Товаров: 0 (0р.)

Диана арбус фото: Диана Арбус – странный и притягательный мастер маргинальной фотографии

Диана Арбус – странный и притягательный мастер маргинальной фотографии

«Нельзя просто подойти и попросить человека рассказать о своей жизни. Люди стараются себя оградить, но камера – своеобразный пропуск»

Диана Арбус

Знаменитый американский фотограф Диана Арбус (©Diane Arbus) очень не любила, когда ее называли мастером съемки фриков. Однако в историю она вошла, прежде всего, как один из первых фотографов, кто умел снимать людей с физическими отклонениями.

Начав карьеру fashion-фотографа Диана не сразу погрузилась в маргинальную эстетику, но стала ее «голосом» и смогла выразить свойственную ей странную притягательность, отталкивающую и магнетическую одновременно.

Возможно, эта неисследованная и в чем-то табуированная область нашла отклик в самом авторе, которая тоже не отличалась конформистскими взглядами на жизнь. Умение быть не похожей на других принесло Диане Арбус успех, хоть по большей части и посмертный.

Первые снимки были выставлены фотографом на биеннале в Венеции. Не смотря на спорную эстетику, помогли Диане Арбус стать одной из важнейших фигур американской и мировой фотодокументалистики.

Арбус повлияла на многих людей, работавших не только в фотожанре (например, отсылки к ее визуальным заявлениям есть в «Сиянии» Стенли Кубрика). Эксперты считают, что ключевым моментом, всколыхнувшим ее интерес к маргинальному миру, был полузабытый фильм 30-х годов «Уродцы». Вызвавшая в свое время резкое неприятие публики картина, снятая Тодом Броунингом, вернулась из небытия в начале 60-х как острое художественное заявление и полностью совпала с темой, интересующей Диану – нарушение установившегося и ожидаемого порядка вещей.

Нельзя считать Арбус исключительно мастером съемки девиаций – специфика ее таланта заключается в умении найти пугающее и страшное, отталкивающее и аномальное в совершенно среднестатистических сценах. При этом фриков, физически неординарных людей и прочих социальных аутсайдеров Диана снимала в совершенно обыденной обстановке, акцентируя их человечность, но в то же время постоянное внутреннее напряжение.

Своими работами Арбус подчеркивала тоталитарность привычных норм, их жестокость и ограниченность.

Фотостиль Дианы Арбус – психология, документалистика и глубокое проникновение во внутренний конфликт

Как фотограф Диана Арбус поддалась влиянию нуара, популярного в Европе и США в 30-е и 40-е гг. ХХ века – она родилась в 1923 г. и росла атмосфере кардинально изменявшейся художественной парадигмы. В ее концепции прослеживается стиль нью-йоркской школы, она активно использовала модные тогда технические приемы – прямую съемку с ее естественной композицией и эмоциональным накалом, работу в репортажной обстановке, а не в студии, фронтальную постановку и так далее. Центрированная манера Дианы подчеркнута техникой – фотограф больше других использовала камеру Rolleiflex, увеличивая негативы до 60-60 мм, чтобы сделать объемными все детали.

По содержанию работ Арбус можно сравнить с Августом Зандером и Брассаем, но ее отличает особая психологическая глубина. Диана никогда не принуждала позировать своих неординарных моделей, давала им достаточно времени, чтобы привыкнуть к обстановке и камере, старалась по-настоящему понять их. Может, поэтому ей удалось так хорошо выразить уникальность и внутренние конфликты особенных людей, которых встречала и снимала. Она не снимала сразу, просила людей рассказать о себе и в какой-то степени была близка им по духу – такая же эмоционально отстраненная от социума и с трудом принимаемая им Диана могла понять, что чувствуют ее модели.

Она начинала снимать только после беседы с человеком, выявляя порой совершенно неожиданные вещи. Например, известнейшая фотография «Еврейский гигант и его родители» подчеркивает не странность Эдди Кармела с его огромным ростом, а растерянность его матери и отца, беспомощно стоявших перед «своим творением».

Другие всемирно знаменитые работы Дианы – мальчик с игрушечной гранатой в руке и сестры-близнецы – вообще изображают обычных детей, но через призму взгляда художника. Особенно известен портрет девочек в одинаковых темных платьях, который впечатлил самого Стенли Кубрика (а он знал толк в визуальных инструментах устрашения аудитории). Портрет по сей день остается знаковым хоррор-образом, практически современным образцом.

Несмотря на свое внутреннее увеличительное стекло, умевшее подчеркнуть пугающие детали, Диана не была анархистом-разрушителем, желающим раскрасить мир в черный цвет, хотя в этом ее обвиняли многие авторитеты, в частности, Сьюзан Зонтаг, противостояние с которой стало одним из наиболее серьезных художественных конфликтов в фотографии ХХ века.

Маргинальные образы нельзя считать исключительно деструктивными, ведь одномерность нормы вредит искусству. Самые самодостаточные люди на ее фотографии – карлики и прочие отличающиеся от других люди, а вот «обычные» модели на снимках часто выглядят растерянными и несчастными. Это подчеркнутое «противостояние» – ключевая характеристика работ Арбус.

Творческий путь, поиски и посмертное признание

Родившись в обеспеченной семье еврейских эмигрантов из России Диана все детство жила в привилегированном нью-йоркском Гринвич-Виллидж, воспитывалась няней (у ее брата и сестры были собственные гувернантки) и ходила в солидную школу из Лиги Плюща. Однако, уже с подросткового возраста она стала доставлять родителям неприятности, хотя ее отец поощрял ее художественный талант и развивал его. Девушка брала уроки живописи, посещала курсы в школе искусств, но в 18 лет (в 1941 году), желая избавиться от навязчивой опеки, вышла замуж за начинающего актера Аллана Арбуса. Молодой человек оказался ответственным мужем. Он бросил карьеру, стал продавцом, а затем занялся фотографией, параллельно тяжело работая в двух местах одновременно. Это принесло плоды – уже с конца 40-х годов студия супругов (Диана активно трудилась вместе с мужем) стала популярной.

В 1947 году первые работы супругов появились в ключевых американских фэшн-изданиях – Vogue и Glamour. Постановочная фотография, в которой муж отвечал за техническую составляющую, а жена – за мрачно-нуарный концептуальный «фундамент», принесла паре успех, но Диану он не успокаивал. Она мучительно искала собственный стиль, из-за внутреннего напряжения начала страдать от депрессий и нервных срывов, и в 1957 году она рассталась с супругом. Они тесно общались, вместе воспитывали двух дочерей (они родились в 1945 и 1954 годах) и развелись только в конце 60-х.

Начав самостоятельную деятельность, Диана погрузилась в эксперименты на границе с экстремальным искусством и в 1961 г увидела тех самых «Уродцев» – фильм о цирковом карлике, влюбившемся в красавицу-гимнастку. Это стало финальным штрихом в ее видении – за десятилетие, которое ей оставалось (она покончила с собой в 1971 г, выпив барбитураты и вскрыв себе вены в ванной), она создала наиболее значимые свои работы.

Для современников они оказались слишком радикальными – при жизни у Дианы была лишь одна крупная экспозиция в МОМА, хотя с ней работал музей Гуггенхайма и солидные издания и она была признанным мастером. Разочарования, депрессии и перенесенный в конце 60-х гепатит привели к нервному срыву и трагической развязке.

После смерти Дианы состоялась ее первая личная выставка – в 1972 году ее организовал Музей современного искусства. Aperture, один из частных фондов, издал монографию фотографа, которая сегодня входит в число наиболее раскупаемых в мире книг со снимками.

Фоторабота с девочками-близнецами Identical Twins занимает шестое место среди наиболее дорогостоящих фотографий планеты (в последний раз ее продали почти за полмиллиона долларов). В 2006 году по мотивам жизни фотографа вышел фильм с голливудскими звездами первой величины. В «Мехе» снимались Николь Кидман и Роберт Дауни-мл. Сегодня концептуальный подход Дианы Арбус признан во всем мире, хотя ее работы не перестают удивлять, пугать и запоминаться – как и все новое, непривычное и гениальное.

Диана Арбус/Diane Arbus

Эта фотография (маленькая, слева) Дианы Арбус снята ее мужем — Аланом Арбус: тестовый снимочек, сделанный в 1949 году. Диане тогда было 26 лет. Это время, когда Диана только начинает фотографировать — сначала как помошница мужа, фотографируя модную одежду и меховые изделия салона своего отца. Чуть позже — снимает опять-таки совместно с мужем для журналов  Vogue и Glamour…

И казалось бы — Алан и Диана достигают определенной известности в Фэшн-фотографии, на них сыплются многочисленные заказы, они — востребованные фотографы модной фотографии. ..
Но в 1957 году Диана и Алан решают работать раздельно — Алан ведет дела студии, а снимает теперь только Диана.  Через год после профессионального разрыва — происходит и личный разрыв…
Расставшись с мужем Диана Арбус зарабатывала себе на жизнь, продавая фотографии и фоторепортажи в различные периодические издания. Ей осталось прожить всего 14 лет — за это время она снимет фотографии, которые сделают ее Бессмертной).

«Давать Арбюс камеру — всё равно что разрешить ребёнку играть с гранатой».
(с) Норман Кингсли Мейлер.

«Я не люблю организовывать, подготавливать. Когда стою перед чем-либо, вместо того, чтобы организовывать это – я готовлю себя».

(с) Диана Арбус.

«Было и есть бесконечное количество вещей на земле. Все индивидуальности разные, все хотят разного, все знают разные вещи, все выглядят различно. Все, что было на земле отличалось от другого. Это то, что я люблю — различия, уникальность каждого и важность жизни. Я вижу что-то, что кажется чудесным, я вижу божественность ординарных вещей…»  Диана Арбус.

Классика…Что такое классика? И почему одни произведения становятся классикой, их изучают, исследуют, вникают в их суть, стремятся познать сущность, и со временем эти произведения становятся бесспорным учебным пособием для всех последующих поколений мастеров? А другие творения так и остаются не познанными и не понятыми? Почему одни глядя на «Черный квадрат» Малевича видят, слышат и понимают все то, что хотел сказать автор, а другие пробегают мимо, не удосужив взглядом черное пятно на белом фоне? Одни видят боль и страдания Ван Гога даже в его самых светлых и жизнерадостных произведениях, другие – только яркие блики и мазки. Почему одни могут заворожено часами рассматривать черно-белые фотографии Дианы Арбус (Diane Arbus), отождествляя их с иконами и восхищаясь талантом фотохудожницы, другие же стремятся как можно быстрее захлопнуть альбом и забыть все то, что там увидели? Возможно потому, что как и многие другие гении и классики, сама Диана Арбус является воплощением неординарности, трагичности, безумия, крайней непохожести ни на кого другого и противоречивости, что, собственно и отражали ее фотографии.

А возможно потому, что ее работы просто западают в душу и надолго остаются в памяти, никого не оставляя равнодушным.

Диана Арбус – выдающаяся фотограф ХХ века, по праву занявшая свое особое место в истории мировой фотографии, доведшая свое мастерство до совершенства, добровольно покинувшая этот мир лишь дойдя до пика своей славы, но так и не побывав на нем, известная всему миру, но навсегда оставшаяся неразгаданной тайной для родных и друзей, для поклонников и последователей ее таланта, для искусствоведов и критиков.

Своим творчеством Диана изменила отношение к искусству фотографии и вызвала переворот в сознании американцев. «В своих работах Диана Арбус выявила плоть и суть повседневной жизни», — написал через четверть века после ее смерти известный художественный критик. Она привила американскому искусству столь мощную вакцину против фотоглянца и гламура, что та действует и по сей день. Эксцентричные и вызывающие фотографии Дианы Арбус – такие же, как она сама – стали новым веянием в развитии американской и мировой фотографии середины ХХ-го века.

Ее работы, даже оставшись без своего создателя, ведут активный образ жизни. А сама Диана Арбус до сегодняшнего дня остается востребованным фотохудожником. Ей посвящают свои исследования искусствоведы, выходят новые фотоальбомы, о ней и ее творчестве пишут книги, снимают документальные и художественные фильмы. Как ни парадоксально это звучит, но по-настоящему знаменитой и известной Диана Арбус стала после своего самоубийства. В 1972 году ее работы экспонируются на Венецианском биенале. В этом же году ретроспективная выставка её фотографий в различных музеях США и Канады собирает более семи миллионов зрителей. В следующем году выставка пересекла океан и собрала еще несколько миллионов почитателей таланта Арбус в Европе и Азии. В 1972 году вышел альбом ее фотографий, выдержавший более 10 переизданий. Ее знаменитые творения: «Великан из еврейской семьи у себя дома в Бронксе вместе с родителями, NY, 1970», «Близнецы, N.J., 1967», «Мальчик с игрушечной гранатой в Централ Парке, N. Y.C., 1962» и «Молодой человек в бигуди у себя дома на West Street, N.Y.C., 1966», стали уже иконографическими.

Альбомы и книги ее переиздаются, проводятся ретроспективы выставок, фотографиям присуждаются премии. И все только потому, что камера для нее была тем инструментом, с помощью которого она исследовала современный мир, фокусируясь на жизни необычных людей, представителей различных субкультур, скрытых миров. Диана Арбус определила и развила свой собственный стиль, создавая портрет послевоенной Америки, где в каждой фотографии тактичное и сочувствующее отношение к тем, кого она снимала, отношение, далекое от наигранности и спекуляций. Ее камера не выхватывала тех, кто, не видя фотографа и не зная, что тот находится рядом, вел себя расковано. Напротив, люди на фотографиях Арбус, в большинстве своем, осознавали присутствие фотографа и вели себя нарочито приветливо или церемонно, наблюдая за мастером с подозрительным вниманием. Глядя на фотографии Дианы Арбус неосознанно возникает чувство, будто нам показывают мужчину и женщину, вкусивших плод с древа познания. «И открылись глаза у них обоих, — говорит Книга Бытия, — и узнали они, что наги». Человек, снятый Дианой, хорошо знает, что он находится под наблюдением и поэтому нуждается в другом лице, связанным с его образом, который только потому, что на него смотрят, подвергается опасности или рассчитывает на большое вознаграждение.

Но никому не дано предугадать своего будущего. Не знала его и маленькая Диана Немеров, родившаяся 14 марта 1923 года в богатой еврейской семье в Нью-Йорке. Здесь ее дед – Мейер Немеров – приехавший из далекой России, обосновал семейный бизнес, который позже преобразовался в торговый центр мехов и одежды на Пятой Авеню в Манхэттане. От деда, семейный бизнес перешел к отцу Дианы – Дэвиду Немерову. Богатая семья, с патриархальными традициями, устоявшимся стандартным мировоззрением, положением в обществе и т.д. и т.п. Казалось бы, судьбу Дианы можно легко предугадать наперед. Все было запланировано и распланировано еще задолго до ее рождения. Дети, семья, ненавязчивый быт, респектабельное общество, необременительные светские обязанности. Ложь в словах и во взглядах, ложь в отношениях и в делах. Ложь вокруг тебя и внутри – вот, пожалуй, тот удел, который уготовила ей судьба. Вот те рамки, в которые с самого раннего возраста загоняла ее семья, а позже и окружение. Вот тот трафарет для вполне небедной еврейской девочки, девушки и женщины, согласно которому ей суждено было жить до конца своих дней, не выходя за пределы и не нарушая приличий. Мечта обывателей и «нормальных» людей. Но только не Дианы Немеров, всегда и вовсе времена предельно честной по отношению к себе и к людям. Той Дианы, которую в дальнейшем узнал весь мир. Тот, из которого она ушла не понятая, не разгаданная, необыкновенная.

Диана была вторым ребенком в семье и по традиции того времени, каждый из детей Немеровых имел своего собственного «попечителя», на которых родители перекладывали все воспитание детей. Впоследствии каждый из них обрёл и свою стезю в жизни. Старший брат Ховард Немеров заслужил признание как писатель, младшая сестра Рене стала известным архитектором и дизайнером. В детские годы Дианы, Немеровы жили в просторных апартаментах в центре Нью-Йорка. «Богатство семьи всегда казалось мне оскорблением. Было так, словно я – принцесса в омерзительном фильме, снятом в какой-то мрачной европейской Трансильвании», – однажды рассказала Диана в одном из своих интервью журналисту Стадсу Теркелю. Даже в частной жизни Немеровых все было напыщенно и напоказ как в витрине их роскошного магазина. Например, комнаты для приемов гостей были набиты французской мебелью в чехлах.

Обеспеченное, безмятежное, без особых эксцессов и потрясений, излишне защищенное от каких-либо внешних воздействий детство Дианы не приносило ожидаемого спокойствия для девочки. Уже тогда, выходящая за рамки стандартного восприятия окружающего мира, ее душа страдала от невозможности самоутвердиться и самореализоваться за счет преодоления трудностей. Она намеренно уходила от того, что давалось ей легко, и было для нее слишком просто. «Мне казалось, что если я в чем-то очень хороша – этим заниматься не стоит, и я не чувствовала никакого смысла в стремлении этим заниматься», – говорила она.

Так получилось и с живописью, которой она обучалась в филдстоновской Школе этической культуры в Ривердейле, Бронкс. В художественном классе, среди других студентов, в основном детей богатых евреев-либералов, Диана выделялась своими произведениями. «Она смотрела на модель и рисовала то, чего никто больше не видел», – вспоминает ее одноклассник, сценарист Стюарт Стерн. Однако она не доверяла кисти как инструменту. «Закончив картину, она показывала её, и все говорили: О, Диана, это изумительно, изумительно», – вспоминает ее будущий муж Аллан. Журналисту Теркелю Диана призналась, что «от подобных похвал меня трусило». И к тому времени, когда отец нанял иллюстратора моды из Russeks, чтобы тот давал ей уроки, Диана уже потеряла интерес к живописи.

Но абсолютно по-другому Диана отнеслась к Graflex, своему первому фотоаппарату, уменьшенной версии классической репортерской фотокамеры, которую получила в подарок от своего молодого мужа Алана, вскоре после их женитьбы в 1941 году. В ту пору ей было 18 лет, а познакомились они пятью годами ранее, когда Аллан начал работать в универсальном магазине Russeks. Практически сразу 13-летняя девочка объявила родителям, что собирается замуж. Будущий муж был беден и мечтателен, он всегда невероятно сильно хотел стать актером. И естественно, что родители Дианы были против подобного мезальянса и всячески старались разлучить влюбленных. Но Диана показала, что она достойна своего русского деда – едва ей исполнилось восемнадцать, презрев волю родителей, она таки вышла за любимого замуж. Девушка, как и положено, взяла фамилию мужа, которую позже и прославила. Впрочем, до этого было еще далеко.

Чтобы прокормить себя и молодую жену, Алан работает продавцом в двух местах, но мечту о творчестве не оставляет. Параллельно со своей основной работой продавца, Алан в 1943 году обучается на курсах в фотографической школе для военных связистов. И это, возможно самое первое, прикосновение к миру фотографии, кардинально меняет судьбу обоих супругов на всю жизнь. Уже тогда, сам страстно полюбивший фотографию, Алан почувствовал, что фотография как работа это удел Дианы, отдушина для её острого взгляда. Поэтому по вечерам он учил пользоваться своим подарком жену и делился с Дианой премудростями, которые узнавал днем в школе. Кроме того молодые люди посещали знаменитые в то время галереи и музеи. Особенно галерею Альфреда Стиглица и Музей современного искусства, где изучали мировые фотографические шедевры того времени. Первой же фотолабораторией для молодых супругов Арбусов стала темная комната в апартаментах родителей Дианы.

И первым заказчиком их работ стал отец Дианы. Он не мог спокойно смотреть на то, чем именно его зять будет зарабатывать на жизнь, и нанял молодоженов снимать рекламу для Russeks. Это стало началом для создания их студии модной фотографии, которую супруги основали после Второй Мировой войны в 1946 году, под вывеской «Диана и Аллан Арбус» (Diane & Allan Arbus). «Мы буквально дышали фотографированием, – вспоминал позже Аллан. – Это был способ заработать». Вскоре Аллан и Диана получают заказы от Harpers Bazaar, Glamour и Vogue, что было совсем неплохо для новичков. Уже тогда у супругов существовало строгое распределение обязанностей. Диана подавала идеи, выступала как художественный руководитель и стилист. Аллан отвечал за все технические стороны съёмки. Он ставил свет и камеру, щелкал затвором, проявлял пленку и печатал фотографии. Бизнес имел успех, но был постоянным стрессом для обоих. Аллан объясняет: «Мы никогда не были довольны. Это были какие-то жуткие качели. Когда Диана чувствовала себя хорошо – я был развалиной, а когда я воодушевлялся – была угнетена она». Аллан не понимал желания Дианы разрабатывать для каждой фотографии историю и концепцию, уходить от стандартов и этим усложнять весь процесс съемки. Ему было достаточно просто фотографировать модели на белом фоне, как делали это другие мастера до него и не вдаваться в философию снятого. Уже тогда им было понятно, насколько они были разными и то, что устраивало одного, казалось недопустимым другому. Но, несмотря, на иногда острое неприятие работы друг друга, каждый из них показал себя прекрасным фотографом. Ричард Аведон был высокого мнения об их совместной работе, Эдвард Стейхен включил одну из их композиций в знаменитую выставку 1955 года «Род человеческий» («The Family of Man»). Но все это было не для Дианы. Фальшивый и скучный мир глянцевых обложек, гламурной моды и растиражированной рекламы душил неординарность натуры Арбус. Оставаясь в тени мужа, его ассистентом, верным помощником, правой рукой, дизайнером и парикмахером для моделей, а кроме этого верной женой, заботливой супругой, любящей матерью, прекрасной домохозяйкой, она переставала быть собой. С каждой минутой своей монотонной жизни, такой привычной и такой запрограммированной, она теряла саму себя. Она оставалась непонятой. Ее любили и прислушивались к ее советам, но не понимали. Ее ценили и принимали в обществе, но не понимали. Ее открыто не осуждали и мирились с ее непохожестью на других, но НЕ ПОНИМАЛИ! Не понимали даже самые близкие и родные люди. Не понимали родители, муж, дети. Ей нужен был выход, и она его мучительно искала. Искала все эти годы, ломая стереотипы вокруг себя и внутри. Ее душа пронзительно требовала другого, стремилась к другому и не находила пути. Потому что окружающая обыденность все еще цепко держала Диану в рамках традиций и стандартов.

Она искала учителей. Она искала себя. В конце 1940-х Диана Арбус какое-то время занималась с Беренис Эбботт, после возвращения из Европы – с Алексеем Бродовичем, но уроки этих замечательных мастеров не нашли отклика в ее душе. В 1951 году Диана с Алланом закрыли студию и сбежали в Европу, со своей 6-летней дочерью, Дун. (Их вторая дочь, Эми, родилась три года спустя). Но и тут они долго не выдержали. Их самообман продлился всего лишь год. А возвращение в реальность оказалась гораздо больнее. Еще четыре тяжелых и невыносимых по своей однотонности скучных года Диана делала выбор между долгом перед семьей и своим призванием, между спокойным обывательским счастьем и безумной, сумасшедшей страстью, которую большинство назовет болезнью, долгом перед общественным положением или перед самой собой, своим даром и талантом, который, к слову, понять дано было не каждому.

И вот однажды вечером в 1956 году Диана ушла. Это был ее бунт против всего обычного и общепринятого. «Я больше не могу этим заниматься, – неожиданно сказала она Алану, и её голос стал октавой выше. – Я больше не буду это делать». Хоть и неподготовленный к подобному, Аллан все понял. Он догадывался, что рано или поздно, но что-то произойдет. Все же по-своему он ее любил. Они многое пережили вместе, многое их связывало. «Во время съемок для моды, я пользовался камерой. Я руководил моделью, говорил, что делать. Диана подходила и поправляла платье, если что-то было не так. И это её унижало, это была омерзительная роль». Сначала он испугался – как всё пойдет без неё. «Но всё пошло хорошо. В некотором смысле, работать стало легче, потому что мне не приходилось тащить на себе груз Дианиного недовольства».

Примерно в это же время состоялось первое знакомство и занятие Дианы Арбус с ее новым учителем Лизетт Модел, выдающимся фотографом того времени, прекрасным педагогом и талантливым мастером. Именно у нее Арбус научилась беспрестанным поискам реальности среди людей, их страстей, глупостей, страданий, а иногда – их величия. Именно Модел оказала наибольшее влияние на Диану, как в профессиональном, так и в личностном плане и донесла до 33-летней женщины идею отражения чувств, идею психологизма в фотографии. И жаждущей знаний и новых подходов к традиционной фотографии Диане потребовалось всего несколько уроков с Модел, чтобы стать настоящим фотографом. Наконец-то, она смогла раскрепоститься и хотя бы на время снять внутреннее напряжение, гнетущее ее последние годы. Застенчивая по натуре, воспитанная в строгих, пуританских традициях патриархальных семейных отношений, она вдруг увидела и поняла, что женщина может быть другой. Свободной, независимой, агрессивной. Кроме практических занятий, на становление Дианы Арбус как фотографа глубокое влияние оказывали и их совместные беседы об искусстве фотографии. Поразительное влияние учителя на ученицу подметили все, кто следил тогда за творчеством Арбус. Да и сложно было этого не заметить – работы Дианы изменились в одночасье.

До этого некоторые фотографии Арбус, снятые на протяжении 50-ых, имеют зернистое изображение, в стиле Картье-Брессона, Роберта Франка и других фотодокументалистов того времени. «Сниженный цветовой тон делал фотографию похожей на копию копии; на нечто выцветшее от времени и много утратившее, что неплохо для определенного вида описания, когда знаешь, что всё поймать в кадр не удастся», – говорил Джон Шарковский, почетный куратор отдела фотографии в Музее современного искусства.

Однако в конце 1950-х работа Арбус претерпела некое таинственное превращение. Шарковски отмечает: «Я не думаю, что было какое-либо развитие. Всё произошло в одночасье. Как со Святым Павлом по пути в Дамаск». Алан выражается определеннее: «Это была Лизетт. Три сессии с ней – и Диана стала фотографом». Признавала очевидность роста Дианы Арбус как профессионала и сама Лизетт Модел. «Через три месяца возник стиль Арбус. Сначала зернистость и двуцветность. Затем – совершенство», – говорила Модел писателю Филипу Лопейту. Но и благодарная ученица до последних дней жизни не забывала своего учителя, ту, которая открыла ей глаза на реальность окружающего мира и ввела в Большую Фотографию. Незадолго до смерти Арбус сказала своим студентам: «Именно моя учительница, Лизетт Модел, помогла мне понять, что чем более индивидуален, своеобразен ты сам – тем более обобщающими будут фотографии».

С 1956 года Диана и Аллан стали работать раздельно, они выбрали принципиально разные пути. А в 1959 году за профессиональным расставанием Арбусов последовало личное. Диана с дочерьми переехала в Вест Виллидж. И хотя они расстались, бывшие супруги, по-прежнему, оставались друзьями на долгие годы. Диана продолжала пользоваться услугами лаборантов студии – она всегда ненавидела проявлять пленку, да и печатала только по необходимости и без особого энтузиазма. Бывший супруг ведал ее финансами, следил за работоспособностью ее фототехники, тестируя новые фотоаппараты для Дианы, и продолжал вести бизнес под их совместным лейблом. Иными словами в этой части ее жизни мало что изменилось. Но расставание, а впоследствии и развод, все же, освободили Диану. Наконец-то, она получила независимость и могла самостоятельно выбирать свой дальнейший путь, полагаясь только на себя и свое чутье. Позже Аллан вспоминал: «Я всегда чувствовал, что именно наше расставание сделало её фотографом. Видимо, я не соответствовал её стремлениям. Она была готова идти в бары и в дома к людям. Меня это приводило в ужас». И Диана с головой окунулась в реальность именно в ее понимании этого слова. На смену спокойной работе в студии с бесшовно-белым миром модной фотографии под контролем мужа пришел абсолютно иной спектр ее фотографических интересов. Манеру ее работ того периода принято сравнивать с работами Августа Сандера или Ральфа Юджина Митьярда. Но это сравнение будет поверхностным.

Много времени Диана Арбус проводит в поисках героев своих будущих фотографий. Подобно бесшабашному беспризорнику, уже взрослая женщина, с огромными зелеными глазами, по-детски широко открытыми и без предубеждений смотрящими в этот мир, с постоянной улыбкой, за которой так удобно спряталось заразительное, по каждому поводу и без него хихикание, Арбус бродила по городу, увешанная фотооборудованием. Смесь шепотливой хрупкости и непреодолимой цепкости, которую она являла, была очень соблазнительна. «У неё был слабый писклявый голосок, совершенно обезоруживавший, ведь она была такой искренней и ее интерес таким неподдельным», – говорит фотограф Ларри Финк, наблюдавший её работу в нью-йоркских парках. «Так она парúла, слонялась, улыбалась, немного смущенная, со своим фотоаппаратом Mamiyaflex. Она дожидалась, пока люди расслабятся – или же напрягутся так, что окажутся противоположностью расслабленности, мм – эффект был почти одинаков.

Парки, скверы, улицы, трущобы. Арбус буквально тралила город, вдумчиво вовлекаясь в жизни людей, попадавшихся ей на глаза. Она родилась в Нью-Йорке, и большую часть тем и героев для своих фотографий Диана нашла именно в этом городе. Это были исполнители интермедий в Huberts Dime Museum и представления в блошином цирке, трансвеститы в Club 82, лунатики – с самодельными шлемами и чокнутыми теориями, фокусники, гадалки и самозванные пророки. Можно с уверенностью утверждать, что она стала фотографом-охотником. Она выискивала на улицах тех, на кого тогдашнее общество предпочитало не смотреть, не обращать внимание. Она могла превращать в достоинство то, что считалось отклонением. Зачастую Диана поддерживала связь со своими «моделями» на протяжении долгих лет. Фотограф искала их среди представителей самых разных слоев общества, очень часто выходила на «обочину» этого общества, искала людей физически или морально непохожих на других. «Я часто фотографировала уродов», – вспоминала она, – «Это – мои первые фотографические опыты и они были очень волнительны». И далее: «Большинство людей проходят через жизнь, страшась травматического опыта. А уроды родились с травмой. Они уже прошли жизненную проверку. Они – аристократы». Психологичная фотография, портреты гомосексуалистов и трансвеститов, которых она считала пионерами, разрушающими межполовые барьеры, портреты людей с ограниченными способностями, снимки карликов и великана, одним словом – фрики, для неё в этих людях не было ничего, вызывающего жалость или отвращение, но все это было явным вызовом в 50-60-е годы. Да и сегодня, для большинства людей, знакомых с именем Дианы Арбус, оно, скорее всего, означает «фотограф уродов». Подобный стереотип отгораживает их, лишает энергии, силы её работ. Портреты уродцев составляют небольшую часть творчества Арбус. С другой стороны, она действительно их обожала. Журналисту Newsweek она сказала: «В уродцах есть нечто сродни легенде. Они как сказочные персонажи, которые останавливают тебя и требуют отгадать загадку». Она говорила, что «скорее станет поклонницей уродцев, чем кинозвезд, потому что кинозвездам их поклонники наскучили, а уродцы испытывают благодарную приязнь к тем, кто обращает на них искреннее внимание».

Диана Арбус была далеко не первой кого привлекали странно выглядящие и нарушающие социальные границы персонажи, принцип отбора моделей для ее снимков был далеко не нов. Но в отличии от фотографий Дианы, в работах других фотографов, зритель всегда чувствовал постановочность и закулисность представления. Арбус же, буквально и эмоционально, шла к своим моделям домой, пользуясь своей потрясающей способностью входить в доверие к совершенно незнакомым людям. Диана считала, что именно фотокамера раскрывает перед ней все двери. «Если бы я была просто любопытной, для меня было бы весьма затруднительным подойти к кому-нибудь и сказать: «Я хочу, чтобы ты пригласил меня домой и все о себе рассказал». «Да ты рехнулась», – услышала бы я в ответ. Они были бы чрезвычайно насторожены. Но камера – это своего рода пропуск». С камерой на шее она могла открыть почти любую дверь. Бесстрашная, цепкая, уязвимая – подобная комбинация побеждала любое сопротивление. Абсолютно незнакомые люди пускали ее домой, раскрывали ей свою душу, обнажались перед ней физически и духовно. Именно поэтому портреты молодого человека в бигуди или полуодетого карлика в постели сохраняют шокирующую энергию, силу. Нас поражает неподдельная близость и правдоподобная интимность ситуации. Нас волнуют не модели, не субъекты съемки, а сам фотограф. Делая снимок, Диана инстинктивно находила единственно правильное место, где ей нужно стать. Её выигрышная позиция не оставляла зрителю никакого расстояния для защиты. Диана Арбус так говорила о своей работе: «Я не люблю организовывать, подготавливать. Когда стою перед чем-либо, вместо того, чтобы организовывать это – я готовлю себя».

И, может, фотографируя уродов Диана Арбус хотела сказать нам, что все мы с вами уроды и живем в уродливом мире. Ведь слово «урод» само по себе такое нечёткое, двусмысленное, почти обманчивое, – может ввести в заблуждение. И действительно ли ее  интересовало «уродство» или инаковость как таковые. Возможно, она хотела узнать или разглядеть, как именно это уродство влияет на человека. На того, который его имеет и на того, который каждый день его видит в ком-то. Неужели те, которые ходят в цирк и, гогоча, тыкают пальцем в немного не таких, но все же, себе подобных, не есть более уродами, чем карлики и великаны, трансвеститы и альбиносы. Уродами моральными и духовными. И их уродство еще сильнее и трагичнее, потому что, оно запрятано глубже и носители его не осознают своего уродства. Каждая ее фотография — это попытка ответить на вопрос, в чем отличие таких людей от так называемых «нормальных». Только ли это внешнее отличие или оно лежит гораздо глубже? Столь же сильно ее интересуют и психические «отклонения» от нормы; она словно пытается показать что-то такое, что заставляет человека выйти из обыденных, принятых обществом рамок, перейти некую черту…

Скорее всего, Диана на каком- то промежутке своей жизни и сама поняла, что она не такая как все. Что она выпадает из общепринятых стандартов и шаблонов, тем самым привлекая к себе внимание окружающих, непонимание, а, порой, и осуждение, граничащее с отторжением. И, несмотря, на свою «внешнюю» нормальность, она урод, урод для своей семьи, своего народа, для окружающего ее мира. Она иная, принадлежащая скорее миру из ее фотографий, чем миру реальному.

Кстати, об «уродливости». Обращаясь к корням славянского языка, с удивлением можно обнаружить, что в толковом словаре украинского языка слова «врода» (в прямом руссом переводе «красота») и «урода» имеют АБСОЛЮТНО ОДНАКОВУЮ ТРАКТОВКУ и означают совокупность ВРОЖДЕННЫХ черт человека. Логично предположить, что исконной красотой считалась именно индивидуальная особенность человека, не похожесть его на других. А ведь, правда! Нас более впечатляет индивид «с изюминкой», нежели шаблонный, конвейерный стандарт, на котором нечему зацепиться взгляду.

Но нельзя сказать, что ее персонажами были только «уроды», скорее это часть легенды, сложившейся после ее смерти. Фотограф замечала и вполне «ординарных» людей – пловцов на Кони-Айленд, прохожих на Пятой Авеню, людей на скамейках Центрального парка. Многие знаменитые ее фотографии – «Девочки-близнецы», «Молодая бруклинская семья на воскресной прогулке», «Мальчик с игрушечной гранатой в руке», – это портреты самых обычных людей в самых обычных ситуациях и они столь же потрясающи.

Но подготовка самой себя и наведение порядка в себе подчас занимало много времени. Так, свою «визитную карточку» мальчика с гранатой она попросила стоять на месте, а сама стала бегать с фотоаппаратом вокруг, подыскивая правильный ракурс. «Снимайте же, наконец!», – в конце концов, закричал измученный ребенок, и именно эта болезненная попытка сконцентрироваться наполнила обычный, в общем-то, кадр взрывной силой.

Перед тем как сфотографировать альбиноску и глотательницу мечей Сандру Рид, ставшую моделью для одной из самых захватывающих поздних фоторабот, Арбус несколько часов беседовала с ней, придя до открытия цирка. Сандра Рид вспоминает: «Я решила, что кто-то пришел за автографом. Она стремилась достичь взаимопонимания со мной. Спросила, каково это – жить на колёсах, спросила о местах, которые я видела, о том, что я делала. Она была очень спокойной, расслабленной, очень простой. Она поговорила со мной о глотании меча, о том, как я это делаю. Мы говорили довольно долго, час, может, два. Она спросила, не буду ли я против одеться, как для выступления. Я сказала: без проблем». Рид продемонстрировала свой номер и сам процесс съемки занял 45 минут, но результаты того стоили!

В некоторых случаях Диана пыталась спровоцировать модель, она влюблялась в будущий персонаж своей фотографии, впитывала его без остатка и насыщала им каждую клетку своего организма. По утверждению некоторых ее биографов могла даже переспать с героем будущего снимка. Это дало некоторым исследователям основание утверждать, что люди ее интересовали более чем фотографии. Однако это противоречит тому, что мы знаем о ней и ее собственным признаниям. «Я никогда не выбирала свои модели на основании того, что они могли бы значить для меня, если бы я о них задумалась», – говорила Диана. Она могла потратить на интересную модель сколь угодно много времени, она была искренне заинтересована и озабочена – но только до окончания фотосессии. Вскоре после смерти Арбус, арт-директор Марвин Израэль – который был ее близким другом, коллегой, критиком и вдохновителем – сказал тележурналисту: «Можно спорить по поводу утверждения, что для Дианы самым важным была не фотография, а субъект, модель. Самым ценным для неё был случай, опыт… Фотография для неё – трофей, её награда за приключение». Сегодня, когда листаешь безжизненные фотографии, сделанные имитаторами неповторимого стиля Арбус, вспоминаешь о том, как много времени она проводила со своими моделями, как пленяла, очаровывала её жизнь этих людей.

В одночасье расставшись с мужем и вырвавшись из мира модной фотографии, Арбус все же зависела от заданий редакторов журналов. Новые работы Дианы Арбус – а может быть лучше сказать работы новой Дианы Арбус – обладали поистине взрывной силой воздействия и довольно быстро привлекли к ней внимание широкой публики и художественной критики. Продавая фотографии и фоторепортажи в различные периодические издания, Диана Арбус зарабатывала себе на жизнь. Её сопереживающее любопытство и пристальный фокус – «что бы ни являл собой момент – она вся была в нём», говорит ее подруга Мэри Селлерс (Mary Sellers) – сделал Диану выдающимся репортером. В 1963 и 1966 годах она получала гранты Музея Гуггенхайм для работы над проектами «Американский опыт» («The American Experience»), «Американские обряды, обычаи и нравы» («American Rites, Manners and Customs») давшие ей относительную свободу. Некоторые из этих трофеев были продемонстрированы публике, когда она, не без трепета, согласилась принять участие в выставке «Новые документы», открывшейся в Музее современного искусства в феврале 1967 года. К ее утешению, Арбус понравилось то, как ее работы выглядели на стенах в галереях музея. «Я здесь бывала каждый раз, когда выпадала возможность, – мне здесь нравится», – сказала она репортеру. Однако ее двойственное отношение к показу своих фоторабот в качестве художественных объектов не исчезло. В марте 1969 года в Midtown New York, Ли Виткин открыл первую коммерческую галерею, посвященную фотографии. Арбус согласилась выставить некоторые свои работы, но предложение сделать большую выставку отклонила. Соглашаясь читать лекции и продавать свои работы музеям, Арбус всегда высказывала сомнения относительно своей готовности к чрезмерному вниманию. После выставки все ее участники в одночасье стали знаменитыми – особенно это касалось Дианы Арбус. Ее работы печатались в таких популярных журналах как Harper’s Bazaar, New York Times, Esquire, Herald Tribune и многих других. Всего с конца 1950-х годов до ее смерти в 1971 году было опубликовано около 300 журнальных статей иллюстрированных ее фотографиями. Диана была одним из немногих репортеров, которым удавалась заставить журналы принять их собственный стиль и видение.

После выставки «Новые документы» она загорелась новыми идеями. Аллан вспоминает: «У неё возникало сразу 30 проектов». Один из этих проектов – портфолио из 10 лучших фотографий – Диана выпустила в 1970 году. Несмотря на ограниченный тираж, это издание закрепило за ней статус пионера новой фотографии. А потом на неё нападали приступы паники, преодолевать которые становилось всё труднее. «Она жила среди постоянной боли, пытаясь понять, в чём смысл её жизни. Я никогда не видела её такой хрупкой и неуверенной», – говорит Мэри Селлерс.

Источник: phototour.pro

Что скрывают близнецы Дианы Арбус?

Газета The New York Times как-то отметила про этого фотографа: «наверное она оказалась ближе всех к Америке Кафки». Сложно не согласиться.

Речь пойдёт о Диане Арбус, а если точнее, то об одной её фотографии: «Однояйцевые (идентичные) близнецы».

«Identical Twins» Diane Arbus (1967г.)

Прежде чем я закончу вливать вам формальности и перейду к моей задаче, хочу уточнить:

• Во-первых, про автора расскажу только важные аспекты её биографии, лишь те, что пригодятся для анализа фото. (Я убедилась в том, что существует уйма сайтов с безумно интересной информацией об истории её жизни, найти их не составит труда. У меня же другая задача.) • Во-вторых, эта рубрика, «Синие занавески», за исключением биографии фотографов, представляет собою моё субъективное мнение, мои ассоциации. Статья не претендует на звание «Исключительно верное видение» и я буду только рада, если мне удастся вывести вас на дискуссию в комментариях. Ну что же, начнём?

Как фотограф Диана Арбус поддалась влиянию нуара, популярного в Европе её времени.

Родилась она в 1923 г. и росла в атмосфере кардинально изменявшейся художественной парадигмы. В её концепции прослеживается стиль нью-йоркской школы, она активно использовала модные тогда технические приемы – прямую съемку с её естественной композицией и эмоциональным накалом, фронтальную постановку, работу в репортажной обстановке, а не в студии, и так далее. Центрированная манера Дианы подчеркнута техникой – фотограф больше других использовала камеру Rolleiflex, увеличивая негативы, чтобы сделать объемными все детали.

Diane Arbus

Диана всегда чувствовала необходимость снимать людей с историями тяжелее её собственной. Особенно важное значение это приобрело после перенесенного гепатита, обрекшего её на приступы депрессии, бесполезные терапии и богатый лекарствами рацион. Она никогда не испытывала жалости или раздражения по отношению к своим моделям, имеющим какие-либо проблемы со здоровьем. Её завлекало: часто люди опасаются того, что жизнь их сломает, а те, кого она оставляет на своей плёнке, перенесли жизненный удар еще во время рождения, они свободнее, чем кто-либо другой.

Некоторые говорят, что она видела красивое в уродстве, а кто-то, что она открывала уродство в красивом. В любом случае Диана понимала, насколько сильно мешает обществу его намеренная слепота.

Что же цепляет? На мой взгляд, фотографии Дианы Арбус вызывают настолько неоднозначные чувства, а именно: притягивают и отталкивают одновременно, из-за того, что показывают нам сторону жизни, которую люди старательно не замечали. Причины были разными: кто-то считал не этичным пялиться на людей с заболеваниями, кто-то просто пугался того, что человек может быть настолько непохож на остальных. И только тогда, когда такие фотографы, как Диана, начали дерзко и рьяно нарушать очень строгие, для того времени, правила «общепринятой красоты», только тогда люди стали вглядываться в эту сторону жизни, такую скрытую, но находящуюся среди всех нас.

Кажется, что подобные фотографии надо рассматривать душой, сердцем, но никак не анализировать их взглядом. Невыразимое ощущение трагичности, пусть и неявно, но исходит почти от всех снимков Дианы. Возможно, тому также виной пассивный квадратный формат или грубый свет вспышки, делающие фотографии то излишне белыми, то, наоборот, утопающими в черноте. Только вот, самым важным, на мой взгляд, является тот факт, что Диана Арбус приручила дикого зверя с именем «Случайность». Она намеренно отказалась от контроля и позволяла ситуации самой привести её куда нужно, а моделям — самостоятельно найти место перед объективом.

Без названия. (1970-71 год)

Диана никогда не принуждала позировать своих неординарных моделей, давала им достаточно времени, чтобы привыкнуть к обстановке и камере, старалась по-настоящему понять их. Может, поэтому ей удалось так хорошо выразить уникальность и внутренние конфликты особенных людей, которых встречала и снимала. Она не фотографировала сразу, просила людей рассказать о себе и в какой-то степени была близка им по духу – такая же эмоционально отстраненная от социума и с трудом принимаемая им Диана могла ощутить, что чувствуют её модели. Она начинала снимать только после беседы с

человеком, выявляя порой совершенно неожиданные вещи. Здесь мы и подошли к теме, ради которой создана эта статья — проанализировать фотографию со стороны «синих занавесок» и ассоциаций.

Выше я уже сказала о том, что Диана Арбус всегда разговаривала со своими моделями, не заставляла их позировать, она наталкивала их на то, чтобы они были такими, какие они есть.

(Чтобы вам было удобнее следить за моей мыслью, я еще раз приведу эту фотографию)

«Identical Twins» Diane Arbus (1967г. )

Вот смотрю я на этих близняшек, и мой взор притягивает одна деталь: девочка слева задумчива, мне кажется, она чем-то огорчена или недовольна, а может, она просто не в восторге от происходящего вокруг, в то время, как её сестра стоит рядом и улыбается, почти смеётся, возможно, это хитрый смешок, не исключено, что это искренняя реакция на какую-либо шутку? Шутку. Откуда же нам знать, о чем говорила с девчонками Диана, но мы явно видим, что на один и тот же разговор девочки откликаются по-разному.

Казалось бы, такие похожие, они даже стоят плечом к плечу, если не вглядываться, можно принять их за сиамских близнецов, сёстры, вроде, всем своим видом показывают, что они, как две капли воды, идентичны. Только вот их реакцию на один и тот же разговор, пожалуй, можно назвать полярной.

Схожи лишь снаружи.

Я думаю, что Диана Арбус передала этой фотографией пугающую неизведанность, неизвестность следующей секунды. Она показала, что мы не сможем предугадать то, как человек отреагирует на наше поведение, что, даже если в нашей жизни были похожие люди, мы не можем со стопроцентной вероятностью предсказывать их чувства. Человек может притворяться, а может просто вести себя непредсказуемо.

Если честно, чем больше я понимаю, насколько глубокая фотография передо мной, насколько разнообразным может являться восприятие ситуации, изображенной на плёнке Дианы Арбус, тем больше я восхищаюсь её умению рассказывать историю одним нажатием кнопки. Это действительно поражает.

Диана Арбус

Ее фотостиль обращается к душевному конфликту людей с отклонениями. Этот фотограф словно видит то, что не замечают другие, старается показать героев такими, как в жизни — без фильтров, чтобы уловить и связь между ними, и единоличность каждого. В кадре персонажи смотрятся нескладно и чудаковато.

Биография и личная жизнь

С раннего возраста Диана Арбус проявляла своенравие. Будучи еще юной, она влюбилась в рабочего, который трудился у ее отца и огласила родителям решение выйти замуж за этого парня.

Подобное заявление не порадовало обеспеченную семью, но после совершеннолетия девушка исполнила обещание и поменяла фамилию с Немеровой на Арбус.

Ее супругу, давно мечтавшему стать актером, необходимо было обеспечивать молодую семью, поэтому после женитьбы он завершил курсы фотографов. А по окончании Второй мировой войны с поддержкой родственников девушки пара открывает собственную студию фэшн-фотографии под названием «Диана и Алан Арбус», где Диана исполняет роль помощницы.

К слову, отец девушки всегда поддерживал ее художественный талант и поначалу сам делал первые заказы. Вскоре начинается сотрудничество с журналами Glamour, Vogue и Harper’s Bazaar.

Алан взял всю техническую часть процесса: съемку, работу с пленкой и печать. Диана Арбус же занималась творческим наполнением, стараясь привнести в каждый снимок идею, историю, характер изображенного героя. Ей всегда хотелось улучшить результат, сделать больше, привнести жизни. Все это шло вразрез со штампами гламурных съемок, что привело обоих супругов Арбус к хроническому напряжению, и впоследствии – распаду их союза.

Переломный момент

Не последнюю роль в судьбе Дианы исполнила фотограф Лизетт Модел, с которой жизнь столкнула Арбус в пятидесятые. «Фотографируй из своих кишок!» Эта грубая фраза стала наставлением и призывом раскрепоститься перед объективом и самой собой. Казалось, состоявшаяся в личной жизни примерная мать и жена ждала подобного повода обрести внутреннюю свободу.

Физически это чувство она испытала после развода с супругом Аланом, сотрудничество с которым прекратилось незадолго до этого. Диана посвятила себя своей настоящей страсти – фотографии, которые мгновенно изменили стилистику, на что обратил внимание каждый, кто следил за творчеством девушки.

Арбус стала подолгу находиться в обществе, знакомиться с людьми, часами разговаривать с ними до того, как сделать кадр «своим нутром» по наставлению и прямому совету Лизетт. Диана с легкостью находила общий язык, вызывала доверие и окончательно обезоруживала хрупкой внешностью и мягким голосом.

Она без проблем просачивалась в чужую личную жизнь и невольно подчиняла себе людей разных социальных классов отсутствием предубеждений на их счет. Герои ее снимков встречались как в трущобах, так и в зажиточных районах.

Как-то раз в парке фотографу попался обычный мужчина, который просто сидел на лавочке в женском наряде. Диана Арбус начала съемку на улице, а закончила у него дома – когда мужчина полностью обнажился и принял игривую женскую позу, чем вызвал неподдельный интерес девушки.

Работы Дианы Арбус

В начале карьеры снимки Арбус – это непонятное, внезапное и драматическое. Крошечные люди в огромном городе – популярная тема тех времен. Многие фотографы касались ее. Но Диана выделялась среди прочих, и если хорошенько смотреть, то трагедия в ее работах – это отсутствие сентиментальности, а внезапное – недурно спланировано.

Жители такого мегаполиса, как Нью-Йорк, находятся в постоянном движении и борьбе, где без взаимной поддержки и помощи порой не выжить. Город завораживает, гипнотизирует и постоянно бурлит. Бедность, нищета, убогость замаскированы огнями рекламы и витрин.

Здесь мир юродивых переплетается с верхушками общества целыми кварталами и открытыми парками с прекрасными пейзажами. Арбус транслирует в массы обратную сторону блестящего города будущего. Она рассказывает хронику маргинальных фрагментов общей красочной оболочки.

Особенность таланта Дианы была в том, что в самой заурядной сцене она могла отыскать устрашающее, отпугивающее и противоестественное. С одной стороны, она показывала человечность низших слоев населения, заставая их в повседневной обстановке, с другой – постоянный внутренний конфликт. Диана Арбус акцентировала внимание в своих фотосессиях на ограниченность обыденных норм.

И фотограф продолжала пользоваться тем, какое впечатление она производила на людей, чтобы поближе пообщаться с ними, и ее интерес постоянно возрастал. Она находила преимущества в нелепой одежде, физических отклонениях этих персонажей, как исполины, лилипуты, трансвеститы и уроды, ведь такие люди с рождения испытывают неудобства и ограничения. У них отсутствует страх получить увечье, стать объектом насмешек – они уже смирились и свободны.

Диана не испытывала к ним жалость или брезгливость. По ее мнению, они были чуть ли не совершенны, поэтому та естественность, которая присутствует на ее снимках, особо впечатлительных может заставить поежиться.

Арбус чувствовала некую духовную близость со своими моделями и понимала их, ведь и она тоже не чувствовала эмоциональной связи с социумом. Поэтому женщина с легкостью могла передать уникальный внутренний мир и душевные терзания своих героев. Диана Арбус всегда давала людям, которых снимала, время почувствовать себя увереннее в новой обстановке, привыкнуть к камере, свету, рассказать немного о себе, чтобы убрать психологический барьер.

Это позволяло раскрыть человечность людей, которых общество принимает за изгоев и избежать постановочности кадра. Тем самым получались хорошие фотографии.

В фотосессиях Арбус даже самый неприметный индивид, мимо которого обычно все проходят, перешагивают или пинают – предстает, как самодостаточный и полный желания жить герой. Он смело смотрит в объектив фотографа и улыбается жизнерадостной улыбкой. За это каждый из таких людей был благодарен Диане, что ее неимоверно трогало.

Рассматривая портреты, складывалось впечатление, что по Нью-Йорку постоянно разгуливают трансвеститы в разноцветных париках, дауны с отпугивающей гримасой на лице и душевнобольные в карнавальных масках.

Каждое фото пропитано душевной болью, хотя это ощущается скорее на уровне чувств. Трагичность источает и яркий свет вспышки, и наоборот затемненный фон. Но отличительная черта – это случайность, отсутствие позирования. Диана умело могла подловить момент и сделать кадр, пока модель самостоятельно передвигалась и искала себя перед объективом.

В качестве примера известных работ подобного рода можно назвать следующие: «Мальчик с игрушечной гранатой в Центральном парке» и «Близнецы». После перенесенного гепатита, который вновь привел фотографа к депрессии и куче бесполезных лекарств, Диана Арбус еще острее почувствовала желание снимать людей с трагичной судьбой и тех, кому намного хуже, чем ей.

И этот самый «Мальчик с гранатой» был лишь началом. Когда ей удалось раздобыть пропуск и взять разрешение фотографировать в местах для умственно отсталых, ее работы стали пропитаны еще более вопиющей правдивостью. Арбус проводила там очень много времени, но при всем этом она вовсе не желала облачить мир во все черное.

Последние годы жизни

Чуть больше десятка последних лет жизни фотографа публиковалось порядка 250 ее работ. Американское Общество Журнальных Фотографов вручило девушке премию, а музей Гуггенхайма оказал поддержку. Художественно-биографический фильм «Мех: Воображаемый портрет Дианы Арбус» вышел в прокат в 2006 году. Роль Дианы досталась голливудской звезде – Николь Кидман. В России картину так и не показали.

И все-таки популярность к фотографу пришла скорее посмертно. Выставленные на биеннале снимки в Венеции вызвали противоречивые мнения, но позволили Диане Арбус стать ключевой фигурой репортажа и фотодокументалистики у себя на родине и во всем мире.

К сожалению, постоянные депрессии заставляли девушку сомневаться и разочаровываться в себе, что в итоге привело к суициду. Диана свела счеты с жизнью в 1971 году в возрасте 48 лет. Поскольку при жизни она находилась в кругу людей с ограниченными возможностями, которые постоянно испытывали на себе гнет существования, фотограф была готова покинуть этот бренный мир.

Вокруг смерти женщины строятся различные доводы с элементами мистики, однако, истинную причину своего поступка Арбус унесла с собой в могилу.

К моменту кончины Диана Арбус была уже довольно знаменитой не только в родной стране, но и за ее пределами. Ее творчество, как все гениальное, продолжает будоражить, интриговать и запоминаться по сей день.

На этом у меня все. Как вам статья? Оставьте, пожалуйста, комментарий!

С абсолютной искренностью, Максим Измайлов.

Выставка «Диана Арбус: начало»

Недавно газета The New York Times в своём обзоре на биографию Дианы Арбус отметила: «наверное она оказалась ближе всех к Америке Кафки». С этим сложно поспорить.
Этой осенью всех жителей ждет уникальный выставочный проект фотографа Дианы Арбус, на котором будет представлено множество неизвестных работ автора.

Диана Арбус — американский фотограф, чей каталог работ, выпущенный журналом Aperture до сих пор является одним из самых продаваемых в истории мировой фотографии. Работы Арбус всегда были посвящены «неудобным» для общества темам, отказывались от принципа «идеального построения кадра» и всегда стремились показать непривычное в обыденной жизни каждого человека. 

Знаменитый писатель Норман Мейлер заметил:

«Давать Арбус камеру — всё равно что разрешить ребёнку играть с гранатой»

Перед тем как стать всемирно известной персоной, как и многим другим одаренным людям, Диане Арбус пришлось пройти сложный путь. 40-е и 50-е годы стали периодом поиска Дианой своего места в мире фотографии. Большую роль в этом процессе сыграл супруг дианы — Алан Арбус, которые закончил курсы фотографии в армии США. Вместе они составили тандем свободных фоторепортеров, которые со временем стали работать с популярными модными журналами в собственной студии. В тот период Диане и Алану удалось создать несколько фото-серий для Vogue с Нью-Йорке и Париже, а также глянцевого журнала Glamour. Несмотря на такой успех, это была лишь первая ступень творческих поисков Дианы.

Одна из самых знаменитых работ Дианы Арбус «Ребёнок с игрушечной гранатой в Центральном парке» (1962) / «Child with toy hand grenade in central park»

После развода Диана открывает для себя мир фотографии снова, теперь уже одна. В поисках собственного взгляда и темы для фото она посещала огромное количество мастер-классов известных мировых фотографов, но всё это не приносило ей ни вдохновения, ни удовольствия, пока на одном из них она не услышала тезис, который смог ей найти своё видение:

«Фотографировать экстремальное» — слова австрийской фотохудожницы Лизетты Модел стали первым толчком для Дианы Арбус в поисках нового взгляда на мир.  

После долгих исканий Диана смогла найти свою тему и уникальную манеру съемки. Отныне в её объективе появлялись люди, на которых общество не обращало внимания и считало деформированными как душевно, так и физически.

Образ «Близнецов» (1967) Дианы Арбус позже был использован Стэнли Кубриком в картине «Сияние»

Героями первых снимков Дианы в новом формате стали трансвеститы. Серию новых снимков она показала своим редакторам из разных журналов, многие из которых не были готовы к смене фирменного глянцевого стиля и экспериментам. Исключением стали существующие и сегодня популярные и ставшие культовыми  Esquire и Harper’s Bazaar. Позже вслед за ними пошли и такие популярные издания как  New York Times, Sports Illustrated, Show, Herald Tribune и другие.

Большое влияние на творческое видение и работы Дианы Арбус оказал забытый многими фильм Тода Броунинга «Уродцы». После знакомства с этим фильмом перед объективом Дианы стали появляться люди с экстремальными физическими отклонениями.

Выставка «Диана Арбус: начало»

Темой фотографа стала не настоящая реальность, а существующая параллельно с действительностью. Реальность людей, у которых никто не спрашивает «Как дела» и на которых никто не обращает внимания. Конечно, героями Арбус были и обычные люди, но её камера неизменно придавала им неповторимый шарм. Диана Арбус стала Францом Кафкой своего времени, изображая мир в такой ужасающей близости к кошмару. Мрачный и противоречивый, Нью-Йорк в её работах обладает уникальной атмосферой, которую придают ему персонажи снимков.

Культовая американская писательница, кинорежиссер и театральный критик, Сюзан Зонтаг увидела в фотографиях Дианы не только главных персонажей, которые присутствовали на них, но и саму Диану в образе мрачного судьи. Такое настроение и атмосфера очень свойственны работам художницы.

Выставка «Диана Арбус: начало»

Работы Дианы Арбус, со своей необыкновенной эстетикой, игрой света и тени, концепцией «мгновенности кадра» и эпатажной манерой построения кадра, который вопреки убеждениям того времени отнюдь не всегда должен быть идеально выстроен стали неотъемлемой частью современного искусства США и важным этапом в становлении фотоискусства в целом.

На выставке в музее The Met Breuer можно будет увидеть ранние работы Дианы Арбус, которые помогут не только ближе познакомиться с творчеством фотохудожницы, но и проследить становление фотографии в США как жанра современного искусства. Фотографии Дианы, такие же как и она сама — харизматичные, бесстрашные и смелые, помогут взглянуть на мир новыми глазами.

Время: выставка продлится до 26 ноября

Место: The Met Breuer

Стоимость билетов: взрослые — $25, дети — бесплатно. Предусмотрены скидки на входные билеты для пенсионеров и студентов.

Читайте Афишу — будьте в эпицентре событий!

 

 

Вас также может заинтересовать:

вся жизнь в 10 фотографиях – Архив

Фотография: www.phototour.pro

«Портфолио» — это десять фотографий, сделанных с 1963 по 1970 год, которые сама Диана Арбус отобрала в 1970 году из тысяч своих снимков. Через год после этого она вскрыла себе вены, наглотавшись барбитуратов; ее тело в ванне нашли спустя два дня. Считается, что жестокие приступы депрессии случались с ней на протяжении всей жизни и усилились в конце 60-х после перенесенного гепатита. Смотря на эти снимки, легко себе представить измученную собственным и чужим несовершенством женщину, но Арбус совсем не всегда была такой.

Диана Арбус. Молодой человек в бигудях. Подготовка к ежегодному травести-балу. США, 1966

Она родилась в обеспеченной семье, ходила в хорошую школу, родители поощряли ее творческие способности. Даже когда она против их воли вышла замуж за безденежного сверстника Аллана Арбуса, супругам недолго пришлось перебиваться случайными заказами. Уже в конце 40-х годов Диана и ее муж начали зарабатывать на жизнь фотосъемкой для журналов. Они были востребованной парой — муж-фотограф и жена-стилист, но их совместная деятельность прекратилась в 1957 году после ее очередного нервного срыва.

Диана Арбус. Семья воскресным днем отдыхает на газоне в Вестчестере. Июнь, 1968

В начале 60-х годов Диана Арбус начинает искать собственный стиль. Примерно в это время на экраны выходит запрещенный фильм 1932 года «Уродцы» о трагической любви циркового лилипута к прекрасной, но злой гимнастке. Этот фильм мгновенно стал культовым — во многом потому, что в нем снимались настоящие участники цирковых представлений 30-х годов — микроцефал Шлитци, артист без рук и ног Принц Рандиан, бородатая женщина Леди Ольга, сиамские близнецы Дейзи и Виолетта Хилтон, и многие другие «уродцы», как их тогда называли. В фильме цирковая жизнь была показана с необходимой долей условности, но совершенно неотретушированной: карлики потешались над половой жизнью сиамских близнецов, те бесстрастно отшучивались, а человек без рук и ног в это время сворачивал себе папиросу одними губами. Фильм запретили в 30-е годы за излишнюю жестокость — в частности, за финал, в котором толпа цирковых «уродцев» превращает злую гимнастку в женщину-птицу. Известно, что Арбус смотрела этот фильм, и повлиял он на нее буквально: она создала самые «нормальные» фотографии людей с отклонениями и самые аномальные фотографии «нормальных» людей.

Диана Арбус. Это Эдди Кармел, еврей-гигант с родителями в гостиной их дома в Бронксе. США, 1970

Диану Арбус в последние годы называли «фотографом уродцев», на что она реагировала крайне болезненно. Если взглянуть на те фотографии, которые она отобрала для своего портфолио, можно убедиться, что ее занимало отнюдь не уродство, а диссонанс. Семья Ричарда и Мэрилин Даурия на первый взгляд обычная: мать с младенцем на руках, а отец держит за руку сына — вот только у сына неестественно широкая улыбка и скошенные в одну точку глаза. Попытка соблюдать приличия придает этой семье одновременно трогательный и пугающий вид. Еще более противоречивые чувства вызывает фотография короля и королевы конкурса танцев для пенсинеров. Бутафорские короны сползли набок, мантии неловко завернулись, в руках нарядные подарки, но на лицах у этой пары написано желание поскорее сорвать с себя все эти нелепые атрибуты, в которых они напоминают шутов. Усталость и мучение написаны на лице мужчины, он отчаянно  сжимает в руке «королевскую» трость, а женщина кажется совершенно растерянной. Фотография великана Эдди Кармела выглядит скорее смешной, чем трагической — гигант стоит, скрючившись, рядом со своими родителями, как Гулливер рядом с лилипутами. Сама Арбус говорила, что запечатлела на этой фотографии ужас матери перед своим творением. Эдди Кармел умер в возрасте 36 лет, а до этого зарабатывал цирковыми представлениями под псевдонимом Еврейский Гигант. Однако даже великан не производит такого пугающего впечатления как улыбающиеся девочки-близнецы, одна из самых известных фотографий Арбус. Это не сиамские близнецы, не карлики, девочки здоровы и спокойно позируют, но смотреть на них по-настоящему страшно. Наверное, не случайно одинаково одетые девочки были использованы в «Сиянии» Кубрика как один из самых пугающих образов.

Диана Арбус. Молодая семья на воскресной прогулке. США, 1966

Если учесть, что примерно через год после того как были отобраны эти десять фотографий, Диана Арбус покончила с собой, подборку можно рассматривать как ее попытку разобраться со своими внутренними противоречиями. Физически неполноценные люди, идиллические семейные сцены, в которые закрался едва уловимый изъян, пугающие дети, портреты трансвеститов и циркачей, которые ведут обыденную жизнь, как и все «нормальные» люди — это все можно считать отражениями подступающего безумия. Однако вряд ли Диана Арбус воспевала уродство от безумия, скорее она была очарована своими героями: «многие люди живут в страхе перед тем, что с ними может случиться что-то страшное. «Уродцы» родились со своей травмой. Они прошли этот тест. Они аристократы». Наиболее самодостаточные люди на фотографиях Арбус — карлик Лауро Моралес и танцовщица бурлеска Блейз Старр. Они, хоть и относятся к числу отверженных приличным обществом, нисколько не стесняются своей особенности, и не выглядят ни жутко, ни жалко. Их портреты, в числе остальных фотографий из портфолио Дианы Арбус получили полноценное признание лишь после ее смерти. Первыми фотографиями, появившимися на венецианской биеннале, стали именно фотографии Арбус.

Диана Арбус / Потребитель

Молодая семья из Бруклина на воскресной прогулке,
Нью-Йорк, 1966
A young Brooklin family going for a Sunday outing,
N.Y.C., 1966
© 1972 The Estate of Diane Arbus, LLC

Revelations. Diana Arbus Victoria and Albert Museum London, UK 13 октября 2005 — 15 января 2006

Главной выставкой осени для Музея Виктории и Альберта (Victoria and Albert Museum, V&A, Лондон) стала ретроспектива «Revelations» легендарного нью-йоркского фотографа Дианы Арбус (Diana Arbus), которая фиксировала в своих работах Америку 50—60-х годов и своим творчеством изменила отношение к искусству фотографии. Выставка подготовлена Музеем современного искусства Сан-Франциско. Перед прибытием в Лондон, весной 2005 года, экспозиция была показана в Metropolitan Museum, Нью-Йорк.

В экспозицию Revelations вошло более 200 фотографий, среди которых есть знаковые, важные снимки, дающие наиболее полное представление о наследии фотографа. Редкая возможность увидеть оригинальные авторские отпечатки из музейных и частных коллекций всего мира и среди них фотографии, которые ранее ни разу не выставлялись. Одновременно в панораму работ вошли и образы, ставшие уже иконографическими: «Великан из еврейской семьи у себя дома в Бронксе вместе с родителями, NY, 1970», «Близнецы, N.J., 1967», «Мальчик с игрушечной гранатой в Централ Парке, N.Y.C., 1962» и «Молодой человек в бигуди у себя дома на West Street, N.Y.C., 1966». Важную помощь в раскрытии творчества Арбус окажут представленные на выставке листы, письма, записки, фотокамеры и другие вещи из личной библиотеки фотографа, приоткрывающие авторские приемы работы над снимками и те события или идеи, что в определенный момент оказывали влияние на ее жизнь.

Диана Арбус (1923—1971) родилась в Нью-Йорке, и большую часть тем и героев для своих фотографий она нашла именно в этом городе. В начале 40-х годов она стала заниматься фотографией, а в 50—60-е годы вместе со своим мужем Аланом Арбусом уже работала как стилист для его модных съемок и начала снимать сама для ведущих модных журналов. В то же время появляются ее первые снимки повседневной жизни Нью-Йорка, она начала снимать те темы, которые ей самой были интересны. Ее первые фотографии появились в журнале Esquaier в 1960 году. В течение следующих десяти лет она снимает для Harper’s Bazaar, Esquire, The Sunday Times Magazine, Vogue и для других журналов.

Две дамы возле автомата, Нью-Йорк, 1966
Two ladies at the automat, N.Y.C., 1966
© 1972 The Estate of Diane Arbus, LLC

В 40-е Диана Арбус обучалась фотографии у Беренис Эббот (Berenice Abbott), а в середине 50-х — у знаменитого дизайнера, фотографа и в то время арт-директора журнала Harper`s Bazaar, Алексея Бродовича. В 1956 году она начинает брать уроки у Лизетт Модел, возможно, именно от Модел Диана Арбус почерпнула то вдохновение, ту энергию, что побудила ее заняться серьезной социальной фотографией и начать работать над сериями, сделавшими ее знаменитой.

В 1962 году, для более открытого, непосредственного общения с людьми, которых она снимала на улицах родного Нью-Йорка, и для получения более резких снимков, Арбус перешла с 35-миллиметровой камеры на фотокамеру с квадратным кадром, среднеформатную. Она начинает делать портреты жителей мегаполиса, уже отмеченных тем «классическим» стилем, который с того времени становится отличительной чертой ее работ.

В 1963 и 1966 годах Арбус получает гранты Музея Гуггенхайм (Guggenheim Fellowships) для работы над своим проектом «Американские обряды, обычаи и нравы» («American Rites, Manners and Customs»). Она добавляет к своим снимкам Нью-Йорка и Нью-Джерси фотографии из Калифорнии, Пенсильвании и Флориды, где снимает конкурсы и фестивали, демонстрации, публичные и закрытые ритуалы.

Но поистине выдающимися ее работами стали снимки одной из последних серий «Без названия» («Untitled»), снятой в резиденциях для душевнобольных в 1969—1971 годах. В 1970 году Диана Арбус печатает альбом-портфолио из десяти авторских отпечатков, так и названный ею «Альбом десяти фотографий», который должен был стать первым изданием из намеченной серии, выпускаемой ограниченным тиражом.

Планы могли осуществиться, но в 1971 году Диана Арбус совершает самоубийство. Ко времени своей смерти она стала уже исключительно влиятельным фотографом в мире профессионалов, живой легендой, хотя только небольшая часть ее важнейших работ была широко известна по выставкам и публикациям. Сразу после смерти, в 1972 году, ее работы представляют на Венецианской биеннале, и в этот же год нью-йоркский Музей современного искусства организует первую ретроспективу фотографий Арбус. Со временем ее имя начинает приобретать все большую известность благодаря выходу нескольких книг и отдельным выставкам, но до выхода альбома Revelation и организации одноименной экспозиции невозможно было увидеть в одном месте более полного собрания ее работ. Диана Арбус обладала необыкновенно оригинальным и особым взглядом на окружающий мир, ее работы и сейчас имеют такую же силу и вызывают такие же споры, как и в то время, когда они появились.

Молодой человек в бигуди у себя дома на West 10th Street в Нью-Йорке, 1966
A young man in curlers at home on West 10th Street, N.Y.C., 1966
© 1972 The Estate of Diane Arbus, LLC

Новый взгляд на Дайан Арбус | Искусство и культура

Работы Дайан Арбус были включены только в несколько музейных выставок, прежде чем она умерла собственной рукой в ​​возрасте 48 лет в 1971 году. Тем не менее, она уже получила известность благодаря серии незабываемых изображений — «еврейский великан». нависшие над его родителями в очках, пожилая пара, сидящая обнаженной в хижине нудистского лагеря, гримасничавший мальчик, сжимающий игрушечную ручную гранату, — все это, кажется, отражает наши глубочайшие страхи и самые сокровенные желания.

Первая крупная ретроспектива работ Арбус состоялась в 1972 году, через год после ее смерти, в Музее современного искусства (MOMA) в Нью-Йорке, где она прожила большую часть своей жизни. Шоу собрало огромные толпы и похвалы за человечность и формальную красоту ее работ. Но некоторые находили ее изображения тревожными, даже отталкивающими: критик Сьюзан Зонтаг, например, назвала ее портреты «разными монстрами и пограничными делами».. . . антигуманист ». Работа Арбус, писала Зонтаг, «показывает людей жалких, жалких и отталкивающих, но не вызывает никаких сострадательных чувств».

Сегодня Арбус, которая однажды сказала, что ее фотографии были направлены на то, чтобы запечатлеть «пространство между кем-то есть и тем, кем они себя представляют», стала одним из самых известных фотографов Америки и одним из самых противоречивых ее фотографов. Но ее достижения как художника были несколько омрачены ее самоубийством и тревожной странностью, которая возникает из ее картин.Известная как «фотограф уродов», она сама считалась чем-то вроде уродца.

Теперь новое поколение зрителей и критиков обсуждает значение и значение убедительных, тревожных образов Арбус благодаря «Откровениям Дайан Арбус», выставке, состоящей из почти 200 ее картин, представленных в Музее искусств округа Лос-Анджелес. 31 мая. Первая ретроспектива Арбус со времен выставки MOMAshow 1972 года, «Откровения», помещает ее в центр американской фотографии 20-го века.

«Бросить Арбус в роль трагической фигуры, отождествляющей себя с уродами, — значит преуменьшить ее достижения», — говорит Сандра С. Филлипс, старший куратор отдела фотографии в Музее современного искусства Сан-Франциско (SFMOMA), где и возникло шоу. «Она была великим фотографом-гуманистом, который был в авангарде того, что стало признано новым видом фотографического искусства».

Выставка уже вызвала бурную критику. San Francisco Chronicle искусствовед Кеннет Бейкер похвалил работу Арбус за ее ум и сострадание, а Артур Любоу в статье New York Times Magazine назвал ее «одним из самых влиятельных американских художников 20 века».Но другие отвергли ее как мучительную и болезненную. «Арбус — одна из тех изворотливых богемцев, — писал Джед Перл из New Republic, — которые превозносят эксцентричность других людей и при этом превозносят свой собственный нарциссически пессимистический взгляд на мир».

Мнения, вероятно, станут еще более разделенными по мере того, как выставка перемещается по стране — рядом с Музеем изящных искусств в Хьюстоне (27 июня — 29 августа), а затем в Метрополитен-музей в Нью-Йорке (1 марта — май 29, 2005).Дополнительные места проведения включают Музей Фолькванг в Эссене, Германия, Музей Виктории и Альберта в Лондоне и WalkerArtCenter в Миннеаполисе.

Джефф Розенхайм, помощник куратора отдела фотографии столичного города, считает, что фотографии Арбус остаются провокационными, поскольку поднимают тревожные вопросы об отношениях между фотографом, объектом и аудиторией. «Ее работа затрагивает вас и саму этику видения», — говорит он. «Наша лицензия на получение такого опыта просмотра другого человека изменяется и подвергается сомнению, поддерживается и обогащается.Я твердо верю, что это, возможно, самая важная выставка фотографий одного художника, которую когда-либо проводил наш музей ».

До недавнего времени многие детали жизни и творчества Арбус были окружены тайной. В течение десятилетий ее поместье отказывалось сотрудничать с любыми усилиями по написанию биографии Арбус и позволяло публике видеть только крошечную часть ее работ. Все изменилось с появлением новой выставки, которая была разработана при сотрудничестве поместья и его администратора Дун Арбус, старшей из двух дочерей Арбус.На выставке представлены не только самые известные картины Арбус, но и ранние фотографии и зрелые работы, которые ранее не выставлялись. Вдобавок дисплеи с ее книгами, фотоаппаратами, письмами и рабочими блокнотами передают яркое представление о личности фотографа — причудливой, умной и бесконечно любопытной.

«Это новый взгляд на Арбус, ее собственные слова», — говорит независимый куратор Элизабет Суссман, организовавшая ретроспективу вместе с Филлипсом из SFMOMA. «Она была чрезвычайно умной, остроумной и невероятно проницательной, и фотографии — лишь часть этого.”

Каталог выставки, Diane Arbus Revelations (Random House), предлагает не только самую полную подборку изображений Арбус, когда-либо помещенных между обложками, но и увлекательную 104-страничную иллюстрированную хронологию жизни Арбус, усыпанную отрывками из ее писем и другие сочинения. Хронология, составленная Сассманом и Дун Арбус, по сути, является первой официальной биографией фотографа и первой, кто может использовать ее документы.

Арбус родилась Дайан Немерова в 1923 году.Ее мать, Гертруда, выбрала имя дочери, произнося ее «Ди-Энн». В семье Немеровых, богатом нью-йоркском клане, владевшем Russek’s, фешенебельным универмагом на Пятой авеню, было много талантов. Старшим братом Дайаны был Говард Немеров, поэт, лауреат Пулитцеровской премии, который был назван лауреатом поэтессы США в 1988 году. Ее младшая сестра, Рене Спаркиа, стала скульптором и дизайнером. После ухода из компании Russek, их отец, Давид Немеров, начал вторую успешную карьеру художника.

Художественные и литературные способности Дайаны проявились рано.Ее отец поощрял ее стать художником, и она изучала искусство в средней школе. В 14 лет она влюбилась в Аллана Арбуса, 19-летнего племянника одного из деловых партнеров ее отца. Родители не одобряли ее увлечение, но роман процветал втайне. Вскоре Дайан потеряла интерес к живописи и поступила в колледж, заявив, что ее единственное желание — стать женой Аллана. «Я ненавидела живопись и бросила школу сразу после окончания школы, потому что мне постоянно говорили, какая я потрясающая», — сказала она много лет спустя.«У меня было чувство, что если я так хорош в этом, то этого не стоило делать».

Дайан и Аллан поженились, как только ей исполнилось 18 лет, в 1941 году, и ее семья неохотно приняла их. Пара преследовала общий интерес к фотографии, превратив ванную в своей квартире на Манхэттене в темную комнату на неполный рабочий день. Давид Немеров дал им работу по съемке модных фотографий для рекламы Russek.

Во время Второй мировой войны Аллан работал военным фотографом.Одна из самых ранних фотографий в шоу «Откровения» — автопортрет 1945 года, сделанный Дайаной для Аллана, когда он служил в армии. Несмотря на то, что она беременна Дуном, которая родится позже в том же году, на фото она все еще стройная и очень красивая, с темными глазами и задумчивым потусторонним видом.

После войны карьера Арбузов как коммерческих фотографов пошла вверх, и вскоре они стали работать в ведущих женских журналах и рекламных агентствах. Обычно фотографии снимал Аллан, а Дайан придумывала умные идеи и реквизиты.Дайан также заботилась о Дуне и их второй дочери Эми, родившейся в 1954 году. (Дун, которой сейчас 59 лет, стала писателем, работала над несколькими проектами для журналов с матерью, а затем опубликовала две книги с фотографом Ричардом Аведоном. Эми последовала примеру своей матери. шагов и стал фотографом.)

Фотография отца и сына, читающих газету, сделанная Алланом и Дайан для журнала Vogue, была включена в популярную выставку Музея современного искусства «Семья человека» в 1955 году. модная работа.Дайан хотела быть художником, а не просто стилистом, а Аллан мечтал стать актером. Их растущее недовольство усложняло их брак. То же самое и с депрессивными эпизодами, которые переживала Дайана, похожими на отчаяние, которое периодически парализовало ее мать. В 1956 году Дайан ушла из семейного бизнеса, чтобы заниматься фотографией самостоятельно. Аллан продолжал работать под именем Дайан и Аллан Арбус, одновременно посещая уроки актерского мастерства и начиная карьеру в театре.

Хотя такие журналы, как Life, Look и Saturday Evening Post создали быстро развивающийся рынок фотографии, фотографии, единственной целью которых было быть произведением искусства, а не документировать социальные реалии или продавать, вызвали небольшой интерес продукты.Тем не менее, Роберт Франк, Уильям Кляйн и другие беженцы из мира моды преследовали собственное видение того, чем может быть фотография, и излюбленным подходом была уличная фотография, которая открывала неожиданную красоту и смысл в обычных людях и местах.

Некоторые из ранних фотографий Дайан Арбус на нынешней выставке показывают, что она пробует собственную версию уличной фотографии. Но она еще не нашла своего предмета. Поворотный момент наступил, когда она взяла уроки у фотографа из Вены Лизетт Модель в NewSchool в Нью-Йорке.

«Она пришла ко мне и сказала:« Я не могу фотографировать », — позже рассказывала Модель Дун Арбус. «И я сказал:« Почему бы и нет? »А она ответила:« Потому что то, что я хочу сфотографировать, я не могу сфотографировать ». Модель сказала Дайане пойти домой и выяснить, что она действительно хотела сфотографировать. «И на следующем сеансе она пришла ко мне и сказала:« Я хочу сфотографировать зло ». Вот и все», — сказала Модель.

«Я думаю, что она имела в виду не то, что это было зло, а то, что это было запрещено, что это всегда было слишком опасно, слишком пугающе или слишком уродливо, чтобы на кого-то еще смотрели», — написал Дун в воспоминаниях, опубликованных вскоре смерть ее матери.«Она была полна решимости раскрыть то, чему других учили отвернуться».

Очарованная рискованным поведением, Дайан долгое время поддерживала радикальное отношение нью-йоркского арт-мира к деньгам, социальному статусу и сексуальной свободе. Теперь она испытывала те же острые ощущения на своих фотографиях. «Я всегда считала фотографию непослушным занятием — это была одна из моих любимых вещей в ней, и когда я впервые сделала это, я почувствовала себя очень извращенной», — вспоминала она позже. Модель часто фотографировала самые мрачные части города, в том числе Кони-Айленд и музей Хьюберта, выставку на Таймс-сквер.Арбус пошла еще дальше, исследуя музеи восковых фигур, танцевальные залы и ночлежки. «Мое любимое занятие, — часто цитируют слова Арбус, — это отправиться туда, где я никогда не была».

Мы можем увидеть ее всеядную чувствительность в демонстрации личных материалов на выставке. Здесь есть хорошо набитые книги по искусству (о Делакруа, Пикассо, Беренис Эббот, Эль Греко) и тексты, как весомые (философские эссе Шопенгауэра), так и модные (эпическая поэма Аллена Гинзберга Howl ), а также списки идей для проектов («сеансы, цыгане, тату, открытие оперы за кулисами »), сборники газетных вырезок (« Женщина, замученная агонизирующим ITCH ») и сувениры со странными персонажами (942-фунтовый« Человек-дирижабль »).Создание одной из ее досок объявлений сочетает в себе ее собственные фотографии (трехглазого циркового маньяка и его жены, красивой девушки и ее матери) с открытками, снимками, фотографиями из таблоидов (мумия без упаковки, рычащий Дж. Эдгар Гувер) и панель, вырванная из комического предупреждения «Сирота Энни»: «Все самое лучшее, что доведено до крайности, — неправильно».

В 1959 году Арбузы разошлись, и Дайан вместе с двумя дочерьми переехала в небольшой каретный домик в Гринвич-Виллидж. Ее новая ситуация и ее решимость быть независимой заставили ее увеличить доход.К счастью, открывались новые возможности. Некоторые журналы начали публиковать более личную, новаторскую разновидность журналистики, которой требовался новый, сознательно искусный вид фотографии, дополняющий его. Осенью 1959 года Дайан получила свое первое задание в журнале — фоторепортаж о Нью-Йорке для Esquire , который включал портреты эксцентрика Skid Row, актера, известного как Jungle Creep, молодой светской львицы и анонимного трупа.

Фотографии, однако, не имели характерной резкости, которую мы обычно ассоциируем с Арбус.В 1950-х и начале 60-х она использовала 35-миллиметровую камеру и естественное освещение, и ее работы того периода показали влияние Модели, Роберта Франка и других практиков уличной фотографии. Как и они, она предпочитала размытые поверхности и зернистую текстуру, в отличие от опрятных коммерческих фотографий.

Затем, примерно в 1962 году, она переключилась на камеру формата 2 1/4, что позволило ей создавать более четкие изображения с великолепными деталями. Описывая этот сдвиг много лет спустя, она вспомнила, что ей надоели зернистые текстуры и она хотела «увидеть разницу между плотью и материалом, плотностью разных вещей: воздуха, воды и сияния».Она добавила: «Я стала ужасно взволнована по поводу ясности».

И этот сдвиг не был просто вопросом размера камеры или выбора освещения (позже она добавила стробоскоп). Арбус все больше и больше укрепляла отношения с людьми, которых она фотографировала, предметом своей работы — ее любопытством к деталям их жизни, их готовностью делиться своими секретами и волнующим дискомфортом, который она чувствовала во время этих встреч. «Клянусь, она могла гипнотизировать людей», — цитируется его коллега-фотограф Джоэл Мейеровиц в несанкционированной биографии Арбус 1984 года Патрисии Босуорт.«Она начинала с ними разговаривать, и они были очарованы ею так же, как она ими». Это чувство взаимности — одна из самых ярких и оригинальных вещей в фотографиях Арбус, придающая им ясность и фокус, которые в той же степени психологичны, как и фотографичны.

Читая трактат Фрейда, Ницше и Джеймса Фрейзера о религии и мифологии « Золотая ветвь» , Арбус видела артистов цирка, чудаков, карликов и трансвеститов, которых она фотографировала как очаровательных персонажей из реальной жизни, так и мифических.Через них она нашла путь к еще большему количеству людей и мест, далеких от ее собственного прошлого. «Я научилась проходить через дверь, снаружи внутрь, — написала она в заявлении на стипендию 1965 года. «Одна среда ведет к другой. Я хочу иметь возможность следовать ».

Ее ум и эльфийская красота оказались ценными достоинствами. И ее восторженная оценка того, кто произвел на нее впечатление необыкновенного, позволила ей попасть в будуар имитирующей женщину, гостиничный номер гнома и бесчисленное множество других мест, которые были бы закрыты для менее настойчивого и менее привлекательного фотографа.Получив разрешение на съемку, она могла часами и даже днями снимать своих объектов снова, снова и снова.

Ее подданные часто сотрудничали в процессе творчества, иногда на протяжении многих лет. Например, мексиканский карлик, которого она сфотографировала в номере отеля в 1960 году, все еще появлялся на ее фотографиях десять лет спустя. И она впервые сфотографировала Эдди Кармела, которого она назвала еврейским гигантом, с его родителями в 1960 году, за десять лет до того, как она наконец запечатлела портрет, который искала.

Когда Арбус уехала в Сан-Франциско в 1967 году, фотограф Эдмунд Ши познакомил ее с несколькими «цыпочками-хиппи», которые работали танцовщицами топлесс. Его не удивило, что Арбус смогла убедить их позировать ей. «Некоторым людям нравится думать о ней как о циничной. Это полное заблуждение », — говорит он. «Она была очень эмоционально открыта. Она была очень напряженной и прямой, и люди имели к этому отношение ». Сама Арбус испытывала смешанные чувства по поводу своей способности привлекать подданных. «Какая-то двуличная», — так она однажды описала себя: «Я слышу, как говорю:« Как потрясающе.’. . . Я не имею в виду, что хотел бы так выглядеть. Я не имею в виду, что хочу, чтобы мои дети выглядели так. Я не имею в виду, что в личной жизни хочу поцеловать тебя. Но я имею в виду, что это удивительно, несомненно, что-то.

В течение нескольких лет отличительные фотографии Арбус пользовались популярностью у редакторов журналов. После первого фоторепортажа Esquire она опубликовала более 250 фотографий в Harper’s Bazaar , Sunday Times Magazine в Лондоне и более чем в десятке других журналов, а также создала сотни дополнительных фотографий, которые были назначены, но остались неопубликованными.Она также выполнила небольшое количество частных заказов, одна из которых легла в основу небольшой выставки Arbus, которая также будет путешествовать по стране в этом и следующем году. Шоу под названием «Дайан Арбус: Семейные альбомы» было организовано в Художественном музее колледжа Маунт-Холиок в Массачусетсе и представляет некоторые портреты знаменитостей из журнала Арбус вместе с полными контактными листами из недавно обнаруженной фотосессии с семьей Манхэттена. Программа шоу включает остановки в штатах Мэн, Орегон и Канзас.

Хотя Арбус считала большую часть своей безвозмездной фотосъемки простой работой по оплате счетов, она часто убеждала редакторов журналов помочь финансировать и получить доступ к ее художественным проектам. Некоторые из ее самых личных и самых известных фотографий — например, портрет короля и королевы танца пожилых людей в 1970 году — впервые появились в многотиражных журналах. В то же время мир изобразительного искусства начал осознавать, что фотографии Арбус — это нечто большее, чем умная журнальная журналистика.В 1967 году 32 ее фотографии были выбраны MOMA для выставки «Новые документы». На выставке также были представлены работы двух других важных молодых фотографов, Ли Фридлендера и Гарри Виногранда, но больше всего внимания привлекла Арбус. Журнал New York назвал ее работы «жестокими, дерзкими и откровенными», а журнал Newsweek приписал ей «острое, кристально чистое и великодушное видение поэта». Но New York Times, критик Джейкоб Дешин писал, что ее работа «иногда. . .границы близки к безвкусице », — и другие зрители пришли в ярость от ее снимков.

«Я помню, как пошел в« Новые документы », когда учился в колледже, и увидел, как мужчина плюнул на ее работу», — говорит Филлипс из SFMOMA. «Люди не видели однозначного изображения человека в бигуди с длинными ногтями, курящего сигарету, и в то время это казалось конфронтационным. Теперь, на таком расстоянии во времени, это кажется скорее элегическим и сочувствующим, чем угрожающим ». Арбус было трудно справиться с вниманием.«Шоу было великолепным, но слишком много звонков, писем и людей, считающих меня экспертом или невероятно милым», — написала она другу. «Мне нужно быть одиноким и анонимным, чтобы быть по-настоящему счастливым». Она сказала интервьюеру из Newsweek : «Я всегда думала, что подожду, пока мне исполнится девяносто, чтобы устроить шоу. . . Я хотел подождать, пока все будет готово ».

Как ни странно, ее растущая слава совпала с падением количества заданий, отчасти из-за изменения моды, отчасти из-за того, что знаменитости, возможно, опасались фотографироваться с женщиной, которая становилась известной (по словам одного рецензента) как «волшебница». разногласий.Чтобы еще больше усложнить ситуацию, Аллан, с которым она оставалась близкой, переехала в Калифорнию в 1969 году, чтобы продолжить полноценную актерскую карьеру. В конце концов он получил работу в десятках фильмов и, начиная с 1973 года, продолжительную роль в популярном сериале «M * A * S * H» в роли психиатра доктора Сидни Фридмана.

В надежде получить хоть какой-то доход, Дайан начала планировать продажу ограниченным тиражом из десяти своих фотографий, заключенных в прозрачную пластиковую коробку, которая могла бы использоваться как рамка, по цене 1000 долларов за комплект.Однако проект опередил свое время, и за время ее жизни было продано всего четыре набора: один художнику Джасперу Джонсу, остальные три — близким друзьям. «Она пыталась превратить фотографию в вид искусства, прежде чем она была принята как таковая», — говорит Филлипс. Недавно на аукционе цена одного из наборов составила 380 000 долларов.

Но если деньги ускользают от нее, то признание — нет. Музеи включали ее работы в выставки, а издатели тщетно просили выпустить книгу с ее изображениями. В 1971 году ее выбрали представителем США на Венецианской биеннале 1972 года — она ​​стала первым американским фотографом, удостоенным такой чести на этом престижном художественном мероприятии.Но она, похоже, расценила такое свидетельство успеха как отвлечение от своего желания продолжать добавлять в свой фотокаталог — она ​​назвала его своей коллекцией бабочек — странных и интригующих людей. В предложении о стипендии A1971 (которое не было принято) описывалось желание сфотографировать «The Difference. От рождения, несчастного случая, выбора, веры, пристрастия, инерции ». Она писала, что задача заключалась в том, чтобы «не игнорировать их, не смешивать их все вместе, но наблюдать за ними, обращать внимание, обращать внимание.”

Одним из проектов, который особенно ее заинтересовал, была серия фотографий, начатая в 1969 году жителей государственных учреждений для лиц с тяжелой степенью умственной отсталости. В поисках нового образа она изо всех сил пыталась использовать естественный свет в сочетании со стробоскопической вспышкой или сама по себе, «пытаясь сделать мои резкие снимки размытыми, но не слишком сильно», — написала она своему бывшему мужу в августе того же года. К концу года она получила результаты, которые ее взволновали. «Я сделала самые потрясающие фотографии», — сообщила она в другом письме Аллану, назвав их «лирическими, нежными и красивыми.«Эти изображения с мягким освещением и более непринужденной композицией обозначили новое направление -« как снимки, но лучше », — написала Дайан. Никогда не показывались при ее жизни, они выделяются среди ее самых трогательных и ярких фотографий. Но ни признание, которое она получала, ни сама работа не могли предотвратить периоды депрессии, которые, вероятно, усугублялись несколькими приступами гепатита, которые мучили ее. В 1968 году она описала свое мрачное настроение другу как «химическое, я убежден». Энергия, какой-то особый вид энергии, просто утекает, и мне не хватает уверенности даже, чтобы перейти улицу.Летом 1971 года ее снова охватил «блюз». На этот раз они оказались фатальными. 26 июля она приняла большое количество барбитуратов и порезала себе запястья. Два дня спустя подруга обнаружила ее тело в ванной в ее квартире в Вест-Вилладже.

Смерть Арбус и последовавший за ней сериал 1972 года сделали ее знаменитой так, как она никогда не была при жизни. Но некоторые критики нашли в ее самоубийстве свидетельства того, что ее картины отражают патологию больше, чем искусство. Действительно, драма ее жизни иногда угрожала затмить репутацию ее работ.Тем не менее, как бы сильно ее искусство и жизнь ни слились воедино, влияние фотографий Арбус и их способность соединять мифическое с глубоко личным сильнее, чем когда-либо.

Предоставляя публике шанс познакомиться с беспрецедентным количеством ее картин, выставка «Откровения» демонстрирует, что она была художником высшего ранга и пионером в разрушении стен, отделяющих фотографию от живописи и всего остального. называется изящным искусством.

В шоу также спрашивают, не является ли тревожная близость, которая все еще иногда рассматривается как слабость, источником художественной силы в картинах Арбус.В своем эссе-каталоге Филлипс отмечает, что в мире искусства 1960-х годов высоко ценились работы, которые были «напористыми, даже высокомерными и подозрительными по содержанию», особенно с содержанием, имевшим привкус эмоций или повествования. По этому стандарту работу Арбус можно было легко списать как слишком личную, слишком невротичную. Однако в 21 веке, когда для художников центральными вопросами стояли личная идентичность и повествование, Арбус превратилась в смелого новатора.

«Меня никогда не волновал другой художник, как Арбус», — говорит Розенхайм из Метрополитен-музея.«Ее фотографии обладают такой силой, которая точно соответствует интимным отношениям, которые у нее, должно быть, были со своими объектами. Они навсегда влияют на то, как вы смотрите на мир ». Неважно, фотографирует ли Арбус татуированного мужчину, трансвестита или плачущего ребенка, чем больше мы смотрим на ее фотографии, тем больше мы чувствуем, что они смотрят на нас.

Дайан Арбус — 17 произведений

Дайан Арбус (/ diːˈæn ˈɑːrbəs /; 14 марта 1923 — 26 июля 1971) была американским фотографом, известным своими фотографиями маргинализированных людей — карликов, гигантов, трансгендеров, нудистов, артистов цирка — и других людей, нормальность которых воспринималась обычное население выглядит уродливым или сюрреалистичным.Ее работа была описана как состоящая из формальных манипуляций, характеризующихся явной сенсационностью.

В 1972 году, через год после самоубийства (существует популярное клише о том, что она Сильвия Плат), Арбус стала первым американским фотографом, фотографии которого были выставлены на Венецианской биеннале. В 1972–1979 годах миллионы смотрели передвижные выставки ее работ. Сопровождающая выставку книга «Диана Арбус: монография диафрагмы», изданная Дуном Арбусом и Марвином Израэлем и впервые опубликованная в 1972 году, все еще находилась в печати к 2006 году, став самой продаваемой монографией по фотографии.Между 2003 и 2006 годами Арбус и ее работы были предметом другой крупной передвижной выставки, Diane Arbus Revelations. В 2006 году в фильме «Мех» с Николь Кидман в роли Арбус в главной роли была представлена ​​вымышленная версия истории ее жизни.

Арбус родилась Дайан Немеров в семье Давида Немерова и Гертруды Рассек Немеров, еврейской пары, которая жила в Нью-Йорке и владела Russek’s, знаменитым универмагом на Пятой авеню. Из-за богатства своей семьи Арбус была изолирована от последствий Великой депрессии, когда росла в 1930-х годах.Ее отец стал художником после ухода от Рассека; ее младшая сестра станет скульптором и дизайнером; и ее старший брат, Говард Немеров, профессор английского языка в Вашингтонском университете в Сент-Луисе, позже стал лауреатом поэт-лауреатов Соединенных Штатов и отцом американистского историка искусства Александра Немерова.

Родители Дайаны не были так вовлечены в ее жизнь, когда она росла. Из-за богатства ее семьи Дайан и ее братья и сестры воспитывались горничными и гувернантками, в то время как ее мать страдала от депрессии, а ее отец был занят работой.Она отделила себя от семьи и детства.

Дайана Немерова посещала подготовительную школу Филдстонской школы этической культуры. В 1941 году, в возрасте восемнадцати лет, она вышла замуж за своего возлюбленного детства Аллана Арбуса, с которым встречалась с 14 лет. Их первая дочь Дун, которая затем стала писательницей, родилась в 1945 году; их вторая дочь Эми, которая позже стала фотографом, родилась в 1954 году. Арбус и ее муж работали вместе. После долгих часов в студии Дайан спешила домой, чтобы приготовить ужин для Аллана и их двух дочерей.Аллан очень поддерживал Дайан даже после того, как она бросила коммерческую фотографию и начала развивать независимое отношение к фотографии.

Дайан и Аллан Арбус расстались в 1959 году и развелись в 1969 году. Однако они все еще оставались близкими из-за своих дочерей. Аллан приходил на воскресный завтрак, и он продолжал проявлять фильм Дайан.

Диана начала отношения с арт-директором и художником Марвином Израэлем, которые продлились примерно десять лет, до момента ее смерти.Он был женат и дал понять Арбус, что никогда не оставит свою жену. Он очень сильно подталкивал Арбус к ее работе.

Это часть статьи в Википедии, используемой в соответствии с непортированной лицензией Creative Commons Attribution-Sharealike 3.0 (CC-BY-SA). Полный текст статьи здесь →


Подробнее …

Дайан Арбус | MoMA

В отличие от большинства людей, которые «живут в страхе, опасаясь травмы», «уроды», интересовавшие Дайан Арбус, «родились с их травмой.Они уже прошли жизненное испытание. Они аристократы. Хотя именно так Арбус объясняла свое влечение к карнавальным артистам, мы можем представить, что она использует аналогичный язык для описания людей необычно большого или маленького роста, нудистов, лиц с нарушениями развития, артистов-перетягивателей и многих других, регулярно появляющихся в ее портретах.

Арбус обычно давала своим подданным возможность представить себя так, как они считали нужным. Начиная с 1962 года, она использовала камеры среднего формата, которые держали на талии — она ​​смотрела в видоискатель, чтобы ничто не мешало ее лицу и лицу объекта съемки.Интимность такого рода фотографической встречи может придать уверенности и самообладанию, которые мы видим в таких фигурах, как уравновешенный Обнаженный мужчина, являющийся женщиной, Нью-Йорк (1968) или Бурлеск-комедийная актриса в ее гримерной, Атлантик-Сити, Нью-Йорк. Джерси (1963 г.). В других случаях Арбус, кажется, обнаруживает ненадежность, скрытую под поверхностью жизни в культурном мейнстриме. Ее образы тех, кто обладает социальной властью или просто выглядит защищенным, например патриотичного мальчика в соломенной шляпе, ожидающего марша на провоенном параде, Нью-Йорк (1967), часто слегка тревожат.

Интерес Арбус к опыту людей из разных социальных слоев, возможно, зародился в ее собственном детстве. Она выросла в богатой семье и чувствовала себя защищенной от последствий Великой депрессии. Это переживание привилегий было неприятным: «это было похоже на роль принцессы в каком-то отвратительном фильме … и королевство было таким унизительным». Возможно, из-за того, что Арбус считала, что она недостаточно прошла испытания невзгодами, она искала это в окружающем мире. Однако это личное вложение в выбранный ею предмет не привело Арбус к редакционным статьям или вынесению суждений.Как правило, она избегала кадрирования своих фотографий для акцента и вместо этого печатала весь негатив, выбор фиксировался неправильными черными рамками, окружающими изображение. «Для меня предмет изображения всегда важнее, чем изображение», — сказала она. «И еще более сложный».

Одним из пробных камней творчества Арбус был Август Зандер, который создал сотни фотографических портретов, запечатлевших граждан — и социальную структуру — Веймарской Германии. Арбус использовала визуальный язык откровенных и тщательно составленных образов Сандера, сюжеты которых прочно занимают свое место в обществе.Сандер часто подчеркивал некоторые признаки призвания ситтера, такие как материалы каменщика или гончарный круг, предполагая, что идентичность — это социальный факт, который можно прояснить с помощью самопрезентации человека. Фотографии Арбус кажутся более двусмысленными и чрезвычайно чувствительны к тому, что она назвала «разрывом между намерением и эффектом»: различием между тем, что мы пытаемся сообщить о себе, и тем, что воспринимается другими.

Хотя Арбус скептически относилась к народной похвале и неоднозначно относилась к демонстрации своих работ, она заняла центральное место в мире искусства конца 1960-х годов.Частично это произошло благодаря поддержке Джона Шарковски, тогдашнего директора Департамента фотографии MoMA, который представил ее вместе с Ли Фридландером и Гарри Винограндом на влиятельной выставке 1967 года New Documents . Описание Жарковски содержания шоу могло бы послужить отчетом о проекте Арбус, в частности: «новое поколение фотографов перенаправило документальный подход на более личные цели…. Их работа выдает сочувствие — почти любовь — к несовершенствам и слабостям общества.Им нравится реальный мир, несмотря на его ужасы, как источник всего удивления, очарования и ценности ».

В 1971 году Арбус покончила с собой. Однако ее фотографии продолжают оказывать сильное влияние. На протяжении десятилетий такие художники, как Нан Голдин, Джудит Джой Росс и Дина Лоусон, питались беспокойным влечением Арбус к незнакомому и ее отказом предлагать суждения или простые ответы. Как сказала сама Арбус: «Фотография — это секрет, в котором есть секрет. Чем больше он вам говорит, тем меньше вы знаете.”

Бенджамин Клиффорд, 12-месячный стажер, Отдел фотографии Роберта Б. Меншела

Исследование этого текста было поддержано щедрым грантом Фонда современных женщин.

Дайан Арбус | Международный центр фотографии

Биография


Дайан Арбус родилась в Нью-Йорке, где училась в Школе этической культуры. Работая со своим мужем-фотографом Аланом Арбусом в качестве стилиста над модными заданиями, она заинтересовалась фотографией, что привело ее к занятиям с Лизетт Модель с 1955 по 1957 год.Модель поощряла ее заниматься собственными проектами, и в 1961 году Арбус впервые опубликовала свои фотографии в рубрике Harper’s Bazaar под названием «Портреты чудаков», с которой началась ее успешная карьера. Ее работы появлялись в Esquire, Show, The New York Times Magazine и многих других изданиях, очень быстро привлекая к себе внимание. Арбус выиграла грант Гуггенхайма в 1963 и 1966 годах и была включена в важную выставку Джона Шарковского «Новые документы» в Музее современного искусства в 1967 году, вместе с Ли Фридлендером и Гарри Винограндом в качестве документалистов «социального ландшафта».»Она преподавала в Школе дизайна Парсонса, Союзе Купера и Школе дизайна Род-Айленда. Ее работы были показаны посмертно на Венецианской биеннале 1972 года, когда на этом мероприятии впервые был представлен американский фотограф; Музей современного искусства провел ретроспективу. ее работ в том же году.
фотографий Арбус обладают обезоруживающей психологической откровенностью. Ее объекты часто были странно выглядящими персонажами из маргинальных слоев общества или «обычными» людьми, чья нормальность была сделана камерой Арбус странной.Поскольку она использовала вспышку и держала камеру прямо напротив лиц своих объектов, когда они смотрели в камеру, ее фотографии часто выглядят конфронтационными. Таким образом, некоторые считают ее личную работу эксплуататорской и вызывают споры. Тем не менее, часто деликатные фотографии Арбус продолжают влиять на развитие современной фотографии.
Лиза Хостетлер
Хэнди и др. Отражения в стеклянном глазу: Работы из Международного центра коллекции фотографии, Нью-Йорк: Bulfinch Press совместно с Международным центром фотографии, 1999, стр.207.

Дайан Арбус Фотография, биография, идеи

Резюме Дайан Арбус

Дайан Арбус — американский фотограф, известный своими ручными черно-белыми изображениями маргинализированных людей, таких как карлики, цирковые уроды, гиганты, гендерно-неконформные люди, а также более нормальные предметы из пригородных семей, знаменитостей и нудистов. Работу Арбус можно сразу понять как причудливую, фантастическую и психологически сложную — в любом случае, она сделала шаг вперед в документальной фотографии.Может показаться, что они нарушают общественный договор с объектом, поскольку это часто вызывает чувство «другого» из-за пристального взгляда, который предлагает ее фотография. Благодаря Арбус люди (даже самые приземленные и нейтральные) становятся зрелищами. Арбус стала всемирно известной своими провокационными образами и остается одним из самых уникальных постмодернистских американских фотографов. Хотя ее часто критикуют за то, что она объективирует объекты, сила ее изображений остается.

Достижения

  • Арбус использовала методы документальной или фотожурналистической фотографии, чтобы представить реальные предметы в их естественной среде обитания.Тем не менее, полученные работы она сделала уникальными для себя, так как ее личное путешествие всегда было отражено в изображениях, которые она фотографировала. Существует множество предметов, потому что вы не можете думать об изображении, не думая о наборе качеств, которые сделали изображение возможным; иными словами, трудно представить себе фотографию, происходящую без мысли о присутствующей Арбус.
  • Арбус находила интригу и вызывающую красоту в маловероятных предметах и ​​создала замечательные портреты людей, которые не часто считались «подходящими» для съемки перед объективом фотоаппарата.Она искала уникальных персонажей на окраинах общества для своей работы и сказала на это: «Я действительно верю, что есть вещи, которые никто бы не увидел, если бы я их не сфотографировал». Это далеко от искусства, которое, как часто думают, предназначено только для эстетического удовлетворения, а не для демонстрации «реального» или «истинного» мира.
  • Идея личности как социально сконструированной — это та, к которой вернулась Арбус, будь то артисты, женщины и мужчины с макияжем или буквальная маска, закрывающая лицо.Критики предположили, что выбор ее предметов был отражением ее собственных проблем с идентичностью, поскольку она сказала, что единственное, от чего она страдала в детстве, — это то, что она никогда не испытывала невзгод. Это переросло в тоску по вещам, которые нельзя было купить за деньги, например по опыту в подпольном социальном мире. Ее часто хвалят за сочувствие к этим предметам, качество, которое сразу понимается не через сами изображения, а через ее письма и свидетельства мужчин и женщин, которых она изображала.

Биография Дайан Арбус

Дайан Немерова выросла в Нью-Йорке в богатой еврейской семье, владевшей успешной меховой компанией Russeks. Она была второй из трех детей, которые выросли и были творческими людьми. (Ховард, старший, вырос и стал лауреатом Пулитцеровской премии, а младший, Рене, стал художником). Она выросла в нескольких роскошных домах в Верхнем Ист-Сайде Нью-Йорка. Ее детство состояло из горничных и гувернанток, которые помогали ей и ее братьям и сестрам.Мать Дайаны, Гертруда, боролась с приступами депрессии, которые мешали ей интеллектуально поддерживать Диану, в то время как ее отец, Дэвид, был занят работой. Всю оставшуюся жизнь она будет пытаться отделиться от семьи и воспитания. Многие думали, что она сделала это через свою работу, как продолжение своих личных страданий, поскольку она чувствовала себя угнетенной в своем собственном сообществе и чувствовала себя родственной своим подданным как социальный изгой.

Взгляд на жизнь и творчество Дайан Арбус

Меня зовут Мартин Канински из All About Street Photography, и в этом видео и статье я собираюсь рассказать о фотографе, который является одним из самых известных и самых неоднозначных фотографов Америки, которого иногда называют «фотографом уродов».«Это взгляд на жизнь и творчество Дайан Арбус.

Диана родилась Дайан Немерова в 1923 году в Нью-Йорке в семье евреев, иммигрантов из Советской России. Они были довольно богаты, так как владели Russeks, универмагом на Пятой авеню. Благодаря этому она не пострадала от Великой депрессии.

Однако то, что она была ребенком в богатой семье, также значило, что ее в основном воспитывали горничные. Возможно, она жила в той среде, в которой она несколько отделилась от семьи.Несмотря на то, что родители не воспитывали ее напрямую, они косвенно влияли на ее жизнь. После того, как ее отец ушел на пенсию, он стал художником. Ее сестра стала дизайнером и скульптором, а брат — лауреатом Пулитцеровской премии. Сама Дайан начала рисовать, но бросила сразу после окончания средней школы.

Арбус вышла замуж относительно молодой, в возрасте 18 лет, за мужчину по имени Аллан Арбус. Они оба какое-то время работали в коммерческом фотоателье с 1946 по 1956 год.К сожалению, брак не сложился, и в 1969 году они развелись. Ее муж ушел и стал актером. Возможно, вы действительно помните его по сериалу M * A * S * H ​​, в котором он играл доктора Сидни Фридмана.

Но я хочу говорить не о личной жизни Дайан Арбус — давайте посмотрим на ее карьеру фотографа.

Арбус получила свою первую камеру (камеру Graflex) сразу после того, как вышла замуж в возрасте 18 лет. Ее муж был фотографом в США.Армейский корпус связи во Второй мировой войне. Она начала брать уроки фотографии у Беренис Эббот, фотографа, наиболее известного своими портретами.

В 1946 году Дайан и ее муж основали Diane & Allan Arbus, бизнес по коммерческой фотографии, где ей предстояла роль арт-директора. Она отвечала за концепции и модели, что для нее не было сбывшейся мечтой, поскольку она считала свое положение очень невыполнимым. Хотя Дайан и Аллан не особо любили модную фотографию, компания производила фотографии для рекламы Рассека, а также для таких модных журналов, как Vogue , Glamour или Seventeen .

Дуэт получился довольно успешным. Фотография отца и сына, читающих газету, сделанная для журнала Vogue , была включена в выставку Музея современного искусства «Семья человека» в 1955 году.

Сначала Дайан Арбус восхищалась зернистостью, которую смогли воспроизвести фотоаппарат и пленка. Первым ее фотоаппаратом был Nikon с 35-миллиметровым объективом, который она использовала для фотографирования Нью-Йорка. Иногда примерно в 1962 году она переходила на двухобъективную зеркальную камеру Rolleiflex.Среднеформатная камера стала одной из композиционных подписей Арбус.

Она объяснила этот переход, говоря:

В начале фотографирования я делал очень зернистые вещи. Я был бы очарован тем, что делало зерно, потому что оно создавало бы своего рода гобелен из всех этих маленьких точек … Но когда я какое-то время работал со всеми этими точками, мне внезапно ужасно захотелось пройти через них. Я хотел увидеть настоящую разницу между вещами… Я начал ужасно увлекаться ясностью.

Позже Дайан Арбус начала снимать то, что мы теперь можем назвать ее собственным стилем уличной фотографии. Одним из важных наставников в ее карьере была Лизетт Модель, фотограф австрийского происхождения, более известная своей уличной фотографией. Позже она сказала, что Арбус пришла к ней и сказала, что она не может фотографировать.

«Я хочу сфотографировать зло», — сказала Арбус Модели, отметив, что «[Арбус] была полна решимости раскрыть то, чему других учили отвернуться».

Типичная для ее фотографии схема — фронтальный портрет в квадратном формате.Она была одной из пионеров использования дневной вспышки, которую она использовала для выделения объектов съемки. Что ей в первую очередь понравилось, так это то, как он изменяет свет и открывает то, чего вы обычно не видите. Ей хотелось, чтобы фотография была неподвижной, и поэтому она всегда позировала своим объектам либо на улице, либо в их домах.

Арбус заставляла людей смотреть прямо в камеру, чтобы «заморозить» изображение. Однако, как мы видим на многих ее фотографиях, эффект был прямо противоположным. Многие ее картины выглядят спонтанно.

Ребенок с игрушечной ручной гранатой в Центральном парке, штат Нью-Йорк 1962 год , наверное, один из самых известных. Изображение необычное и (я бы сказал) немного тревожное. Я имею в виду, что видеть ребенка, который выглядит напряженным и злым в позе со сжатыми зубами и держащим в одной руке ручную гранату, а второй рукой в ​​форме когтеобразного жеста, немного… необычно. Когда он стоит в одиночестве, он изолирован от других в парке.

Фотография считается одним из самых важных и влиятельных образов искусства ХХ века и теории постмодернистского искусства.Когда мы смотрим на контактный лист, мы обнаруживаем, что Арбус сделала множество «обычных» фотографий ребенка в парке, улыбающегося и играющего. Однако когда дело дошло до выбора финального образа, она выбрала наиболее выразительный.

Мальчика на фотографии зовут Колин Вуд, и он позже сказал:

Она ловит меня в момент раздражения. Верно, я был зол. Мои родители развелись, и было общее чувство одиночества, чувство покинутости.Я просто взорвался. Она увидела это, и это было похоже на… сочувствие. Она запечатлела одиночество каждого. Это все люди, которые хотят подключиться, но не знают, как подключиться. И я думаю, что она так относилась к себе. Она чувствовала себя поврежденной, и она надеялась, что, погрузившись в это чувство, с помощью фотографии, она сможет превзойти себя.

Интересно то, что Арбус не только снимала случайные предметы, с которыми встречалась на улице, но и пыталась установить с ними личные отношения и фотографировать их с течением времени.Она начала фотографировать совсем не так, как раньше. Его цель заключалась в том, чтобы быть оригинальным и уникальным.

«Очень маленький ребенок, штат Нью-Йорк. 1968 год »- фотография Андерсона Купера, корреспондента CNN и сына Глории Вандербильт. Это была одна из фотографий, сделанных Арбус для Harper’s Bazaar в 1968 году. Она знала родителей, поэтому попросила приехать и потратить некоторое время на фотосъемку новорожденного ребенка.

Она возвращалась несколько раз в течение 3 недель и сделала много снимков, прежде чем наконец выбрала опубликованную.Самого Купера это не беспокоит. Фотографии Арбус, как сообщается, находятся в его комнате вместе с запиской Дайан.

«Еврейский гигант дома со своими родителями в Бронксе, штат Нью-Йорк, 1970 год» — фотография Арбус, на которой Эдди Кармель стоит в гостиной своих родителей. Это архетип фотографий Арбус. В подростковом возрасте, хотя в детстве Кармел была нормального роста, она начала бесконтрольно расти из-за акромегалии. Он вырос до 8 футов 9 дюймов, или 270 см.Фотография похожа на заготовку для семейного портрета.

Для меня виньетирование усиливает его размер и вуайеристское ощущение от фотографии, как будто вы крадетесь в чей-то дом и наблюдаете за ним через замочную скважину. К сожалению, Кармель умерла в возрасте 36 лет, всего через 2 года после того, как Арбус сделала эту фотографию. Арбус считала, что ей досталось то, что она называла кошмаром каждой матери.

«Вы знаете, как каждой матери, когда она беременна, снятся кошмары, что ее ребенок родится монстром?» — говорит Арбус.«Думаю, я понял это на лице матери, когда она пристально смотрит на Эдди и думает:« Боже мой, нет ».

Один из моих любимых снимков — «Девушка в цирковом костюме, Мэриленд 1970». Почему-то я просто не могу избежать сравнения Чудо-женщины из вселенной Marvel и для меня эта фотография представляет собой изображение 70-х годов и то, как они, вероятно, изобразили бы объект в то время.

Объекты, которых фотографировала Арбус, часто были людьми с беспокойной жизнью, людьми из подполья или просто людьми, которых не принимало или не уважало остальное общество.Она часто сочувствовала им, вероятно, потому, что часто это было то, что она не могла испытать в своей жизни — испытуемые имели совершенно другое происхождение, чем она.

Арбус стреляла в стриптизерш, артистов карнавала, трансвеститов, членов ЛГБТ-сообщества, нудистов или людей с психическими расстройствами. Она сказала, что предметы на ее фотографиях были для нее важнее, чем сама картина.

«Некоторым людям нравится думать о [Арбус] как о циничной», — сказал фотограф Эдмунд Ши.«Это полное заблуждение, она была очень эмоционально открыта. Она была очень напряженной и прямой, и люди имели к этому отношение ».

Пожалуй, самым ценным для нее была не фотография, а случай посещения кого-то и процесс фотографирования. Я бы не сказал, что она переопределяла красоту, но, возможно, показывала пространство между тем, как люди хотели, чтобы их видели, и тем, как их видели. Когда мы хотим узнать о том, насколько она влиятельна, я думаю, что лучше всего использовать слова искусствоведа Роберта Хьюза: «Работы Арбус оказали такое влияние на других фотографов, что уже трудно вспомнить, насколько они оригинальны.”

Арбус дважды была удостоена стипендии Гуггенхайма; сначала в 1963 году для проекта под названием «Американские обряды, манеры и обычаи», а затем снова в 1966 году. В 60-е годы Арбус работала в журналах, но также выполняла всевозможные заказы — ей приходилось это делать, потому что это было довольно сложно. время зарабатывать на жизнь продажей художественной фотографии. Несмотря на то, что она была признанным художником, ее гравюры обычно продавались за 100 долларов или меньше.

По мере того, как она становилась все более признанной как художник, она брала меньше заданий в журналах, а также преподавала фотографию в Нью-Йорке и Род-Айленде.Она была первым фотографом, представившимся в Artforum , международном журнале о современном искусстве.

В 1967 году она провела свою первую большую выставку в Музее современного искусства в новых документах, которая представляла собой выставку документальных фотографий, куратором которой был Джон Шарковски. Тридцать две ее фотографии были отобраны для выставки, представлявшей новое направление в фотографии: обычные предметы, похожие на снимки. На выставке были представлены работы трех фотографов: Дайан Арбус, Гарри Виногранда и Ли Фридлендера.В то время никто из них не был хорошо известен.

К сожалению, как и ее мать, Арбус страдала депрессией, а также гепатитом. Она испытала перепады настроения, а ее бывший муж даже говорил о «резких перепадах настроения». В 1971 году Арбус покончила жизнь самоубийством в возрасте 48 лет.

Сегодня работы Арбус хранятся в коллекциях Метрополитен-музея в Нью-Йорке, Национальной художественной галереи в Вашингтоне, округ Колумбия, а также в Художественном музее округа Лос-Анджелес.


Об авторе : Мартин Канински — фотограф, рецензент и ютубер из Праги, Чешская Республика. Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат исключительно автору. Канинский руководит каналом «Все о уличной фотографии». Вы можете найти больше его работ на его веб-сайте, в Instagram и на канале YouTube.

Фотограф Дайан Арбус | Все о фото


Дайан Арбус (14 марта 1923 — 26 июля 1971) была американским фотографом и писателем, известная своими черно-белыми квадратными фотографиями «девиантных и маргинальных людей (карликов, гигантов, трансгендеров, нудистов, артистов цирка) или людей. чья нормальность кажется уродливой или сюрреалистичной.Арбус считала, что фотоаппарат может быть «немного холодным, немного резким», но его пристальное внимание раскрыло правду: разницу между тем, что люди хотели видеть, и тем, что они действительно видели — недостатки. Друг сказал, что Арбус сказала, что она «боялась … что ее назовут просто« фотографом уродов »»; однако эта фраза неоднократно использовалась для ее описания. В 1972 году, через год после того, как она покончила жизнь самоубийством, Арбус стала первый американский фотограф, фотографии которого выставлены на Венецианской биеннале.В 1972–1979 годах миллионы людей смотрели передвижные выставки ее работ.

Между 2003 и 2006 годами Арбус и ее работы были предметом другой крупной передвижной выставки, Diane Arbus Revelations. В 2006 году в фильме «Мех» с Николь Кидман в роли Арбус в главной роли была представлена ​​вымышленная версия истории ее жизни. Хотя некоторые фотографии Арбус были проданы на аукционе за сотни тысяч долларов, работа Арбус вызвала споры; например, Норман Мейлер был процитирован в 1971 году, когда он сказал: «Дать фотоаппарат Дайан Арбус — все равно что вложить в руки ребенка боевую гранату.Другие, однако, указали, что Мейлер был недоволен фотографией, на которой он держится за промежность, сделанной Арбус для New York Times Book Review. Арбус родилась как Дайана Немерова у Давида Немерова и Гертруды Русек Немерова. Немеровы были евреями. пара, которая жила в Нью-Йорке и владела Russek’s, знаменитым универмагом на Пятой авеню. Из-за богатства своей семьи Арбус была изолирована от последствий Великой депрессии, когда росла в 1930-х годах. Отец Арбус стал художником после ухода из Russek’s ; ее младшая сестра станет скульптором и дизайнером; а ее старший брат, Говард Немеров, позже станет лауреатом поэт-лауреатов Соединенных Штатов и отцом американистского историка искусства Александра Немерова.Дайана Немерова посещала подготовительную школу Филдстонской школы этической культуры.

В 1941 году в возрасте восемнадцати лет она вышла замуж за возлюбленного детства Аллана Арбуса. Их первая дочь Дун (которая позже стала писателем) родилась в 1945 году, а вторая дочь Эми (которая позже стала фотографом) родилась в 1954 году. Дайан и Аллан Арбус расстались в 1958 году, и они развелись в 1969 году. Интерес Арбузов к фотографии привел к тому, что в 1941 году они посетили галерею Альфреда Штиглица и познакомились с фотографами Мэтью Брэди, Тимоти О’Салливаном, Полом Стрэндом, Биллом Брандтом и Эженом Атже.В начале 1940-х отец Дайан нанял их, чтобы сделать фотографии для рекламы универмага. Аллан был фотографом Корпуса связи армии США во время Второй мировой войны. В 1946 году, после войны, Арбузы начали коммерческий фотографический бизнес под названием «Дайан и Аллан Арбус» с Дайан в качестве арт-директора и Алланом в качестве фотографа. Они работали в Glamour, Seventeen, Vogue, Harper’s Bazaar и других журналах, хотя «они оба ненавидели мир моды». Несмотря на более чем 200 страниц их редакционной статьи о моде в Glamour и более 80 страниц в Vogue, фэшн-фотография Арбузов была охарактеризована как «среднего качества».«Знаменитая фотовыставка Эдварда Стейхена 1955 года« Семья человека »действительно включала фотографию Арбузов отца и сына, читающих газету.

В 1956 году Дайан Арбус ушла из коммерческой фотографии. Эбботт, ее учеба с Лизетт Модель, начавшаяся в 1956 году, привела к появлению самых известных методов и стиля Арбус. В 1959 году она начала фотографировать по заданию для таких журналов, как Esquire, Harper’s Bazaar и The Sunday Times Magazine.Примерно в 1962 году Арбус перешла с 35-мм камеры Nikon, которая давала зернистые прямоугольные изображения, на двухобъективную зеркальную камеру Rolleiflex, которая давала более подробные квадратные изображения. В 1963 году Арбус была удостоена стипендии Гуггенхайма за проект «Американские обряды, нравы и обычаи»; стипендия была возобновлена ​​в 1966 году. В 1964 году Арбус начала использовать двухобъективную зеркальную камеру Mamiya со вспышкой в ​​дополнение к Rolleiflex. Ее методы включали установление прочных личных отношений с объектами съемки и повторное фотографирование некоторых из них на протяжении многих лет.В 1960-е годы она преподавала фотографию в Школе дизайна Парсонса и Cooper Union в Нью-Йорке, а также в Школе дизайна Род-Айленда в Провиденсе, Род-Айленд.

Первая крупная выставка ее фотографий состоялась в Музее современного искусства в 1967 году на выставке под названием «Новые документы», которую курировал Джон Шарковски. В шоу также были представлены работы Гарри Виногранда и Ли Фридлендера. Некоторые из ее художественных работ были выполнены по заданию. Хотя она продолжала фотографировать по заданию (e.g., в 1968 году она сняла документальные фотографии бедных издольщиков в сельской местности Южной Каролины для журнала Esquire), в целом ее журнальные задания уменьшились, поскольку ее слава как художника росла. Жарковский нанял Арбус в 1970 году для исследования выставки фотожурналистики под названием «Из картинной прессы»; он включал множество фотографий Виги, чьими работами восхищалась Арбус. Используя более мягкий свет, чем в ее предыдущей фотографии, она сделала серию снимков в последние годы жизни людей с ограниченными интеллектуальными возможностями, демонстрирующих ряд эмоций.Сначала Арбус считала эти фотографии «лирическими, нежными и красивыми», но к июню 1971 года она сказала Лизетт Модель, что ненавидит их. Сотрудничая с другими современными фотографами, такими как Роберт Франк и Сол Лейтер, Арбус помогла сформировать то, что Джейн Ливингстон назвала Нью-Йоркской школой фотографов в 1940-х и 1950-х годах.

Среди других фотографов и художников, с которыми она дружила во время своей карьеры, она была близка к фотографу Ричарду Аведону; он был примерно того же возраста, его семья также владела универмагом на Пятой авеню, и многие из его фотографий также характеризовались как подробные фронтальные позы.Еще одним хорошим другом был Марвин Исраэль, художник, графический дизайнер и арт-директор, с которым Арбус познакомилась в 1959 году. В течение жизни Арбус переживала «депрессивные эпизоды», подобные тем, которые пережила ее мать, и эти эпизоды, возможно, усугублялись симптомами депрессии. гепатит. В 1968 году Арбус написала: «Я много хожу вверх и вниз», а ее бывший муж отметил, что у нее были «резкие смены настроения». 26 июля 1971 года, живя в Westbeth Artists Community в Нью-Йорке, Арбус покончила с собой, приняв барбитураты и порезав себе запястья бритвой.

alexxlab

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *