Товаров: 0 (0р.)

Дагеротипия: Недопустимое название — Викисловарь

Содержание

Дагеротипия — это… Что такое Дагеротипия?

Дагероти́пия (дагерротипия) — фотографический процесс, способ непосредственного получения при съёмке позитивного изображения.

История

Дагеротипия создана французским изобретателем Ньепсом ок. 1822 года и обнародована художником Дагером в 1839 году. Считается первым практическим способом фотографирования — это была единственная возможность получения фотографических изображений до изобретения в 1851 году мокрого коллодионного процесса, полностью вытеснившего более сложную и опасную дагеротипию.

Технология

В качестве фотоматериала использовали посеребрённую медную пластинку. Пластинку тщательно полируют, затем непосредственно перед съёмкой обрабатывают парами иода, в результате чего образуется тончайший слой светочувствительного иодистого серебра. Под действием света в этом слое возникает скрытое изображение, проявляемое парами ртути. Полученное изображение закрепляют раствором тиосульфата натрия.

Этапы процесса Дагера были следующими:

  1. Тонкий лист серебра припаивался к толстому листу меди.
  2. Серебряная поверхность полировалась до блеска.
  3. Серебряная пластина в темноте обрабатывалась парами иода, благодаря чему становилась чувствительной к свету.
  4. Подготовленная пластина помещалась в темноте в фотокамеру.
  5. Камера устанавливалась на треногу, выносилась на улицу и направлялась на любой неподвижный предмет, освещённый ярким солнцем.
  6. Объектив открывался на время от 15 до 30 минут.
  7. Скрытое изображение проявлялось и закреплялось в следующем порядке:
    1. Пластина помещалась в небольшую кабину под углом 45° над контейнером с ртутью, которую спиртовкой нагревали до 150 градусов по Фаренгейту (67 °C).
    2. За пластиной велось внимательное наблюдение до тех пор, пока изображение не становилось видимым благодаря образованию ртутной амальгамы на экспонированных частях пластинки, в которых иодид серебра разрушился, и серебро превратилось в металл.
    3. Пластина помещалась в холодную воду, чтобы поверхность стала твердой.
    4. Пластина переносилась в раствор обыкновенной поваренной соли (которая после 1839 года заменена гипосульфитом натрия (тиосульфат натрия) — фиксирующим веществом, открытым Джоном Гершелем и немедленно взятым для использования Дагером).
    5. Затем пластина тщательно промывалась, чтобы прекратилось действие фиксажа.

См. также

Литература

Ссылки

Дагеротип — «зеркало с памятью»

Дмитрий Сергиенко
«Троицкий вариант — Наука» № 14(308), 14 июля 2020 года

В череде громких событий истекшего года остался почти незамеченным скромный юбилей — 180 лет изобретения фотографии. Хотелось бы восстановить справедливость по отношению к этому поистине эпохальному событию. Хороший повод есть: 12 июля — Международный день фотографа.

История изобретения

Если от начала освоения огня до массового использования его в очагах человечеству понадобилось свыше двух миллионов лет, то от момента изобретения фотографии до превращения ее в ключевой элемент массовой культуры и современных коммуникативных технологий — неизмеримо меньше. Мы ежедневно пересылаем друзьям и родственникам фото и видео, делимся ими в соцсетях — не говоря уже о СМИ, немыслимых без качественных фотографий.

Датой изобретения фотографии, по решению IX Международного конгресса научной и прикладной фотографии, считается 7 января 1839 года, когда на заседании Академии наук Франции был обнародован доклад о технологии, придуманной французом Луи Жаком Манде Дагером и названной его именем. Талантливый театральный художник и изобретатель, создавший первую в мире диораму для «Гранд-Опера», на протяжении почти двух десятилетий работал над проблемой фиксации изображения. Как и для многих изобретений, практически приемлемая технология оказалась делом случая, увенчавшего годы упорного труда. После 11 лет бесплодных опытов экспериментатор забыл рядом со свежими проявочными пластинками, обработанными йодистым серебром, чашечку со ртутью — и полчаса спустя обнаружил, что ее испарения сделали изображение отчетливо видимым. Так родилась дагеротипия.

Дагеротип был еще очень далек от современных снимков и скорее напоминал отражение в зеркале. Изображение состояло из амальгамы, образующейся при взаимодействии галогенида серебра и ртути. Примечательно, что технология изготовления зеркал с применением амальгамы (но только на основе олова, а не серебра) была применена впервые еще в XVI веке. Поэтому дагеротип получил поэтическое и таинственное название — «зеркало с памятью». В зависимости от его наклона к источнику света при рассматривании, дагеротип мог выглядеть и как позитив, и как негатив, что создавало иллюзию реальности образа. Сегодня нам трудно представить подобное «зеркало с памятью», так как репродукция дагеротипа может дать лишь общее представление об изображении и — увы! — не способна передать его подлинный вид. Ограниченность технологии дагеротипии заключалась и в том, что она не позволяла сделать несколько идентичных пластинок или напечатать неограниченное количество экземпляров, как при печати позитивов с одного негатива. Тем не менее дагеротипия стала поистине цивилизационным прорывом, а ее создатель Луи Дагер приобрел всемирную известность. Правительство Франции установило изобретателю ежегодную пожизненную пенсию в 6000 франков, его имя внесено также в список величайших ученых Франции.

Преступные снимки

Небезынтересно вспомнить, когда дагеротипия попала в Россию и кем были люди — носители новой по тем временам технологии, тем более что широкую известность дагеротипия получила в связи с довольно драматическими обстоятельствами.

В книге известного историка фотографии Сергея Морозова «Русская художественная фотография» упоминается французский фотограф Давиньон, который в 1845 году путешествовал по Российской империи, чтобы запечатлеть ее достопримечательности. Он посетил Москву и Украину, а затем направился в Сибирь, где в это время проживали на поселении декабристы. Отметим, что именно дагеротипы политически неугодных ссыльных стали своеобразной «рекламой» новой технологии.

Давиньон стал первым профессиональным фотографом в России. Вместе со своим соотечественником Фоканье он открыл дагеротипное заведение для публики в Петербурге, на Никольской улице, близ Большого театра. Однако фирма просуществовала недолго. Скоротечность карьеры Давиньона в России была обусловлена его не самым удачным выбором портретируемых.

Иосиф Поджио отправил два дагеротипных портрета своим дочерям, но их перехватили и доставили в Третье отделение. Примерно то же произошло с посланными в Россию портретами Волконского, его жены и детей, а также портретом декабриста Панова.

Подробности этой детективной истории выяснились уже в XX веке. Известный петербургский фотограф и историк фотографии Владимир Никитин обнаружил в музее Пушкинского дома те самые дагеротипы трех декабристов; затем в поисках следов Давиньона он нашел статью «К иконографии декабристов» (журнал «Красный архив» за 1924 год). Там был опубликован отчет Третьего отделения канцелярии Его Императорского Величества по делу отставного инженер-поручика Давиньона за 1845 год.

Императору Николаю I сообщалось: «Из переписки государственных преступников (декабристов — Д.С.) усмотрено было, что отставной инженер-поручик Давиньон, занимающийся снятием дагеротипных портретов, путешествовал по Сибири и там снимал портреты с государственных и политических преступников. Пересылавшиеся к родственникам портреты поселенцев Поджио, Панова, Волконского, а также жены и детей последнего, оставлены в Третьем отделении».

Давиньон был арестован. На следствии он совершенно справедливо показал, что портретов он не распространял, ведь дагеротип существует всегда в единственном экземпляре и все сделанные им снимки находятся на руках лиц, которых он фотографировал.

К началу 1846 года Давиньон был освобожден. Большую роль в этом деле сыграла жена арестованного фотографа, Екатерина Давиньон, которая много хлопотала о его освобождении. Она обратилась с письмом на имя шефа жандармов графа Орлова, в котором убедительно доказала отсутствие в действиях мужа преступного умысла. Освобожден фотограф был под подписку следующего содержания: «1845 года декабря 31 дня я, нижеподписавшийся, даю сию подписку в том, что не имею у себя ни одного портрета, снятого мною в Сибири посредством дагеротипа с некоторых государственных преступников, кроме подобного портрета с преступника Панова, который и представлен мною в Третье отделение, и если когда буду путешествовать, то обязуюсь, под строгою по законам ответственностью, не снимать портретов с упомянутых преступников. Уволенный от службы инженер-поручик А. Давиньон».

Дальнейшая судьба дагеротипии в России

Пионер отечественной светописи (русский синоним слова «дагеротипия») Сергей Львович Левицкий родился в Москве в 1819 году. Любопытно, что он был двоюродным братом Александра Герцена. Окончив Московский университет, Левицкий поступил на службу в Министерство внутренних дел, однако работа чиновника была ему не по душе. Он заинтересовался модным изобретением — дагеротипией. В 1843 году для поездки на Кавказ была сформирована правительственная комиссия с целью изучения состава и лечебных свойств минеральных вод. В состав комиссии входило много иностранцев. Левицкому, знавшему несколько языков, предложили принять в ней участие. Молодой фотограф, захватив свой фотоаппарат и несколько дюжин пластинок, посеребренных гальваническим способом, отправился на Кавказ.

Одним из членов комиссии был ученый Юлий Фрицше, которому предстояло выполнить анализ вод. Этот ученый по заданию Российской академии наук в 1839 году был откомандирован в Европу для изучения только что появившейся дагеротипии. По возвращении в Россию он представил обстоятельный доклад о возможностях нового изобретения. Фрицше и Левицкий подружились. Воспользовавшись отличным объективом Фрицше, Левицкий сделал несколько удачных снимков окрестностей Пятигорска, Кисловодска, гор Машук и Бештау. Некоторые из этих дагеротипов попали во Францию к известному парижскому оптику Шевалье, изготовившему объектив, так успешно послуживший Левицкому.

Шевалье, восхищенный пейзажами русского фотографа, выставил два лучших дагеротипа в своей витрине на Парижской выставке — и неожиданно удостоился золотой медали. Но не за свои объективы, а за дагеротипы Левицкого! Это была первая золотая медаль, полученная за фотоработы. С того времени имя Левицкого становится известным даже в Париже — на родине фотографии.

В 1844 году Левицкий уходит в отставку и отправляется в Европу с целью дальнейшего изучения фотографии. В 1845 году он с женой Анной приезжает в Рим, где делает первые из дошедших до нас дагеротипов, на которых можно сегодня увидеть Гоголя в кругу русских художников, живших тогда в Риме. Затем Левицкий переезжает в Париж, где в Сорбонне посещает лекции по естествознанию, а также знакомится с известными парижскими фотографами. Встречи эти проходили обычно в мастерской оптика Шевалье, куда порой захаживал сам великий мэтр, изобретатель фотографии Луи Дагер.

Вскоре Левицкий возвращается в Россию и открывает в Петербурге, недалеко от Казанского собора, свое ателье, которое быстро становится одним из лучших в столице. С ним сотрудничают писатели, художники, представители творческой интеллигенции. В 1856 году именно здесь он создает групповой портрет русских писателей, авторов «Современника»: Гончарова, Тургенева, Толстого, Григоровича, Островского. Журнал «Русская старина» писал: «Даровитейший фотограф С. Л. Левицкий, <…> добрый приятель едва ли не всего Олимпа русской литературы, радушно предлагал свое искусство для воспроизведения портретов собравшихся в Петербурге писателей».

С 1852 года Левицкий стал работать и для императорского двора; в Зимнем дворце он снимал Александру Фёдоровну и Николая I, размножив портрет с помощью литографии. Всего он запечатлел четыре поколения династии Романовых.

Эксперименты со светом

В Петербурге у Левицкого много работы и разных неотложных дел. Одно из них — создание фотографической организации, которая объединила бы наиболее талантливых, знающих свое дело профессионалов и любителей фотографии. В 1878 году такая организация создается в рамках Императорского русского технического общества (ИРТО). Энтузиасты фотографии получают поддержку Дмитрия Менделеева — именно он подписывает ходатайство в правление ИРТО. Между членами нового объединения и великим химиком устанавливаются деловые и дружеские связи.

Ученый выступает в роли эксперта, с ним консультируются, обсуждают важные проблемы. И вот Левицкий по инициативе Менделеева начинает эксперименты со съемкой при искусственном освещении. Гениальный ученый, известный своими разносторонними интересами, уяснил, по какому пути должна далее развиваться фотография. Дело в том, что технология тех лет позволяла снимать только при ярком дневном освещении, что весьма сужало возможности фотографов. В Петербурге считалось, что пасмурные ноябрь, декабрь и половина января вообще непригодны для съемки. Опыты, проводимые за границей, также не давали положительных результатов.

Однако и Менделеев, и Левицкий продолжали работать над этой проблемой. В 1879 году Левицкий пишет Менделееву: «Милостивый государь Дмитрий Иванович! Несмотря на полную готовность и самое искреннее желание исполнить трудовую задачу, <…> я пришел к убеждению, что мы затеяли дело покамест невыполнимое — по крайней мере настолько, чтобы удовлетворить требованиям. Мы сделали целый ряд опытов — при освещении свечами Яблочкова на расстоянии восьми аршин короткофокусным объективом, едва дающим полпластинки. Нужно держать от 75 до 125 секунд при сильном напряжении искр, и при этом отчетливо выходит только центр».

Тем не менее опыты продолжались. Вскоре русский фотограф стал получать вполне приличные результаты. Затем начались эксперименты со смешанным светом. И вот наконец эксперты выставок признали, что снимки Левицкого, сделанные при искусственном освещении, ни в чем не уступают снимкам, выполненным при естественном, а иногда и превосходят их. В журнале «Фотограф», в № 11 за 1883 год, в отчете о Венской выставке читаем: «…применение электрического света в фотографии выставлено в совершенстве только С. Л. Левицким. Портреты Левицкого по эффекту и мягкости освещения превосходят даже лучшие снимки, выполненные при дневном свете».

Менделеев, в свою очередь, постоянно обращался к Левицкому за консультациями по вопросам фототехники. Когда возникла необходимость сделать снимок членов ученого совета Петербургского университета, он адресовался именно к Левицкому. Сложнейшая для того времени работа была выполнена блестяще. Не имевшая прецедентов картина-коллаж печаталась с четырех (!) негативов. Работа по ее изготовлению затянулась на два месяца. Левицкому предстояло снять три отдельные группы, в каждой из которых следовало расположить портретируемых в непринужденных позах, а затем с ювелирной точностью добиться, чтобы при составлении отдельных частей образовалась единая, цельная картина. Кроме того, требовалось совместить составленную из трех частей группу с фоном, устранив возникающие при раздельной съемке перспективные несоответствия.

На этой бесценной фотографии изображены биолог А. Н. Бекетов, физиолог И. М. Сеченов, минералог А. А. Иностранцев, физики О. Д. Хвольсон и Ф. Ф. Петрушевский, химик А. М. Бутлеров.

Левицкий скончался в 1898 году. Он передал дела своего фотографического заведения сыну Рафаилу, который также был личным фотографом императорской семьи.

***

С момента изобретения «светописи» до настоящего времени прошло менее 200 лет, но фотография прочно вошла в нашу жизнь, во все сферы человеческой деятельности: науку, искусство, средства массовой информации. Завершим этот очерк словами известного индийского фотографа и журналиста Рагху Рая: «Фотография подбирает факт из жизни, и он будет жить вечно».

Увлекательная история фотографии — от дагеротипа до «цифры» / Аналитика

Окружающий человека мир постоянно меняется. Поэтому неудивительно, что люди всегда стремились найти способ автоматически запечатлеть и сохранить на долгие годы жизнь во всем ее многообразии.

Первые опыты

«Поймать» мгновения реальной жизни, одному из первых, удалось Луи Жаку Манде Дагеру (Louis Jacques Mande Daguerre), родившемуся 18 ноября 1787 года в Кормее, что возле столицы Франции. Начинал Дагер с того, что уже в тринадцатилетнем возрасте подрабатывал учеником архитектора. В 1804 году он перебрался в Париж, где его взял в ученики декоратор Гранд-Опера, и в течение трех лет Дагер занимался тем, что оказывал помощь в оформлении спектаклей. Карьера Дагера шла по нарастающей, в этом ему помогали талант и трудолюбие. Примерно десять лет Луи Жак отдал мастерской Пьера Прево, последний являлся видным мастером панорамной живописи. С 1816 года Дагер — главный художник театра Амбипо-Комик. Он добился таких успехов в оформлении декораций, что настал момент, когда критики стали говорить больше о декорациях на сцене, чем о театральном действе, на этой сцене происходящем. В 1822 году Дагер и его компаньон Шарль Бутон в специальном павильоне Парижа соорудили диораму. Последняя представляла собой полупрозрачное полотно, две стороны которого были картинами. Одна картина несла дневной сюжет, другая — ночной. Полотно освещалось с двух сторон через окна, перекрывавшиеся подвижными прозрачными цветными фильтрами-экранами. Мгновенная смена цвета и света «неузнаваемо» меняло картину. Диорамы создавались размером 14х22 метра; сюжеты менялись примерно каждые полгода. Успех диорам был огромен, их, например, показывали в Лондоне. С этих диорам, собственно, и начался долгий, тернистый путь Дагера к фотографии. Дело в том, что при создании диорамы Дагер использовал камеру-обскуру. Камера-обскура (от лат. camera obscura — «темная комната») была известна с незапамятных времен (о подобном устройстве есть упоминания у Аристотеля), но популярность приобрела в Средние века, с развитием живописи. К камере-обскуре прибегали многие художники для зарисовки с натуры, включая Леонардо да Винчи. Самые первые камеры-обскуры — это полностью затемненные помещения (либо огромные ящики) с небольшим отверстием в одной из стенок. В 1686 году Йоганнес Цан (Johannes Zan) создал портативную камеру-обскуру с зеркалом, расположенным под углом 45°, которое проецировало изображение на матовую горизонтальную пластину из стекла. Вместо пластины мог использоваться тонкий лист белой бумаги. Вот эти самые изображения, получаемые на матовом стекле, и захотел закрепить Дагер. В это время другой француз, Жозеф Нисефор Ньепс (Joseph Nicephore Niepce) уже достиг определенных успехов в подобном закреплении картинки. Для этого он брал стеклянную пластинку и покрывал ее тонким слоем асфальтового раствора. На этот высушенный слой с помощью прямых лучей солнца копировалось изображение с гравюры. Затем пластинка помещалась в смесь лавандового масла и керосина, растворявшая асфальт в местах, защищенных линиями гравюры от воздействия света. В самом конце пластинку промывали водой и высушивали, и таким образом получали на ней немного коричневатое изображение гравюры.

Eдинственный сохранившийся снимок Ньепса.

 В 1826 году Ньепс, прибегнув к камере-обскуре, получил снимок вида из окна своей мастерской, для чего потребовалась восьмичасовая экспозиция. Изобретатель назвал снимок «гелиография», т.е. «солнцепись». Собственно, с этого момента рождение фотографии можно было считать свершившимся фактом. В 1827 году Дагер сводит знакомство с Ньепсом, и спустя два года они начинают совместную работу. Это сотрудничество не принесло мало-мальски значимых результатов, а в 1833 году Ньепс умер, в связи с чем Дагер временно прекратил опыты. Лишь в 1835 году к Дагеру приходит удача. Как гласит легенда, в один из летних дней в который уже раз разочарованный Дагер положил посеребренную медную пластинку, на которой не удалось получить изображения, в шкаф с химикалиями. Каково же было изумление Дагера, когда, открыв спустя несколько дней шкаф, он увидел на пластинке четкое позитивное изображение! Умудренный француз тут же понял, что все дело в каком-то химическом веществе, и стал каждый день помещать в шкаф новую пластинку, при этом убирая одно из веществ. В итоге, «виновник» появления картинки был установлен — им оказалась ртуть из разбитого термометра. Любопытно, что сам Дагер практически ничего не ощутил в тот знаменательный день. В последствии он писал: «Я был настолько подавлен многими предшествующими разочарованиями, что даже не почувствовал радости. Не забывайте, что это открытие пришло только после одиннадцати лет обескураживающих экспериментов, угнетавших мой дух». К этому стоит добавить, что после этого Дагеру пришлось потратить почти два года, чтобы найти подходящий фиксирующий состав (им оказался раствор поваренной соли, позднее его заменили на тиосульфат натрия). 19 августа 1839 года на объединенном заседании французских Академий наук и изящных искусств был озвучен способ получения позитивного изображения, названный затем в честь изобретателя дагеротипией. Дагера и его детище ожидал триумф, хотя способ получения дагеротипов не был простым. Посеребренные пластинки из меди приходилось тщательно полировать, а затем, в полной темноте, подвергать действию паров йода в течение считанных минут — это приводит к появлению тончайшего слоя йодистого серебра, обладающего высокой светочувствительностью. Именно в этом слое под воздействием света и формируется скрытое изображение, которое проявляется парами ртути, а закрепляется — фиксирующим составом.

Дагерротип, который Дагер в 1837 году передал в Лувр.

 У дагеротипии были и другие недостатки. Например, снимки нельзя было размножать. Пластинки обладали малой чувствительностью, отчего время экспозиции составляло длительное время, а для съемки портрета человеческое лицо покрывали мелом, а волосы — пудрой, чтобы в камеру-обскуру попадало больше отраженного света. Наконец, дагерротипы были тяжелыми и дорогостоящими. Но прогресс не стоял на месте, и уже в 1840 году для повышения светочувствительности пластинок стали применять смесь йода с бромом, а профессор Венского университета Йозеф Максимилиан Пецваль ((Jozef Maximilian Petzval) рассчитал первый портретный объектив, который был построен немецким оптиком Питером Фохтлендером (Peter Voigtlander). Питер продолжил славные семейные традиции, ибо фирму » Фохтлендер», занимавшуюся оптикой, основал в Вене еще в 1756 году Йохан Кристоф Фохтлендер (Johann Christoph Voigtlander). В 1841-м в «Фохтлендер» создали первую полностью металлическую дагеротипную камеру.

Калотипия и коллодион

Значительный вклад в развитие фотографии внес Уильям Генри Фокс Тальбот (William Henry Fox Talbot). Именно его усилия привели к тому, что в фотографии появились фотобумага и негативы, с которых можно было в практически неограниченно количестве печатать позитивы. Свои опыты Тальбот вел параллельно с Дагером, уже в 1834 году Тальбот создал светочувствительную бумагу, изображения на которой закреплялись раствором хлорида натрия либо йодида калия. Поначалу Тальбот делал самые простые фотограммы — фотокопии, полученные путем наложения бумаги на изображение (например, гравюру). Позднее Тальбот построил камеру-обскуру с микроскопом и естественной подсветкой, с помощью чего получил позитивный отпечаток с негатива.

Уильям Тальбот — «отец» негатива.

 В 1835 году, когда Дагер открыл способ дагеротипии, Тальбот снял на бумагу, пропитанную хлористым серебром, решетчатое окно дома, где он жил. Съемка продолжалась целый час. С полученного негатива Тальбот сделал позитивный отпечаток. Новый способ он назвал калотипия (от греческого «καλο» — «хороший» и «τνπος» — «впечатление»). 31 января 1839 года Тальбот сделал доклад на заседании Лондонского Королевского общества, который носил длинное название: «Некоторые выводы об искусстве фотогеничного рисунка, или о процессе, с помощью которого предметы природы могут нарисовать сами себя без помощи карандаша художника». С легкой руки Джона Гершеля изобретение Тальбота стало именоваться фотографией, он же «придумал» термины «негатив» и «позитив». Правда, и дагеротипия, и калотипия быстро канули в Лету — в 1851 году (кстати, в год смерти Дагера, что символично), когда англичанином Фредериком Скоттом Арчером (Frederick Scott Archer) был предложен мокрый коллодионный процесс. Изобретение Арчера позволило в разы увеличить светочувствительность и, как следствие, сократить время экспозиции до долей секунды. Данный процесс и по сей день используется в полиграфии. Принцип мокрого коллодионного процесса следующий: нитроклетчатку, получаемую в результате обработки отходов хлопка серной и азотной кислотами, растворяют в смеси эфира и спирта — таким образом, получается коллодионная масса. В нее добавляют соли брома и йода, после чего заливают ею стеклянную пластинку. Затем пластинку погружают в сосуд с раствором азотнокислого серебра, проводя таким образом к появлению слоя, в котором образуются чувствительные к свету галогениды серебра. Отметим, что все описанные манипуляции делаются при неактиничном освещении. Обработанная пластинка годилась для съемки, после которой ее проявляли в растворе пирогаллоловой кислоты, а закрепляли в растворе тиосульфата натрия.

Аппарат братьев Смит для получения дагерротипов.

 Главным недостатком мокрого коллодионного процесса было то, что пластинки нельзя было сушить — слой коллодиона начинал растрескиваться и отслаиваться от стекла. Поэтому не прекращались эксперименты с другими веществами. С 60-х годов позапрошлого века исследователи обратили внимание на желатин, который использовался как связующая среда эмульсионного слоя. В 1871 году англичанин Ричард Мэдокс (Richard Maddox) предложил первый пригодный к использованию способ создания бромосеребряной желатиновой эмульсии, что повысило светочувствительность пластинок и позволило хранить последние в сухом виде. Между прочим, в современной фотографии используются галогенидосеребряные желатиновые фотослои. Одновременно с усовершенствованием мокрого коллодионного процесса велась работа над цветной фотографией — 17 мая 1861 года великий английский физик Джеймс Максвелл (James Maxwell) получил с помощью фотографических методов первое в мире цветное изображение. Тем самым он доказал трехкомпонентную (красный, зеленый и синий цвета) теорию зрения и указал путь создания цветной фотографии. А в 1903 году братья Люмьер создали процесс «автохром», при котором экспозиции длилась при хорошем освещении 1-2 секунды, а на пластинке получался цветной позитив.

А пленка лучше!

Несмотря на постоянное совершенствование фотографии с использованием пластинок, в конце 80-х годов XIX века появился абсолютно новый способ фотографирования — американская компания Kodak наладила выпуск негативных фотопленок на гибкой подложке из целлулоида, а также соответствующих фотоаппаратов. Выпущенный Kodak в 1888 году фотоаппарат представлял собой неразборную камеру, которая уже была заряжена на заводе фотопленкой на сто кадров. Когда человек «отщелкивал» все кадры, он попросту отправлял фотоаппарат производителю, который перезаряжал аппарат и отдавал пользователю фотоснимки в отпечатанном виде. Цена услуги составляла 10 долларов (фотоаппарат стоил 25 долларов). Скоро по всей стране появились мини-лаборатории Kodak и основатель компании Джордж Истмэн (George Eastman) мог праздновать победу.

Фотоаппарат Kodak серии Brownie 1900 года стоил всего один доллар.

 Цветные пленки «Кодахром» появились в 1935 году, они имели три эмульсионных слоя. Их, как и за полвека до того, требовалось после съемки отдавать производителю, поскольку цветные компоненты добавлялись на стадии проявления. Привычная же цветная фотопленка (ею стала «Кодаколор») появилась в 1942-м. А в 1963 году на рынок поступил фотоаппарат Polaroid, который дал возможность делать моментальные цветные снимки. Нетрудно догадаться, что именно пленочная фотография отправила на покой фотопластинки, хотя, безусловно, мы должны воздать должное всем первопроходцам в области фотографирования, ибо без них мы бы не имели понятия, как в действительности выглядели люди XIX века и окружавшая их действительность. Фотоснимки тех лет просто бесценны. Изображение на фотопленке появляется после проявки, оно представляет собой зеркально обращенный негатив. Данный негатив переносится на фотобумагу с помощью повторной экспозиции, для чего требуется увеличитель. Проэкспонированную бумагу необходимо проявить, зафиксировать, промыть и, наконец, просушить. Несмотря на такую многоступенчатость процесса (не забудем, что непроявленную пленку и фотобумагу необходимо беречь от попадания лучей света), пленочная фотография вошла в массы, завербовав в свои адепты миллионы людей по всему миру. У каждого мало-мальски обеспеченного человека второй половины ХХ века имелся фотоаппарат, которым «щелкали» семейные торжества, выезды на природу, домашних питомцев и т.п. Чтобы получить фотоснимки, достаточно было отдать отснятую фотопленку в фотоателье, где проявка и печать стоили совсем недорого.

«Цифра» наступает

Идея создания электронного фотоаппарата пришла на ум человечеству очень скоро после появления фотографии химической — уже в 1908 году шотландец Алан Арчибальд Кэмпбел Свинтон (Alan Archibald Campbell Swinton) опубликовал в журнале «Nature» статью, где говорилось о возможности использования электронно-лучевой трубки для регистрации изображения. Правда, данный метод прижился в телевидении, впрочем, развитие цифровой фотографии нельзя представить в отрыве от развития цифрового видео. Так, в 1970 году ученые из Bell Labs разработали прототип электронной видеокамеры на базе ПЗС из семи МОП-элементов. Через два года компания Texas Instruments получила патент на «Полностью электронное устройство для записи и последующего воспроизведения неподвижных изображений». В качестве чувствительного элемента в этом аппарате применялась ПЗС-матрица, а изображения хранились на магнитной ленте, и воспроизводить их можно было на экране телевизора. Здесь нужно отметить, что устройство Texas Instruments было аналоговым, но в патенте давалось исчерпывающее описание цифровой камеры. В 1974-м с помощью ПЗС-матрицы компании Fairchild (черно-белой, с разрешением 100х100 пикселей) и 8-дюйм телескопа миру была показана первая астрономическая электронная фотография. Используя все те же ПЗС-матрицы, год спустя инженер Kodak Стив Сассон (Steve Sasson) создал первую работоспособную камеру. Сейчас это устройство поражает скромностью возможностей — при весе почти три килограмма оно записывало один снимок размером 100×100 пикселей на магнитную кассету в течение 23 секунд. В 1976 году Fairchild запускает в производство первую коммерческую электронную камеру MV-101, использовавшуюся на конвейере Procter&Gamble для контроля за качеством продукции. По параллельному интерфейсу MV-101 передавала изображение на мини-компьютер DEC PDP-8/E.

Та самая Mavica.

 В 1980 году компания Sony выпустила первую цветную коммерческую цифровую видеокамеру, а годом позже — легендарную Mavica (Magnetic Video Camera). Эта камера записывала отдельные кадры в аналоговом формате NTSC, не случайно ее называли «статическая видеокамера» (Still Video Camera). Отснятые изображения сохранялись на гибком перезаписываемом магнитном диске Video Floppy. Этот диск имел размер 2 дюйма, на него записалось 50 кадров в режиме телевизионного поля или 25 — в полнокадровом режиме. Также допускалась запись аудиокомментариев. Несмотря на то, что Mavica не была полностью цифровой камерой, она совершила настоящий переворот — пользователи, наконец, получили удобное, компактное устройство для съемок, которое записывало кадры на диск. Первой полностью цифровой камерой считается All-Sky camera, созданная в канадском университете Калгари для съемок северного сияния. В дальнейшем развитие цифровой фотографии шло по нарастающей. Первой моделью, сохранявшей изображение в виде файла стала анонсированная в 1988 году Fuji DS-1P, оснащенная 16 Мб встроенной энергозависимой памяти. А уже в 1991 году Kodak представила первую профессиональную цифровую зеркальную камеру DCS-100, оснащенную 1,3-Мп сенсором. Пользователи по достоинству оценили возможность мгновенного фотографирования на диск с последующим выводом на ПК. Дело было лишь в соотношении цена/качества, и в 90-х годах прошлого века оно постоянно улучшалось в пользу конечного потребителя. Сегодня вполне приличные цифровые камеры есть у многих недорогих моделей сотовых телефонов, что говорит о тотальной экспансии цифровой фотографии на мировом рынке. А что же старая пленочная фотография? Она никуда не делась, и профессиональные фотографы до сих пор иногда предпочитают использовать оборудование для пленочной фотосъемки. Но, конечно, рядовые пользователи уже давно перешли на «цифру».

Если Вы заметили ошибку — выделите ее мышью и нажмите CTRL+ENTER.

Музей-заповедник усадьба Мураново имени Ф.Тютчева

В собрании мурановского музея хранятся восемнадцать дагеротипов, по праву включенных в категорию особо ценных экспонатов из-за их чрезвычайной редкости, хорошей сохранности, достойного художественного уровня и, что самое важное, из-за исключительного историко-мемориального содержания.

Авторами семи дагеротипов являются братья Г. и И. Венингеры, К. Даутендей и К. П. Мазер, остальные — неизвестных мастеров. Шестнадцать из восемнадцати дагеротипов принадлежали семье Тютчевых, потомков поэта, последних владельцев мурановской усадьбы.

Два дагеротипа поступили в собрание уже в музейное время (они единственные из собрания с подписанными датами, остальные дагеротипы датировались в процессе исследовательской работы). На них изображены лица из родственного окружения Е.А. Боратынского. Двойной портрет И. А. Боратынского, брата поэта, и его жены Анны Давыдовны (урожд. Абамелек), выполненный в 1854, г., был куплен в 1928 г. у В. Н. Обуховой, дальней родственницы Боратынских (они вместе со знаменитой певицей Н. А. Обуховой — потомки двоюродной сестры поэта, в замужестве Обуховой). Автор дагеротипа неизвестен, но явно принадлежит к хорошей художественной школе, о чём свидетельствует грамотно скомпонованное и безупречно выполненное изображение. Второй дагеротип, с портретом своей бабушки, подарила музею графиня А. М. Баранова (урожд. Боратынская) внучатая племянница поэта. На нём изображена С. М. Боратынская (урожд. Салтыкова, в первом браке баронесса Дельвиг) — жена С. А. Боратынского, брата поэта. Дагеротип датирован: на обороте окантовки надпись, выполненная неизвестной рукой: «март 1852 г.». Дар был осуществлён в 1933 г. и, конечно, дарительница была записана в книге поступлений без титула.

Автор дагеротипа считался неизвестным, но есть косвенные доказательства, что им является К. П. Мазер, который с 1851 по 1854 г.г. имел ателье в Москве, и наш дагеротип попадает в эти временные рамки. Оформление дагеротипов этого автора однотипно: как правило это чёрное паспарту с прямоугольным вырезом с закруглёнными углами и плавно изогнутой внутрь линией сторон, по внутреннему краю три золотистые линии; по периметру стекла — тиснёный золотистый кант. Кроме того у Мазера снимаются лица из дружеского круга С. М. Боратынской. Например, в собрании литературного музея ИРЛИ имеется дагеротип близкой подруги Софьи Михайловны А. Н. Карелиной, где она снята со своей дочерью Елизаветой Григорьевной (то есть прабабка и бабка А. Блока). Они были дружны, их обширная переписка дошла до нашего времени и некоторые сведения из их писем вошли в летопись жизни и творчества Е.А. Боратынского. Также в собрании ГИМа есть три дагеротипа Мазера с портретами членов семьи Кривцовых — соседей и друзей Боратынских по тамбовскому имению Мара. Как правило, знакомые рекомендовали понравившегося мастера друг другу. Так что наш дагеротип вполне может быть приписан К. П. Мазеру.


Возникает вопрос: почему же в собрании немного дагеротипов (как, впрочем, и других вещей), связанных с Боратынским, хотя музей располагается в доме, построенном для него, и тесно связан с именем поэта? Объясняется это особенностями судьбы. В своём новом усадебном доме Боратынские прожили только год, а затем уехали в заграничное путешествие, во время которого в 1844 г. поэт внезапно скончался в Неаполе. После его смерти между сёстрами А. Боратынской и С. Путятой был осуществлён раздел имущества, по которому Мураново досталось Софье. Вдова поэта получила богатые казанские имения, куда перевезла почти всё, что было связано с её мужем. Уже в музейное время некоторые вещи поэта и его семьи приобретались или были получены в дар от потомков, в том числе два дагеротипа, о которых и шла речь выше.

После Боратынских хозяевами Муранова стали их родственники Путята. От этой семьи сохранился единственный дагеротип, изготовленный в ателье И. Венингера в Санкт-Петербурге, но удивительный по непосредственности и очаровательности персонажей. Это три маленькие дочери Н. В. и С. Л. Путят: Анастасия, Ольга и Екатерина. В соответствии с возрастом девочек—старшая Анастасия примерно восьми лет, Ольга—шести, младшая Екатерина—четырех—датировать съёмку следует 1846 г. (даты рождения девочек соответственно: 1838,1840,1842 гг.).

Можно представить, как тщательно готовили детей к съёмке: одели в нарядные платья, уговаривали сидеть смирно, не шевелясь. Старшая и младшая сёстры выдержали немалую временную паузу, необходимую для получения изображения, а Ольге это не удалось, она шевельнулась, и её головка немного смазана. Именно эта непоседа станет наследницей мурановского имения (её сестры рано уйдут из жизни), в 1869 г. выйдет замуж за И. Ф. Тютчева, сына поэта, почётного мирового судью, члена Государственного совета. Она доживёт до открытия музея в 1920 г., и именно её сын Н. И. Тютчев станет его основателем и первым директором.

Итак, с 1869 г. начинается «тютчевский» период в мурановской усадьбе. Сюда стекаются мемории рода: архив, фамильные портреты, документы, рукописи, мебель, предметы быта, изделия прикладного искусства и т. д. Но особую ценность имеют вещи, связанные с Ф. И. Тютчевым. После смерти поэта в 1873 г. его вдова Э. Ф. Тютчева решила, что наследником должен стать сын Иван.

Насыщенность усадебного дома предметами материальной культуры помогла сформировать богатое собрание, на базе которого была создана знаменитая экспозиция мурановского музея. Среди мемориальных вещей заметное место и по сей день занимают дагеротипы, из них 8 принадлежали собственно Ф. И. Тютчеву. Это портреты его детей: Екатерины — от первого брака; Марии и Ивана — от второго брака; два дагеротипа с выполненного в 1840 г. живописного портрета второй жены поэта Эрнестины Фёдоровны (урожд. баронессы Пфеффель) работы художника Ф. Дюрка. Оригинал портрета находится в собрании музея. Парные изображения родителей поэта И. Н. и Е. Л. Тютчевых, заключённые в одну рамку. Они висели в кабинете поэта в Санкт-Петербурге. Украшением коллекции является групповой портрет семьи тётушки поэта по материнской линии Т. Л. Миллер (урожд. Толстая), с мужем Фёдором Ивановичем и сыном Владимиром.

Долгое время в семье Тютчевых портрет красивой молодой женщины считался портретом первой жены поэта Элеоноры Фёдоровны (урожд. графини Ботмер). Однако Элеонора умерла в 1838 г., когда дагеротипия находилась ещё только в процессе разработки. Оказалось, что это изображение младшей сестры Элеоноры, красавицы Клотильды — предмета увлечения и адресата стихотворений Г. Гейне. Клотильда жила в семье Тютчевых в мюнхенский период их жизни и принимала деятельное участие в воспитании дочерей поэта— Элеоноры-Анны, Дарьи и Екатерины.

Дагеротип с портретом А. О. Россета, который входил не в родственный, а в светский круг знакомых семьи Тютчевых, вероятно, был подарен самим изображённым или его сестрой, знаменитой «калужской губернаторшей», красавицей и умницей А. О. Смирновой-Россет, с которыми поэт и его дочь Анна часто общались. Ещё одна вещь в собрании связана с лицами из дружеского окружения. Но это не дагеротип, а фотография с несохранившегося дагеротипа. На ней изображён пожилой мужчина с подростком. Со слов Кирилла Васильевича мы знаем, что для изготовления фотокопии дагеротип освободили от стекла, сделали снимок, и изображение на дагеротипе стало блекнуть, через несколько минут оно исчезло полностью. Осталась фотография, которую мы включаем в каталог дагеротипов за номером «19».

Самые востребованные и ценные дагеротипы — это два портрета самого Ф. И. Тютчева. Один из них был выполнен в Мюнхене между 1841 и 1844 гг. (время появления первого ателье в Мюнхене и год отъезда Тютчевых из Мюнхена в Россию). Но в 1844 г. Тютчев около двух месяцев (май — июнь) был в Париже — родине дагеротипии. Возможно, его портрет был выполнен там. Это самый ранний дагеротип коллекции. Второй, на котором поэт запечатлён с газетой в руке, скорее всего выполнен в конце 1840-х гг. Он неподписной, но рисованный задник с полками для книг и дверью появляется на дагеротипах ателье К. Даутендея в Санкт-Петербурге (см. групповой портрет членов-уч-редителей Петербургского архелогическо-нумизматического общества, ГИМ 68848).

После того как эта пластина была раскантована, на обороте открылась надпись: «1875. Возобновлено». Значит ли это, что с нашего дагеротипа сделали копию, или же это копия с упомянутого оригинала, с которого в 1875 г., после смерти поэта сделали повторение? Думается, что первая версия более правдоподобна, так как сделанный в это же время портрет дочери поэта Марии примерно в восьмилетием возрасте, стоящей у того же кресла, на котором изображён отец, и по качеству исполнения и по оформлению (одинаковые коричневые кожаные рамки) очень похожи. Датировка тютчевского портрета осуществлена по возрасту изображённой девочки.

Кроме мурановских дагеротипов существует ещё один с портретом поэта, хранящийся в Пушкинском доме (ИРЛИ) в Санкт-Петербурге. В1928 г. он был передан в дар от Е. и Н. Тютчевых, внучек поэта и Е. А. Денисьевой. Скорее всего, он принадлежал Елене Александровне — последней роковой любви Ф. И. Тютчева, адресату стихотворений «денисьевского цикла».

В Российской государственной библиотеке (бывшей «ленинке») есть фотография с несохранившегося дагеротипа с изображением Ф. И. Тютчева. Таким образом, поэт позировал для дагеротипной съёмки, как минимум, четыре раза.

Увы, мы не имеем ни одного дагеротипа, запечатлевшего Е. А. Боратынского, хотя поэт умер в 1844 г., когда ателье уже существовали. Его прижизненные портреты вполне могли быть сняты, чему имеются косвенные подтверждения. В 1915 г. поэт Всеволод Иванов пишет сонет «Перед портретом Боратынского». Этот философско-поэтический шедевр возник от впечатления портрета Боратынского, несомненно, представленного в виде дагеротипа. Символисты предельно точны в деталях, а здесь автор говорит о «волшебном стекле» — что это, как не дагеротип с его таинственными переливами изображения? Хотя он до нас не дошёл, но, хочется верить, несомненно, существовал!

достоверная действительность или творческая реальность

МАТЕРИАЛЫ НАУЧНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ В РАМКАХ ВЫСТАВКИ «УИЛЬЯМ ГЕНРИ ФОКС ТАЛЬБОТ. У ИСТОКОВ ФОТОГРАФИИ» 4 речь идет именно о специфических границах технологического и творческого потенциала, а не о достоинствах или недостатках. Дело в том, что модальность того или иного свойства могла иметь диаметрально противоположную оценку в зависимости от изменения функции визуального артефакта. Так, дагеротипия позволяла изготовить артефакт, который выделялся, прежде всего, высокой степенью детализации изображения. Из-за отсутствия каких-либо промежуточных стадий между оптической проекцией и отпечатком дагеротип в полной мере мог считаться «отражением» действительности. Это означало, что, во-первых, дагеротипия казалась технологически «проще» тальботипии, а во-вторых, была более востребована в сфере, где натурализм изображения рассматривался как основное достоинство. По этой причине дагеротипия первоначально была высоко оценена в области научной съемки, а также в области коммерческого портрета, где требовалось соблюсти баланс между точностью, узнаваемостью портретного изображения и относительной простотой его изготовления. Однако на этом потенциал возможностей дагеротипии фактически заканчивался и выявлялись ее многочисленные ограничения. В отличие от тальботипии, дагеротипия позволяла изготовить единственный артефакт в результате одной экспозиции. В последующие годы эту проблему старались преодолеть различными способами, однако эти решения оказались технологически неоправданно сложными. В большинстве своем дагеротипы так и остались уникальными и практически неповторимыми артефактами. Более того, при более пристальном рассмотрении достоверность дагеротипа была иллюзией. Во- первых, изображение подавляющего большинства дагеротипов было

Made with FlippingBook

RkJQdWJsaXNoZXIy NzkwOTY=

Дагеротипия от Луи Дагера – появление настоящей фотографии

Дата публикации: 09.10.2009

Луи Дагер

Дагеротипия родилась из того, что опытами Ньепса заинтересовался Луи Дагер — молодой процветающий владелец Парижской диорамы. Дагер знал строение камеры-обскуры и работал над ее совершенствованием, а в диораме пытался создать иллюзию реальности. Он предложил Ньепсу сотрудничество. Однако, даже будучи больным и сильно нуждаясь в средствах, Нисефор лишь через год ответил на его письмо. При этом он особо не распространялся о своих экспериментах и достижениях, а старался понять, насколько Дагер продвинулся в своей работе.

Начало сотрудничества

В 1827 году произошла встреча Нисефора Ньепса с Луи Дагером. А через два года энергичность и целеустремленность молодого преуспевающего Дагера, уверившего Ньепса в успехе совершенствования созданного им процесса и получении от него прибыли, убедили Нисефора вступить с ним в союз. Они стали партнерами — 14 декабря 1829 года был подписан десятилетний контракт о сотрудничестве для совершенствования метода гелиографии, изобретенного Ньепсом. Одним из условий договора был пункт, согласно которому при смерти Нисефора Ньепса до истечения срока действия контракта наследником изобретателя становится его сын Исидор.

В целом же договор был неравноценным, ибо все открытия и достижения в области гелиографии на тот момент были плодами долгой работы Ньепса. Дагер же, обладая достаточными финансовыми возможностями для дальнейших экспериментов, стремился получить коммерческую выгоду от изобретения Нисефора, убедив его не публиковать никакой информации о методе гелиографии. Все основные идеи и методы были вкладом Ньепса, который в деталях описал Дагеру весь процесс получения изображения, подготовку пластин, смесей, растворителей и показал технику работы с промывочными и фиксирующими процессами. После чего Дагер и Ньепс не встречались больше никогда, продолжая работать самостоятельно.

Нисефор Ньепс

Рождение революционной идеи

В 1831 году в своем письме Дагер озвучил Ньепсу идею использовать при съемке серебряные пластины, обработанные йодом. Но Ньепс отказался, и компаньоны продолжали экспериментировать с асфальтовым лаком, не добиваясь результата. Существует предположение, что идея использования йодистого серебра при получении снимков не принадлежит Дагеру. В 1829 году Ньепс начал работу над книгой по гелиографии, где собирался изложить все свои эксперименты. Он написал введение к книге и несколько ее планов, в первом из которых упоминается о йоде как светочувствительном веществе. Дагер же почти год работал с йодом, но ошибался, считая, что именно он, а не йодистое серебро, обладает светочувствительными свойствами. Тем не менее эти эксперименты стали в дальнейшем основой для изобретения дагеротипии.

После смерти Нисефора Ньепса в 1833 году компаньоном Дагера стал Исидор Ньепс, который, будучи любителем развлечений, продал оставшуюся часть родового имения и стал занимать у Дагера деньги. Ни сам Нисефор, ни его сын Исидор так и не смогли усовершенствовать свое изобретение, тогда как Дагер достиг высоких результатов, надолго оставив в тени имя Ньепса. Луи Дагер длительное время ошибочно считался изобретателем фотографии, которая до него уже была изобретена Ньепсом.

На самом деле Дагер воплотил фотографию в жизнь на основе опытов и открытий Ньепса и сделал ее популярной. Это уже позже зародилась туристическая фотография, появились первые групповые портреты, и еще позже родился жанр НЮ, а сначала была сложная и несовершенная, но все же достаточно эффективная дагеротипия.

Фотографии 19-го века удалось восстановить при помощи технологий 21-го века / Хабр

Первая работоспособная технология фотографии называлась

дагеротипия

. Это

фотографический процесс

, основа которого — светочувствительность йодистого серебра. Технология пользовалась заслуженной популярностью в течение примерно 20 лет, пока на смену ей не пришли более практичные (а главное — дешевые) процессы.

Современные снимки по внешнему виду отличаются от дагеротипов. Последние больше напоминают отражение в зеркале. Причина этого то, что «картинка» получалась при помощи смеси серебра и ртути. Ее называли зеркалом с памятью. В зависимости от угла наклона пластинки к источнику света дагеротип может выглядеть и как позитив, и как негатив. Недостатком такого типа получения изображений была недолговечность результата.


Дагеротип, созданный изобретателем технологии Луи Дагером в 1837 году

Кстати, для того, чтобы на пластинке с амальгамой проявилось четкое изображение, солнечный свет должен был взаимодействовать с этой пластинкой в течение трех минут. Так что любителям фотографироваться приходилось запастись терпением — ведь ни сменить позу, ни хотя бы выражение лица было нельзя. В противном случае изображение получилось бы неудачным, «смазанным».

До наших дней дошло не так много дагеротипов, которые были сделаны в 19-м веке. Подавляющее большинство потеряли изначальный внешний вид и понять, что на них изображено решительно невозможно. Но ученые из Восточного университета получили возможность восстановить «снимки» почти полуторавековой давности.

На днях в Nature была опубликована статья с результатами работы «фотоархеологов». В ней описывалась работа ученых, которые смогли восстановить два изображения с дагеротипов, которые хранились в Национальной галерее Канады. Сделаны они были в 1850 году, но с течением времени изображение на них пропало. Но их удалось восстановить при помощи современных технологий. Как оказалось, на одной «фотографии» изображена женщина, на другой — мужчина.

«Поиск изображений на дагеротипах чем-то напоминает охоту», —

заявила

Мадалена Козачук, представитель научно-исследовательской группы, которая занялась восстановлением изображений 19-го века. Самое интересное то, что дагеротипы были нечитаемы — на пластинке уже не было никакого изображения. Его, если так можно выразиться, съело время. Но современные специалисты научились восстанавливать прошлое. Они реставрировали изображения и сейчас планируют расширить свой опыт на большее количество дагеротипов.

Мужчина и женщина, которые изображены на восстановленных «снимках» неизвестны — за давностью лет исчезло всякое воспоминание о том, кем они были в свое время.

Стоит отметить, что технология восстановления дагеротипов не так проста, как могло бы показаться. Ученые, о которых идет речь, начали работать над созданием методики восстановления изображений три года назад. И только сейчас они достигли успеха.

Первые результаты ученые получили в прошлом году, во время проведения исследований в Canadian Light Source (CLS). Тогда же был опубликован отчет о работе над дагеротипами. В отчете, в частности, рассказывалось о том, что происходит с амальгамой и полученным с ее помощью изображением.

Для восстановления «картинки» применялась сканирующая рентгеновская флуоресценция, чтобы определить, каким образом на пластинах дагеротипов распределена ртуть. Диаметр рентгеновского пучка излучения составлял при сканировании 10х10 микрон. Это примерно в 7 раз меньше, чем диаметр волоса человека. Сканирование каждого дагеротипа заняло около восьми часов.

Именно ртуть позволила понять, что представляла собой изначальная «картинка». «Ртуть — главный элемент процесса, позволивший восстановить изображение. Несмотря на то, что поверхность деградировала, причем очень сильно, частицы ртути остались нетронутыми. Анализируя их расположение, мы можем получить изображение в отличном качестве», — говорит один из участников группы проекта.

Как уже говорилось выше, сейчас восстановлено только две пластинки. На самом деле, в больших и не очень библиотеках хранится довольно много дагеротипов. Во многих случаях никто уже и не помнит, что было на них изображено. И то, что ученые делают сейчас, больше похоже на археологию, чем на работу с изображениями.

Работа ученых является весьма интересной — как в историческом плане, так и в чисто технологическом. Нечто подобное до сих пор делали только «аудио археологи», о чем уже публиковались материалы на Хабре.

Луи Дагер, изобретатель дагеротипической фотографии

Луи Дагер (18 ноября 1787 г. — 10 июля 1851 г.) был изобретателем дагерротипа, первой формы современной фотографии. Профессиональный художник сцены для оперы, интересующийся световыми эффектами, Дагер начал экспериментировать с эффектами света на полупрозрачных картинах в 1820-х годах. Он стал известен как один из отцов фотографии.

Краткие факты: Луи Дагер

  • Известный за : Изобретатель современной фотографии (дагерротип)
  • Также известен как : Louis-Jacques-Mandé Daguerre
  • Родился : 18 ноября 1787 г. в Кормей-ан-Паризи, Валь-д’Уаз, Франция
  • Родители : Луи Жак Дагер, Анна-Антуанетта Отер
  • Умер : 10 июля 1851 г. в Бри-сюр-Марн, Франция
  • Образование : Учился у Пьера Прево, первого французского художника-панорамы
  • Награды и почести: Назначен офицером Почетного легиона; назначил ренту в обмен на его фотографический процесс.
  • Супруг : Луиза Джорджина Эрроу-Смит
  • Примечательная цитата : «Дагерротип — это не просто инструмент, который служит для рисования Природы; напротив, это химический и физический процесс, который дает ей возможность воспроизводить себя».

Ранняя жизнь

Луи Жак Манде Дагер родился в 1787 году в небольшом городке Кормей-ан-Паризи, а затем его семья переехала в Орлеан. Хотя его родители не были богатыми, они признали артистический талант своего сына.В результате он смог поехать в Париж и учиться у художника-панорамы Пьера Прево. Панорамы представляли собой огромные изогнутые картины, предназначенные для использования в театрах.

Театры диорамы

Весной 1821 года Дагер в партнерстве с Шарлем Бутоном создал театр-диораму. Бутон был более опытным художником, но в конце концов отказался от проекта, и Дагер взял на себя исключительную ответственность за театр диорамы.

Вид на Париж, написанный Луи Дагером около 1830 года.Musée Carnavalet, Histoire de Paris / Парижские музеи / общественное достояние

Первый театр-диорама был построен в Париже, рядом со студией Дагера. Первая выставка открылась в июле 1822 года и показала две картины, одну Дагера, а другую Бутона. Это стало бы образцом. На каждой выставке обычно представлены две картины, по одной от каждого художника. Кроме того, одно будет изображением интерьера, а другое — пейзажем.

Диорама размещалась в круглом зале диаметром 12 метров, вмещавшем до 350 человек.Комната вращалась, представляя огромный полупрозрачный экран, нарисованный с обеих сторон. В презентации использовалось специальное освещение, чтобы сделать экран прозрачным или непрозрачным. Были добавлены дополнительные панели для создания картинок с эффектами, которые могли включать густой туман, яркое солнце и другие условия. Каждое шоу длилось около 15 минут. Затем сцена поворачивалась, чтобы показать второе, совершенно другое шоу.

Зрители внутри диорамы Луи Дагера в Париже. Беттманн / Getty Images

Диорама стала популярным новым средством массовой информации, и возникли подражатели.В Лондоне открылся еще один театр-диорама, на строительство которого потребовалось всего четыре месяца. Он открылся в сентябре 1823 года.

Партнерство с Джозефом Ньепсом

Дагер регулярно использовал камеру-обскуру для рисования в перспективе, что заставило его задуматься о том, как сохранить неподвижность изображения. В 1826 году он обнаружил работу Джозефа Ньепса, который работал над техникой стабилизации изображений, снятых камерой-обскурой.

В 1832 году Дагер и Ньепс использовали светочувствительный агент на основе масла лаванды.Процесс прошел успешно: они смогли получить стабильные изображения менее чем за восемь часов. Процесс получил название Physautotype.

Дагерротип

После смерти Ньепса Дагер продолжил свои эксперименты с целью разработки более удобного и эффективного метода фотографии. В результате удачной аварии он обнаружил, что пары ртути из разбитого термометра могут ускорить проявление скрытого изображения с восьми часов до 30 минут.

Хотя, по слухам, Луи Дагер стеснялся фотоаппарата, он снял этот дагерротипный портрет примерно в 1844 году.Музей Метрополитен, Коллекция Гилмана, Дар Фонда Говарда Гилмана, 2005 г. / общественное достояние

Дагер представил общественности процесс дагерротипирования 19 августа 1839 года на заседании Французской академии наук в Париже. Позже в том же году сын Дагера и Ньепса продал права на дагерротип французскому правительству и опубликовал буклет с описанием этого процесса.

Процесс дагерротипа, камера и пластины

Дагерротип — это прямой позитивный процесс, создающий очень детальное изображение на листе меди, покрытом тонким слоем серебра, без использования негатива.Процесс требовал большой осторожности. Посеребренную медную пластину нужно было сначала очистить и отполировать до тех пор, пока поверхность не станет похожей на зеркало. Затем планшет сенсибилизировали в закрытом контейнере над йодом до тех пор, пока он не приобрел желто-розовый цвет. Затем пластина, помещенная в светонепроницаемый держатель, переносилась в камеру. После воздействия света пластину проявляли над горячей ртутью до появления изображения. Для фиксации изображения пластину погружали в раствор тиосульфата или соли натрия и затем тонировали хлоридом золота.

Время выдержки для самых ранних дагерротипов составляло от 3 до 15 минут, что делало этот процесс практически непрактичным для портретной съемки. Модификации процесса сенсибилизации вкупе с улучшением фотографических линз вскоре сократили время экспозиции до менее чем минуты.

Этот рисунок 1839 года под названием «Дагеротипомания» комично изображает Францию, одержимую фотографией, благодаря популярности и доступности дагерротипов. Музей Дж. Пола Гетти, Лос-Анджелес, Дар Сэмюэля Дж.Вагстафф младший / общественное достояние

Хотя дагерротипы являются уникальными изображениями, их можно скопировать путем повторного дагерротипирования оригинала. Копии также производились литографией или гравировкой. Портреты, основанные на дагерротипах, появлялись в популярных периодических изданиях и в книгах. Джеймс Гордон Беннет, редактор New York Herald , позировал для своего дагерротипа в студии Брэди. Гравюра, основанная на этом дагерротипе, позже появилась в « Демократическое обозрение ».

Дагерротипы в Америке

Американские фотографы быстро воспользовались этим новым изобретением, которое могло запечатлеть «правдивое сходство».»Дагеротиписты в крупных городах приглашали знаменитостей и политических деятелей в свои студии в надежде получить изображение для демонстрации в своих окнах и в приемных. Они призывали публику посещать свои галереи, похожие на музеи, в надежде, что они захотят К 1850 году только в Нью-Йорке насчитывалось более 70 дагерротипических студий.

Дагерротип Роберта Корнелиуса 1839 года считается первым «селфи» в истории фотографии.Библиотека Конгресса / общественное достояние

Автопортрет Роберта Корнелиуса 1839 года — самый ранний из сохранившихся американских фотографических портретов. Работая на открытом воздухе, чтобы воспользоваться светом, Корнелиус (1809-1893) стоял перед камерой во дворе за семейным магазином ламп и люстр в Филадельфии, скосив волосы и скрестив руки на груди, и смотрел вдаль, словно пытаясь представить, как будет выглядеть его портрет.

Корнелиус и его молчаливый партнер доктор Пол Бек Годдард открыли студию дагерротипирования в Филадельфии примерно в мае 1840 года и внесли улучшения в процесс дагерротипирования, которые позволили им создавать портреты за считанные секунды, а не за окно от трех до 15 минут.Корнелиус управлял своей студией два с половиной года, прежде чем вернуться к работе в процветающем семейном бизнесе по производству газовых осветительных приборов.

Смерть

Луи Дагера часто называют отцом современной фотографии. Musée Carnavalet, Histoire de Paris / Парижские музеи / общественное достояние

Ближе к концу жизни Дагер вернулся в пригород Парижа Бри-сюр-Марн и возобновил рисование диорам для церквей. Он умер в городе в возрасте 63 лет 10 июля 1851 года.

Наследие

Дагера часто называют отцом современной фотографии, которая внесла большой вклад в современную культуру.Фотография, считающаяся демократичной средой, дала среднему классу возможность создавать доступные портреты. Популярность дагерротипа упала в конце 1850-х годов, когда стал доступен амбротип — более быстрый и менее дорогой фотографический процесс. Несколько современных фотографов возродили этот процесс.

Источники

Раздел 1. Что такое дагерротип?

Дагерротип — это больше, чем просто изображение, химически перенесенное на металлическую пластину.И натурщик, и дагеротипист принимали решения, влияющие на то, как будет выглядеть конечный продукт. Те, кто сидел за дагерротипом (а подавляющее большинство американских дагерротипов были портретами), выбирали, что надеть, какую студию покровительствовать, какого размера изображение они могут позволить себе купить, применять ли ручную раскраску и в какой тип. в случае, если изображение будет размещено. Дагеротипист, в свою очередь, принимал решения об освещении, позировании и использовании реквизита, чтобы создать максимально лестный портрет.Здесь показаны различные размеры дагерротипов, позы и стили футляров, доступные потребителям из студий Филадельфии.

Дагерротип и футляр в разобранном виде, ок. 1859.

В дагерротипе изображение появляется на отполированной и сенсибилизированной посеребренной медной пластине. Табличка находится за латунным ковриком, накрытым стеклом. Тонкая латунная полоска, известная как «предохранитель», помогает удерживать вместе металлическую пластину, мат и стекло.Вся упаковка помещена в футляр, который открывается как книга, открывая изображение внутри.

Сэмюэл Бродбент, attr. Вуд Сестры . Цельнопластинчатый дагерротип. Филадельфия, ок. 1854. Дар компании Wawa, Inc.

Эта тарелка немного меньше стандартной целой тарелки (6 ½ x 8 ½ ″) и представляет собой потрясающе красивый портрет Кэролайн, Джулианны и Мэри Вуд, членов известной и процветающей семьи квакеров из Филадельфии.Девочек обрамляет деревянный оконный проем с ползучей виноградной лозой — студийный реквизит, которым пользовался Сэмюэл Бродбент. В студии Бродбента девушкам комфортно, возможно, потому, что они уже много раз работали над дагерротипными портретами.

Collins Skylight Portraits. Неизвестная пара. Полупластинчатый дагерротип.Филадельфия, ок. 1850. Дар Дэвида Лонга.

Хотя они используют открытую книгу в качестве опоры, эта пара не взаимодействует друг с другом, с книгой или с дагеротипистом, создавая довольно странную портретную динамику. Брат Дэвида Коллинза Томас недавно покинул дагерротипное товарищество, но Дэвид продолжал управлять студией в главном месте на Честнат-стрит, рекламируемом на бархатной подкладке футляра, до 1857 года.

Неизвестный член семьи Дикерсона .Четверть-пластинчатый дагерротип. Филадельфия, ок. 1855.

Возможно, что этот дагерротип был сделан Робертом Дугласом, афроамериканским портретистом и дагеротипистом, у которого была студия на Арч-стрит, где он делал портреты и давал инструкции по созданию дагерротипов еще в середине 1840-х годов. Семьи Дикерсонов и Дугласов находились в одном кругу общения в культурной и образованной афроамериканской общине Филадельфии.

Генри Свифт. Мэри Барнс Свифт и внук . Шестой пластинчатый дагерротип. Филадельфия, ок. 1852.

Шестая пластина размером 2 ¾ на 3 ¼ ″ была самой популярной среди покупателей пластиной, поскольку ее размер позволял удобно выскользнуть из кармана или сумочки и держать в руке для удобного просмотра. Это изображение демонстрирует трогательное отсутствие формальности как в позе, так и в одежде, вероятно, потому, что дагеротипист фотографировал свою мать и племянника.

Оливер Х.Уиллард. Неизвестный мужчина. Девятый дагерротип. Филадельфия, ок. 1860.

Уиллард опоздал на профессию филадельфийского дагерротипа и начал заниматься этим бизнесом в середине 1850-х годов. Его студия, расположенная к западу от Брод-стрит, была менее централизована, чем многие из его конкурентов.

Галерея Клемонса. Неопознанный мальчик . Дагерротип с шестнадцатой пластиной. Филадельфия, ок. 1853.

Хотя крошечная шестнадцатая пластина была бы наименее дорогим портретным размером, покупатель, купивший это изображение, заплатил немного больше, чтобы щеки ребенка слегка покраснели. Джон Клемонс управлял студией дагерротипа в Филадельфии в разных местах с 1853 по 1860 год.

Изображение корпуса дагерротипа с шестой пластиной, изображение Роберта Н.Кили. Филадельфия, ок. 1855.

Этот дагерротип помещен в футляр, напоминающий книгу в красивом переплете. С золотым штампом «Сувенир» на корешке, золотой застежкой, лилией с золотым тиснением на передней и задней крышках и золотыми краями на текстовом блоке корпус дагерротипа так же привлекает внимание, как и само изображение. К сожалению, большинство изготовителей корпусов не отметили свою работу.

Изображение корпуса дагерротипа с шестой пластиной, изображение Оливера Х.Уиллард. Филадельфия, ок. 1860. Дар Анны С. Майер, Джеймса Х. Майера, Энтони М. Майера, Марианны М. Томас и Синтии К. Майер.

Деревянные футляры, покрытые тисненой кожей, были популярным средством хранения дагерротипов. С введением дагерротипирования в 1839 году производители ювелирных шкатулок, производители деревянных шкатулок и другие специалисты в смежных областях получили новый рынок сбыта своей продукции. Украшения на ящиках варьировались от цветочных мотивов, как в примере, показанном здесь, до геометрических узоров и сложных сцен со зданиями, животными и людьми.

Ящик для дагерротипа с девятой пластиной, в котором хранится изображение Джона Гаммера, сделанное Джеймсом Э. МакКлисом. Филадельфия, ок. 1855.

Термопластические футляры, подобные этому примеру, были представлены в 1852 году. Эти прочные и непористые футляры помогли защитить драгоценный образ внутри. Сохранился ряд вариаций этого мотива улья и сельскохозяйственных орудий. Патриотические, религиозные, цветочные и геометрические узоры — все это было на корпусах из термопласта.

Стереоскопический дагерротип посмертного портрета Джонатана Уильямса Биддла, отображаемый в усовершенствованном стереоскопе Машера. Филадельфия, 1856 г. С любезного разрешения коллекции Print & Picture Collection, Free Library of Philadelphia .

На основе статьи в журнале Scientific American , филадельфиец Джон Ф.Машер изобрел устройство просмотра для создания трехмерного изображения из расположенных рядом дагерротипов. К июню 1853 года, всего через три месяца после патентования изобретения, зритель был доступен для продажи в Филадельфии, Нью-Йорке, Балтиморе, Новом Орлеане и Чикаго. Scientific American похвалил зрителя Mascher как «позволяющего нам видеть [близких] такими, какими они когда-то были с нами». Желание сохранить память об адвокате из Филадельфии Джонатане Биддле, возможно, побудило его дядю сделать этот стереоскопический дагерротип вскоре после смерти его племянника в апреле 1856 года.

Перейти к основному содержанию Поиск