Залман Шкляр. С помощью уличной фотографии можно привести человека к лучшему

АРТМУЗА » Арт-блог » Залман Шкляр. С помощью уличной фотографии можно привести человека к лучшему

Совсем недавно завершилась персональная выставка Залмана Шкляра «Московский стоп-кадр». Поговорили с фотографом о том, как и на что снимать интересные кадры, и для чего вообще фотографировать.

Залман, здравствуйте, как Ваши дела?

Мои — американские горки: туда-сюда…

В общем и целом, да, такое состояние происходит у многих людей в нынешнее время. Просто, помимо того, что я работаю, я еще учусь в магистратуре на Art& Science. И на одном из последних занятий преподавательница сказала: что в настоящий момент очень сложно что-то планировать на будущее, потому что мы все живем в полном хаосе и неопределенности. Поэтому с этим можно только смириться.

В этом есть только доля правды.

А какая, на Ваш взгляд, другая доля?

Полагаю, что в любом хаосе есть то, что можно найти, ценности. Не материальные, а именно духовные. В этом хаосе можно найти настоящие бриллианты. Тут главное — правильно уметь искать и видеть. Поэтому смирение — это принцип остановки в данном контексте, покорности. Я же считаю, что останавливаться никогда нельзя. Да и сам хаос глобально не является беспорядочной формой, как правило, всегда за ним есть конечные цели.

Ну да. Что-то меняется, что-то подсвечивается по-новому, это правда. У меня к вам сегодня шесть вопросов, но они большие. Для начала озвучьте, пожалуйста, концепцию Вашей выставки, которая прошла в музее современного искусства «АРТМУЗА».

Концепцию выставки? Это, скорее мой взгляд на скорость ритмов и остановку в мгновеньях в Москве. Как-то куратору выставки Марине Гуревич один корреспондент задал вопрос: «Фотографии же эти можно соотнести, например, с другими городами. Как понять, что это вообще Москва?» А на самом-то деле человек, который постоянно фотографирует улицу внутри одного мегаполиса то, это ощущение понимается очень отчетливо. Более того, ощущение, как чувство, становится осязаемым, оно начинает самостоятельно видеть. Именно видеть. И этот взгляд от того или иного ощущения может быть различным. Если взять, например, ощущение стоп-кадра в Афинах, в Греции, оно совершенно будет отличаться  от ощущения, которое несет с собой видение таких мгновений в Москве. То же самое и с Санкт-Петербургом. Совершенно различные мегаполисы, отличающиеся друг от друга ощущениями взглядов. И поэтому, если коротко, концепция выставки посвящена именно ощущению видения московского ритма жизни, московской суеты и московской остановки в этой суете.

Я во многих городах снимаю, в разных странах. Это Литва, Венгрия, Чехия, Греция, Нидерланды, Италия, Германия, Черногория и Россия.  И конечно снимаю периодически в Израиле. Лет пять назад был там последний раз. Это Родина моя. И везде проявляются совершенно неповторимые и особенные «стоп-кадры», характерные исключительно для того или иного города.

Да, это я понимаю! Вспоминаю, какие группы снимков представлены на вашей выставке в музее. Вы упоминали про документальные, про метафизические, художественные кадры… Если Вы для себя это разделяете изначально, а не в том формате, который впоследствии будет оцениваться зрителем или прессой — какие фотографии более ориентированы для зрителей? Понятные или непонятные…

Есть известный фотограф Владимир Вяткин. Как-то мы с ним встретились на одной из фотографических выставок в Москве. Это было на выставке моего знакомого, ныне ушедшего, Михаила Дашевского. И мы с Владимиром Вяткиным разговорились и стали обсуждали взгляд другого нашего знакомого фотографа с мировым именем. И он говорит: «У него операторский взгляд в фотографии. Даже не в фотографии, а видение окружающего мира. Операторский». Я говорю: «Как так?» — «Ну, он окончил институт Герасимова кинематографии». Я говорю: «Ведь у него получается паттерная фотография». А он говорит: «И все равно у него операторский взгляд». 

И, когда я разговаривал с этим фотографом, он действительно мне говорил: «А я же репортажник». Т.е. он сам себя соотносит с репортажным взглядом.

Вообще, если мы говорим о жанре уличной фотографии… Само понятие «жанр» подразумевает некие условные рамки. А уличная фотография на самом-то деле очень гибкая и постоянно меняется. В уличную фотографию включены различные, скажем так, направления других жанров. Об этом я неоднократно рассказывал в различных интервью.

Но я вижу четкое разделение тренда по взглядам уличных фотографов. Можно сказать, что есть два противоположных поля у уличных фотографов. Это репортажные фотографы и фотографы, которые видят символизм улицы, имеют образный взгляд на улицу. И репортаж в этих кадрах отходит на далекий второстепенный план. И это разделение во взгляде имеет место быть. Есть, конечно, комбинированные взгляды. С одной стороны, вроде репортажные кадры, но с другой, мы видим, что они периодически «заигрывают» с тенью и светом. И получаются совершенно другие акценты фотографии, художественной фотографии. Вроде сценка, а мы видим игру светотени. Но, опять же, если по процентам говорить между этим лагерем и другим, то репортажников намного больше.

То есть художественный вымысел, образ в фотографии, встречается не у многих. Почему? Потому что это индивидуальный вкус, это внутренний эстетический вкус. Причины этого могут крыться в особенности личности фотографии, его культурологической планки. Этой планкой может становиться насмотренность произведений изобразительного искусства, начитанность искусствоведческих произведений, музыкальное самовоспитание… Это все, наверное, воспитывает образное видение у таких фотографов. Я как раз отношусь к этой плеяде фотографов. Это ни хорошо, ни плохо, но это не все понимают, так картины Мане, к примеру, не многие пристально рассматривают, изучая их. Один из самых популярных, кто преуспел в этом, — это Пинхасов. И хотя он член репортажного агентства, но он сумел создать популяризацию образной фотографии, символизма в улице. Это гениально! Но не все его работы понимают и, тем более, любят. То же самое и с другими, кто этим  живет.

А почему Вы думаете, что не любят, не все понимают?

Потому что людям понятны фотографии, где больше репортажного составляющего, реализма, если угодно. Вот лицо, вот эмоция какая-то, вот руки, ноги… Вот есть понятная сцена: кто-то что-то делает. Все это понятно, прекрасная композиция, все четко и даже имеется эмоциональный накал. Есть прекрасные, гениальные уличные фотографы, которые снимают реалистичные сценки. И их востребованные зрителем работы ничем не отличается по уровню от работ фотографов известных репортажных агентств. Но глобально это все не ново для развития уличной фотографии. А когда речь заходит о других акцентах в уличной фотографии — это уже рассчитано не на массового пользователя и будет иметь ограниченный отклик и понимание. Поэтому не все будут это любить, что ожидаемо.

Как в стадиях развития изобразительного искусства в целом, когда художники и общество за ними переходили от реализма в более абстрактные, экспериментальные жанры, которые в целом воспринимаются… Может быть, в будущем будет восприятие уже иное. Поживем — увидим!

Не знаю. Возможно, что образное видение в уличной фотографии встанет со временем на более привилегированное место, нежели реалистичный взгляд. Я могу предполагать только. В любом случае для меня лично три знаковые фигуры в фотографии, которые открывают мне возможность смотреть на мир уличной фотографии через призму поиска в мире гармонии цвета и метафизики в целом: Сол (Шауль) Лейтер, Борис Савельев и Георгий Пинхасов.

В одном из интервью Вы еще рассуждали о созидательной фотографии. Можете подробнее рассказать об этом принципе, который вы применяете в фотоискусстве?

У любого человека есть действия, которые приводят либо к разрушению, либо к созиданию. И так же в фотографии. Есть фотографии, которые выражают негатив, могут даже разрушать психику зрителя и понижать эстетику.

Это можно отнести к хайповой, желтопрессовой фотографии. Предположим, есть распиаренный фотограф в Питере, чьи снимки я смело отношу уровню «желтой прессы». И это совершенно неэстетическая фотография. Большинство его зрителей поклоняются ему, считают гением, талантом. Но я же понимаю, что он в лучшем случае «середнячок». И порой фотографии, которые он выставляет, не то что негатив вызывают, а отвращение… Какие эмоции вызывает желтая пресса? Вот его фотографии эти эмоции у меня тоже вызывают. Можно их отнести к попсовой фотографии. «Желтопрессовая» фотография разрушает культуру людей. Эта фотография выражает бескультурье. Бескультурье, которое направлено на воплощение единственного принципа «Пипл схавает, пипл поставит лайк, пиплу понравится — все. А я гений». Но попсовая и «желтопрессовая» фотография тоже имеет место. Потому что кому-то нравится группа «Ласковый май», а кому-то живет с произведениями Шопена.

Есть категория фотографов, которая старается приучить зрителя видеть по-другому, более глубоко. И приучать его к эстетике, начиная от эстетики цветовосприятия, заканчивая как раз сюжетностью, если мы говорим о репортажном жанре фотографии и об истории фотографии в целом. Это совершенно другая сторона. И эта фотография несет воспитательную функцию, с одной стороны. А с другой стороны, сам фотограф, автор фотографии, делится тем уровнем восприятия, которого он достиг лично, и пытается зрителя поднять, приблизить к этому уровню. Чтобы зритель был на одной волне с ним, с его работой. Вот эта фотография созидательна. Фотография, которая пытается побудить зрителя даже исправляться и становиться лучше. Это было бы идеально, конечно!

Это, получается, роль самой фотографии. А какова на роль автора в этой фотографии?

Смотря кто автор. Если мы говорим, все зависит от нас, — все от нас как раз не зависит. Но на самом деле у нас есть право выбора. Право выбора есть у любого человека, не только с фотографией это связано. Либо человек, в данной ситуации фотограф, пойдет по этому пути, и будет такой результат… Пойдет по другому — значит, другой результат. Вопрос, что хочет этот фотограф, конечная его задача? Быть популярным, быть лидером фотографии в каком-то жанре, зарабатывать много денег на фотографии или не зарабатывать и т. д.? То есть все зависит от задачи фотографа, которую он перед собой ставит.

Правда, что все те снимки, которые представили у нас, снимаете на свой смартфон Xiaomi?

Не все, но большинство представленных снимков на этой выставке. Действительно там многие были сняты на мой смартфон. Я очень много лет работал на Olympus. Сначала был большой Canon, лет 15 назад. Потом я уменьшил это все до минимума, перешел на Olympus OMD E-M1. Сегодня я понимаю, что мне уже хочется минимализма в технике. Техника — продолжатель руки фотографа. И она не должна мешать ее применять. И, конечно, хотел бы свести это к минимальному весу и размеру и параметрам. И поэтому я продал Olympus OMD E-M1, и купил себе — Fuji X100V, небольшой фотоаппарат. Осваиваю и привыкаю к нему.

А мой старый смартфон Xiaomi очень удобен для меня. Увидел, нажал кнопку, положил смартфон в карман. В итоге я думаю, лет через 15, а может быть, даже меньше, будут совсем маленькие фотоаппараты. И уровень смартфона будет, как уровень качественного, высококлассного фотоаппарата. Нынешние смартфоны такого не могут. По оптике, технически не могут обогнать оптику фотоаппаратов, что бы ни говорили. Имеется в виду, последних фотоаппаратов, того же Fuji или других компаний. Последний iPhone, 12-й модели, говорят, прекрасный. Но есть некоторые мнения, что это не фотоаппарат.

Многие предпочитают даже переходить с iPhone на последние модели Samsung. Потому что считают, что там камера лучше. Но в этом плане как раз я тоже именно Apple технику вспомнила. Потому что они как будто бы были одними из тех, которые начали менять взгляд на фотографию. И они очень в своих маркетинговых кампаниях используют как раз то, что фотографии сделаны на iPhone, что в принципе меняется скорость того, как ты делаешь снимки. И правда работает, как продолжение руки творца. 

Нейротехнологии сейчас становятся очень популярны. Фотоаппараты и смартфоны начинают совмещать свои функции. Это очень круто. И я думаю, что будет некий градус смещения в конечном итоге между фотоаппаратами и смартфонами в некую золотую середину. То есть будет какой-то гибрид, который будет делать и то, и другое идеально. Но я прогнозирую лет через десять — пятнадцать. Посмотрим.

Вас часто спрашивают, как вообще пришли в фотографию. Как правило, Вы рассказываете, что эта дорога тянется с самого детства. А сможете выявить стадии технические, или, как менялось Ваше восприятие мира, который хотели запечатлеть…

С художественной точки зрения я стал воспринимать мир, наверное, когда меня в пять лет отдали в музыкальную школу. Потому что ребенок должен учиться музыке! Классическая музыка, конечно, обогащает внутренний мир. Лет семь я учился в музыкальной школе по классу фортепиано и музыка меня духовно обогащала. Потом от классической музыки я перешел к совершенно диаметрально противоположному направлению: к панку.  Вообще, джаз, панк, классика — три основные мои любимые музыкальные жанры.

Но в то же время, где-то с семи лет я начал заниматься стихосложением. И занимался им лет тридцать. Конечно, слово само по себе, звучание слова я стал чувствовать лет через десять от начала этого пути. То есть до этого были рифмы и т. д., но понимание слов стало приходить позже. Стихосложение — это достаточно тяжелый, духовный труд, который тоже воспитывает образное видение, образное понимание вещей.

Однако фотоаппарат я держал всегда в руках с раннего детства. Ведь моей родной дядя Лейб Перельмутер, Благословенная будет память о нем! , был замечательным фотографом. В принципе, если коротко, мое становление в искусстве, как фотографа, происходило по различным фронтам жизни. И, конечно, книги очень помогают.

Какие именно?

Философия и эстетика фотографии. Моя любимая книжка — по анализу фотографии (я пока более значимых книг не нашел для себя) — это «Поэтика фотографии» В. И. Михалковича и В.  Т. Стигнеева. Небезызвестная потрясающая книга, которая учит анализировать фотографию. Правда, в основном, черно-белую. Но методология анализа прекрасна и применима к любому жанру. Понимание именно поэтики, внутренней философии взгляда на фотографию… И, кроме того, значительно влияние, на мою фотографию, на восприятие окружающего меня мира, оказывает иудаизм и, в частности, хасидизм. То есть на применение образного взгляда на внешнюю оболочку мира, понимание сокрытости в нём и попытка взгляда проникнуть внутрь его, чтобы найти бриллиант среди хаоса. Это безусловно влияет на дальнейшее и развитие этого взгляда.

Развитие, наверное, как фотографа с художественной точки зрения, да и вообще во всем, естественно, глобально, продолжается всю жизнь. Есть ли у Вас что-то, что вы бы еще хотели попробовать в будущем в фотографии, что-нибудь новое для себя, какое-нибудь новое вдохновение почерпнуть? 

Фотография — это образ моей жизни. Куда выведет жизнь, я не знаю. Что там будет в будущем, не знаю: у меня нет ключей от небесной канцелярии!

Резонно! А Вы занимаетесь обучением фотографии?

У меня нет на это времени. У меня был проект на Facebook, группа «Решающий момент». И там мы обсуждали те или иные кадры, которые члены группы представляли, конкурсы устраивали… Периодически я провожу мастер-классы для групп, либо индивидуально. У меня есть направление — как фототерапия. Для детей или для трудных подростков. Потому что фотография, как я говорил, может изменять человека к лучшему. И с помощью уличной фотографии, как фототерапии, можно привести человека к лучшему… Если правильно применять этот инструмент, то человека можно отвлечь от неправильных поступков. И это как раз очень хорошо с точки зрения психотерапии, особенно для людей любого возраста.

А как это работает?

Вы же знаете, в обществе много агрессии. Особенно в мегаполисах, где люди с ума сходят от перенасыщения жестких эмоций. В бизнесе, когда идут те или иные деловые напряженные переговоры с утра до ночи, когда коллектив весь в напряжении. Человек может просто взять, выйти из офиса на час на обед… И не пойти на охоту в лес, стрелять в медведей, а заниматься уличной фотографией. И это приводит в чувство. Некоторые йогой занимаются, некоторые медитацией занимаются под музыку… Можно также заниматься уличной фотографией, которая также приводит человека к духовному балансу. И я это помогаю делать. У меня есть ряд клиентов, серьезные бизнесмены, которым я помогаю избавиться с помощью уличной фотографии от стрессов. Людям надо выплеснуть эмоции. На мой взгляд — чем срываться на окружающих в крике, лучше выйти на улицу с фотоаппаратом.

Понимаю!

Некоторые мне звонят: «Все, не могу уже! Точка кипения уже, всё… Давайте, приезжайте!». Я приезжаю, мы выходим — и вперед, с фотоаппаратом. Вот это и есть адреналин. Потому что уличная фотография может быть как спокойная, так и быстрая. Вплоть до того, что вспышкой можно ослепить лицо объекта съемки, человека, который проходит и выражает агрессию, может что угодно с ним быть… Но в этом есть адреналин. Это круче, чем охота. Это помогает многим расслабляться.

Здорово! У меня есть еще один последний вопрос. Но перед ним хотели бы Вы что-нибудь еще рассказать? Чем-то поделиться?

Происходит тяжелая ситуация в мире из-за ситуации на Украине. И многие знакомые фотографы, которые занимаются творчеством, говорят: «Мы больше не можем. У нас нет вдохновения, и все. Мы прекратили фотографировать. Мы не можем вдохновение поймать, у нас мысли совершенно о других вещах». Что им делать в этой ситуации? Я вам скажу, что фотография — это не просто механическое, взять, нажать кнопку. Для меня это образ жизни, как я говорил. Но всегда надо стараться смотреть на ситуацию со стороны. И фотография это позволяет анализировать со стороны. И не только то, что нас окружает, но и в принципе на мир смотреть через призму веры в Б-га и использовать для этого, к примеру, механизм фотографирования окружающего мира. Это всегда пригождается. И, конечно, духовное развитие человека преобразует не только этого человека, но и весь мир вокруг него. Фотография — это же инструмент. Это же не самоцель. Ведь самоцель — это стать самому лучше и исправлять мир!

Общаюсь с разными фотографами, и все в полураздавленном состоянии пребывают… Те фотографы, которые раньше занимались именно изобразительным искусством, стараются найти себе какие-то проекты, которые бы приносили только деньги. Просто хотелось какие-то мотивирующие, успокаивающие слова.

Фотографы — просто люди… Но политика очень сильно оказывает влияние на них. Люди искусства порой делят друг дружку на вражеские страны. И это мерзко. Потому что искусство — вне политики. Хотелось бы, чтобы ступень искусства всегда оставалась выше ступени политики. Но это многие не понимают, сеют раздор, продолжая постоянно участвовать в обсуждении политики в соцсетях, обвиняя всех направо и налево. Мир фотографии от этого лучше явно не становится.

Наоборот, надо сегодня, в дни политического раздора, приглашать фотографов из других стран выставляться в России. Показывать их чувства, выраженные через фотоискусство.

#АРТМУЗА_художники

Эти фотографы гении? | PetaPixel

Является ли фотография выше работой гения? На прошлой неделе Фонд Макартуров объявил о своих грантах «Гений» — пятилетний грант в размере 500 000 долларов США без каких-либо условий — для людей, которые « проявляют исключительное творчество в своей работе и перспективу на еще большее в будущем. » С 1981 года было названо 873 человека, из которых только девять были фотографами. Двое из них были награждены в этом году: Ута Барт и Ан-Ми Ле.

Here are the other photography geniuses from previous years:

• Robert Adams
• Richard Benson
• Lee Friedlander
• Wendy Ewald
• Susan Meiselas
• Fazal Sheikh
• Camilo José Vergara

Фотография часто считается второстепенной формой искусства. Рынок искусства, безусловно, относится к этому именно так: лучшие картины продаются почти в 25 раз дороже, чем самая дорогая фотография. Так что интересно и захватывающе видеть две награды, присужденные в одном и том же году фотографам среди ученых, экономистов, писателей, приборостроителей и историков. Но что это на самом деле означает в контексте фотографии?

Ну, во-первых, давайте признаем, что выбор не очевиден. В сфере художественной фотографии и фотожурналистики большинство наблюдателей не считают ни Барта, ни Ле титанами. Но, возможно, в этом и есть гениальность Гения. Отборочная комиссия нашла фотографов, которых, возможно, вам следует знать из-за их проницательности, которую они привносят в свою работу.

Возьмем, к примеру, обладательницу гранта Уту Барт. Вот ее заявление художника:

«[Э] работа вызывает путаницу на нескольких уровнях, и этот «смысл» генерируется в процессе «разбора вещей». На самом очевидном уровне мы все ожидаем, что фотографии будут изображения чего-либо. Мы предполагаем, что фотограф наблюдал место, человека, событие в мире и хотел это запечатлеть. . . . Проблема с моей работой в том, что эти образы на самом деле ничего не представляют в этом смысле, они фиксируют только то, что случайно».

Заявление художника часто высмеивают как умственную мастурбацию и самовозвеличивающую пропаганду. Но менее циничная точка зрения состоит в том, что заявление показывает, что у художника есть намерение над своей работой. В случае с Барт, я думаю, она поднимает интересный момент в том, что «мы все ожидаем, что фотографии будут изображением чего-то», но ее работа бросает вызов этому понятию, абстрагируя обыденное. Она фотографировала исключительно в своем доме в течение четырнадцати лет, потому что, по ее словам, «если меня интересуют свет и восприятие, и эта острота зрения к приземленной, мимолетной, эфемерной, будничной информации, мне нет смысла искать это».

Это заявление напоминает мне о молодых фотожурналистах, которые чувствуют, что должны наточить зубы в зарубежных странах, чтобы делать снимки, когда вы постоянно слышите, как ветераны говорят, что на вашем заднем дворе есть много достойных вещей для съемки. Так что интересно смотреть фотографии, которые не похожи на фотографии, и при этом испытывать от них волнение.

Другой обладатель гранта, Ан-Ми Ле, занимается военной и военной фотографией с использованием камеры обзора 4×5. Натурализовавшаяся гражданка США из Вьетнама, ее взгляды на войну были сформированы ее собственным опытом во время войны во Вьетнаме.

«Я всегда находил военную и невероятную предприимчивость. Это подавляющая сила. Это возвышенно, потому что это по своей сути ужасно и прекрасно. Люди склонны смотреть на военных; они склонны смотреть на войну; они склонны смотреть на конфликт как на что-то очень черное и белое. Это совсем не так. Итак, как вам подойти к предмету и исследовать его сложным образом».

Хотя она много работала в фотожурналистике, одним из ее последних проектов является документирование реконструкции войны во Вьетнаме (кто знал?). Ее выбор пленочной камеры большого формата является преднамеренным, и ее взгляд на фотографию неотразим, если принять во внимание достоверность фотографии, особенно фотожурналистики.

«Я думаю, что фотография по своей сути неоднозначна. И это то, чего я с нетерпением жду и чем хочу воспользоваться. Я думаю, что это самые интересные фотографии. Те, что имеют напряжение. Это граничит с информацией и субъективностью».

Значит, они такие же гении, как и ведущий микробиолог мира? Конечно, если вы придерживаетесь единого взгляда на интеллект, вы пришли бы к выводу, что это не так. Но, как и во всех творческих занятиях, гений не так прост. Для меня формулировка и воплощение творческих идей приближает вас к гениальности. Способность преобразовать способ творческого мышления во что-то новое (вспомните Баха, Моцарта, Бетховена, The Beatles, Jay-Z) приближает людей к гениальности. В этом отношении Барт и Ле заслуживают.

И, пожалуй, таким же смелым шагом, как выбор двух фотографов, является решение Фонда присудить престижную награду двум пятидесятилетним женщинам, хотя большинство фотографов этого поколения — мужчины. Гений.

Об авторе : Аллен Мурабаяши является председателем и соучредителем PhotoShelter. Аллен является автором бесплатных бизнес-руководств PhotoShelter для фотографов и специалистов по маркетингу, включая такие темы, как электронный маркетинг, поисковая оптимизация и начало фотобизнеса. Аллен окончил Йельский университет и ежедневно пользуется зубной нитью. Эта статья изначально появилась здесь.

Гений фотографии

Программа 1: Исправление теней  
В ней рассказывается история изобретения фотографии и того, как она стала неотъемлемой частью современного мира. В нем описываются выдающиеся достижения фотографов-пионеров, революция, которая произошла, когда Джордж Истман сделал фотографию доступной для масс с изобретением бренда Kodak, и история Жака-Анри Лартига, детского фотографа и настоящего любителя.

Программа 2: Документы для художников
После Первой мировой войны фотография стала основным средством массовой информации того времени. «Любой, кто не разбирается в фотографии, — сказал фотограф Лазло Мохой-Надь, — будет одним из неграмотных в будущем». Во втором эпизоде ​​подробно рассматриваются работы некоторых из величайших и влиятельных современных фотографов: Александра Родченко, Августа Сандера, Ман Рэя, Уокера Эванса и Билла Брандта. При участии Мартина Парра, Бернда и Хиллы Бехер и Марка Хаворт-Бута.

Программа 3: В нужном месте, в нужное время?
«Оказаться в нужном месте в нужное время», «решающий момент», «подобраться поближе» — в народном воображении это фотография в лучшем виде, средство, которое делает нас свидетелями моментов, когда творится история . На фоне Второй мировой войны и ее последствий исследуется, как фотографы справлялись с драматическими и трагическими событиями, такими как День Д, Холокост и Хиросима. При участии легенд Magnum, Филипа Джонса Гриффитса и Сьюзен Мейселас, солдат-линзистов Тони Ваккаро и Джона Сноу.

Программа 4: Paper Movies
Три десятилетия с конца 1950-х годов были настоящим золотым веком фотографических путешествий. Программа 4 переживает путешествия, которые привели к созданию некоторых из «величайших бумажных фильмов»: в том числе одиссею Роберта Франка по Америке 1950-х годов и нападение Уильяма Кляйна на тротуары Нью-Йорка в одиночку.