Фото на заброшке: Создать мем «фото в заброшке на аву, фото в стиле сталкер, street art» — Картинки
Почему в заброшенных домах и недостроях часто гибнут дети — Российская газета
Мальчишки из села Копанище забрались в заброшенный дом на окраине. До этого строение простояло пустым много лет, но в тот день перекрытие рухнуло — дети оказались под плитой. В Лискинском районе объявлен трехдневный траур, власти рекомендовали отменить концерты и развлечения. Возбуждено уголовное дело о причинении смерти по неосторожности.
— Собственник дома уже установлен, — сообщила «РГ» представитель регионального управления СКР Ольга Бовт. Сложенную из подручного материала дачку купил житель Воронежа, последний раз он появлялся в Копанище лет пять назад. Судя по надписям на уцелевших стенах, молодежь облюбовала дом давно. Местные жители не раз поднимали вопрос о его сносе.
За последние годы значительно выросло количество случаев гибели и травмирования детей на стройках, в заброшенных промзонах, аварийных бункерах и бесхозных детских площадках. По официальным данным Счетной палаты, в России в настоящий момент числится почти 63 тысячи объектов незавершенного строительства. Только в прошлом году, по данным Генрокуратуры, было выявлено более 1 тысячи нарушений на подобных объектах. Для исправления ситуации потребовалось более 700 актов прокурорского реагирования. После чего эти опасные объекты оградили, закрыли, выставили охрану или снесли. Но, как оказалось, это только малая часть действительно смертельно опасной проблемы, которая копилась долгие годы.
Подобного рода опасности подстерегают и жителей областных центров. Буквально через пару дней после несчастного случая в воронежском селе, 5 июня, подобная же трагедия повторилась во Владивостоке: здесь в заброшенном здании вытрезвителя плитой насмерть придавило 14-летнего подростка. А весной этого года в Иванове при обрушении кирпичной кладки корпуса политехнического университета погибла девушка. Это здание (оно находится в федеральной собственности и передано вузу на праве оперативного управления) тоже можно назвать заброшенным — для занятий оно не используется. Объект после этого огородили по периметру, а власти решили провести обследование всех старых домов, чтобы выявить места, опасные для прохожих.
Становится понятно, что государственная система профилактики подобных ЧП явно не справляется. Ведь мало убедить подростков, что в «заброшках» им делать нечего — надо еще оградить такие дома от детского любопытства. Оградить в прямом смысле слова.
— Любой объект незавершенного или заброшенного строительства должен иметь охранную систему, препятствующую проникновению посторонних. Проще говоря, забор. Эта норма закреплена в 384-м ФЗ о безопасной эксплуатации зданий и сооружений,- объяснил директор проектного института ВГТУ Николай Сова. — Следить за безопасностью таких объектов должны муниципалитеты, на чьей территории они находятся. Они же несут ответственность в случае ЧП. Если «заброшка» стоит в поле, отвечает за нее собственник земли.
Впрочем, иногда соломку подстелить успевают. После многочисленных жалоб в райцентре Рамонь Воронежской области перекрыли свободный доступ людей к заброшенному сахарному заводу. Ранее на живописных руинах играли дети — рядом расположены спортшкола и станция юннатов. Ребята делали эффектные селфи — например, стоя на кирпичной трубе высотой около 40 метров, где единственной страховкой от падения могли служить лишь ржавые громоотводы. По обращению учителей и родителей на место выехали активисты Общероссийского народного фронта. Выяснилось, что территория была ограждена только с одной стороны и с единственного КПП, где дежурили вахтеры пенсионного возраста, толком не просматривалась. Теперь ограждение с предупреждающими табличками по периметру промзоны полностью восстановлено.
В России в настоящий момент числится почти 63 тысячи объектов незавершенного строительства
Кто виноват в обрушениях зданий- вопрос не самый простой. В Тульской области 13 мая суд оправдал главу администрации Богородицкого района, обвиняемого в халатности в связи со смертью ребенка, на которого упала секция бетонного забора. Трагедия произошла 17 мая 2018 года. На улице Защитной в Богородицке дети играли возле старого уличного ограждения. Вдруг плита обрушилась, 6-летний мальчик отскочить не успел…
Следствие пришло к выводу, что глава администрации знал о том, что на территории города рядом с жилыми домами есть бесхозный старый железобетонный забор, однако не принял мер к обеспечению безопасности жителей и не ограничил доступ к опасному сооружению. К слову, его сняли с кадастрового учета, как «сооружение, не относящееся к категории недвижимого имущества», именно в день трагедии. В августе 2020 года гособвинитель просил для чиновника четыре года колонии-поселения, однако Киреевский районный суд его оправдал. После вмешательства прокуратуры это решение было отменено. Но и во второй раз суд посчитал, что вины главы администрации в гибели ребенка нет.
В Подмосковье насчитывается более 2,5 тысячи объектов незавершенного строительства. По словам председателя регионального комитета по архитектуре и градостроительству Владислава Гордиенко, в области создана система онлайн-мониторинга недостроев, что позволяет следить хотя бы за тем, чтобы имелось ограждение, а доступы в здание были по возможности перекрыты. Большинство таких объектов находятся на частной территории или в частной собственности, а это значит, что просто взять и снести их нельзя. Можно вести работу с собственником, побуждая его достроить объект или обращаться в суд за разрешением на снос, доказывая, что недострой потенциально опасен, например, для прохожих. Но собственники не всегда находятся в зоне доступа, а суды могут длиться годами. Все это время недострои будут таращиться пустыми окнами, привлекая подростков или любителей экстрима.
Тем не менее работа по ликвидации объектов незавершенного строительства идет. «За первый квартал 2021 года были снесены 137 и достроены 124 объекта», — говорит Гордиенко. В Ликино-Дулево, к примеру, снесли аварийное здание бывшей ткацко-прядильной фабрики, от собственника которой долгое время власти не могли добиться даже установки забора вокруг заброшки. А вот офисное здание в Солнечногорске удалось достроить. Тоже довольно типичная для Подмосковья история — строительство было начато без разрешительной документации. В какой-то момент собственник, отчаявшись собрать нужный пакет документов, просто забросил стройку. Но поскольку офисов в области не хватает, а это строительство, как выяснилось, велось качественно, власти пошли навстречу и помогли владельцу легализовать самовольный объект. Весной его сдали в эксплуатацию.
Есть в Подмосковье и объекты незавершенного бюджетного строительства. Среди них, например, физкультурно-оздоровительный комплекс с бассейном в Дрезне. Строится с 2014 года, несколько раз менялись подрядчики. Или школа на 825 мест в красногорском микрорайоне Опалиха. Это объект разорившейся стройкомпании Урбан Групп, который теперь будет достраиваться за счет бюджета. В большинстве случаев бюджетные недострои достаются местным властям в наследство от таких вот горе-бизнесменов. Но первое, что делается в таких случаях, — объект огораживается и передается под охрану.
Взгляд из Японии
В Японии с большим вниманием относятся к использованию земли. Правда, такой подход в большей степени исповедуют жители мегаполисов и больших городов, где площади практически всегда востребованы среди застройщиков и бизнесменов. Что и говорить, даже относительно небольшие участки здесь можно приспособить под платную парковку, стоимость которой в центре Токио довольно высока, около 20 долларов США в час и выше. Иная ситуация в японской провинции. Молодежь продолжает покидать сельскую местность в поисках лучшей жизни. Властям пока не удается переломить этот тренд.
В отдаленных уголках Страны восходящего солнца часто можно натолкнуться на небольшие бесхозные жилища, бывшие кафе и даже гостиницы, находящиеся в плачевном состоянии, которые принадлежат разорившимся собственникам. Найти новых покупателей для такой нерентабельной недвижимости — непростая задача.
В ряде японских префектур запустили программу, чтобы стимулировать граждан покупать пустующее жилье в деревнях. Около восьми миллионов заброшенных домовладений выставлены на продажу по цене 500 долларов США. Помимо этого японские власти демонстрируют готовность предоставить людям субсидии на ремонт таких строений. По официальной статистике, на территории островного государства около 62 миллионов домовладений, более 13 процентов которых пустуют. Правительство обеспокоено тем, что число заброшенных домов в деревнях растет. Наиболее сложная ситуация в префектурах Вакаяма, Токусима, Кагосима и Коти.
Местные СМИ отмечают, что меры властей призваны не только привлечь новых жителей в деревню, но и уберечь ветхие строения от разрушений, которые создают риски для окружающих.
Как подчеркивают журналисты, в период пандемии программа правительства в отношении пустующего жилья становится особенно актуальной. В Японии активно развивается удаленная форма занятости, и офисные работники вновь обратили свой взор на населенные пункты в регионах, где жизнь гораздо дешевле столичной. Для многих важным фактором стала близость к природе, что положительно сказывается как на психологическом состоянии человека, так и на здоровье в целом.
Подготовил Александр Ленин (Токио)
15 фото заброшенных мест, где вы точно не захотели бы оказаться в одиночестве
Психиатрическая лечебница, Кингс-Парк, Нью-Йорк
Фото: © atlasobscura.com
Оатман — город-призрак в Аризоне. Активно развивался в связи с золотодобычей. К 1960 году пришёл в запустение и превратился в туристический аттракцион
Фото: © desertusa.com
Отель «Рюген», Пхеньян, Северная Корея
Фото: © designbuild-network.com
Остров на озере Буэна-Виста, Флорида. До 1994 года был известен как место обитания редких животных, но потом здесь нашли опасные для человека бактерии
Фото: © satoshiptc.us
Развлекательный парк «Королевство Гулливера», Япония. Неподалёку расположен печально известный «лес самоубийц»
Театр «Орфеум», Массачусетс, США. В день его открытия затонул «Титаник». Вскоре разорились и его владельцы
Фото: © afterthefinalcurtain.net
Заброшенная угольная обогатительная фабрика, Франция
Станция метро «Сити Холл», Нью-Йорк, США. Станцию не успели адаптировать под длинные поезда нового поколения. В итоге её так и не открыли
Фото: © atlasobscura.com
Замок Миранда, Сель, Бельгия
Центральный вокзал Мичигана, Детройт
Фото: © theodysseyonline.com
Военный госпиталь, Белиц, Германия. В 1916 году после ранения в ногу здесь лечился Адольф Гитлер
Фото: © hypescience.com
Гостиница El Hotel del Salto, Колумбия. В близлежащий водопад сливают канализационные отходы, и запах здесь соответствующий
Фото: © thevintagenews.com
Железнодорожное депо, Ченстохова, Польша
Фото: © urbanghostsmedia.com
Заброшенный госпиталь в Остенде, Бельгия. А выглядит как новый
Торговый центр Randall Park Mall, Огайо, США
Фото: © Seph Lawless
10 самых жутких городов-призраков России
Петербурженка на мотоцикле рассказала о самых интересных заброшенных местах вокруг мегаполиса — Общество — Новости Санкт-Петербурга
Фото: Ксения Потеева/«Фонтанка.ру»/АрхивПоделитьсяНаталья мечтает составить атлас руинированных красот, пока они окончательно не стали жертвами времени или… реставрации. «Если начинать спасать, можно нарушить умирание того, что восстановить невозможно», — считает она.
В коллекции петербурженки уже более 70 «тайных мест», в некоторые из которых не так просто добраться, даже имея точные координаты. О том, как родилась страсть к нетипичному краеведению, где в Ленобласти самая высокая концентрация «заброшек» и почему она не дает подсказок другим путешественникам, Наталья рассказала «Фонтанке».
Идея исследовать заброшенные достопримечательности возникла из страсти к мотоциклам. «Мне всегда хотелось сесть на мотоцикл. Сначала казалось, что это невозможно, но потом собралась с духом и получила права. Сначала ездила по городу или выезжала недалеко, но потом мне захотелось делать более дальние поездки, под них была нужна цель», — рассказывает Наталья.
Первая поездка на форт Ино в августе 2017 года так понравилась, что мотопутешествия стали регулярным мероприятием — они давали ощущение цели и позволяли открывать новые места с интересной историей. «Выбор пал на «заброшки», так как хотелось увидеть что-то новое, о чем не так много людей знает. Если ехать в Павловск или Гатчину, это понятная трасса и понятный маршрут, и сами места более-менее виденные, а вот доехать до чего-то таинственного было интересно», — рассказывает Наталья.
За четыре года она посетила более 70 заброшенных усадеб, церквей и военных укреплений в Ленинградской области, Карелии и других соседних регионах. О своих исследованиях она рассказывает в инстаграме, публикуя фото и рассказ о судьбе здания. Критерий выбора «заброшек» — атмосферность, необычная историческая судьба и реальная удаленность от обычных туристических троп.
«Хочется увидеть что-то такое, что не часто посещается и не входит в признанные объекты культурного наследия. Под Петербургом есть «заброшки», которые известны и уже восстанавливаются. Например, Ропшинский дворец — уже стройка. Но если у какой-то заброшенной церкви нет опубликованной большой истории, это тоже не повод к ней не ехать и не смотреть», — объясняет Наталья свой подход.
Новые идеи, как правило, подбрасывает сам инстраграм через рекомендации. В «Яндексе» тоже находятся фотографии и координаты «заброшек». Хотя даже с такими знаниями путешествие может превратиться в квест — руины могут оказаться в лесу, где плохо работает навигатор или на частной территории. Но делиться лайфхаками о том, как добраться в конкретную точку, Наталья не стремится.
«Есть места, где ещё можно что-то расхитить. И если кому-то понравилась картинка, не так сложно выяснить самостоятельно, как туда доехать», — говорит она. Тем не менее Наталья планирует собрать опыт четырехлетних путешествий и создать что-то вроде атласа необычных мест — с фотографиями, историей и впечатлениями.
«Исследование края колесами меняет восприятие, начинаешь понимать, где что располагалось в прошлые времена. То, что сейчас выглядит руинами, затерянными в полях или лесах, могло быть усадьбой, которая что-то производила, или церковью, куда ходили живущие рядом люди. Для меня это чувство края, разрушающиеся здания дают понимание корней», — говорит Наталья. Но, в отличие от других краеведческих блогов, цель привлечь внимание к разрушающимся историческим зданиям она не преследует.
«Не знаю, нужно ли все сохранять и спасать. Во-первых, спасать уже бывает нечего. Во-вторых, чаще всего это будет новоделом и уже не так красиво», — считает она.
10 мифов и фактов о «заброшках» под Петербургом (из блога Натальи Луковниковой)
1. «Заброшка» находится где-то далеко, где давно не ступала нога человека
Оказывается, что вовсе нет. Часто (но не всегда, конечно) заброшенное место располагается прямо на довольно оживленной трассе, откуда его даже видно. Вокруг может располагаться частная территория, небольшое поселение с жилыми домами, действующее кладбище (если речь идет о церкви).
Самым ярким примером является дворец в Гостилицах, которые вообще как проходной двор, с точки зрения активности автомобильного движения.
2. «Заброшки» — это легкий доступ, они никогда не охраняются
О, вот уж совсем нет. Препятствия могут быть чисто физические — плохая, особенно для мотоцикла, дорога (грейдер какой-нибудь), заросли растений выше вашей головы и то, что здание оказалось на частной или охраняемой территории (тогда не знаешь, можно ли войти, будет ли кто-то против, какие риски для жизни имеются).
В моей истории самое бедное документирование — дача Агафона Фаберже. Обитатель с собакой агрессивно предложил удалиться, хотя даже непонятно, находился ли он там сам официально.
А самая непростая история с транспортной доступностью — батарея Каарнайоки, сдавшаяся со второго подхода (теперь к ней добавилась батарея Ярисевя, но вот ее как раз пока я и не покорила).
3. «Заброшка» никому не принадлежит и не охраняется государством
Увы, нет. Часто здание выкуплено или посчитано государством. Рядом с ним может быть отметка о том, что это памятник архитектуры или охраняемый государством объект, но это ничего не меняет в состоянии сооружения. Также смотри предыдущий пункт. Иногда бывает информация, что кто-то купил здание, но не потянул его восстановление. Иногда, при наличии целого здания, оно просто закрыто на замки, и это даже хорошо для его сохранности.
Яркий пример — усадьба Руново, которая мало того что деревянная, так и почти полностью сгоревшая. Находится среди частных домов, но совершенно не охраняется. При этом табличка об охране государством исправно висит на сохранившейся стене.
4. О «заброшках» не заботятся
Чаще всего, да. Но бывают вполне обжитые места, которые находятся либо в процессе приостановленной реставрации, либо как-то поддерживаются присутствием, если нет возможности восстанавливать. Это особенно касается церквей.
В моих поездках — это Церковь Вознесения Господня в Самро, где был обнаружен вполне используемый алтарь и другие элементы церковного быта.
5. «Заброшки» — это атмосферно и красиво
Соглашусь, что чаще да, но иногда настолько мало от них осталось, что нет. Особенно, если здание было деревянное, и элементы украшений — тоже.
Самое печальное и невзрачное виденное мною зрелище — усадьба Рекково. Мало того, что это самые высокие зонтичные растения (смотри пункт о легком доступе), которые не очень просто преодолеть, так и остались от былого величия буквально только доски, хотя раньше вокруг был даже парковый ансамбль.
6.« Заброшки» — это обязательно про что-то очень старое
Чаще относительно да, но и достаточно новое и интересное строение не застраховано от такой судьбы.
Из моих поездок, даже немного «пошедших по рукам», — это дом с шаром в поселке Высокоключевом, построенный в 1970-е гг.
7. «Заброшек» везде одинаковое количество
Не знаю, как в других регионах нашей Родины, но Ленинградская область наполнена ими весьма неравномерно. Из посещенного мною «заброшек» больше всего в Гатчинском районе, меньше всего — в Приозерском. Можно делать разные выводы о том, почему это так, но пока не будем.
Именно поэтому особенно ценна поездка в кирху Вуоксела (она, кстати, обладает признаками пункта 2 во всех отношениях), ибо найти что-то настолько удивительное в этом районе довольно тяжело.
8. Деревянные здания в нашем климате не выживают
Оказывается, это не вполне так. Да, объекты, построенные по достаточно «современным» технологиям, сохраняются хуже. На их сохранность больше влияют пожары. Но более «старые» технологии строительства, особенно при эпизодическом поддерживающем вмешательстве людей, могут выглядеть хорошо.
Из последних находок — церковь 18 века в деревне Маньга, Карелия.
9. Если здание заброшено, то никакой исторической значимости у него и не было
Увы, нет. Наоборот, фактически с каждым из зданий оказывается связана большая история — это и царские, и княжеские, и купеческие, и промышленные фамилии (Елисеевы, Фаберже, Половцевы и многие другие). Но это не уберегает их от разрушения.
Например, усадьба Врангеля в Торосово не охраняется, на ней нет государственной отметки, несмотря на историю фамилии и отдельно взятых личностей.
10. Сейчас в информационном пространстве легко найти координаты и историю заброшенного места
Да, так и есть. Я признаюсь, что ищу информацию о следующем месте посещения в интернете. Часто можно найти координаты, часто объект даже уже нанесен на карту. И обычно все получается, хотя сильно лесные объекты (ту же батарею Каарнайоки) найти среди черники не всегда бывает легко. Но есть и еще один момент — иногда «заброшки» просто исчезают окончательно и бесповоротно.
Например, по свидетельствам встреченных местных жителей были разобраны по огнеупорным кирпичикам известковые печи в Сяглицах. Сейчас можно только предположить место, где они находились, хотя сети полнятся красивыми картинками пузатеньких печей. Их больше нет. И к таким историям надо быть готовыми.
Галина Бояркова,
«Фонтанка.ру»
Тагильские заброшки | Новости Нижнего Тагила и Свердловской области
Мы все хотим, чтобы наш город был всегда красивым — с чистыми улицами, ухоженными зданиями, комфортным жильём. Власти, помимо прочего, хотят, чтобы Тагил привлекал туристов. Поэтому часто мы пишем про открытие парков, строительство новых объектов, реконструкции, реставрации. Но мало кто говорит о другом Тагиле, который спасти уже не получится никогда — из-за ветхости, ненужности или дороговизны восстановления. Который находится вне официального туристического маршрута «Малахитовая линия». Туда не входят старейшие улицы Нижнего Тагила: Кирова (Большерудянская), Уральская (Старозаводская), Фрунзе (Маральская), Рудянская, Тагильская, Черных (Тагильский Криуль), Зелёная (Высокогорская). Там много заброшек, которые принято не замечать и проще всего дождаться их «естественной кончины».
Заброшенные здания есть во всех районах города, даже в центре, и у многих из них своя уникальная история. Из руин пустующих зданий эти истории для нас достанет Дмитрий Кужильный. Его новый проект — «Тагильские заброшки» — затронет все три столетия жизни Нижнего Тагила и покажет, что даже за грудой хлама может скрываться шикарная история, которую нужно знать и которой можно гордиться. А может, что-то ещё удастся спасти.
Сегодня первый, вводный текст.
https://www.oblgazeta.ru/media/uploads/malachit.jpg
Ещё в начале 1990-х тагильские краеведы начали обращать внимание администрации города на плачевное состояние историко-архитектурных памятников, расположенных в исторической части Нижнего Тагила, — зданий, построенных в XIX столетии и начале ХХ века. Среди них — дома купца Аксёнова и старообрядческая «моленная», расположенная во дворе этих домов, часовня Николая Чудотворца на улице Рудянской, здание земской управы на Уральской, дом купцов Треуховых на улице Кирова, дом семьи механика Шептаева на Тагильской, усадьба кустаря Серебрякова и дом купцов Злоказовых (а позднее — производителя медной посуды Голованова) на улице Карла Маркса, пришедшая в запустение Демидовская дача. Инициативу краеведов поддержали и сотрудники городского краеведческого музея, в поддержку выступили ряд известных тагильских писателей и художников. Однако очень скоро «отцам города» стало ясно, что реставрация и восстановление историко-архитектурных памятников — дело долгое и совсем не дешёвое. Всё, что смогли сделать городские власти в 1990-е, — провести косметический ремонт фасадов некоторых зданий. Всерьёз на проблему сохранения «старого» Тагила обратили внимание только в 2012 году. Но по иронии судьбы к жизни вернули только Демидовскую дачу — объект, который никогда не был в реестре памятников истории и архитектуры. А три года спустя глубокой реставрации подверглась башня на Лисьей горе, которая, в общем-то, была в удовлетворительном состоянии.
Старообрядческая часовня Аксёновского подворья
(фото: А. Хлопотов, из личных архивов авторов)
За это время от ветхости и ударов стихии практически разрушились два исторических здания — «моленная» из так называемого Аксёновского подворья, стоявшая на проспекте Ленина, и дом купцов Треуховых на улице Кирова.
Дом купцов Треуховых
(фото: АН «Между строк»)
К слову, незадолго до этого было утрачено ещё одно здание, находившееся в областном реестре памятников истории и архитектуры, по адресу проспект Ленина, дом 5.
Вряд ли гости города, если бы их провели по улице Уральской, удержались бы от вопросов насчёт состояния дома № 10, где вот уже более 40 лет стоят, ожидая реставрации, руины «земского дома», ещё одного историко-архитектурного памятника Нижнего Тагила. Во второй половине XIX века здесь находилась земская управа, суд, тюрьма, полицейский околоток, а в первой половине ХХ столетия — различные медицинские учреждения.
Здание земской управы (фото: Toshishiro, 2014 г.)
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/d/db/Здание_земского_дома_%28Свердловская_область%2C_Нижний_Тагил%29.jpg)
Не видны за фасадами новодела и развалины часовни на Вшивой горке. Давным-давно здесь было кладбище, при котором была построена часовня. В начале 1990-х в городе появилась инициативная группа, которая пыталась добиться у главы города разрешения на восстановление часовни. Но у того, видимо, были другие планы на это место.
Развалины на Вшивой горке
(фото: Д. Кужильный, 2016 г., из личных архивов авторов)
Проблема сохранения истории Нижнего Тагила, памятников архитектуры в последние несколько лет приобрела особенно острый характер. Здания, непосредственно связанные с историей города, либо находятся в плачевном состоянии, либо разрушаются. Город уже лишился дома механика Шептаева, земской больницы, Авроринского приюта, общежития на улице Оплетина. Вот-вот разрушатся дом-магазин купца Аксёнова (пр. Ленина, 1), усадьба кустаря Серебрякова (ул. К. Маркса, 3), особняк купцов Злоказовых / Голованова (ул. К. Маркса, 5), дом купца Волгина (ул. Кирова, 2). Вызывает беспокойство и состояние дома купца Колодкина (ул. Огаркова, 7), дома купца Лебедева (ул. К. Маркса, 51) и ещё ряда зданий, построенных в XIX столетии и признанных памятниками истории и архитектуры.
Единственное на сегодняшний день фотоизображение общежития молодых специалистов ВМЗ на ул. Оплетина. Здание было выселено в конце 1980-х и снесено в начале 1990-х годов
(фото 1960 г., из архива А. Хлопотова)
Но разрушаются не только исторические объекты. Совсем недавно начался снос жилых домов на улице Высокогорской и в переулке Станционном. Дома, построенные здесь в 1950–1952 годах Высокогорским механическим заводом, давно требовали капитального ремонта. Но после того, как предприятие было ликвидировано, здания были переданы на баланс города и стали почему-то «изгоями». Капитального ремонта они так и не дождались, и весной 2020 года администрацией Нижнего Тагила было принято решение об их сносе…
Жилые дома на ул. Высокогорской и в Станционном переулке (фото: И. Колесов, 2020 г.) (из личных архивов авторов)
Жилые дома на ул. Высокогорской и в Станционном переулке (фото: И. Колесов, 2020 г.) (из личных архивов авторов)
Жилые дома на ул. Высокогорской и в Станционном переулке (фото: И. Колесов, 2020 г.) (из личных архивов авторов)
О тагильских развалинах, об исторических зданиях и объектах, которые город потерял или вот-вот может потерять, мы собираемся рассказать в ближайшее время. Их немало, со многими из них связаны судьбы целых поколений жителей нашего города, которому скоро исполнится 300 лет.
(фото: А. Тимашев, 2021 г.; экс. для АН «Между строк»)
(с) 2021. Сергей Волков и Дмитрий Кужильный эксклюзивно для АН «Между строк»
Уважаемые читатели!
Если вы являетесь автором какого-либо фото и ваша фамилия не указана в сноске, пожалуйста, свяжитесь с авторами или редакцией любым удобным вам способом, и мы исправим это упущение.
Исследовательница заброшек Лана Сатор: Сахалин — остров ништяков. Сахалин.Инфо
10:38 28 октября 2020.
На Сахалине есть на что посмотреть. В основном туристам «продают» природу, рыбалку и немногочисленные японские памятники — от маяка Анива до мостов на железной дороге между Холмском и Южно-Сахалинском. Но есть на островах и не менее завораживающие, но куда менее популярные объекты — остатки японской и советской промышленности, выброшенные на мель корабли, монументальное искусство ушедшей эпохи Советов. Все это по всей России и миру собирает блогер и поклонница самых разных заброшек Лана Сатор — один из популярнейших российских авторов, работающих в подобной тематике. В сентябре и октябре она вместе с еще одной исследовательницей России по имени Маша объехала автостопом весь Сахалин и побывала на самых масштабных и впечатляющих островных руинах.
Корреспондент ИА Sakh.com встретился с девушками и узнал, зачем им это понадобилось и с какими трудностями пришлось столкнуться в экспедиции по острову.
Лана и Маша
— Лана, поражает, во-первых, масштаб всей вашей сахалинской эпопеи, а во-вторых — само твое увлечение всем заброшенным. Не нашел ни одного интервью на русском о тебе, поэтому начну издалека. Зачем это все? Сколько лет ты исследуешь заброшки? Я нашел данные, что с 2007 года приблизительно.
— Все началось раньше, а в 2007 году я пришла в Сеть с этим увлечением. Даже раньше, наверное, где-то в 2006-м я зарегистрировалась на нашем местном форуме тех, кто куда-то лазает. И первым делом спросила там у людей, как залезть в заброшенную хрень, которая была возле моего дома. А вообще, я любила лазать по заброшкам где-то с 11 лет, как все нормальные дети, подростки, которые уходят со своего двора, видят заброшенный завод и лезут туда не потому что у них сталкерское увлечение, а потому что просто интересно.
Начала лазить в 11-12 лет, потом в 13 я поехала с мамой в Абхазию. Этот была страна, разрушенная наполовину войной. Очень сильно впечатлилась. И начиная с 14 лет где-то стала уже осознанно искать в Интернете какие-то заброшки в Москве, или в своем родном городе Подольске, или в Подмосковье вообще. Чтобы все это посмотреть своими глазами. Показалось, что это очень круто.
И в 2006 году я нашла заброшку большую, классную, но не смогла найти никаких фото оттуда в Сети. Пошла спрашивать у людей: есть заброшка, как попасть внутрь, был ли кто внутри и вообще, что там. Оказалось, что туда то ли никто не лазил, то ли лазил, но как-то так хорошо замаскировался, что следов в Сети не было. И вот с этой заброшкой я впервые появилась в Сети.
— Что это было?
— Это был недостроенный цех завода. Но он не очень был похож на цех. Больше напоминал девятиэтажку здоровенную. Это обогатительный комплекс должен был быть. Ну и тогда, узнав, что есть большое сообщество людей, которые этим увлекаются, я почувствовала, что я, во-первых, не одинока в этом хобби и могу найти других людей, с которыми можно вместе гулять. До этого со мной ходила девочка из школы, и она постоянно «иииии» — морщилась, типа «что за хрень, пойдем лучше на теплотрассе посидим, пиво попьем». Так и понеслось.
— В чем кайф вообще? Просто что бываешь там, где кто-то не появлялся годами?
— Первые годы да, кайф был в ярких ощущениях, каком-то экстриме. Темно, страшно, пусто, пробираешься с фонариком по подвалам, куда-нибудь лезешь. А потом, вместе с появлением фотоаппарата, который мне папа подарил, когда я в школе училась… Он увидел, как я снимаю на камеру мобильника в 0,3 мегапикселя этот несчастный завод и пытаюсь на компьютере эти фото обработать, сделать поконтрастней. Типа «на, фоткай свои руины». С появлением цифровой камеры я поняла, что фоткать руины — это очень круто, мне стало это нравиться, мне показалось, что все подобные объекты — это очень эстетично и безумно красиво. Найдя других людей, которые тоже фотографируют заброшки, в том числе за пределами России, я увидела, что это целое фотоискусство — показать заброшенное и покинутое место, которое могло вызывать только грустные впечатления, так, чтобы оно было эстетично и завораживало, чтобы фотографию хотелось разглядывать.
— Какой смысл ты во все это вкладываешь? «Все пропало», «такую страну потеряли»?
— У меня точно таких эмоций увиденное не вызывает. Прежде всего мое чувство — «вау». Гляжу вокруг себя и понимаю, как все это круто. Я понимаю, что если бы все это действовало, я бы никогда не оказалась там. На заводе, в советском конструкторском бюро, ТЭЦ. Если бы я пошла по специальности работать после института, я бы максимум увидела цех химзавода, причем одного и того же химзавода всю жизнь. А так я могу сама выбирать интенсивность, разнообразие, количество того, что я вижу.
Для меня ключевые эмоции — как это красиво, аккуратно сделано, гармонично расположено, распределено. Сейчас, в зрелом возрасте, я воспринимаю это как знакомство с историей. Мне интересна история XX века, советской эпохи, других стран, как там разные политические события влияли на появление или ликвидацию тех или иных сооружений. Мне интересна архитектура, история архитектурных стилей, что из чего происходило. Так что сейчас вот этой экстремальной составляющей нет. Мне абсолютно не хочется бегать от сторожей, а хочется гулять, смотреть, делать фотки, выбирать ракурсы спокойно, чтобы меня никто не гонял.
— Маша, а как ты сюда попала?
— Мы познакомились с Ланой лет 7 назад, я увлекалась крышами, она тем же, чем и сейчас, мы познакомились, общались, ездили в несколько поездок в Грузию, в Болгарию и другие страны Балканского полуострова в таком же формате — автостопом, с посещением интересных мест. И Лана искала попутчика в эту поездку. Я согласилась.
— И вы весь Сахалин проехали автостопом? Это же жесть.
— Почему жесть? Только позитивные впечатления.
— Я посмотрел ваши сахалинские публикации. Вы были везде практически — Оха, Александровск, Углегорск, на юге на маяке Анива. Ну кроме Курил, наверное, везде побывали.
— Да, но для Курил нужен особый формат экспедиций. Своим ходом туда проблематично добираться, надо вписываться в какой-то джип-тур. Я пока еще не знаю, не изучала, как все это организовать и сделать. Сама идея поездки на Сахалин как возникла.
Я была во всех регионах России, кроме труднодоступных: Камчатки, Якутии, Чукотки, Ямало-Ненецкого автономного округа, в Приморском крае была только во Владивостоке, не очень внятно его изучила. Не была и на Сахалине. И вот когда планировала свой досуг на осень… Два моих любимых времени года — это осень и зима. Осенью все очень красиво из-за цветных деревьев, а зимой нет листьев и ничего не мешает снимать монументальное искусство. Все становится лучше видно. Ну и вообще зимние картинки городов мне нравятся больше, чем летние.
И я сперва планировала с молодым человеком поехать от Магадана в экспедицию, но потом обстоятельства изменились, он решил поехать один… Ну и я тогда: «А почему бы и мне не поехать на Сахалин?».
— Сложилось ощущение, что ты тут больше мест нашла, чем 90% жителей видели за долгие годы жизни. Как все это планировала?
— Я не знала, сколько времени мне понадобится для знакомства с Сахалином. Первое, что я добавила на карту, — это координаты всех ваших бумажных заводов. По-моему, я на первых порах отметила шесть, не добавила Чеховский, но мы его тоже в процессе посетили. Добавила заводы, города, крупные населенные пункты, где мне хотелось что-то посмотреть. Потом по спутниковой карте прошла почти вдоль всего побережья — отметила все затопленные корабли. Маша еще что-то добавила, плюс у нас здесь девочка была знакомая в августе, и какие-то фото интересных мест у нее подсмотрели.
Получилась такая карта с большим количеством точек, штук 200, наверное, может быть, больше. Плюс у меня есть интерес к советскому монументальному искусству — мозаики, стелы. Какие-то не очень популярные монументы — не посвященные победе в Великой Отечественной, а такие идеологические, призывавшие к труду и обороне, провозглашающие торжество коммунистической партии.
Я пару-тройку лет назад взяла на вооружение довольно занятный способ прогулок, чтобы составлять маршрут прогулок по городам, нетрадиционный. Находишь местное монументальное искусство, добавляешь на карту и создаешь «линию гуляний» между ними. И пока будешь ходить, ты не только город посмотришь, но и что-то еще найдешь. Не только на главных улицах.
— Вы на Cахалине сколько?
— 16 сентября мы прилетели, сегодня 26-й день. Хотим дня через два на паром и на материк — осталось пара точек непосещенных. В Озерском мозаика большая классная, надо ее снять. И хочу разведать военную часть в Соколе, посмотреть, что там и как.
— Сахалин как-то отличается в плане заброшек от остальной России?
— Ну ожидаемый ответ: «Конечно, у вас же здесь японцы были». Но в целом, если честно, если бы мне не сказали, что это японское наследие, я бы и не заметила. Все эти заводы — они могли бы с таким же успехом быть советскими. И оставаться такими же крепкими, бетонными, кирпичными. Вообще, нет впечатления, что осталось особенно много японского наследия. Его надо целенаправленно искать, и даже тогда его тоже будет не слишком много. Советский период был значительно более насыщен по застройке.
— Что запомнилось?
— Что-то одно сложно назвать. Больше всего впечатлило то, что на таком компактном острове столько разнообразия. Начиная даже с фундаментального: климатических зон. Двигаясь с юга на север, ты видишь и леса с лианами и бамбуком, и массивные сосновые леса, и пески, и тундру с ягелем и карликовыми деревцами. И погода разная — в глубине острова климат континентальный и это прямо чувствуется, на побережье он уже морской.
Насыщенность острова какими-то ништяками очень высокая. Перемещаясь на очень небольшие расстояния, можно много всего посетить — и природу, и водопады, и грязевые вулканы, и заброшки. Не хватает только настоящего вулкана, как на Камчатке. Тогда была бы совсем пушка.
Еще меня впечатлили люди. Мы по острову перемещаемся автостопом и много общаемся и с местными, и с приезжими, кто приехал работать недавно или давно приехал и остался. В городах мы останавливались в гостях у людей, находили через Интернет тех, кто готов принимать путешественников. Кто-то даже нам кого-то советовал: нашли женщину в одном городе, она посоветовала подругу в другом, а та — свою приятельницу в третьем. Так нас передавали из гостей в гости, и мы очень много общались с народом. И у вас все настолько доброжелательные… В целом по России есть некий средний уровень доброжелательности, но на Сахалине он выдающийся… Он близок к какому-то кавказскому менталитету даже.
Даже по качеству автостопа это заметно — машину ловишь очень быстро, подвозят удобно, спрашивают чуть ли не до адреса, бывало, что возили даже чуть дальше, чем им самим надо было. Возможно, это из-за того, что мы девочки, все хотят помочь двум девочкам, но все равно хорошо. Я уверена, что в других регионах мы бы гораздо дольше ловили машину и мучились. Будем всем рекомендовать Сахалин как клевое место, где надо путешествовать, дружелюбное. Здесь можно не бояться.
Ключевое, чего стоит опасаться, — это, наверное, медведи, нас многие спрашивали, не боимся ли мы их, но добавляли, что мы удачно выбрали время — они должны быть сытыми осенью. Но мы так ни одного медведя и не встретили — ни в природе, ни из машины, никак, видели только следы возле Охи.
— Зачем тебе вообще понадобился Сахалин и эти наши бумзаводы?
— Я в конце весны увидела фотографии местной дамы, которая очень классно снимает с беспилотника. И у нее было фото завода в Углегорске. Меня это так впечатлило: такие масштабы. Было видно, что это заброшка, что здание в состоянии руин, но масштабы захватывали дух. Отметила на карте, подумала, что побываю на Сахалине и обязательно приеду и посмотрю этот завод. А когда читала комментарии к публикации, там обнаружила чью-то реплику, что «У нас много этих заводов». И тогда я подумала — нифига себе, как круто.
Чем они меня впечатлили? Они классно смотрятся с воздуха, но не особо интересны изнутри, когда по ним шляешься. Слишком сильно разрушены, разворованы. Видно, что в 90-е оттуда тащили все, что можно и что нельзя. Хорошо, что они из очень крепкого бетона, что их хотя бы не разобрали на кирпичи. Хотя в Чехове завод кирпичный, и его тоже не разобрали.
Меня они впечатлили именно с позиции пилота дрона. Я три года пользуюсь беспилотником, и когда смотрю на какие-то объекты ландшафтные, архитектурные и так далее, я сразу представляю, как они будут смотреться с воздуха. И когда я ехала сюда, я сразу знала, что эти руины надо будет снять с воздуха. Это очень круто, впечатляюще. У меня большая аудитория подписчиков не из России, 70% где-то, и я понимаю, что это будет круто выглядеть, что люди посмотрят и скажут «вау»!
Что касается других объектов. Я понимала, что, приехав и начав гулять, я найду что-то в любом случае. В целом тут не было какого-то большого производства и нет руин, подобных бумзаводам. Есть какие-то маленькие локальные предприятия, но они не вызывают желания по ним гулять. Хотя мы посмотрели в Холмске интересный объект — жестяно-баночную фабрику. Мы туда случайно попали: гуляли и увидели Ленина большого классного на стене с лозунгом «Ленина гений — в делах поколений». Но столкнулись с тем, что из города этого Ленина никак не сфоткаешь нормально. Или издалека с высоты, или надо было как-то подбираться. И мы пошли, зашли на завод, отодвинули ворота, где КПП, там никого не было. Хотела спросить разрешения, но было не у кого — все было закрыто, никого не было видно. Зашли в цех, долго там бродили, часа три, там очень круто. Потом выбрались на крышу напротив этого Ленина, сфоткали и так же точно закрыли ворота и вышли. Ни с кем ни встретились и очень классно погуляли. Там же, в Холмске, в гостиницу «Чайка» залезли. Но оттуда я не стала делать какую-то большую публикацию, как-то слишком плохо внутри. Гостиница — не знаю, почему она закрылась, там пожары были внутри…
Впечатлило еще количество неразворованного металла. Я побывала на авиабазе в Смирных, где стоят истребители в ангарах с воротами. У нас есть подобные аэродромы заброшенные, но эти железные ворота, которыми закрывают ангары, пропадают в первую очередь. А специфика островов такая, что вывозить металл не всегда выгодно. Поэтому у вас есть и эти ворота, и корабли вдоль береговой линии… И танки вкопанные по берегам. И даже прямо крутейшая свалка техники прямо в Южно-Сахалинске. Благодаря этой сохранности металла сохраняются и некоторые артефакты в заброшках, и ты по ним гуляешь, и это круто, нет тотальной пустоты. При этом удивляет, что в бумзаводах не осталось ни болта. Такое ощущение, что до какого-то времени все-таки было выгодно вывозить металл…
— Может быть, это работники оставшихся там котельных так делали, когда в 90-е не платили зарплаты.
— Пятиэтажный котел для фрагментации целлюлозы они же не будут срезать себе в карман. Но он же куда-то исчез. На тему котельных кстати. Мы в Долинске на бумзаводе добрались до старой ТЭЦ. В Сети нигде не написано, что она закрылась, пишут, что она работает до сих пор. Но мы пришли, посмотрели в какую-то дырку, увидели, что она мертвая внутри, и залезли. Погуляли по ней, чудно время провели. Там не порезано, не попилено, прикольно.
Забрались и в старую «Сахалинскую ГРЭС», вместо которой построили ГРЭС-2, которая до сих пор не работает.
— Вроде работает.
— Мнения разделились, когда мы мимо проезжали, дыма не было. И местные сказали, что она не работает. Оба раза проезжали, оба раза она не дымила. Больничка еще была местная в Яблочном, довольно живописная. Там до сих пор довольно много в кабинетах колоритного всякого валяется.
— Вопрос от новичка. Как вообще «штурмовать» заброшки? Просто встал, пошел и все?
— Стоит идти от обратного. И понять, какая цель. Если задача увидеть то, что тебе не захотят показать, то не надо ни с кем контактировать. Надо посмотреть снаружи аккуратно, оценить, где сидит охрана, что там за забором. И почти везде есть или дыра в заборе или место, где можно перелезть без труда. А дальше ходишь и не привлекаешь внимания. Если это заброшка, то с большой вероятностью ты никого не встретишь, а даже если кто-то есть, разница в том, что ты его ждешь, а он тебя нет. И если перемещаться тихо и аккуратно, то вы друг другу не помешаете. Ты походишь, поснимаешь, выйдешь, и никто не узнает, что ты там был вообще.
— Нет опасений, когда ты выкладываешь снимки из мест, публичное обнародование которых могут не одобрить? Ну военные или силовики. Та же атомная котельная в Нижнем Новгороде.
— Это такой местный очень популярный объект, по которой уже все лет 15 лазают. Там ничего такого нет, она с самого начала не была достроена, а не заброшена. Там судьба сложилась максимально плохо — сперва постчернобыльские времена, а потом 90-е, когда уже ничего не достраивали. Так что судьба была предрешена.
Лазают туда все всегда и постоянно, и это не тот объект, выкладывание фото с которого в Сеть может привести к проблемам. В целом я не только не выкладываю фото из мест, за посещение которых могут быть последствия неприятные, но и не лазаю по таким местам. Мне интересен спокойный досуг, интересно прикоснуться к истории, руинам. Да, зачастую территории охраняются. Но у меня нет такого, что я с горящей задницей лезу где пострашнее, чтобы меня обвинили во всех смертных грехах, в шпионаже. Прежде всего для меня важно, чтобы это был интересный объект, с историческим значением, чтобы про него можно было рассказать.
— Где ты ищешь историю заброшек?
— В «Гугле».
— То есть никакого секретного архива российских сталкеров нет?
— Нет, я не знаю ничего такого. У сталкеров в России в целом нет такого коммьюнити единого. Люди слабо взаимодействует. Более того, в больших городах, где многие подобным занимаются, это еще и внутренняя конкуренция. Люди стараются залезть первее другого, какие-то уникальные места отыскать, держать в тайне. Это происходит параллельно с тем, что кто-то забирается, рассказывает всем друзьям, и потом все стараются успеть до того, как заброшку разрушат полностью.
— А у нас тут конкуренции нет. Поле непаханое.
— Я не могу утверждать про непаханое поле, но я не смогла найти никого, кто бы жил тут и специализировался на изучении заброшек. Так или иначе фото с тех же бумов в Сети есть, приезжают ребята на внедорожниках пофоткаться, но это так, между делом, это не ключевой интерес у людей. Просто прохожие.
— Есть какие-то места, которые хотелось посмотреть, но не получилось?
— Да, это места, куда не удалось заехать из-за труднодоступности. Мы же путешествуем на попутках и можем ехать только туда, куда едет машина. И даже если мы куда-то доберемся, мы должны как-то продумать пути отхода, шансы вернутся оттуда. На монументе на месте руин Нефтегорска мы не были — даже если бы кто-то туда нас довез, обратно 30 километров до трассы, это целый день, потом идти. Не очень хочется, да и медведи.
Были еще помечены поселки заброшенные или почти заброшенные, до которых тяжело добраться. Но в целом это не те точки, ради которых хочется вернуться. Но мало ли, окажусь. А так, в целом все, что хотелось посмотреть, я посмотрела.
— Интересное ли место Сахалин?
— Думаю, что очень. Заброшки здесь есть, они масштабные, они классные, специфические. Корабли вот эти ваши, которые лежат на берегу, в море, стоят в портах. Заводы. Военное наследие — танки хотя бы, огневые точки из башен. Это недораскрытый потенциал, я думаю, что кто-то еще приедет и сможет увидеть больше, чем я смогла. Возможно, кто-то из ваших воспользуется материалами моего блога и составит маршрут для туристов по заброшенному наследию. Тур по семи заброшенным бумажным заводам, неделя руин. Такой бум-тур.
— Что тебе больше всего нравится? У тебя есть самые разные объекты — от подземелий до монументов шахтерам. Или любая заброшка зуд вызывает?
— Практически любая заброшка вызывает желание туда забраться. Не скажу, что прямо зуд. Но вот мои любимые — это недостроенные атомные станции, которые я несколько штук посетила — например, под Курском, которая такая же, как Чернобыльская, с таким же реактором. Подземное зернохранилище под Тулой на большой глубине в бывших гипсовых выработках. Я очень горжусь этим местом, потому что это я его нашла. Есть много мест, куда я съездила, увидев у кого-то материалы, а бывает, что и сама находила. Что касается бомбоубежищ, есть много таких, которые построены не как подземная коробка, а горной проходкой прямо в толще породы. То есть они в регионах, где скальный грунт и сопки, холмы. Вот они очень интересные, грандиозные, за счет своих масштабов и сложности всей этой работы.
Специфика наших заброшек российских в том, что они недолго существуют в таком состоянии. Проходит несколько лет, после того, как их перестают использовать, и потом их демонтируют. И надо успевать туда попасть.
Я не понимаю, зачем это делать. Я тут у вас искала заброшенные поселки и тоже столкнулась с тем, что в Сети есть фото, а на деле ничего уже нет. Вот в Охе, например, Колендо. И в Норильске похожая история, там тоже очень крутые, бомбические заброшки, им еще больше колорита добавляет снег. Зачем они сносят эти никому не мешающие руины… Не знаю. Были в Мгачах, там тоже нас возил глава местной администрации и сказал, что вот сносят пятиэтажки, в этом году не успели, но должны вот-вот.
— У нас у губернатора такая программа.
— И в Норильске тоже. Типа у региона репутация тотального тлена и поэтому давайте сносить все, что выглядит как тлен-тлен. А жилые дома, напротив, утепляют всякими разноцветными квадратиками. Мне это тоже не нравится, хотя я и понимаю, что местные жители к этому, скорее всего, иначе относятся. Но я за первозданность — мне очень нравится вид панелек, как они есть. И мне очень понравилась Оха тем, что она не утеплена — прямо такая, как должна быть. Из правильных панелей.
— Как удается экономически осуществлять эти поездки? Это же очень дорого.
— Я не скажу, что это очень дорого, но это дорого. Надо купить билет на самолет, еду… Но на этом затраты заканчиваются. Если перемещаться на попутках — это бесплатно, если жить в гостях — это бесплатно. Откуда брать деньги? Я иногда подрабатываю. Я классно фоткаю и настраиваю сайты. То, что у меня есть Instagram и какая-то аудитория, это приводит к тому, что у меня иногда фото покупают. Часто это делают СМИ, в основном иностранные, российские их просто берут, порой даже без ссылки. Плюс какие-то люди покупают просто для себя, принты в интерьер делают. Я надеюсь, что по итогам поездки на Сахалин у меня тоже получится какие-то снимки пристроить. Может, книжку сделаю — у меня уже выходили в Японии и Швеции, но пока я особенно этим не занимаюсь.
Проект «Заброшенная Анапа» — интервью со сталкерами. Ребята поделились атмосферными фото | Море внутри
Всем доброго дня, с вами канал «Море внутри», и я — Лена. Сегодня мне бы хотелось вам рассказать об очень интересном проекте моих анапских друзей — «Заброшенная Анапа». Ребята путешествуют по заброшенным местам Анапы и области, делают тематические фотосессии, изучают историю этих мест. Канал «Море внутри» взял интервью у двух руководителей этого проекта. Попасть в группу проекта можно по ссылке ниже.
Проект «Заброшенная Анапа» ВК
Заброшенные места всегда привлекали людей. Здесь жизнь, в традиционном ее понимании — замерла. Вокруг царит увядание, упадок, и разрушение. Но некоторые предметы еще сохранились, как дань памяти чему-то ушедшему. Мистика, опасность, тайны, особая атмосфера привлекают сюда сталкеров — людей, изучающих заброшки.
Знакомьтесь — это Андрей Радионов, основатель проекта.Андрей Радионов, создатель проекта «Заброшенная Анапа». Фото предоставлено героем публикацииАндрей Радионов, создатель проекта «Заброшенная Анапа». Фото предоставлено героем публикации
Сегодня, 8 декабря, у него, кстати, день рождения, с чем, пользуясь случаем, канал «Море внутри» его искренне поздравляет! Желаю оставаться таким же творческим, неординарным, любопытным исследователем! Вы тоже можете поздравить Андрея в комментариях, при желании)
Мы провели с Андреем небольшое интервью:Море внутри: Привет, Андрей! Как родилась идея создать группу «Заброшенная Анапа», и как давно она была создана?
Андрей: Доброго дня. Идея создать группу у меня родилась, конечно же, после того, как я активно поизучал заброшки, походил по таким местам. Начал активно фотографировать на них, проникся атмосферой, и, вот тогда-то решил сделать такую группу — нечто среднее между «Заброшенной Россией» и «Краеведческой Россией», плюс много красивых фото. Дата создания группы — 21 мая 2019 г.
Море внутри: Много ли в Анапе и окрестностях заброшек, как тщательно за ними следят?
Андрей: По количеству заброшек, скажу так — раньше, зная всего 5 штук, я думал — это все! Буду только на них фотографировать, так как, больше, наверно, нет таких больших. Теперь же — знаю, что их настолько много, что можно делать целое расписание по посещениям, на месяцы вперед. Если конкретно численно — то приблизительно более 30-ти штук из достаточно крупных — лагеря, недострои большие. Мелкие заброшенные уличные дома даже не считаю. Как тщательно следят? Объекты разные — начиная от «проходного», где никого нет из охраны, и заканчивая военными заброшками (жилье военных), которые охраняют ЧОПы.
Посмотреть фото — листайте галерею:Заброшка Лагерь.Довольно известное место совсем недалеко от Анапы.Недавно выставили охрану. Пытаются восстановить. Фото- Андрей РадионовЗаброшка комплекс в Гостагаевской. Большой животноводческий комплекс в прошлом. Фото — Андрей РадионовЗаброшка Хоббитские домики. Между Анапой и Витязево. Наша самая красивая для фотографии заброшка. Фото — Андрей РадионовЗаброшка Лагерь.Довольно известное место совсем недалеко от Анапы.Недавно выставили охрану. Пытаются восстановить. Фото- Андрей Радионов
Море внутри: Слышала, ты делаешь интересные фотосессии на заброшках! Как можно попасть на такую фотосессию?
Андрей: Фотосессии? Да, провожу в таких местах — фотографии получаются достаточно антуражными и эффектными. На мой взгляд, выходит необычно, и красиво, по-своему. Меня эти места вдохновляют на творчество. Попасть довольно просто — написать мне, либо следить за моими объявлениями на стене группы — периодически закидываю.
Посмотреть фото с фотосессий Андрея Радионова — листайте галерею:Фото — Андрей РадионовФото — Андрей РадионовФото — Андрей РадионовФото — Андрей Радионов
Море внутри: Есть ли у тебя какая-то любимая заброшка? Почему именно это место?
Андрей: Любимая заброшка для меня это, пожалуй, все-таки, «Лагерь» — мое первое найденное место.Это было еще в 2010 году. Но, до сих пор периодически езжу, «проверяю», как он поживает, как говорится) Еще очень сильно понравился в плане антуражности, и атмосферы, что ли, «Комплекс» — действительно интересное место.
Заброшка «Лагерь». Фото — Андрей Радионов
Больше фото разнообразных заброшенных мест можно увидеть непосредственно в группе «Заброшенная Анапа».
Море внутри: Находил ли на заброшках что-то действительно интересное, ценное?
Андрей: По нахождению на заброшках каких то предметов — прямо действительно ценного не находил. Мне интересны сами места, и обыденные вещи, которые в таких местах выглядят очень атмосферно. Скажем, на фото — отпечаток руки человека, глубоко внутри длинного коровника. В каких условиях это было сделано, и чем — это загадка. По самим вещам — заброшенный аптечный блок на животноводческом комплексе, там были разные скляночки, баночки. Но больше были интересны именно личные медицинские карты работников от 2008 года, насколько помню. Я не мародер, в общем, за «хабаром» не хожу)
То самое загадочное фото с отпечатком. Автор фото — Андрей РадионовТо самое загадочное фото с отпечатком. Автор фото — Андрей Радионов
Море внутри: Каким ты видишь дальнейшее развитие проекта?
Андрей: По дальнейшему развитию идей достаточно много — тут и видео-обзоры с заброшек, полноценные фото-обзоры многих, и многих мест, до которых пока ещё не добрался, изучение новых мест, выезды по соседним районам, в поисках интересных забросов, новые фотопроекты с моделями. Хочется показать еще и исторические справки по этим местам, с рассказов местных жителей. В общем, идей достаточно много. Жалею, что не хватает и своего времени, и активистов.
Хотите стать частью проекта «Заброшенная Анапа»? Напишите Андрею в личку, и обсудите, чем вы можете быть полезны.
Море внутри: Спасибо тебе огромное, за интервью! Я уверена, этой темой интересуются многие, и ты найдешь новых единомышленников!
Тем временем, я спешу познакомить вас со вторым админом группы, сталкером Павлом Жигаловым.
На фото — Павел Жигалов, второй админ проекта «Заброшенная Анапа». Фото предоставлено героем интервью.На фото — Павел Жигалов, второй админ проекта «Заброшенная Анапа». Фото предоставлено героем интервью.
Море внутри: Привет, расскажи, как ты присоединился к проекту «Заброшенная Анапа»? Что привлекло?
Павел: Нашел группу ВК, и стал добавлять свои фото с заброшенных мест. Андрей заметил мою активность, интерес к таким местам, и добавил как второго админа в группу! Ну, и — пошло, поехало) Через группу узнал про новые локации и стал посещать их и снимать.
Море внутри: Я слышала, в самой Анапе много старинных заброшенных зданий! Расскажи о самых интересных, по твоему мнению, местах!
Павел: В самой Анапе уже мало что осталось заброшенного, и, тем более, старинного. Сразу на ум приходит заброшенная дача вдовы генерала Крюкова! Про нее целую статью можно написать…
Дача вдовы генерала Крюкова, Анапа. Фото — Павел ЖигаловДача вдовы генерала Крюкова, Анапа. Фото — Павел Жигалов
Генерал Крюков с женой приобрели дачу в начале 19 века. Генерал провёл на даче одно лето и умер, его жена осталась единственной владелицей и поселилась тут безвыездно. Соседи звали её просто генеральшей Крюковой.После 1917 года дачу национализировали, в 1943 году на ней расположился штаб анапской военно-морской дивизии. Он пробыл там несколько месяцев — дом разбомбили и не восстановили до сих пор.
Одним из владельцев этой дачи был Алексей Афанасьевич Крикливый, чья жизнь и служение людям являются примером, достойным восхищения.
Еще одно старинное здание ,которое находится в районе малой бухты!Бывшая поликлиника,а в последствии общежитие для врачей!
Заброшенная поликлиника в Анапе. Фото — Павел ЖигаловЗаброшенная поликлиника в Анапе. Фото — Павел Жигалов
А это здание находится в районе южного рынка! Бывшее здание хлебокомбината.
Бывший хлебокомбинат в Анапе. Фото — Павел Жигалов.Бывший хлебокомбинат в Анапе. Фото — Павел Жигалов.
Море внутри: Как посоветуешь вести себя при посещении заброшки?
Павел: На заброшке посоветую вести себя очень тихо ,обязательно смотреть под ноги и на то, что находится над головой! Как правило, здания находятся в аварийном состоянии, и от небольшой вибрации, или стука все может обвалиться. Поэтому — рекомендую оценить риски обрушения, и не лезть туда, где все валится! Ну и, при себе посоветую обязательно иметь хотя бы минимальное средство защиты и обороны!
Фото — Павел ЖигаловФото — Павел Жигалов
Море внутри: Происходило ли с тобой на заброшке что-то интересное, необычное? Может, совершал любопытные находки? Расскажи!
Павел: На заброшках много мусора, но можно найти очень интересные вещи, например — старинные газеты, в которых можно почитать статьи, которые были написаны лет 30 назад! Также можно найти вещи быта и т.д.
Посмотреть находки — листайте карусель:Фото — Павел Жигалов. Находка — старинная газетаФото — Павел Жигалов. Находка -интересный аппарат непонятного назначенияФото- Павел Жигалов. Находка — наперсток с изображением санатория «Малая бухта»Фото — Павел Жигалов. Находка — старинная газета
Из необычного — было один раз, когда забрался в подвал заброшенного винзавода, и услышал наверху чьи то шаги! Было, как минимум, двое мужчин, которые что-то громко обсуждали (не охрана, территория полностью заброшенная). Пришлось затаиться в темноте подвала, и ждать, когда уйдут. Повезло, что им не захотелось спускаться в подвал — потому что я с ними не планировал знакомиться!
Море внутри: Кому бы ты посоветовал попробовать такое увлечение, как сталкерство? Почему сам занялся этим?
Павел: Почему занялся столь необычным хобби — я очень давно мечтал посетить место, где проходил первый Казантип, и была первая атомная вечеринка — заброшенная крымская АЭС. После посещения этого уникального, и огромного места стал интересоваться похожими местами, читать статьи, смотреть ролики в интернете. Ну, и в итоге, стал узнавать про местные заброшенные места, которые все до сих пор мною не изучены.
Мне интересно смотреть и наблюдать , как то, что создал человек захватывает и разрушает природа, но иногда и не без помощи самих людей! Такое хобби я бы посоветовал увлеченному в этом направлении человеку!
Фото — Павел ЖигаловФото — Павел ЖигаловФото — Павел ЖигаловФото — Павел Жигалов
Море внутри: Большое спасибо за интервью, желаю найти еще больше интересных мест!
Когда мы отдыхали в Анапе, мы встретились с Павлом лично, прогулялись, поделились интересными историями о заброшенных местах наших городов.
Гуляем по вечерней АнапеГуляем по вечерней Анапе
Кстати, в тот вечер на заброшенную дачу вдовы генерала Крюкова мы тоже взглянули. Внутрь попасть нельзя — охраняется. Выглядит довольно мистически в ночи. И красиво. Есть в разрушении некая своя, особая, притягательная красота…
Заброшенная дача генерала Крюкова, Анапа. Фото — Павел Жигалов.Заброшенная дача генерала Крюкова, Анапа. Фото — Павел Жигалов.
Все фотографии в статье предоставлены героями материала, использованы с их согласия.
А вам нравятся заброшенные места? Бывали где-то? Расскажите в комментариях. Поделитесь, нравится ли вам статьи подобного формата — интервью с интересными людьми.Еще о Анапе читайте по хештегу #анапа и окрестности mv
Путеводитель по каналу «Море внутри»
Приятного просмотра, и до новых встреч! Ваши лайки, комментарии и репосты помогают развитию канала!
Урок 9. Как снимать заброшенные здания.
Окружающий нас мир полон сюжетов, которые можно использовать для своих фотоэкспериментов, нужно только правильно посмотреть по сторонам. Кто-то обратит свой взор на садовые цветочки, кто-то на пейзажи, кто-то на котиков, кто-то еще на что-то. Но если взглянуть шире, то например, крайне интересным сюжетом может стать обычная заброшка — заброшенные и полуразрушенные здания. Уж чего чего, а этого добра у нас хватает по всей стране! Большинство из них были построены в советские времена и благополучно канули в лету с развалом Советского Союза. Теперь их остовы, зияя дырами оконных проемов, стоят молчаливыми призраками ушедшей эпохи. Чем не классный сюжет?
Первый и главный принцип, которым нужно руководствоваться при съемке заброшенных зданий, это безопасность. Какие бы классные кадры вы не сняли их никто не увидит, если вы там убъетесь. Ну или они пройдут под грифом «последнее фото фотографа». Думаю, это не тот сценарий, которого мы все хотим. Поэтому будьте максимально бдительны и внимательно смотрите под ноги и по сторонам. Прежде чем, куда-то залезть, обязательно убедитесь в прочности конструкций.
Снимая виртуальный тур по заброшке имейте в виду, что зрителю, так же как и вам, будет интересно увидеть не только общие планы, но и рассмотреть детали, которые зачастую говорят даже больше об объекте, нежели панорамы. Не забывайте про крупные планы и фрагменты. Порой обычные дверные или оконные проемы становятся прекрасным сюжетом.
На мой взгляд, самое интересное и вкусное в заброшке это фактура. Облезлая краска, потрескавшаяся или местами обвалившаяся штукатурка, полуразрушенные кирпичные стены, разбросанные запыленные предметы — вот что в первую очередь привлекает как фотографов, так и зрителя. Поэтому не упускайте деталей. Старайтесь найти наиболее интересные элементы. Не нужно стараться идеализировать картинку. Если в кадр попадает мусор, отлично! Чем больше трэша в таких снимках, тем лучше. Взгляд зрителя цепляется за мелкие детали и очень важно, умело расставляя акценты, удержать этот взгляд как можно дольше на вашем снимке.
Для усиления драматического эффекта, если есть такая возможность, снимать заброшку лучше в пасмурную погоду. В такое время свет более мягкий и преобладает холодными тонами. Такое сочетание поможет создать, если это конечно нужно, тягучую мрачную атмосферу в кадре, что выгодно подчеркнет снимаемый объект. Но и солнечный свет может внести разнообразие в картинку. Можно поймать интересные световые пятна на полу и стенах. Тут уже все будет зависеть исключительно от вашей задумки.
Теперь немного о технической стороне вопроса. Как правило в полуразрушенных зданиях искусственное освещение отсутствет. Внутренние помещения освещены исключительно остатками естественного света, которым удалось проникнуть сквозь проемы. Такая ситуация серьезно осложнает съемку, поскольку перепад по светам и теням заметно шире возможностей динамического диапазона современных цифровых камер. Вы либо получите нормально снятое помещение с совершенно выбитыми безжизненными проемами, либо совершенную темень внутри, но с правильной экспозицией картинки на улице. Хорошим выходом станет съемка с брекетингом и последующей склейкой полученных кадров в специальном ПО для обработки HDR (high dynamic range) фотографий. Обычно достаточно трех кадров, снятых с брекетингом +/- 2 стопа. Но во время яркого солнечного света и плохой внутренней освещенности этой вилки может не хватить. Тут уже нужно экспериментировать на месте.
Кроме того, даже не смотря на яркий день, во внутренних помещениях часто очень темно и здесь уже желателен штатив. Либо нужно приготовиться к тому, что в условиях такой плохой освещенности придется увеличивать светочувствительность камеры, задирая значение ISO, что неизбежно приведет к появлению шума. Впрочем и он тоже может стать частью сюжета, и в сочетании с облезлой фактурой стен поможет еще более драматизировать атмосферу запустения.
Помимо заброшенных промышленных зданий существует и огромное количество брошенных объектов культурного наследия, таких как храмы или различные усадьбы, являющиеся уникальными памятниками архитектуры. Они интересны не только своей фактурой, но и богатым историческим прошлым, о чем следует помнить. Стоит ли говорить об этической стороне вопроса? Фотограф в первую очередь аккуратный очевидец современности, ценитель и в каком-то смысле хранитель истории. Ведь наши снимки моментально становятся отпечатком прошлого, потому что уже завтра мир изменится и все что мы сделали, увидели, запечатлели станет историей. Поэтому крайне важно оставить все в первозданном виде. Фотограф и вандализм в любом виде и в любой степени вещи несовместимые. Об этом важно помнить, проникая внутрь зданий, в которых запечатано само время.
Понравилась запись:
Я на других ресурсах:
фотографий заброшенных мест и городских исследований
A
Коксохимический завод в Акме, Государственная больница Адония, школа Арлингтона, Armorcast (Birdsboro Steel Foundry and Machine Co), Armor Meat Packing Plant, Ashley / Huber Breaker (Blue Coal)
B
Арсенал Баннермана, Государственная больница Барлоу, Госпиталь Барнса, Белиц Хайльштеттен, Государственная школа Белчертаун, Школа Беннетта для девочек, Берлинер Бункервельтен, Вифлеем Стил (Завод Лакаванна), Металлургический комбинат Вифлеема, Больница Бродакрес, Больница Брайс-Терминал, Центральная больница Буффало , Государственная больница Буффало
C
Кэмп Блуфилдс (Твид), Школа Карра, Доменная печь Кэрри, Санаторий Сидаркрест, Центральная больница штата Айлип, здание Чарльза Джорджа VA # 9, Шато-де-Мезен, Шато-де-Нуази (Миранда), Больница Черри Ноул, Церковь Преображения (Буффало), Цитадель де Намюр, Городская методистская церковь (Гэри), Туберкулезная больница Клерво, Clinique de la Faisanderie, Электростанция Coal Brook Breaker, бетонные динозавры, больница Коннектикут-Вэлли, Consonno, Continental Rubber Works (Hannover-Limmer), морг графства, склеп баронов
D
Dadipark, Danvers State Hospital, DeJarnette Sanitarium, Demon’s Alley (New City Village), Детройтская остеопатическая больница, Государственная школа Девер, Диамант Брауэрей, пивоварня Дикси, торговый центр Дикси-Сквер, Государственная больница Диксмонт
E
Электростанция Игл-Ривер, Восточная государственная тюрьма, Часовня Эден-Холл, киндерсанаторий Эриха Вагнера , Больничный центр округа Эссекс (Овербрук), Изолирующая больница округа Эссекс, тюрьма округа Эссекс
F
Форт-де-ла-Шартрез, больница Форт-Ховарда, штат Вирджиния, Форт Марабут, Государственная больница Фостер, Государственная больница Фоксборо, электростанция Франклина, Фуллер Государственная школа и больница
G
Детский центр Гейблер, Гентцроде, больница Гленна Дейла, Гленво od Power Plant, Grand Quarters Theater, Great Barr Colony (больница Святой Маргарет), State Hospital Green Hill, Психиатрический центр Greystone Park
H
Hamilton Mausoleum, Harperbury Hospital, Hart Island, Hartford Drive-In, Hasard Cheratte ( Угольная шахта), Государственная больница Хаверфорда, Больница Хейсвуд, Гейдельберг Тингплац, Отель Хайден, Хайльштеттен Асклепиос, Больница Хеллингли, Монастырь Хендрик, Государственная больница Хенертон, Государственная больница Гептнера, Угольная шахта Хойсден-Золдер, Государственная больница и тюрьма Хьюитт, Центр развития Хай-Хиллз , Hinchcliffe Stadium, Horace Mann School (KC), Hotel Heinrich Heine, Hotel Sterling
I
Imperial Baths в Sharon Springs, Irrenanstalt Weiler, Israel Meyer Augustine Средняя школа
J
Jackob Tome Школа для мальчиков (Bainbridge USNTC), James Clemens House, Jemison Center
K
Kahlenbergstift, King Психиатрический центр s Park, Kokerei Zollverein, больница Königin Elisabeth, санаторий Königsberg, Krankenbunker «Breuning», Krankenhaus Eichelberger, Krankenhaus Staacken
L
L
La Crypte de Lincolleurs, промышленная больница LincolisLeurs, промышленная деревня Ля-Крипте-де-Лима-Лета Park, Linton State Hospital, Lorton Reformatory, Lungenkrankenhaus Thalberg, Lyman School for Boys
M
Maison Kirsch, Majestic Theater, Manicomio di Collegno (Certosa), Manicomio Francesca, Manicomio Frigerio Monted, Manicomio Frigerio Monted, Manicomio Frigerio Monted, Manicomio Frigerio, Manicomio Monted Больница роддома Гааги, Государственная школа Маргита, Маркет-стрит.Электростанция, Государственная больница Мальборо, Массачусетский центр психического здоровья, МакМайлер Coal Dumper, Особняк МакНила, Медицинская клиника (DRK Kliniken Westend), Государственная больница Мента, Государственная школа Меса, Столичное здание, Столичная государственная больница, Центральная станция Мичигана, Государственная больница Мидлтаун , Больничная часовня Миддлвуд, монастырь Мишн-Хилл, гараж Мотор-сити, кладбище Маунт-Мориа, кладбище Маунт-Роуз, больница на горе Синай
N
Медицинский центр Неспонсит, Чартерная средняя школа Нью-Орлеана, Колония фермы Нью-Йорка, дом Ньюингтона и больница для искалеченных детей, больница Нормансфилд, больница Северного Уэльса (лечебница Денби), Психиатрическая больница Нортам-Мэнор, Государственная больница Нортгемптона, Государственная больница Нортвилла, Государственная больница Норвич, спутниковая станция NRL
O
Город-призрак Окатон, Старый Эссекс Окружная тюрьма, угольная дробилка Old Saint Nicholas, винокурня Old Taylor, больница Бартолини, больница P edagogico di Aguscello, Ospedale Psichiatrico di Granzette
P
Автомобильный завод Packard, Палас-театр, Парижские катакомбы, Центр армейских исследований Пенемюнде, Государственная школа Пеннхерст, Еврейский приют Филадельфии и приют для сирот в Филадельфии, Государственная больница Филадельфии Государственная больница, Госпиталь округа Плимут, Теплица Пратт, Приморский курорт Prora KdF
R
Ранчо Лос Амигос, Государственная больница Ратен, Замок Равенвуд, Больница Ренвика для оспы, Приют Отдыха, Театр Ритц, Госпиталь Риверсайд (остров Северный Брат), Государственная больница Риверсайд, Государственная больница Рочестера, Метро Рочестера, Психиатрический центр Рокленда, Парк развлечений Роки-Пойнт, Государственная тюрьма Розвилля, Государственная школа Розвилля, насосная станция Райхоп
S
Государственная больница Святого Лаврентия, Госпиталь Святой Марии, Сен-Ремигиус Больница, Салемская тюрьма, Салезианская школа, Самуэль Р.Больница Смита, Санаторий Лонер, Санаторий д’Анкур, Санаторий Жозефа Лемера, Санкт-Мариен Хейльштетте, Сойглингс и детский сад Вайсензее, Больница Se Комбинезон, Six Flags New Orleans, Железнодорожный завод SNCB, Больница Souvenir des Papeteries Godin, Государственная больница Спрингфилда, Госпиталь St Ebba Зал Святого Альфонса, кладбище лодок Статен-Айленда, пивоварня Стелла Артуа, штамповочный завод Студебеккер
T
Домик Тамарак, Государственная больница Тонтон, Зачарованный лес, Школа Ладд, Лайон Гардинер, Отель Пайнс, Рекордасао, Электростанция Toronto Power Company, Преображение Господа
U
Государственная больница Undercliff, Université de Dubois, Usine de Senelle, Usine Terres-Rouges
V
Valmea Convent, Vineland Colony Training School
Menantico Training SchoolW
Больница Вест-Мидлсекс, Государственная больница Вестборо, Западный центр, Западная государственная больница (Вирджиния), Westinghouse Atom Smasher, Государственная больница Вестон, генерирующая станция Вестпорта, Госпиталь Уитли-Провидент, Госпиталь Уиттингема, Государственная больница Вустера, здание Вурлитцер
Y
Тюрьма округа Йорк, тюрьма Йорк-стрит, Государственная больница Ипсиланти
Z
Zuckerfabrik Greußen
Снимки этих заброшенных мест вызовут у вас мурашки по коже
Фотограф Ники Фейен для своей новой книги «Frozen» сфотографировал несколько заброшенных зданий по всей Европе.Они запечатлели их завораживающую красоту, созданную годами упадка. Другие работы Фейена можно найти на его веб-сайте и на Facebook. Здесь: Jungle Splash — горки в заброшенном аквапарке. ФОТОГРАФИИ: Жуткий взгляд на заброшенные торговые центры Америки
Ники Фейен
Весенние каникулы — Кто-нибудь хочет поплавать?
Ники Фейен
Поездка по джунглям — старинная поездка на гусенице, оставленная в заброшенном парке развлечений.
Ники Фейен
Номер 2 — Заброшенные американские горки, которые восстанавливает природа.
Ники Фейен
Желтые арки — заброшенная часовня
Ники Фейен
Винная часовня — Помимо красивой заброшенной виллы, у этих людей была собственная часовня и семейный склеп.
Ники Фейен
Ecclesia Colorosus — Заброшенная часовня с красивыми цветами.
Ники Фейен
Храм — Все в этом заброшенном монастыре до сих пор цело. Статуи все еще там, окна целы и никаких граффити. Прекрасное место для прогулок.
Niki Feijen
Стильный обед — Старая столовая в этом заброшенном 5-звездочном отеле.
Ники Фейен
Декорированная галерея в пасмурный день — Большая заброшенная вилла, в основном разрушенная вандалами.
Ники Фейен
Дом М.К. Эшер.
Niki Feijen
Bend Concrete — В этот заброшенный приют находится аккуратная изогнутая лестница.
Niki Feijen
Дворцовые ступени — холл виллы с красивой двойной лестницей.
Ники Фейен
Секция A — Мужское отделение в заброшенной тюрьме.
Ники Фейен
Мертвец идет — везде шелушащаяся боль. Удивительное место для изучения.
Ники Фейен
Восточный экспресс — одна из курительных кабин этого забытого поезда.
Ники Фейен
После спектакля — Заброшенный театр внутри огромной виллы. Приятно видеть, что вандалы оставили эту часть в покое.
Ники Фейен
Утро с плесенью — Плесень быстро распространяется в этом заброшенном фермерском доме.
Niki Feijen
Royal Dreams — На верхних этажах этого заброшенного замка мать-природа уже демонстрирует свои неумолимые силы.Когда крыша повреждена, разрушение изнутри следует быстро.
Niki Feijen
No Vacancy II — Летний выпуск этого места. Менее чем за четыре месяца обрушилась часть стены в углу за кроватью. Тем не менее, это настоящая красота урбэкс (городских исследований)!
Ники Фейен
Что бы вы ни делали, не засыпайте. — Красочный гостиничный номер оставлен тлеть.
Ники Фейен
Paperflow — Комната внутри бывшего монастыря.
Ники Фейен
Они здесь.
Ники Фейен
Церковь на ветреной дороге — Заброшенная церковь, где трехмерные расписные статуи подсвечиваются естественным светом. Свет приобретает жуткий мягкий желтоватый оттенок.
Ники Фейен
Мы все здесь сумасшедшие — ржавая кровать, оставленная в бывшей психиатрической больнице.
Ники Фейен
Голубая часовня — часовня заброшенного монастыря.Жуткий синий свет проникает сквозь витражи и освещает старый алтарь.
Niki Feijen
Baroque Inheritance — одна из многих богато украшенных комнат в этой заброшенной вилле. Другие работы Фейена можно найти на его веб-сайте и на Facebook.
Ники Фейен
Серия фотографий заброшенных пространств от фотографа изобразительного искусства Адама Джейкобса — Adam Jacobs Photography
- Коммерческий
- Кампании и обложки
- Известные лица
- Костюмы
- Интерьеры
- Еда
- Товар
- Виды спорта
- Стадионы
- Действие
- Пейзажи
- Панорамы
- Сцены
- Мичиган
- Залив
- Изобразительное искусство
- Заброшенные помещения
- Городские размышления
- Клиенты
- Уроки
- Частный
- Компания
- Отзывы
- нажимать
- Блог
- О
- Хранить
- Контакт
- Коммерческий
- Кампании и обложки
- Известные лица
- Костюмы
- Интерьеры
- Еда
- Товар
- Виды спорта
- Стадионы
- Действие
- Пейзажи
- Панорамы
- Сцены
- Мичиган
- Залив
- Изобразительное искусство
- Заброшенные помещения
- Городские размышления
- Клиенты
- Уроки
- Частный
- Компания
- Отзывы
- нажимать
- Блог
- О
- Хранить
- Контакт
+44 7736297508
Красавица в руинах: чудо заброшенных построек — фоторепортаж | Фотография
Это было похоже на ад на земле; все покрыто красной пылью и ржавчиной.Шум был огромным, пар и химикаты изрыгали отовсюду — в какой-то момент я попал в облако аммиака без респиратора. Это был крупный никелевый завод, и я был там, чтобы помочь его закрыть.
Я начал свою карьеру в качестве ученика слесаря и токаря в жаркой и грязной мастерской в городе Таунсвилл на севере Квинсленда. Это была такая дерьмовая работа — каждый день был зловонно жарким, и мы работали на тяжелой технике, заляпанной смазкой, химикатами или и тем, и другим. Но я хотел, чтобы сделка откатилась, поэтому чувствовал себя вынужденным продержаться.Никелевый завод был одной из моих первых работ на месте, которую я никогда не забуду.
Каким бы неприятным это ни было, я нашел вид этой громадной массы стальных конструкций впечатляющим, а процесс очистки металлов — увлекательным. Часто я обнаруживал, что смотрю на машины и архитектуру и ставлю перед собой задачу найти один-единственный объект, созданный исключительно для эстетики.
Мастерство уступило место эффективности в инженерии задолго до того, как я окончил школу. Ничто в промышленных условиях не должно выглядеть хорошо.Но я выделил некоторые детали — обломки цветной металлической стружки, свежеотфрезерованный кусок стали с идеально параллельными переливающимися следами инструмента на поверхности.
Перенесемся на десять лет вперед или около того, и моя работа привела меня во многие другие места, подобные этому — электростанции, шахты, бумажные фабрики, литейные, химические предприятия, предприятия по производству продуктов питания, сигаретные фабрики и даже крематорий. Только когда появились телефоны с камерой, я смог показать друзьям, насколько впечатляющими являются некоторые из этих мест.
В 2011 году я работал техником по обслуживанию в компании по производству воздушных компрессоров, когда я встретил коллегу, который был увлеченным фотографом-любителем. У меня был маленький Sony Cyber-Shot, которым я играл в начале 2000-х, но у правильной зеркалки всегда был гораздо больший потенциал.
Итак, посоветовавшись с напарником, я купил Nikon D7000 и объектив 24-70 f2.8 и рискнул снимать обычных подозреваемых: обычные городские пейзажи, переулки с граффити и цветные пляжные хижины. Она очень быстро стала ощущаться невыполнимой.
Однажды я остановился на огромной заброшенной фабрике, мимо которой шел домой с работы. Не хватало длинной части забора.
Я вошел внутрь с камерой в руке, и с этого момента началась неофициальная история Lost Collective.
Возникает чувство удивления, когда вы смотрите на заброшенные здания. Вы пытаетесь представить себе, какими были эти помещения, когда они были заполнены занятыми рабочими, пытающимися выполнить производственные задания. И почему они закрылись?
Спустя несколько лет наша семья переехала из Мельбурна обратно в Сидней, и, помимо того, что я работал домоседом, я начал фотографировать больше мест в Новом Южном Уэльсе.Тем не менее, только когда я нашел доступ к заброшенной электростанции в Уайт-Бэй, я впервые подумал, что смогу превратить это хобби в постоянную работу.
Это объект культурного наследия в центре Сиднея — святой Грааль для людей, которые занимаются тем же, что и я, учитывая ограниченный доступ к нему и потенциал для создания высококачественных композиций на обширных и хорошо сохранившихся пространствах внутри.
Я решил, что мои изображения нуждаются в историческом контексте. Это не могло быть очередным бессмысленным постом в Facebook без справочной информации, который увидят только мои друзья.Итак, я создал веб-сайт и назвал его Lost Collective.
Было хорошо принято. Со мной часто связываются люди, которые часто бывали в тех местах, которые я фотографировал. Они делятся историями, которые попадают в сборники как дополнения или исправления. Иногда они присылают собственные фотографии с тех же точек зрения, сделанных десятилетиями ранее. Некоторые присылают памятные вещи, инженерные чертежи или документы от организации, которая управляла сайтом. Связавшись с ними, Lost Collective раскрывает все эти личные истории, которые в противном случае были бы потеряны со временем.Это стало такой важной частью проекта.
Одна из моих целей — собрать эту информацию в книгу.
В Сиднее может быть непросто найти места для съемки — кажется, что все свободное место заменяется квартирами или автострадой в течение нескольких недель — поэтому в 2016 году я отправился в Японию, фотографируя хайкё , или руины. Это одни из моих лучших работ на сегодняшний день. Примерно в это же время было сложно совмещать Lost Collective с моей постоянной работой, поэтому я решил окунуться в неизвестность и посмотреть, куда меня заведут ветры.
По часовой стрелке сверху: холл отеля Kinugawa Kan, спортзал семейной школы Fureai, бывший снэк-бар в Юбари
Оставить стабильную работу, чтобы работать художником, попытаться управлять непостоянным доходом и умерить неуверенность в себе и самокритику, которые сопровождали это, было одним из самых сложных дел, которые я сделал.
Он начал нажимать только в конце 2017 года. Я начал набирать обороты за счет продажи фотографий, заказных съемок и лицензирования, и, наконец, это стало устойчивым бизнесом.Заработок идет на развитие проекта: модернизацию оборудования, поездки в новые места, строительство большего и лучшего рыночного прилавка и поездки за границу для выставок. Конечная цель — открыть свою галерею.
Проведение персональной выставки в одном из сфотографированных мною пространств тоже было бы мечтой, особенно в месте с сильными связями с сообществом, чтобы изображениями могли наслаждаться люди, которые сделали это важным.
Всегда есть что исследовать, и я думаю, что центральная Австралия предложит потрясающие фотографии.Необжитая местность так знакома каждому, кто живет в этой стране, но почему-то мало кто из нас действительно видел ее. А на международном уровне больше стран в поле зрения — Япония всегда будет вместе с Бразилией, Мексикой, постсоветскими государствами, США и Европой. Я действительно не могу представить, что проект Lost Collective когда-либо будет казаться завершенным.
Фотографии ученых Заброшенные и забытые места с богатой историей
Джанин Пендлетон, ученый днем и фотограф ночью, исследовала множество заброшенных мест по всему миру и поделилась своими фотографиями, опытом и советами о своих приключениях в местах, обычно недоступных для публики.
Пендлтон — заядлая путешественница, которая любит фотографировать урбекс под своим брендом Obsidian Urbex Photography, где она документирует заброшенные, потерянные, разрушающиеся и часто забытые места.
Базируясь в Соединенном Королевстве, Пендлтон объехала всю свою страну и заграницу и сфотографировала такие известные места, как Чернобыль, а также множество мест, о которых мало кто когда-либо слышал.
Хотя она работает ученым и наслаждается своей карьерой, повседневная работа оставляет ей мало места для творческих отклонений.
«Моя работа очень точна, с небольшим пространством для выражения или отхода от параметров, которые диктуют, как я должен работать», — говорит Пендлтон PetaPixel .
Городская исследовательская фотография, с другой стороны, дает ей прямо противоположный опыт и позволяет ей выразить свое творчество и видение.
«Я могу использовать свои фотографии, чтобы рассказать свою историю, которая отражает заброшенные места, а также часть меня в том, как я составляю свои снимки и редактирую», — говорит она.
Даже простая физическая перемена — нахождение на открытом воздухе, вдали от компьютера и стола — приносит глоток свежего воздуха в жизнь Пендлтон. Многие из мест, которые посетил Пендлетон, имеют за собой историю, которую, по ее мнению, стоит рассказать, будь то простая история о брошенном автомобиле или давно забытом доме, или что-то более темное и зловещее.
Когда Пендлетон посещает эти заброшенные места, которые часто сносят, сжигают или разрушают, у нее смешанные чувства.
«Когда я вижу новые фотографии разрушения, мне всегда грустно, когда я смотрю на свои собственные фотографии», — говорит она. «Интересно, какое чудесное место будет потеряно в следующий раз».
С другой стороны, некоторые участки были отремонтированы и теперь используются. Наблюдение за тем, как забытые сайты претерпевают трансформацию и получают новый старт, приносит Пендлетон радость, потому что у нее была возможность запечатлеть, как они выглядели раньше.
Опыт посещения сайта со своими друзьями, смех и хорошее времяпрепровождение также вызывает хорошие воспоминания, которые могут нейтрализовать любую мрачность, которая могла возникнуть при взгляде на историю этого места.
Пандемия остановила обширное портфолио Пендлтона и планы поездок, и, хотя это было трудное время для ее творчества, она смогла исследовать больше своих окрестностей и найти местные сокровища, которые Раньше Пендлетон упускала из виду более увлекательные поездки за границу — это было прямо у нее на пороге.
«Одно можно сказать наверняка, изоляция заставила меня понять, насколько важной частью моей жизни являются эти маленькие приключения.Я чувствовал себя потерянным, когда в моем календаре не отмечалось волнение от следующей поездки ».
Пендлтон вернулся к путешествиям по стране, хотя международные поездки все еще остаются неопределенной территорией. В ее планы на будущее входит посещение Эстонии, России и Грузии, и она также очень хочет вернуться в Японию в ближайшие пару лет.
Больше фотографий Пендлтона и сообщений в блогах с прошлым опытом путешествий и советы для фотографов urbex можно найти на ее веб-сайте.
Изображение предоставлено: Все изображения выполнены Джанин Пендлтон и используются с разрешения.
Красивые фотографии природы в заброшенных местах по всему миру
Покрытая сорняками кованая оранжерея рядом с заколоченным замком в Бельгии может заставить задуматься некоторых людей, но не французского фотографа Джонатана «Йонка» Хименеса.
«Это ржавое место с разбитыми окнами, но все же красивое. Мне нравится находить красоту там, где ты думаешь, что не можешь найти красоту », — объясняет Хименес.Побывав в более чем 700 заброшенных местах в 33 странах на четырех континентах, Хименес опубликовал свои фотографии в книге « Naturalia: Reclaimed by Nature ».
Хименес начал документировать художников-граффити в Барселоне, которые использовали пустынные места города в качестве полотен. Он даже попробовал себя в качестве уличного художника (отсюда и псевдоним). Вернувшись в свой родной город Париж, Хименес исследовал скрытые уголки городского мира, взбираясь по крышам, пробираясь через туннели метро и проводя дни под землей в городских катакомбах.(Посетите эту запоминающуюся костяную церковь в Чешской Республике.)
Монастырь, Бельгия
Фотография Джонатана «Йонка» ХименесаПожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.
Теперь он сосредоточен на поиске мест за пределами города. Но если вы надеетесь сами посетить такие заброшенные места, подумайте дважды: многие из них можно добраться только после небольшого поиска острых ощущений или даже вторжения. Когда Хименес посещал пивоварню на севере Франции, лающая собака обратила внимание службы безопасности, которая вызвала полицию.
«Это вторжение в том смысле, что большинство мест является частной собственностью, но это вторжение без взлома или принуждения к чему-либо», — говорит Хименес. «В девяносто девяти процентах случаев они понимают, что мы просто фотографы, и отсылают нас. У этого [охранника], должно быть, был плохой день ».
Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.
Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.
Фотография Джонатана «Йонка» Хименеса
Продолжая поиски невидимого, Хименес фотографировал места от забытой советской военной базы в Беларуси до заросшего замка в Хорватии.Вместо того, чтобы исследовать историю сайтов, работа Хименеса фиксирует конкретный момент времени. Обветшавшие здания напоминают нам о неизбежном историческом процессе. В конце концов, дикий мир возвращает себе то, что когда-то называл своим. (См. Жуткие картинки внутри намибийского города-призрака.)
«Некоторые люди видят что-то очень темное, например, [как] мир будет выглядеть после апокалипсиса», — говорит Джонк. «Но мне нравится показывать то, что природа сильнее человека. В конце концов, природа победит.”
Водохранилище, Тайвань
Фотография Джонатана« Джонка »ХименесаПожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.
Французский фотограф Джонатан «Джонк» Хименес опубликовал Naturalia: Reclaimed by Nature . Следите за его исследованием заброшенных мест в Instagram.Заброшенный проспект — ГП Центр фотографии
Заброшенный. Согласно Мерриам Вебстер, заброшенными могут быть: заброшенные , 1a: оставленные без необходимой защиты, ухода или поддержки, b: оставлено владельцем, c: больше не удерживается или не считается : сдано, 2: полностью освобождено от ограничений
Центр SE ищет изображения заброшенных зданий, построек, людей, ландшафтов, идей — всего, что можно интерпретировать как заброшенное.Приглашаются все формы изображений, черно-белые и цветные, аналоговые, цифровые или старинные, фотографы любого уровня подготовки и местоположения.
Ввод изображений Вы можете вводить изображения в интерактивном режиме в Smarter Entry. Для достижения наилучших результатов убедитесь, что ваше изображение имеет размер 1200 пикселей при 72 dpi по самой длинной стороне. Изображения должны быть в формате JPEG, цветовое пространство sRGB. Назовите свои файлы: Aban.Last Name_First Initial.Image # .jpg (Примеры: Aban.Smith_J.Image1.jpg, Aban.Jones_R.Image3.jpg) Если вам нужна помощь с вводом изображений или вы не можете сделать это, свяжитесь с [email protected] или позвоните по телефону 864.605.7400
Право на участие Принять участие могут все фотографы любого возраста и местоположения.
Сборы 35 долларов США за до 5 изображений, 6 долларов США за каждое дополнительное изображение до 10. Участники, 28 долларов США за до 5 изображений, 5 долларов США за каждое дополнительное изображение до 10 изображений
Присяжный заседатель: Наш присяжный заседатель по делу Abandoned Деннис Киль. Уважаемый куратор, Деннис Киль, директор Художественного музея Дишмана в Университете Ламара, был временным исполнительным директором и главным куратором Современного музея фотографии и кино The Light Factory, был младшим хранителем гравюр, рисунков и фотографий в Цинциннати. Художественному музею 24 года.Он также преподавал историю фотографии в Университете Северного Кентукки в качестве адъюнкт-профессора в течение ряда лет.
Киль имеет степень магистра истории искусств Университета Цинциннати и степень бакалавра изящных искусств в области графического дизайна Университета Огайо.
Он был членом комиссии Национального фонда искусств под названием «Американские шедевры: тур по визуальному искусству» и участвовал в обзорах портфолио в Houston Fotofest, «Наш мир» для Photo Alliance, Photolucida, Review Santa Fe, SlowExposures Photography Фестиваль и Атланта празднует фотографию.Он также был присяжным в конкурсе Photolucida Critical Mass 50 в 2011–2013 годах и единственным судьей в индивидуальной стипендии для художников в области медиа: фотография, проведенной Комиссией по делам искусств Теннесси в 2014 году.
Подробная информация о выставке 35-40 Отобранные изображения будут висеть в главной галерее SE Center примерно в течение месяца с возможностью приглашения на персональную выставку позднее. Кроме того, выбранные изображения размещаются в учетных записях SE Center в социальных сетях (FB, IG, Twitter) и в архивных онлайн-слайд-шоу.Видео-обзор каждой выставки также представлен и заархивирован. Открытие приурочено к Первой пятнице Гринвилля, празднику искусства, еды и музыки.
Жюри выбирает окончательное количество изображений для включения в выставку. В редких случаях, когда выбрано недостаточное количество изображений, директор SE Center оставляет за собой право включить дополнительные изображения из представленных. Никаких возмещений за отправленные материалы не выбрано.
Выбранные изображения должны быть матированы и обрамлены до 20×24 дюймов в соответствии с профессиональными стандартами, белые маты с простой черной металлической или деревянной рамкой, если не было получено предварительное разрешение.Центр оставляет за собой право отклонить любое произведение, не соответствующее нашим стандартам. Чтобы избежать затрат на доставку и головной боли, SE Center for Photography распечатает ваши фотографии после принятия. За 15 долларов за изображение мы напечатаем его на архивной бумаге, а после показа либо вернем вам распечатку (дополнительно 15 долларов за доставку), либо вы можете пожертвовать изображение в плоский файл Центра для будущего доступа коллекционерам.
SE Center for Photography бесплатно матирует и обрамляет ваши изображения, используя нашу подборку черных 11×14, 16×20 и 20×24, металлических рам с белыми, архивных матов и консервационного прозрачного стекла для выставок, при условии, что оно будет соответствовать одному из наших стандартов коврики.
Продажи SE Center поощряет продажи во время выставок и удерживает 40% комиссионных с проданных работ. Художник получает 60% от продажной цены. Если принт будет продан, он будет заказан у фотографа во время продажи.
Авторские права Художник сохраняет за собой все авторские права на свои изображения. Художники, чьи работы выбраны для включения в выставку, предоставляют Центру фотографии SE разрешение на использование изображений для продвижения выставки, художника или Центра SE и его программ, а также текущих и прошлых выставок.Изображения могут быть размещены в социальных сетях для продвижения и использования. Художники предоставляют использование, как указано, без дополнительной компенсации.
Проживание / транспорт SE Center не предоставляет жилье или транспорт для художников, участвующих в выставке. SE Centre находится в 16 милях от международного аэропорта GSP, и мы можем предложить предлагаемые варианты проживания в этом районе. 7 / 2/21
Выставка закрывается 30.07.21
Возврат работ 20.08.21
После выставки Если ваше искусство не продается на выставке, у вас есть возможность вернуть его (предоплата) или пожертвовать его в плоский файл центра SE.
