В следующий раз, когда вы выйдете из дома, не упускайте из виду те места, которые так часто можно упустить. Чем обычнее, тем лучше.

Morning Traffic, Мидтаун, Нью-Йорк, США, 2000

Не придерживайтесь предвзятых идей

Одна из любимых цитат Кенны и что-то вроде личной философии принадлежит фотографу Гарри Виногранду: «Фотографируйте, чтобы увидеть, как что-то выглядит на фотографии.’

Кенна отказывается принимать конкретные, осознанные решения заранее и вместо этого позволяет местоположению диктовать фотографию.

«Для меня подход к фотографии — это как встреча с человеком и начало разговора», — говорит Кенна. «Как я могу заранее узнать, к чему это приведет? Любопытство важно. Так же и готовность проявить терпение, позволяя предмету раскрыть себя ».

Источник цитаты

Руж, кабинет 133, Дирборн, Мичиган, США.1995

Продолжайте возвращаться

Часто бывает так, что вы не всегда получаете то, что хотите, с первого раза. Также может случиться так, что вы получаете отличные снимки, но чувствуете, что это место еще может многое предложить. Вот почему вы должны посещать какое-либо место более одного раза. Кенна посетил Японию несколько раз за 30-летний период, особенно в районе Хоккайдо. Каждое из изображений, сделанных в разное время, работает независимо и сообщает вам что-то новое о местоположении.