Ричарда аведона: Страница не найдена
Модели, герцоги и преступники: что скрывается за легендарными фотографиями Ричарда Аведона
Легендарный Ричард Аведон создавал фотографии, следуя собственному списку «не надо»: не надо искать правильный свет, не надо выстраивать композицию и не надо просить моделей позировать в замысловатых позах. Все, что было нужно Аведону, — белый фон, человек, который ему интересен, и то, что происходит между ними. Ричарда часто ассоциируют с модной фотографией, но в его архивах есть множество важных снимков на политические и общественные темы. В день рождения фотографа рассказываем истории, оставшиеся за кадром его работ.
Портрет герцогов Виндзорских
Герцог Виндзорский Эдуард и его супруга Уоллис Симпсон обожали своих мопсов: Дизраэли, Дэви Крокетта, Блэк Даймонда, Импа, Трупера и Джинсенга. Ричард Аведон хорошо об этом знал. Однажды он обмолвился (возможно, в шутку), что герцоги Виндзорские любят собак больше, чем евреев*.
В 1957 году Аведон договорился о фотосессии с Уоллис и Эдуардом в Нью-Йорке. Он подозревал, что они по привычке будут держать лицо — вести себя, как классические монаршие особы. Ричарда мало интересовала подобная вышколенная портретная съемка — он предпочитал срывать маски с героев своих фотографий, показывать их настоящими. Зная о любви пары к мопсам, он рассказал им выдуманную историю о своей собаке, которую сбила машина. В момент, когда выражения лиц герцогов преисполнились жалостью, Аведон нажал на кнопку затвора камеры.
© Richard Avedon FoundationРепортаж из Государственной психиатрической больницы Восточной Луизианы
В 1963 году Ричард Аведон провел неделю в психиатрической больнице луизианского города Джексон. Аведон поддерживал закон об охране психического здоровья, предложенный президентом Джоном Кеннеди. Закон обеспечивал доступность психиатрической помощи и подразумевал реформацию психиатрии — сокращение количества больничных коек и клиник в пользу различных форм внебольничной помощи.
Аведон специально отправился в больницу Джексона. Ее построили в стиле греческого возрождения — архитектор получил задачу сделать учреждение непохожим на тюрьму, но на практике все получилось иначе. За красивым фасадом опасные преступники содержались в палатах со школьными учителями, а все страдания и сам процесс лечения были тщательно скрыты от глаз общественности: пациентам запрещали посещения, и часто их родственники даже не знали, где они находятся.
© Richard Avedon Foundation
© Richard Avedon Foundation
© Richard Avedon Foundation
Явление Знаменитости, война и любовь: знаковые фотографии Энни Лейбовиц Неизвестно, как Ричард Аведон получил разрешение на съемку, но он действительно заселился в одну из палат больницы вместе с оборудованием.
Им двигали не только общественные причины — родная сестра Ричарда Луиза страдала от шизофрении и покончила с собой в подобном медицинском учреждении. Именно личная трагедия и желание помочь людям привели его в больницу Джексона.
Портрет Энди Уорхола после покушения
3 июня 1968 года Валери Соланас зашла на «Фабрику» Энди Уорхола и направила в его сторону пистолет — художник получил три ранения в живот, пережил клиническую смерть, но выжил. В результате операции он обзавелся шрамами на животе и сильнее погрузился в изучение насильственной смерти в своем творчестве. Газетные заголовки недолго пестрели новостями о короле поп-арта. Через два дня после покушения, совершенного Валери Соланас, палестинский террорист Серхан Бишара Серхан застрелил сенатора Роберта Кеннеди в лос-анджелесском отеле «Амбассадор». Пресса принялась обсуждать убийство второго Кеннеди и строить теории заговоров, поэтому о попытке застрелить Уорхола все забыли.
Но Энди Уорхол не был бы Энди Уорхолом, если бы не напомнил о себе и не получил свои 15 минут славы на волне покушения. Сам феномен популярности значил для художника очень много, он обожал известных людей и любил, чтобы говорили о нем. Через год после инцидента с Валери Соланас Энди позировал Ричарду Аведону. На фотосессии он задрал черную водолазку и показал свои шрамы. Получившееся фото — шокирующая и эксцентричная документация близости Энди к смерти.
«Довима со слонами»
Дороти Вирджиния Маргарет Джуба, известная миру как Довима, считалась самой популярной и высокооплачиваемой моделью 50-х. Пока ее коллеги работали за 25 долларов в час, Довима получала 75, снималась для ведущих глянцевых журналов и модных домов. Ее первую фотосессию сделал Ирвин Пенн, позднее Дороти часто работала и с Ричардом Аведоном.
В 1955 году они сделали одну из самых популярных фэшн-фотографий, которая называется «Довима со слонами». На снимке модель позирует в окружении слонов в платье Dior, созданным Ивом Сен-Лораном — на тот момент он был малоизвестным дизайнером и ассистентом Кристиана Диора.
© Richard Avedon FoundationФотография стала достоянием модной индустрии — ее считают лучшей рекламой Dior за всю историю модного дома. Критики и исследователи до сих пор пытаются познать тайну «Довимы со слонами». Кто-то говорит, что своей работой Аведон хотел показать скоротечность жизни, другие уверяют, что фотограф пытался запечатлеть хрупкую красоту. Сам Ричард, к удивлению, не разделял всеобщего восторга: «Глядя на фотографию, я постоянно думаю, что пояс платья должен развеваться влево. Из-за небольшого упущения я никогда не буду доволен этим снимком».
Явление «Афганская девочка»: кто такая Шарбат Гула и что скрывается за ее знаменитым фото Портреты Дика Хикока и Перри Смита
В 1959 году маленький городок Холкомб в штате Канзас потрясло жестокое убийство — Дик Хикок и Перри Смит убили семью Клаттеров.
Изначально они планировали только ограбление — глава семейства Герберт Клаттер считался довольно зажиточным фермером. Хикок и Смит ворвались в дом жертв, но когда не нашли сейфа со сбережениями, то убили Герберта, его жену и двоих детей.
Возможно, эта история никогда не покинула бы пределы Канзаса, но крошечную заметку о случившемся в одной из газет увидел писатель Трумен Капоте. Он начал собственное расследование и по его итогам выпустил роман «Хладнокровное убийство». Некоторые факты Капоте безусловно додумал и приукрасил, но книга стала бестселлером, а Дик Хикок и Перри Смит — в некоторой степени знаменитостями.
Хикок (слева) и Смит / © Richard Avedon Foundation Если бы не дружба Трумена Капоте с Ричардом Аведоном, то потомкам пришлось бы лицезреть убийц лишь на магшотах, фотографиях из зала суда или снимках из семейных архивов. Но Капоте попросил Аведона отправиться в Канзас, чтобы сделать снимки Хикока и Смита, пока они ожидают суда в местной тюрьме.
Так сообщников увековечили еще и в истории фотографии — сейчас их портреты висят в нью-йоркском Метрополитен-музее. Жена следователя по делу об убийстве Клаттеров, увидев снимок Дика Хикока, вспоминала, как встретила рысь, попавшую в ловушку. Она хотела выпустить животное, но глаза рыси, сияющие от боли и ненависти, заставили женщину забыть о жалости и испытывать только ужас.
* Известно, что Эдуард и Уоллис в 1937 году посещали Германию по приглашению Гитлера и близко общались с лидером британских нацистов Освальдом Мосли. Из-за этого множились слухи об их симпатии к нацистской идеологии и антисемитизму.
Аукцион работ Ричарда Аведона
Ричард Аведон – знаменитый американский фотограф, перед объективами которого мечтали побывать известнейшие люди его эпохи. Его работы имели общий характер, «подпись» фотографа – задумчивые, неулыбающиеся лица на минимальном фоне. Работы Аведона будут выставлены на продажу осенью этого года.
(Всего 5 фото)
1. Портфолио группы «Beatles», сделанное Ричардом Аведоном, – четыре фотографии психоделических цветов, сделанные на пике их славы в 1960-ых годах, будет среди запланированного аукциона работ фотографа. Аведон создал девять изданий портфолио, один из которых установил рекорд на аукционе Christie’s 2005 года, уйдя с молотка за 464 000 долларов. Сверху слева: Джон Леннон, Пол МакКартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр. (Richard Avedon / AP)
2. Знаменитые люди хотели, чтобы их портреты запечатлел фотограф, чей стиль был известен просто как «Взгляд Аведона» – чаще неулыбающиеся объекты на минимальном фоне. Этот небольшой ретро-принт задумчивой Мэрилин Монро в платье с блестками должен уйти с молотка за 100 000 – 150 000 долларов. Фото сделано 6 мая 1957 года. (Richard Avedon / AP)
3. Одно из известных фото Аведона – с тонкой моделью в вечернем платье от Dior в драматической позе, с шелковым поясом, спадающим по ее стройным ногам, на фоне цирковых слонов.
Снимок «Довима со слонами» был сделан в 1955 году в парижском цирке, и это фото может уйти с аукциона Christie’s за 500 – 700 тысяч долларов. (Richard Avedon / AP)
4. За свою карьеру в 60 лет Аведон повлиял на мир моды и помог проложить дорогу в эру супермоделей своими работами с Джин Шримптон, Верушкой и Твигги (на фото в январе 1968 года). (Richard Avedon / AP)
5. Автопортрет художника, сделанный около 1963 года, также будет среди более 60 фотографий, выставленных на аукционе в Париже осенью этого года. «Ричард Аведон, по всем стандартам, огромная фигура в истории фотографии, – говорит глава аукционного дома Christie’s Филипп Гарнер. – В его работах есть мощь, авторитет и напряжение – очень своеобразные черты для фотографа». (Richard Avedon / AP)
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
PHOTOWEEKEND в стиле РИЧАРДА АВЕДОНА
Прайс-лист на изготовление настенных календарей с покупкой фотографий из архива фотоагентства:
4+0, 6 листов4+4, 6 листов4+0, 12 листов
Покупка 6 фото. Дизайн: 2 месяца на одном листе. Печать с одной стороны | ||||
| 100 экземпляров | 300 экземпляров | 500 экземпляров | 1000 экземпляров | |
| 53 220 р. | 64 426 р. | 74 800 р. | 102 100 р. | |
В цену включено:
| 8-912-21-00-496 8 (343) 375-75-75 | |||
| Покупка 12 фото. Дизайн: 1 месяц — 1 страница. Печать двусторонняя | ||||
| 100 экземпляров | 300 экземпляров | 500 экземпляров | 1000 экземпляров | |
83 050 р. | 94 360 р. | 105 800 р. | 135 700 р. | |
В цену включено:
| 8-912-21-00-496 8 (343) 375-75-75 | |||
| Покупка 12 фото. Дизайн: 1 месяц на одном листе. Печать с одной стороны | ||||
| 100 экземпляров | 300 экземпляров | 500 экземпляров | 1000 экземпляров | |
| 84 350 р. | 98 806 р. | 112 950 р. | 151 300 р. | |
В цену включено:
| 8-912-21-00-496 8 (343) 375-75-75 | |||
Умер Ричард Аведон – Газета Коммерсантъ № 184 (3023) от 04.10.2004
Умер Ричард Аведон
Газета «Коммерсантъ» №184 от , стр. 21
1 октября на 82-м году жизни скончался великий американский фотограф Ричард Аведон. Последней, так и не законченной его работой стала серия для журнала New Yorker «За демократию». Исколесив полстраны, снимая политиков и их избирателей, месяц назад он вынужден был остановиться в Сан-Антонио (Техас). Тогда у него произошло кровоизлияние в мозг.
Так, в политической суете умер самый несуетный фотограф ХХ века.
Можно сказать, что Ричард Аведон был одним из самых известных фотографов в мире моды. Можно сказать, что он является подлинным автором Синди Кроуфорд, Иман, Наоми Кэмбелл в том виде, в каком они стали богинями гламура. Можно сказать, что он открыл формулу идеальной минималистской фотографии, которую до сих пор вовсю используют рекламисты и модные журналы. Все это правда, но в историю искусства Ричард Аведон — удачливый, модный, востребованный на все 100% — вошел прежде всего как гениальный портретист.
Первым это понял Анри Картье-Брессон, который еще в 1959 году напророчил 36-летней звезде Harper`s Bazaar: «Твои глаза с такой проницательностью наблюдали за любопытными и удивительными людьми, которых ты фотографировал, что люди эти стали обитателями целого мира — мира Аведона». Тогда же под этим фактически подписался Трумэн Капоте, чей текст сопровождал первый альбом Аведона «Observations», потом об этом заговорят все.
И все это увидят: персональные выставки Аведона по всему миру — это, во-первых, выставки его портретов и только во-вторых — выставки модной фотографии. И даже последняя громадная ретроспектива в музее Metropolitan в Нью-Йорке в 2002 году была исключительно портретной ретроспективой. Она подводила итоги не столько творческой жизни художника (он еще вовсю работал), сколько эпохи, которую мы давно уже видим глазами Аведона. Один критик назвал его работы «ментальной мебелью», а другой продолжил: «Он обставил нашу память, сформировав ту галерею знаменитостей, без которой не существовало бы современной культуры».
Наша память оказалась обставлена образами, созданными типичным нью-йоркером, родившимся и, за исключением многочисленных парижских вылазок, почти всю жизнь прожившим в Нью-Йорке мальчиком из семьи еврейских выходцев из России. Для таких мальчиков не было в 20-е годы места лучше, чем Нью-Йорк, и Аведон взял от него все, что тот мог дать. В 10 лет он фотографировал соседей — ближайшим соседом оказался Сергей Рахманинов.
Он учился в Колумбийском университете; хотел быть поэтом, стал фотографом, снимавшим поэтов; был призван в армию, но уцелел, оказавшись в торговом флоте; к 1958-му входил уже в десятку лучших фотографов мира, был вхож в лучшие журналы и лучшие дома. В Нью-Йорке лучшим домом была знаменитая «Фабрика» Энди Уорхола, хозяин и герои которой во множестве появятся вскоре на снимках Ричарда Аведона. Еще там будут Мерилин Монро, президент Эйзенхауэр, Эзра Паунд, Игорь Стравинский, Иосиф Бродский, Луи Армстронг, Настасья Кински и еще десятки знаменитостей и сотни «случайных» людей, ставших полноправными участниками той галереи благодаря камере Аведона.
Ранние работы и некоторые фотосессии в модных журналах доказывают, что вообще-то Ричард Аведон мог снимать как угодно. Ему, королю черно-белой фотографии, не чужд был цвет. Он далеко не всегда отказывался от вычурных постановочных поз. Он мог вполне сойти за высококлассного репортера. И даже нейтральный фон, незыблемая, казалось бы, составляющая его фотографий, мог быть уничтожен ради нужного фотографу эффекта.
Неизменно только одно — внимание художника к лицу человека. Любого человека. На многие его портреты больно смотреть: так мы видим только очень близких людей, и акт этот бывает чрезвычайно драматичен. Смотреть на портреты Аведона бывает трудно: в них почти нет защищающей модель от мира улыбки. Наоборот — грусть, уныние, страх, боль, тоска, одиночество. Сниматься у Ричарда Аведона явно некомфортно, как вообще-то не слишком комфортно и жить.
Его Дуайт Эйзенхауэр уходит в белый фон, как в небытие. Его Уистен Оден одинок, как бывает одинок человек в заснеженном большом и холодном городе. Его Энди Уорхол — это шрам на животе художника. Его Уильям Берроуз пытается спрятаться за рамку кадра. Его Трумен Капоте готов съесть каждого, кто посмеет обратиться к нему с вопросом. Аведон умел перебить даже несмываемую улыбку королевской вежливости. Рассказывали такой анекдот. Он приехал к Симпсонам, знаменитым супругам, бывшему королю и его жене-американке, и те все время улыбались. И тогда Аведон был вынужден соврать, что по дороге к ним его машина переехала собаку.
В этот момент у них вытянулись лица, они хотели посочувствовать собаке. Тут Аведон их и щелкнул. Результат можно увидеть в любом альбоме Аведона.
Про метод Ричарда Аведона очень много писали еще при жизни. Великий американский критик Гарольд Розенберг называл его самого редукционистом — тем, кто в своем искусстве отсекает и любую мишуру, и все несущественные элементы, а его манеру — «лаконичностью перфекциониста». Многоречивый Ролан Барт сравнивал взгляд Аведона-фотографа по точности с ударом молнии. Сейчас о нем будут писать еще больше. Но год, который унес его жизнь (как и жизнь еще двух великих фотографов — Хельмута Ньютона и Анри Картье-Брессона), войдет в историю датой, обозначившей конец искусства фотографии ХХ века.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА
Довима: что нужно знать о музе Ричарда Аведона
Личная жизнь
Аведон был главным мужчиной в жизни Довимы, но, естественно, не единственным.
Она трижды была замужем. Первый раз — за своим соседом, свадьбу молодые сыграли в 1947 году, еще до начала карьеры Довимы в Vogue. Этот брак продлился десять лет. Во второй раз девушка сказала «да» сотруднику иммиграционной службы — и вскоре пожалела об этом. Муж бил ее, а после развода еще и обвинил бывшую супругу в том, что она украла их дочь (дело дошло до ареста). Кроме того, несмотря на внушительные гонорары, у нее совсем не оказалось сбережений, и жизнь свободной женщины она вновь начала с нулем на банковском счете. Обо всем этом модель подробно рассказывала в своих дневниках, которые вела всю жизнь. Третьим мужем Довимы стал бартендер — и, говорят, она была действительно счастлива с ним. Правда, недолго — через три года он скончался. Ей в этот момент было уже под 60 лет, она работала официанткой в пиццерии во Флориде.
Последние годы
Модельную карьеру Довима закончила в смешные по сегодняшним меркам 35 лет, объяснив это тем, что не хочет дожидаться того момента, когда камера станет к ней «жестока» (в целом она чувствовала угасание интереса к себе со стороны фотографов и не скрывала в интервью обиды из-за этого — ей казалось, что ее использовали, а потом выкинули).
После моды она попыталась переключиться на кино. Подружилась с Одри Хепберн и даже получила эпизодическую роль в «Забавной мордашке», но прорывом это было назвать нельзя. Потом еще немного Довима попробовала поработать агентом, но окончательно разочаровалась и в кино, и в моде. В конце концов она уехала к родителям, которые в то время жили во Флориде, и стала учиться жить по-новому — без вспышек фотоаппаратов, кутюра и глянца. «Мне всегда казалось, что все это было просто фильмом. И я в нем тоже играла. Но это была не я», — как-то сказала она о своих годах славы в интервью районной газете.
Модель скончалась в 1990 году от рака печени. В одном из служебных помещений пиццерии, в которой она работала, осталась висеть репродукция снимка «Довима и слоны».
«Довима и слоны» – кадр-загадка Ричарда Аведона
Это — одна из самых знаменитых фотографий в мире. Снятая более полувека назад для рекламы новой коллекции Кристиана Диора, «Осень-зима – 1955», она до сих пор приковывает внимание зрителей.
А художники и критики по сей день гадают, что же именно хотел сказать Ричард Аведон этой своей работой.
Об истории создания «Довимы и слонов» известно немного. Съемка проходила в Париже в августе 1955 года, в здании Зимнего цирка («Цирк д’Ивер»). Впервые фотография была напечатана в сентябрьском номере знаменитого журнала мод Harper’s Bazaar. Элегантное черное платье на модели — первая работа тогда никому не известного 19-летнего юноши, которого мэтр Диор недавно взял в ассистенты. Звали юношу Ив Сен-Лоран.
Ричарду Аведону (Richard Avedon) было тогда 32 года. Он уже был знаменитым и высокооплачиваемым фотографом. Фотографом-революционером — в те годы было принято снимать моделей в студии, в довольно статичных позах. Аведон же предпочитал необычные места для фотосессий, стремился передать движение, запечатлеть жизнь. Ему заказывали снимки журналы Vogue, Harper’s Bazaar, Look, Life, Theatre Art.
Довима в тот момент тоже была знаменитостью. Самая высокооплачиваемая модель Vogue, первой получившая приставку «супер-» к названию своей профессии, она воплощала все идеалы красоты и стиля тех лет: элегантность, роскошь, аристократическую отстраненность.
Довима стала настоящей находкой для Аведона. Она свободно чувствовала себя перед камерой, очень хорошо «понимала» одежду, в которой ей приходилось работать, а главное — безоглядно доверяла фотографу. «Я знала, чего он хочет, еще до того, как он успевал все объяснить. Он просил меня делать экстраординарные вещи, но я всегда была уверена, что в итоге получится замечательная фотография», — говорила она. Возможно, это было сказано именно о «Довиме и слонах».
Первое, что бросается в глаза, — резкий контраст между девушкой и слонами. Для достижения такого эффекта Аведон использовал сразу несколько средств. Это цветовая гамма — белоснежные лицо и руки модели, угольно-черное платье против серой кожи слонов. Фокус — четкая фигура Довимы на фоне постепенно теряющих резкость животных. И, конечно, сама идея фотографии.
Последнее — предмет жарких споров. Что именно хотел показать Аведон? Только ли красивое платье? Будь так, вряд ли о снимке помнили бы через 60 лет.
Мнений множество. Одно из них возвращает зрителя к юным годам фотографа. Он с детства пытается ухватить хрупкую, трагическую красоту, которую на фото так резко оттеняет неуклюжая мощность, незыблемость животных. Причиной этому — беда с любимой сестрой Ричарда. Луиза Аведон, его первая муза, сошла с ума.
Другая версия — стремление автора отразить скоротечность жизни. Юная прелесть Довимы подчеркивает возраст, мудрость и печаль слонов. К теме старости Аведон будет еще не раз возвращаться в своих более поздних работах.
Третий вариант утверждает, что «Довима и слоны» — это воплощение архетипа красавицы и чудовища или богини, покоряющей диких зверей.
Эксперт по американской и афроамериканской культуре Малин Перейра в своей книге «Воплощая красоту: эстетика американских писательниц XX века» утверждает, что роскошная, свободно стоящая Довима воплощает собой такие понятия, как колониализм и капитализм, в то время как слоны в цепях — олицетворение угнетенных, невидимых, колонизированных народов.
Но в то же самое время модель вовсе не вольна распоряжаться собой. Она делает только то, что скажет ей фотограф, принимает только те позы, которые должны понравиться заказчику и зрителю. Символ этого — огромный белый пояс, который аллегорически приковывает ее к полу, так же, как цепи приковывают слонов.
Что бы ни хотел сказать своей работой Аведон, доподлинно известно лишь то, что сам он снимком был недоволен. Пересматривая его позже, он говорил, что фото можно было сделать лучше. Что надо было принести на съемки вентилятор — чтобы пояс лег по-другому, параллельно ноге слона, что стоит справа от Довимы. Самая знаменитая и самая дорогая фотография Аведона, «Довима и слоны», не вошла в «Автобиографию» фотографа — книгу, изданную им самим в 1993 году.
Мало кто знает, но у этой его работы есть другая, гораздо менее известная версия — с иной композицией, иным платьем и совершенно иной атмосферой.
По словам Аведона, ее негатив утерян. Но кто знает, может, автор-перфекционист, недовольный одним лишь углом пояса, сам предпочел «утерять» неудачный, по его мнению, кадр?
P.
S.Кстати, «Довима и слоны» занимает 14 место в рейтинге самых дорогих фотографий в мире. В 2010 году фотография была продана на аукционе «Кристис» за 1,15 млн долларов.
Мультимедиа Арт Музей, Москва | Выставки | Ричард Аведон, Филипп Ле Телье, Валерий Головицер, Джуди Камерон, Сейши Хасегава, Георгий Соловьев
К 80-летию Майи Плисецкой
ОФИЦИАЛЬНЫЕ ПАРТНЕРЫ ВЫСТАВКИ: АЛЬФА-БАНК и SONY
20 ноября 2005 года легенде русского и мирового балетного искусства, прославленной балерине и актрисе — Майе Михайловне Плисецкой исполняется 80 лет. «Звезде звезд» — так назвала балерину одна французская газета — будет посвящен целый фестиваль, который стартует в середине ноября в Москве. Нам очень приятно, что одним из первых событий фестиваля является выставка «Майя Плисецкая», подготовленная Московским Домом фотографии.
Выставка включает в себя уникальные фотографии, и представляет собой своеобразную летопись, посвященную великой балерине. Плисецкую снимали сотни фотографов по всему миру.
На фотографиях запечатлены друзья и поклонники ее таланта: Пабло Пикассо, Марк Шагал, Пьер Карден, Роберт Кеннеди, Коко Шанель и многие другие, но конечно, в центре экспозиции сама Майя Плисецкая, блистательная балерина, гениальная актриса, светская львица, интеллектуалка, аристократка, тонкий политик, дива, объект поклонения миллионов людей во всем мире. На выставке будут показаны лучшие снимки Георгия Соловьева, Леонида Жданова, Ричарда Аведона, Колетт Масон. Помимо фотографий, на выставке будет представлена графика Владимира Шахмейстера — художника, давнего друга и почитателя балерины, показывающего нам «свою Майю».
Кроме того, на ЖК телевизорах нового поколения BRAVIA, предоставленных компанией SONY, будут показываться фрагменты балетов «Конек-Горбунок» (1970 г), «Бахчисарайский фонтан» (1964 г), «Хованщина» (1964 г), «Ромео и Джульетта» (1964 г), «Дон Кихот», «Раймонда» и др. Посетители выставки также смогут увидеть фрагменты фильмов и передач о Плисецкой: «Майя Плисецкая — знакомая и незнакомая» (реж.
Б. Галантер), «Советский балет в Швеции», «М. Плисецкая в Риме», передача «О балете», ведущий Б. Львов-Анохин, «Творческий вечер М. Плисецкой» (1978 г) и т.д.
Таким образом, в выставке сплелись три вида визуального творчества: фотография, живопись и кинематограф, что как нельзя органично для такой многогранной личности, как Майя Плисецкая, которая была и остается не только великой балериной, но и символом своего времени.
Выставка организована при поддержке Попечительского Фонда Большого театра и Фонда Мариса Лиепы.
Ричард Аведон. Мэрилин Монро, актриса, Нью-Йорк. 6 мая 1957 г.
Знаменитый американский портретист Ричард Аведон стремился раскрыть истинные личности всех, кого он фотографировал, включая знаменитостей из самых разных областей. Его знаменитые персонажи варьировались от пианиста, композитора и дирижера Сергея Рахманинова (которого Аведон сфотографировал, когда ему было немногим старше 10 лет), до президента Барака Обамы (чей портрет он сделал в 2004 году, когда он был сенатором штата Иллинойс).
Актриса и икона поп-культуры Мэрилин Монро также была среди натурщиков Аведона. Вспоминая портретный сеанс с Монро, который проходил в его студии в мае 1957 года, он сказал: «В течение нескольких часов она танцевала, пела, флиртовала и делала то, что она делала — Мэрилин Монро. А потом было неизбежное падение. А когда закончилась ночь, и белое вино закончилось, и танцы закончились, она села в углу, как ребенок, без всего. Я увидел, что она тихо сидит без выражения на лице, и пошел к ней, но не стал бы фотографировать ее без ее ведома.И когда я пришел с камерой, я увидел, что она не говорит «нет». 1 Аведон удалось запечатлеть одну из самых фотографируемых звезд с опущенным публичным фасадом, создав изображение, которое дает редкое представление о ее внутренней жизни.
Портреты Ричарда Аведона . Очерки Марии Моррис Хамбург, Миа Файнман и Ричарда Аведона; предисловие Филиппа де Монтебелло. Нью-Йорк: Гарри Н. Абрамс: Метрополитен-музей, 2002.
Изображение человека или вещи в произведении искусства.
Визуальный или повествовательный фокус произведения искусства.
Изображение конкретного человека, обычно предназначенное для того, чтобы передать его сходство или личность.
Культурные мероприятия, идеи или продукты, которые отражают или ориентированы на вкусы населения в целом любого общества.
Лицевой аспект, указывающий на эмоцию; также средства, с помощью которых художник передает идеи и эмоции.
Область произведения искусства, наиболее удаленная от зрителя; также область, на которой размещается фигура или сцена.
Аведон сохраняет простоту
Как и большинство портретов Аведона, на этом портрете Монро есть запасной фон. О своем предпочтении нейтрального фона фотограф однажды сказал: «У меня белый фон.
У меня есть человек, который мне интересен, и то, что происходит между нами.”
Амбиции Ричарда Аведона во всю стену — Нью-Йорк Таймс
Хореография позы, ритм жестов, двусмысленность пустых белых пространств напоминают последовательные панели классического фриза, «как будто фигуры движутся вокруг живота. «Греческая ваза остановилась для камеры фотографа», — писала в 2002 году Мария Моррис Хамбург, в то время куратор фотографии в Метрополитен-музее.
Аведон сделает еще два групповых портрета размером с фреску, в том числе «Совет миссии, Сайгон. , 27 апреля 1971 г. »и« Семья Аллена Гинзберга »- в течение трех лет, что отражает новый уровень строгого художественного замысла.Тем не менее, мир искусства не признал полностью «знаменитого фотографа» как значимого художника, которым он был до конца своей жизни. Он умер в 2004 году.
Фотограф Давуд Бей, известный сегодня в этой области, который сделал Черную фигуру постоянным присутствием в своих портретах, вспоминает, как видел большие портреты Аведона, когда они впервые были показаны в галерее Мальборо.
«Они произвели на меня сильное впечатление, большее, чем я мог бы даже сформулировать в то время, поскольку я только начинал», — сказал он, добавив: «Аведон — часть моей ДНК.
Кэти Граннан, чьи портреты сегодня развивают этот жанр у Аведона, а также у Дайан Арбус, сказала, что, хотя Аведон не оказал влияния на раннюю эпоху, он стал одним из них. «Он не был фотографом, о котором мы говорили в аспирантуре», — сказала она. «Оглядываясь назад, возможно, это потому, что он нарушил неписаные правила. Вы можете быть художественным фотографом, фотожурналистом или звездным фотографом, но вы не можете быть всеми тремя. Аведон был всем ».
Но Аведон за свою жизнь претерпел несколько предрассудков в мире искусства: давнишнее отношение к фотографии как второсортному средству, застрявшему в графическом искусстве, и, в равной степени, церковный и государственный разрыв между искусством и коммерцией, который презирал глянцевый работы Аведона в сфере моды.Вдобавок к этому «уличная фотография» преобладала в кураторских кругах, и только в начале этого века «студийная» фотография получила такой же статус в критическом осмыслении фотографической практики.
Лишь в конце его карьеры портреты Аведона перестали восприниматься как стилизованная формула, а стали восприниматься как художественный знак, продвигавший жанр в более широких художественно-исторических терминах.
Жизнь модного фотографа Ричарда Аведона была далека от гламурной
Ричарду Аведону было легко завидовать — даже ненавидеть.
Легендарный фотограф, скончавшийся в 2004 году, путешествовал по миру, снимая самые невероятные наряды, самые великолепные модели, самые сияющие звезды. Он дружил с Леонардом Бернстайном, Трумэном Капоте, Одри Хепберн, Лорен Хаттон. Его сверстники-художники — такие жуки, как Роберт Франк и Ли Фридлендер, — а также критики издевались или бурлили над его щедростью, его четырехэтажным особняком, модными музейными выставками и коммерческой рекламой. Не помогало то, что он мог самовозвеличивать свои дорогие, переполненные журнальные столики книги и взорванные, большие, чем в жизни, гравюры.
Модель Довима позирует перед «Довимой со слонами» — одной из самых известных модных фотографий Аведона.
Брауни Харрис / Корбис через Getty ImagesТем не менее, под всем этим блеском и лоском личная жизнь Аведона была гораздо более беспорядочной и человечной.
«Он страдал», — сказал Филип Гефтер, написавший новую биографию Аведона «То, что больше всего становится легендой» (HarperCollins).
Согласно книге Гефтера, Аведон постоянно боролся. Он мучился из-за своего еврейства, краха двух его браков и запутанной сексуальности, включая молодой роман с двоюродным братом.
«Он провел свою взрослую жизнь в терапии и психоанализе — не без причины», — сказал Гефтер The Post. «Повзрослев, он пережил предрассудки антисемитизма. Он пережил своего рода гомофобию; даже при том, что у него были гомосексуальные чувства, они были нежелательными ». Кроме того, многие из окружавших его женщин — его тетя, его сестра, его вторая жена, Эвелин, и его дорогой друг, коллега-фотограф Дайан Арбус, — все страдали каким-то психическим заболеванием.
«Одним из его качеств было то, что он был способен не только выносить [все] это, но и в любом случае преуспевать с точки зрения очень конструктивной жизни», — сказал Гефтер.
Это качество также позволило ему создавать психологически проницательные, проницательные и радикальные портреты почти всех типов людей в Америке второй половины 20-го века, не только знаменитостей, но и поджигателей войны, лидеров гражданских прав, владельцев ранчо и пчеловодов.
«Я чувствовал, что Аведон не получил должного при жизни. Его часто увольняли как модного фотографа, а затем как фотографа знаменитостей, и я всегда думал, что он имел большее значение, чем это », — сказал Гефтер. «И я хотел доказать это.”
Ричард Аведон родился в 1923 году на Манхэттене, был старшим из двух детей. Его отец, Джейкоб (Джек) Исраэль Аведон, был иммигрантом из современной Беларуси, который владел успешным магазином одежды. Его мать, Анна, была вольнодумцем из богатой семьи, которая поощряла любовь Дика к искусству.
Ричард Аведон позирует с портретом своего отца в своей студии в Нью-Йорке. Джек Митчелл / Getty Images И все же детство Аведона нельзя было назвать идиллическим.
Джек потерял свой бизнес во время Великой депрессии и был неоправданно суров с молодым Диком (как все называли бы Аведоном), который был чувствительным и, что тревожно для Джека, не интересовался спортом.Любимой младшей сестре Дика, красивой, загадочной, странно молчаливой Луизе, в подростковом возрасте диагностировали шизофрению. В детстве Дика издевались за то, что он «неженка», и в 17 лет ему сделали операцию по носу, чтобы он выглядел менее евреем. Джек, который хотел, чтобы его сын приспособился и ассимилировался любым возможным способом, заплатил за это.
Дик нашел утешение в своей двоюродной сестре, Марджи, такой же неудачнице, чья мать (сестра Анны) попадала в психиатрические лечебницы и выписывалась из них. Веселая, дерзкая и импульсивная, Марджи выманивала Дика из его оболочки — например, заставляла его пробираться с ней на бродвейские шоу.У них, по словам нескольких членов семьи, также были романтические отношения.
«Я был глубоко влюблен в Марджи с 4 до 18 лет», — рассказывал Аведон одному из своих сотрудников, редактору Николь Висняк, когда ему было за 60.
«Наши чувства друг к другу были такими сильными, такими запретными, такими заговорщическими».
Аведон получил свой первый фотоаппарат, Box Brownie, в 9 лет, а затем работал в фотоателье в старшей школе. Его первыми фотографиями были Луиза и Марджи, которые составляли для Дика сложные схемы, в которых участвовали похороны и неожиданные незнакомцы на улице.
Провалив выпускной курс в DeWitt Clinton HS в Бронксе, Аведон записался в торговый флот, где ему посчастливилось получить должность фотографа на учебной станции морской службы в Шипсхед-Бэй. Он не только делал фотографии на документы каждого вновь прибывшего, но и поставлял фотожурналистику для двух журналов организации.
Ричард Аведон позирует со своими фотографиями герцога и герцогини Виндзорских и Мэрилин Монро на ретроспективе его портретов в Метрополитен-музее в Нью-Йорке в 2002 году.ASSOCIATED PRESS Аведон все еще чувствовал себя аутсайдером — и не только потому, что он был, вероятно, единственным моряком, рывшим на Harper’s Bazaar, а не на своей койке.
Он почему-то всегда останавливался на худшей работе: мытье туалетов и мыть полы. Однажды кто-то нарисовал свастику на стене его кровати черным мелком.
«С тех пор на протяжении всего срока службы он продолжал испытывать постоянный скрытый страх», — пишет Гефтер.
Но из этого вышло одно хорошее: Алексей Бродович, легендарный арт-директор Harper’s Bazaar, считал, что фотографии торгового флота Аведона многообещающие.В 1947 году малоизвестный Аведон был выбран для съемки новаторской коллекции New Look Кристиана Диора в Париже.
Это было невероятно гламурно: Аведон прибыл в Париж со своей моделью-музой-женой Доу, и они вдвоем открыли бутылку шампанского в такси, наблюдая, как мимо них вспыхивает Город огней. Днем Аведон фотографировал Доу и более опытную Рене Бретон на улицах в роскошных мехах и платьях в форме песочных часов от Dior. Ночью пара потягивала шампанское в ночных клубах и кабаре.
Он провел всю свою сознательную жизнь в терапии и психоанализе — не без причины.
— Автор Филип Гефтер о Ричарде Аведоне
Это было ослепительно, сказал он: «Слияние счастья бытия [24], влюбленности в самую красивую девушку, отправки в Париж, покупки бутылки шампанского в аэропорту, вождения в Париже в такси, крыша была открыта ».
Снимки произвели фурор. Вместо строгих студийных фотографий моделей, позирующих манекенами, Аведон снимал своих муз в движении — прыгающих, кружащихся, прихорашивающихся на улицах Парижа.Вскоре Аведон стал не только самым востребованным модным фотографом в мире, но и успешным портретным и коммерческим фотографом.
Среди его субъектов были такие звезды, как Мэрилин Монро и Джуди Гарланд, которые не ложились спать за полночь на вечеринках с Тони Беннеттом за ночь перед ее съемками для Blackglama Furs, а затем продолжили потратить 500 долларов на парфюмерию Carven в аптеке отеля, которую меховая компания пришлось платить за. Он снимал таких писателей, как Трумэн Капоте, и таких поп-сенсаций, как Ринго Старр, который вызвал Аведона на конкурс по употреблению виски; после того, как он потерял сознание, Битла пришлось тайно пронести через крышу и вывести через секретную дверь в соседнем здании, чтобы избежать ожидания папарацци снаружи.
Однако в частной жизни жизнь Аведона постоянно рушилась. Доу, которую он изо всех сил пытался превратить в супермодель, хотела стать актрисой и сбежала с другим актером, которого она встретила на летней постановке. Аведон женился во второй раз, но его вторая жена, Эвелин Франклин, страдала депрессией и беспорядочным поведением, обвиняя фотографа в том, что он спал с Ли Радзивиллом и тушил сигареты в ее ладони, когда она не получала постоянного внимания, которого она так жаждала.Однажды Франклин поприветствовал Леонарда и Фелицию Бернстайн, пришедших к обеду, в ночной рубашке, с растрепанными волосами и распущенным лицом.
«Это тяжело сказалось на [Аведоне]», — сказал Гефтер о психическом заболевании Франклина. Хотя пара, у которой был сын Джон, рассталась в 1972 году, они так и не развелись, и Аведон будет поддерживать ее всю оставшуюся жизнь.
В 1968 году обожаемая сестра Аведона Луиза умерла в возрасте 42 лет, через пару недель после того, как он посетил ее в психиатрической больнице, где она прожила более 15 лет.
В конце концов, ее пришлось кормить с ложечки, и она говорила только «набором случайных непристойностей». Аведона мучило чувство вины. «Я не думаю, что когда-либо действительно хотел ей помочь», — скажет он в более позднем интервью. «Я был занят, пытаясь помочь себе».
Затем была сексуальность Аведона. Он был выписан из торгового флота, чтобы обратиться за «психиатрической помощью» и, как пишет Гефтер, «затронуть неудобный вопрос своей гомосексуальности». В 1950-х он начал встречаться с новым аналитиком, Эдмундом Берглером, который в 1950-х был известен как «эксперт» по гомосексуализму и утверждал, что это «состояние», которое можно вылечить.
Даже когда его друзья, такие как Леонард Бернстайн, начали публично встречаться с мужчинами в 1970-х и 1980-х годах, Аведон держал в секрете любые дела, хотя его деловой партнер во взрывоопасном откровении, опубликованном в 2017 году, утверждал, что у него было множество тайных встреч и даже баловство с кинорежиссером Майком Николсом.
«Он сделал выбор в пользу женитьбы и вести более обычную жизнь, по сути, чтобы сделать карьеру», — сказал Гефтер. Единственные постоянные однополые отношения, которые у него были — с адвокатом в 1980-х годах — никогда не признавались публично.«Я даже не знаю, знал ли [об этом] сын Аведона», — сказал Гефтер.
Несмотря на боль, Аведон продолжал сражаться. Отчасти это, как признал Гефтер, было реакцией на своего сурового и требовательного отца. «Я думаю, что его амбиции и чувство соперничества побудили его доказать отцу, что он не только может выжить в этом мире, но и может стать невероятно успешным и невероятно богатым», — сказал он.
Его борьба позволила ему проявить сочувствие, чтобы помочь юным изобретателям, измученным знаменитостям и нормальным обычным людям ослабить бдительность, позируя для фотографов.
«Я думаю, он видел вещи очень прямо, очень ясно», — сказал Гефтер, имея в виду предпочтительный стиль портретной съемки Аведона: просто объект на белом фоне.
«Вы не теряетесь во всех других вещах, окружающих человека, а просто видите этого человека».
Ричард Аведон, увиденный через объектив своего давнего помощника по фотографии
Автор Жаки Палумбо, CNNNew York
Часто говорят, что американский фотограф моды Ричард Аведон запечатлел на своих фотографиях самые души людей, которых он снимал.
Он обладал определенным колдовством со своей камерой, раскрывая внутреннюю жизнь человека с помощью всего лишь совершенно белого фона и проницательного глаза.
В его знаковой книге портретов «На американском Западе» были представлены обычные американцы, но он также сфокусировал свой объектив на элите, фотографирующей иконы моды и кино, включая Мэрилин Монро, Твигги, Джин Шримптон и Одри Хепберн.
Новая книга «Аведон: за кулисами 1964–1980» предлагает редкий расширенный портрет самого мастера портретной живописи, который помог начать взрывной период творчества моды в середине 20-го века с помощью культовых передовых статей для Harper’s Базар и Vogue.
«Многие фотографы пытались имитировать его работы, но изображениям тех же женщин, когда их фотографировали другие, не хватало этой неподражаемой магии», — пишет автор книги, фотограф Гидеон Левин, проработавший в студии Аведона 16 лет, и рассказывает о своем опыте. как фотографии, так и текст.
Работа над книгой велась более десяти лет, так как Левин в течение нескольких лет столкнулся с судебным процессом в битве за авторские права с Фондом Аведона из-за изображений, которые он сделал во время работы в студии, и фотографий, которые, по словам Левина, подарил ему Аведон в качестве подарка.Фонд Avedon Foundation отказался комментировать публикацию книги Левина по этому поводу.
Руссо на съемках для Vogue в сентябре 1974 года. Предоставлено: Гидеон Левин.
В объектив Левина мы видим Аведона, задумчиво склонившегося над своим Rolleiflex в студии; руководить супермоделью Верушкой в заснеженных вулканических долинах Хоккайдо, Япония; проведение мастер-классов по фотографии с арт-директором Марвином Израэлем и Дайан Арбус; и подготовка к проведению знаковых выставок, включая показы в галерее Мальборо и Метрополитен-музее, в которых фотография прославляется как вид искусства.
Художник был известен своей строгостью и редко соглашался на то, чтобы официально сфотографироваться. «Он не любил фотографироваться, потому что ему нужно было все контролировать», — говорит мне Левин, когда я посещаю студию, которую он делит со своей партнершей, модельером Джоанной Мастроянни, в районе Манхэттена. «Он знал, как он хочет выглядеть, а это не обязательно то, что я хотел в качестве портрета», — добавляет он.
«В редких случаях мне удавалось прорваться к (его) личности.«
Так было с первым портретом Аведона Левином. В 1964 году, после того, как Левин, Аведон и менеджер студии Эрл Стейнбикер закончили развешивать отпечатки Аведона в Макканн Эриксон для выставки его ранних работ, Аведон сел на табурет в доме. в центре галереи, чтобы осмотреть комнату. Изображение Левина показывает художника, обезоруженного гравитацией момента: ослабив галстук, он смотрит на свои вмонтированные гравюры с чувством удивления.
Десять лет спустя Левин снова запечатлел эмоциональный момент при подготовке к спектаклю.
После того, как отец Аведона умер в 1973 году из-за продолжительной болезни, он «казался потерянным в космосе, задумчивым, не знающим, что с собой делать», — пишет Левин в книге.
Хотя отношения Аведона с отцом были натянутыми, он сделал серию его портретов в последний год своей жизни; В следующем году MoMA установило восемь из них. Когда Левин и Аведон готовили отпечатки, Аведон согласился, что снял его портрет, инсценировав сцену, расставив гравюры по всей студии.
Образы Левина обладают необработанной силой, поскольку Аведон стоит перед монументальными изображениями своего больного отца, чувство масштаба искажено, когда они оба смотрят наружу. Съемка «была эмоциональной и напряженной», — вспоминает Левин.
Ричард Аведон запечатлен рядом с портретом своего отца, Иакова Исраэля Аведона. Предоставлено: Гидеон Левин
Как помощник Аведона и, в конечном итоге, менеджер студии, Левин отвечал за некоторую магию, которая сделала изображение Аведона культовым — Левин сказал, что это его идея отказаться от стационарного освещения в пользу переносного зонтика, который мог перемещаться с Подданные Аведона, и именно его рука искусно напечатала многие из самых известных изображений Аведона.
Среди них была любимая работа 1955 года «Довима со слонами», представлявшая собой наиболее неприятный образ для Левина, поскольку исходный негатив был испачкан. Отпечатки-близнецы с оригинального негатива висели в Смитсоновском институте и в его студии, но для будущих выпусков, Левин сказал, что он тщательно помогал создавать новый, почти безупречный негатив.
Левин говорит о своей врожденной динамике с Аведоном и об интенсивном уровне концентрации, когда его наставник совершенствовал каждый выстрел. Во время съемок «было очень тихо, но всегда была музыка», — вспоминает он.«Иногда одна и та же группа снова и снова, но без разговоров. Для него было очень навязчиво, если люди говорили на заднем плане».
Интенсивность Аведона уравновешивалась его магнетизмом. Когда Левин пришел в свою студию на собеседование, только что окончив школу в Art Center College of Design, Аведон просмотрел свое портфолио и сказал, что входит в команду. «Зовите меня Дик», — сказал он, по словам Левина, показывая, насколько привлекательным он может быть.
Он был «общительным, непрерывно движущимся сгустком энергии», — пишет Левин в «Аведоне».«
Аведон и Чайна Мачадо танцуют на афтепати в Париже в 1965 году. Кредит: Гидеон Левин.
Он был полностью посвящен своей практике, иногда до такой степени, что она могла его поглотить. После критических обзоров его книги 1966 года« Ничего » «Персональный» — теперь считающийся классическим произведением — Аведон пережил «художественный кризис», пишет Левин. После периода душевных поисков он изменил свой подход к портретной живописи, обменяв свой Rolleiflex на изображение 8 x 10 камеру, чтобы он мог снимать объекты без барьера объектива.
Левин показал двойственность публичного и частного «я» Аведона на поразительном портрете, сделанном в 1978 году. На нем лицо Аведона выглядывает из-за напечатанной маски его подобия.
Левин напечатал серию факсимиле Аведона восемь лет назад для гостей, чтобы надеть их на вечеринке после выставки Аведона 1970 года в Институте искусств Миннеаполиса.
Как фотограф он всегда смотрел, и у него были эти проницательные глаза — как у Пикассо
Гидеон Левин
Аведон, не любивший сюрпризов, не воспринимал это хорошо.Тем не менее, он сохранил по крайней мере одну из масок и в конце концов согласился использовать ее для портрета. Театральный образ показывает интенсивность его взгляда. «Как фотограф он всегда смотрел, и у него были проницательные глаза, как у Пикассо», — говорит Левин. «Вы (могли) видеть, что он (смотрел) на вас, наблюдал за вами, изучал вас».
Примерно тогда Левин начал искать собственное студийное пространство и в конце концов расстался с Аведоном в 1980 году, чтобы полностью посвятить себя практике.Левин сказал, что был тронут, когда художник удивил его в своей новой студии с шампанским и его командой. Еще более невероятным был подарок, который он принес: сестринский принт к Смитсоновской версии «Довимы со слонами» с подписью «Из моей студии в вашу».
Это был необычный жест, так как оригинальный окрашенный негатив был уничтожен.
В обмен на кропотливую работу Левина по созданию магии, Аведон подарил ему собственное заклинание.
ADC • Global Awards & Club
Ричард Аведон родился в Нью-Йорке, учился у Алексея Бродовича.Его первые редакционные фотографии появились в журнале Harper’s Bazaar в 1945 году. Он оставался там фотографом до 1965 года. Он присоединился к Vogue в 1966 году в качестве модного и портретного фотографа, и его связь с журналом продолжается и по сей день.
Другие редакционные задания появились в Life, Look, Theater Arts, Newsweek и Time . В 1976 году журнал Rolling Stone опубликовал «Семья», специальный двухсотлетний выпуск, состоящий из 76 портретов Аведона, без текста, самых влиятельных людей Америки.
Он также работал визуальным консультантом в фильме « Смешные лица » с Фредом Астером и Одри Хепберн в главных ролях.
Аведон фотографировал и руководил рекламными кампаниями в печати и на телевидении для крупных корпораций и рекламных агентств по всему миру.
В его список клиентов входят: First Bank of Boston, Chemical Bank, Lincoln Mercury, Colgate, Revlon, Chanel, Max Factor, Clairol, L’Oreal, Chesebrough-Ponds, Blackglama Mink, Suntory Liquor, Don Diego Cigars, CBS Records.
В настоящее время он является креативным консультантом и фотографом-директором Calvin Klein Jeans, Christian Dior и Gianni Versace, занимаясь разработкой изображений для печати и телевидения по всему миру.
Книги Аведона включают: наблюдений, (1959), , ничего личного, (1964), , Алиса в стране чудес: формирование компании, создание игры, (1973), портретов, (1976) и . Аведон: Фотографии 1947-1977 годов .
Персональные выставки Аведона проходили в: Смитсоновском институте, Вашингтон, округ Колумбия (1962), Миннеаполисском институте искусств (1970), Музее современного искусства, Нью-Йорк (1974), галерее Мальборо, Нью-Йорк (1975), Музей Метрополитен, Нью-Йорк (1978), Далласский музей изящных искусств (1979), Художественный музей Хай, Атланта, Джорджия (1979), Исетан, Токио, Япония (1979), Художественный музей Университета, Беркли, Калифорния (1980).
Искусство, мода, секс: Богемное совершеннолетие Ричарда Аведона
На эрзац-пляже босиком и уверенным взглядом стоит нечто большее, чем кусочек Доу — game для некоторого нового волнения. Ее непринужденная непосредственность — качество, которое характеризовало женщину Аведон на протяжении всей карьеры Дика. «Настоящее очарование Аведона, — сказал Бассман, — это андрогинность и театральность», имея в виду, в частности, ее впечатления от него на Файер Айленде.Фактически, Дик создал обложку для журнала Harper’s Bazaar менее чем через три месяца после того, как он и Доу впервые увидели Черри-Гроув, и нетрудно предположить, что описываемый на нем повествовательный мир из снов также является точным портретом его будущего. быть несостоявшимся браком. (Брак пары распался в 1949 году, и Аведон начал сеансы с психоаналитиком, чья специальность включала «лечение» гомосексуализма, задолго до того, как практика конверсионной терапии была повсеместно развенчана.
В то время как Дик женится на Эвелин Франклин в 1951 году и у него будет сын Джон, он оставался закрытым большую часть своей жизни.У него были случайные романы с мужчинами, но, как человек его поколения, эти отношения были тайными и редкими.)
В феврале 1947 года Дику поручили сфотографировать хореографа Джерома Роббинса для профиля в Bazaar. Апрельский выпуск . Роббинс уже был помазан молодым дворянином танца за свой блестящий балет Fancy Free на музыку Леонарда Бернстайна, вдохновленный полотном Пола Кадмуса под названием The Fleet’s In , которое писатель по культуре Анна Киссельгофф однажды назвала «типичным». эротическая картина развлекающихся моряков.Премьера Fancy Free состоялась в Метрополитен-опера в 1944 году, а танцевальный критик New York Times Джон Мартин назвал Роббинса первоклассным артистом: «Только« Fancy Free »Джерома Роббинса спас сезон от того, чтобы быть преимущественно скучным…. Это красиво построенный маленький балет, веселый по духу и подлинный по содержанию ».
Дик был знаком с Fancy Free , поскольку балет совпал с окончанием его военной службы, когда он посещал уроки современного танца вместе с Джоном Батлером и Танакилом Ле Клерк (которая позже вышла замуж за Джорджа Баланчина).Дик узнал бы себя в трех матросах, и его взгляд был бы настроен на их изящное физическое обаяние, которое использовало чистый жест, чтобы выразить гордость, браваду, увлечение, сексуальное желание и ревность. Танец был подчеркнут заунывной музыкой Бернштейна с ее настойчивыми ритмами и оттенками меланхолии, которые, по сути, являются современным брачным ритуалом.
В то время как Роббинс и Бернштейн были практически неизвестны, когда премьера шоу в апреле этого года, «эти новые дети в квартале», как отмечает Times , «были мгновенными сенсациями, пресловутой болтовней в городе.Позже в том же году на Бродвее открылась бродвейская постановка « On the Town », которую Роббинс, Бернштейн, Бетти Комден и Адольф Грин создали из Fancy Free .
Обе постановки стали вехами в американском музыкальном театре, а также в балете.
Джером Роббинс, урожденный Джером Рабиновиц из Уихокена, штат Нью-Джерси, любимец сцены и всего на пять лет старше Аведона, мог бы послужить своего рода маяком для безграничных амбиций Дика, не в последнюю очередь потому, что он обнаружил удивительное сходство в их происхождении.Как и у Дика, у Роббинса был беспощадный отец, мелкий бизнесмен, который не хотел, чтобы он увлекался искусством. Роббинсу также пришлось вырваться из семейного бизнеса, чтобы начать изучение танцев, пишет Терри Тичут. «Я не хотел быть похожим на своего отца, еврея», — напишет позже Роббинс. «Я хотел быть в безопасности, защищенным, ассимилированным, спрятанным среди большинства гоев».
Дик признает презрение Роббинса к себе, и не только в отношении его иудаизма. «Отношение Роббинса к своей« эксцентричности »(как он это называл) было столь же противоречивым, — пишет Тичут.Хотя он с готовностью заявил о своей сексуальной ориентации, чтобы избежать службы во Второй мировой войне, тогда и позже у него были связи с женщинами.
«Пожалуйста, спасите меня от того, чтобы быть« геем »и« грязным », — написал Роббинс в дневнике 1942 года, незадолго до того, как его призывная комиссия классифицировала его как 4-F.
Люди, близкие к Роббинсу и Бернштейну, признали, что их профессиональные отношения похожи на брак; они были очень близки, и их взаимодействие могло быть бурным.Оба были бисексуалами и, возможно, когда-то были любовниками ненадолго. В следующем году Аведон сфотографировал Бернстайна, еще один маяк, который приблизил пределы его собственных амбиций к сфере его повседневной реальности. Все трое выросли как евреи из среднего класса, каждый из которых руководствовался внутренним императивом создать что-то значимое для своих неотложных талантов и придать этому значимую культурную форму.
Ричард Аведон позже придет к пониманию того, что, как правило, требуется десять или два десятилетия, прежде чем наступит будущее.
Древние художники предвидели изменения в культуре, а затем выражали — а во многих случаях и ускоряли — эти изменения, используя свои произведения как предзнаменования того, что позже произойдет в обществе в целом. Так было в 1945 году, когда Дик впервые обосновался в Harper’s Bazaar . Той весной все сотрудники журнала были в восторге от рассказа под названием «Мириам», который только что был опубликован в конкурирующей Mademoiselle , первом произведении не по годам талантливого 21-летнего автора.Кармел Сноу, главный редактор, с помощью своей проницательной интуиции заявила, что для следующего рассказа писателя нужно опубликовать в Bazaar . Так и было. «Дерево ночи» появилось в номере за октябрь 1945 года, и Аведон оказался в том же классе первокурсников, что и Трумэн Капоте.
На одну из вечеринок миссис Сноу в том году, на которой, возможно, присутствовал Дик, Мэри Эсвелл, редактор художественной литературы, привела с собой Капоте. Кармель, которая еще не была представлена новому молодому писателю, заметила это мальчишеское создание, стоящее в одиночестве, и решила, что он был младшим братом кого-то из ее редакционного коллектива.
Она предложила ему стакан молока. Высоким гнусавым голосом Капоте представился. Она разразилась громким смехом над своей ошибкой, обильно извинившись и принесла ему мартини. Затем она представила его, повторяя всем историю своей ошибки, каждый раз наслаждаясь смехом. «Первый из многих [мартини], которые мы с Трумэном выпили вместе за эти годы», — продолжила бы Кармель.
Ближе к концу десятилетия, после публикации первого романа Капоте « Другие голоса, Другие комнаты », он сказал Гору Видалу, что работает над своим следующим романом о красивой дебютантке из Нью-Йорка.«Что, черт возьми, вы знаете о дебютантках?» — сказал Видаль. «Все», — возразил Капоте. «В конце концов, я на один». Элинор Маркус, вскоре ставшая баронессой де ла Буйери, была дебютанткой той эпохи и одной из первых «лучших подруг» Капоте на Манхэттене, его приемном доме после того, как он вырос в Луизиане и Алабаме. Несколько раз она ходила с ним навестить женщину, которую она описала как «настоящую вдохновительницу Холли Голайтли», необычную блондинку, которая жила в маленькой студии в коричневом камне недалеко от квартиры Капоте на Лексингтон-авеню в восточной части 90-х.Тем временем старшая сестра Элинор, театральный актер Кэрол (Маркус) Грейс — подруга Аведона задолго до того, как она вышла замуж за Уильяма Сарояна (дважды), а позже — за актера Уолтера Маттау, — рассказала людям, что она была источником вдохновения для Холли Голайтли. После поздних репетиций, за которыми следовала выпивка в предрассветном часу в частном ночном клубе на 55-й Западной улице, они с Капоте в конечном итоге вместе пили кофе перед Тиффани в серебристом свете зари. «Каждое утро около 7:00 мы выходили из клуба Gold Key и шли к Пятой авеню, где сидел мужчина с пончиками и кофе», — написала она в своих мемуарах.«Мы купим немного и поедем к Тиффани, где мы будем смотреть в окна и фантазировать».
Дик и Доу на пароме Файер-Айленд. Фотография из студии Bassman-Himmel.Энн Вудворд, модель и модная танцовщица 1940-х годов, вышедшая замуж за очень богатого и известного в социальном плане Уильяма Вудворда-младшего, отпрыска банковского состояния, была еще одной из многих фигур Холли Голайтли, которые появлялись на протяжении Трумэна. oeuvre, »Сэм Кашнер наблюдал в« Ярмарке тщеславия , »« красивых, скалолазных бродяг из сельской местности Юга, которые переезжают в Нью-Йорк и заново изобретают себя, что мало чем отличается от личного путешествия Трумэна.А еще была Дориан Ли, одна из любимых моделей Дика Аведона, которая считала себя истинным источником вдохновения для Холли. Она, как и ее персонаж, бросила мужа и детей на попечение родителей в поисках гламурной и беззаботной жизни в качестве модели в Нью-Йорке. Она жила по соседству с Капоте и получала телефонные сообщения от «джентльменов» и ее модельного агентства в кондитерской через улицу — ритуал, который Капоте часто соблюдал, покупая сигареты.Сам Капоте начал называть ее Happy Go Lucky в 1950-х годах.
5 уроков, которые Ричард Аведон научил меня уличной фотографии
Рональд Фишер, пчеловод, Дэвис, Калифорния, 9 мая 1981 года.Ричард Аведон не уличный фотограф и не считал себя таковым. Тем не менее, он действительно снимал уличную фотографию в своей жизни, в Италии, Нью-Йорке, Санта-Монике и других местах.
Меня особенно привлек Ричард Аведон, потому что я увлекаюсь портретной живописью и человеческим лицом.Даже для моей личной уличной фотографии я мог бы считать это «уличным портретом».
Недавно я напился на все, что мог, об Аведоне — и получил массу вдохновения от его фотографий, его любви к жизни и его личных взглядов. Надеюсь, вам понравятся эти уроки так же, как и мне.
1. Ваши фотографии больше о вас (чем о вашем объекте)
Петра Альварадо, заводская рабочая, в день своего рождения, Эль-Пасо, штат Техас, 22 апреля 1982 г.Одна из чувствительных тем при фотографировании объекта — запечатлеть его «подлинное» я, а не навязывать ему столько себя.
Однако Аведон придерживался противоположного подхода. Он открыто признал, что как фотограф — все контролировал он. Его видение художника было важнее того, как его испытуемые видели себя.
В некотором смысле — я думаю, Аведон стремился запечатлеть то, что , по его мнению, , было «истинной» подлинностью его подданных.
Аведон начинает с того, что делится тем, что у большинства людей есть в себе вещи, которые они не хотят показывать:
«Меня не обязательно интересует секрет человека.Тот факт, что объект не хочет, чтобы я наблюдал за некоторыми качествами, является интересным фактом (достаточно интересным для портрета). Затем он становится портретом человека, который не хочет что-то показывать. Это интересно.»
Аведон подробно рассказывает о том, как скрыть «правду» за человеком:
«В фотографии нет правды. Нет правды ни о ком. Мои портреты больше обо мне, чем о людях, которых я фотографирую .Раньше я думал, что это сотрудничество, что это произошло в результате того, что объект хотел спроецировать и что фотограф хотел сфотографировать. Я больше не думаю, что дело в этом ».
Ли Фридлендер, фотограф, Нью-Сити, Нью-Йорк, 24 мая 2002 г.«На мой взгляд, это сложно и нерешено, потому что я верю в моральную ответственность любого рода. Я чувствую, что не имею права говорить: «Так оно и есть», и, с другой стороны, я ничего не могу с собой поделать. Для меня это единственный способ дышать и жить. Я мог бы сказать, что это природа искусства — делать такие предположения, но никогда раньше не было такого искусства, как фотография.Невозможно сфотографировать человека без его присутствия, и само это присутствие подразумевает правду. Портрет — это не подобие. В тот момент, когда эмоция или факт трансформируются в фотографию, это уже не факт, а мнение. В фотографии не бывает неточностей. Все фотографии точные. Ни одно из них не является правдой ».
Он продолжает делиться своим контролем над объектом (и сценой):
«У фотографа полный контроль, вопрос моральный и сложный .Все подходят к камере с определенным ожиданием, и с моей стороны обман в том, что я могу показаться действительно частью их ожиданий. Если вас рисуют или пишут, вы можете сказать: но это не я, это Бэкон, это Сутин; это не я, это Селин.
В другом интервью Аведон продолжает делиться своими мыслями о загадке показа «правды» в портрете:
«На мой взгляд, это сложно и нерешено, потому что я верю в моральную ответственность любого рода.Я чувствую, что не имею права говорить: «Так оно и есть», и, с другой стороны, я ничего не могу с собой поделать. Для меня это единственный способ дышать и жить. Я мог бы сказать, что это природа искусства — делать такие предположения, но никогда раньше не было такого искусства, как фотография. Невозможно сфотографировать человека без его присутствия, и само его присутствие подразумевает правду ».
Деталь ниже — чистое золото:
Дебби МакКлендон, Карни, Термополис, Вайоминг, 29 июля 1981 г.«Портрет — это не подобие. В тот момент, когда эмоция или факт трансформируются в фотографию, это уже не факт, а мнение.В фотографии не бывает неточностей. Все фотографии точные. Ни одно из них не является правдой. ”
В другом интервью Аведон уточняет различие между «точностью» и «правдой» — и насколько это субъективно:
«[Фотографии являются] репрезентациями того, что там есть. «Эта куртка так скроена»; это очень точно. Это действительно произошло перед камерой в этот… в данный момент.Но это уже не правда … данный момент является частью того, что я чувствую в тот день, что они чувствуют в этот день, и чего я хочу достичь как художник ».
Аведон также делится своими мыслями о том, как камеры могут лгать и как фотографы говорят то, что хотят сказать (в зависимости от того, когда они нажимают кнопку затвора):
«Камера все время лежит. Все, что он делает, — это ложь, потому что, когда вы выбираете этот момент вместо этого, когда вы… в тот момент, когда вы делаете выбор, вы лжете о чем-то более важном.Лгать — уродливое слово. Я не хочу лгать. Но любой художник выбирает, что он хочет нарисовать, написать или сказать. Фотографы такие же. ”
Пункт выноса
Я думаю, когда мы снимаем на улице — мы рисуем с помощью камеры наши субъективные взгляды на мир (а не «объективное» видение мира). Я думаю, что в уличной фотографии у нас меньше этических обязанностей (чем у документальных или фотожурналистов) — показывать «правду».
Я думаю, что в конечном итоге фотографии, которые мы делаем (как сказал Аведон), — это больше отражение того, кто мы есть (чем объекты).
Например, меня лично привлекают люди, которые выглядят подавленными, потерянными и застрявшими в одиночестве. Несмотря на то, что я в целом оптимистичный человек, мои исследования в области социологии научили меня быть социальным критиком. Я склонен видеть много негатива в повседневной жизни.
Однако, с другой стороны, я знаю многих фотографов, чьи фотографии очень довольны. Например, у Курта Камки есть фотографии людей, которые все (или почти все) улыбаются. Он один из счастливых парней, которых я встречал, и его позитив и любовь проявляются в его фотографиях.
Итак, знайте, что хотя фотография — это форма общения и улица с двусторонним движением между вами и вашим объектом, вы все равно имеете полный контроль как фотограф.
Сделайте свои фотографии личными и поймите, что снимаемые вами фотографии больше напоминают автопортрет самого себя (чем что-либо еще).
2. О противоречии
Карл Хоферт, безработный дилер в блэкджек, Рино, Невада, 30 августа 1983 года.Фотографии Ричарда Аведона всегда вызывали споры. Многие критики называли его холодным, расчетливым и очень несправедливым по отношению к своим подданным.Многим из его героев также не нравится то, как их в конечном итоге изображают.
a) Фотосъемка людей, которые выглядят (или не очень)
В приведенном ниже отрывке Аведон делится своими мыслями о том, что все всегда стараются выглядеть как можно лучше (что не всегда верно). Кроме того, он не слишком серьезно относится к этим жалобам:
ДЖЕФФРИ БРАУН: Не все всегда довольны результатами. Аведон снял этот портрет известного литературного критика Гарольда Блума.
РИЧАРД АВЕДОН: И он сказал: «Я ненавижу эту картину.На меня это не похоже. Что ж, если бы очень умный человек подумал, что фотография должна быть похожей на него… вы бы пошли к Модильяни и сказали: «Я хочу, чтобы она была похожа на меня?»
ДЖЕФФРИ БРАУН: Но, видите ли, мы по-другому думаем о фотографии, не так ли? Мы все время фотографируем друг друга, и мы хотим этого … мы ожидаем, что они будут похожи на нас.
РИЧАРД АВЕДОН: Сколько картинок вы разорвали, потому что ненавидите их? Что попадает в ваш альбом для вырезок? Фотографии, на которых ты выглядишь хорошим парнем и хорошим семьянином, а дети выглядят восхитительно — а в следующую минуту они кричат.Я никогда не видел семейного альбома кричащих людей .
ДЖЕФФРИ БРАУН: Однако люди говорят: «Мне это не нравится; это не я.
РИЧАРД АВЕДОН: Довольно общий ответ.
ДЖЕФФРИ БРАУН: Вас это не беспокоит?
РИЧАРД АВЕДОН: № Беспокоитесь? То есть, ради бога, это картинка .
б) О манипулировании своими подданными
ВиндзорыБолее того, были времена, когда Аведон целенаправленно манипулировал своими объектами, чтобы получить фотографию, которую он хотел, — которая, по его мнению, была более «аутентичной»:
«Бывают моменты, когда необходимо обмануть натурщика, чтобы добиться того, что вы хотите.но никогда не ради уловки ».
Например, когда он сделал знаменитую фотографию Виндзоров:
«Я каждую ночь ходил в казино в Ницце — и смотрел на них. Я смотрел, как она была с ним, как они с людьми. Я хотел показать в них потерю человечности. Не подлость а было много подлости и самовлюбленности. Так что я точно знал, что мне нужно было попытаться сделать во время сеанса. Я сфотографировал их в номере отеля в Нью-Йорке.И у них были свои мопсы, и у них были лица из своего «женского дневника» — они позировали по-королевски. И ничего (если не на секунду) — все, что я наблюдал, когда они играли в азартные игры, не дарилось мне. И я как бы «жил своим умом». Я знал, что они любят своих собак. и я сказал им, : «Если я покажусь немного нерешительным или встревоженным — это потому, что мое такси наехало на собаку». и их лица опустились, потому что они любили собак намного больше, чем евреев. Выражение их лиц истинное — потому что вы не можете вызвать выражение, которое не встречается в жизни человека.”
c) О захвате людей, когда они чувствуют себя уязвимыми
Сандра Беннетт, двенадцать лет, Рокки Форд, Колорадо, 23 августа 1980 г.В своем величайшем (на мой взгляд) проекте «На американском Западе» он сфотографировал девушку по имени Сандра Беннетт (которая в итоге оказалась на обложке книга). Она красива с веснушками, но задумчива — и выглядит немного смущенной.
Спустя годы после того, как он сделал снимок, Аведон и несколько репортеров разыскали его прошлые предметы.Сандра (теперь уже взрослая) рассказала репортеру:
«Картина была ужасной — это был день твоих худших причесок, день одежды, худшее фото в твоей жизни, которое ты хочешь похоронить. Я был огорчен. Я училась в старшей школе, была королевой возвращения на родину, и эта фотография преследовала меня ».
Затем Сандра встречается с Аведоном лицом к лицу и говорит следующее:
«Что было очень трудным для меня — это то, что ты поймал меня здесь уязвимым. Но еще и с голым дном, очень обнаженным — где я пытался все скрыть. ”
Затем Аведон в ответ Сандре говорит, что (в конечном итоге) именно он контролировал ситуацию:
«Вы не можете сказать, что вас не было на фотографии, которую вы должны принять — вы там, а контроль за фотографом . В конце концов, у меня все под контролем, и я не могу сделать это в одиночку. Вам есть что сказать — под этим я подразумеваю то, как вы смотрите, смотрите в камеру, весь опыт, доверяете вы или нет. В конце концов, я могу порвать картинки — выбрать улыбающуюся или серьезную.Или преувеличить что-то с помощью печати. Это дает себя художникам в долг ».
г) Фотография vs репортаж / журналистика
Том Страуд, нефтяник, Велма, Оклахома, 12 июня 1980 г.Аведон тоже имел несколько интересных взглядов на фотографию — он больше походил на художественную литературу (чем на что-либо еще):
«Я думаю, что более серьезная проблема заключается в том, что фотография — это не репортаж, это не журналистика — это художественная литература . Когда я иду на запад и занимаюсь рабочим классом (это больше о рабочем классе, чем о западе) — это моя точка зрения.Подобно Джону Уэйну, взгляд Голливуда. Значит, мое представление о рабочем классе — выдумка ».
e) Об инвазивной фотографии
Аведон делится некоторыми мыслями о том, что его работа инвазивна, и о том, как важно делать «тревожные» фотографии, которые эмоционально воздействуют на зрителя:
«Для меня так странно, что кто-то может подумать, что произведение искусства не должно беспокоить или быть агрессивным. Это свойство работы, это арена произведения искусства.Это беспокоить, заставлять думать, заставлять чувствовать. Если бы моя работа время от времени не мешала, это было бы неудачей в моих глазах. Это должно беспокоить — в хорошем смысле.
Пункт выдачи:
Я не думаю, что любой художник, который хочет достичь величия, может сделать это, не рассердив некоторых людей.
Но как фотограф — кому вы в конечном итоге пытаетесь угодить? Себя или ваши критики?
Кому какое дело до этих критиков, которые могут ненавидеть вашу работу.Они слишком заняты, сидя на своих ноутбуках и критикуя работу других (потому что они завидуют или просто недовольны своей собственной работой).
При жизни Аведона подвергали тонны критики своим работам. Но он проигнорировал это. Он постоянно был в ярости от своей работы — создания новых работ, выламывания из маленьких ящиков, в которые его пытались запихнуть критики, сочетая портретную живопись, коммерческую фотографию, документальное кино и изобразительное искусство.
Я думаю, если бы Аведон прислушался ко всей критике, которую он получал в течение своей жизни (и просто перестал бы фотографировать), у нас не было бы этого невероятного объема работ, который он оставил позади.
Итак, вывод для вас — следуйте своему сердцу. Следуй своей интуиции. Следуйте своим инстинктам. Не волнуйтесь, что другие думают о вашей работе — или как они будут критиковать вашу работу.
Как однажды сказал Энди Уорхол, пока они заняты оценкой вашей работы (хороша она или нет), просто продолжайте создавать больше работ и творчески процветать.
Ваши фотографии никогда не будут субъективными и на 100% оценены вашей аудиторией.
Есть прекрасная цитата о критике, которой поделился со мной мой хороший друг Грег Марсден:
«Важен не критик; не тот, кто указывает, как сильный спотыкается или где делатель мог бы сделать это лучше. Заслуга принадлежит человеку, который действительно находится на арене, чье лицо испачкано пылью, потом и кровью; кто доблестно стремится; кто ошибается, кто терпит неудачу снова и снова, потому что нет усилий без ошибок и недостатков ; но кто на самом деле стремится делать дела; кто знает большой энтузиазм, великую преданность; кто тратит себя на достойное дело; кто в лучшем случае знает, в конце концов, торжество высоких достижений, и кто в худшем случае, если он потерпит неудачу, по крайней мере потерпит поражение, несмотря на большую смелость, так что его место никогда не будет среди тех холодных и робких душ, которые не знают ни победы, ни поражения .»- Теодор Рузвельт
3. О трудовой этике
Хуан Патрисио Лобато, Карни, Рокки Форд, Колорадо, 23 августа.Немногие фотографы были такими же одержимыми, трудолюбивыми и перфекционистами, как Аведон.
a) Важность тяжелого труда (повседневного)
Аведон немного поделился своим личным прошлым и своим творческим распорядком:
«Существует биологический фактор, если вы можете это сделать или у кого есть возможность. Многие люди хотят быть фотографами, и это не было генеральным планом [для меня].Я просто любил вставать каждое утро [я все еще делаю]. Утром я готов на работу в 9 утра. Это подарок, который мне подарили. Может, я был креветкой, может, в раздевалке был неудачником, может, я не знаю, что это было. Но у меня была спальня, и дети играли на улице, и я рисовал тень — и она была немного расщеплена, и я мог видеть из них. Я не знаю, откуда это, не думаю, что кто-то знает. Но в какой-то момент все складывается, если вам повезет ».
Аведон также разделяет важность ежедневного упорного труда в своей творческой работе:
«Если вы каждый день работаете в своей жизни, вы становитесь лучше.Уловка заключается в том, чтобы сохранить его в живых. Чтобы это было решающим. »
б) О давлении на себя
Аведон также использует часть своего страха — чтобы сохранять остроту ума и делать отличные фотографии:
«В фотографии нет ничего сложного. Я боюсь, и я очень хочу, чтобы страх вернулся. Я чувствую страх, когда держу фотоаппарат в руке. Я боюсь, как когда спортсмен напуган, ты собираешься прыгать в высоту. Вы можете взорвать это. Вот что такое фотография.”
в) Жертва, которую он принес вместе со своей семьей
К сожалению, трудоголизм Аведона дорого обошелся его семье:
«Я думаю, когда ты работаешь, как работал я — есть кое-что, что я сделал что-то нереальное, это моя семейная жизнь. Брак. Не думаю, что у тебя все получится.
Однако Аведон говорит с другой стороны — он не жалеет:
«Думаю, если вы заплатите такую цену, это не ужасная цена. Нет никаких гарантий, что семейная жизнь удастся.”
г) Не обращая внимания на комплименты
Одной из самых сильных сторон Аведона было то, что он не особо любил комплименты. Я думаю, это связано с его тяжелым обучением, когда он работал в Harper’s Bazaar с Бродовичем (человеком с очень высокими стандартами):
«Бродович был отцом. Он был очень похож на моего отца. Очень замкнутый, дисциплинированный и очень сильные ценности. Он не делал комплиментов , Который убил множество молодых фотографов — они не могли этого принять. Не верила комплиментам. Я никогда не верил комплиментам даже до сегодняшнего дня . Так что я ответил на жесткость плюс аристократизм и стандарты ».
Во время работы в Harper’s Bazaar 3 самых близких человека, с которыми он работал, были перфекционистами. Он сказал следующее:
«Пристрастие к совершенству этих трех людей — вот почему эти фотографии выглядят».
д) Никогда не быть удовлетворенным
Даже с одной из самых известных фотографий слона Аведона — он считает фотографию неудачной (из-за небольшой детали):
«Я не знаю, почему у меня не было створки, развернутой влево, чтобы завершить линию рисунка.Картина всегда будет для меня неудачной, потому что нет пояса «.
е) По стрельбе до конца
Это невероятно — Аведон стрелял и работал каждый день, пока не умер в возрасте 81 года (во время выполнения задания).
Аведон размышляет о своей работе:
«В последнее время со мной случилось то, что я не фотографировал. Что у них своя собственная жизнь. Для меня это бесконечно загадочно «.
Когда Аведон был еще жив — он также поделился своим желанием продолжать работать и создавать новые работы (даже будучи пожилым человеком):
«Я сама стала вдовой.Я веду свой архив, создаю книги, создаю выставки. но это будет конец. А когда закончу, то почитаю, отдохну и снова стану фотографом — надеюсь. Моим богом в вопросе о том, чтобы быть пожилым человеком со страстью, является Матисс, потому что, когда можно было подумать, что он сделал все — он лег в постель, воссоздал цвет и выполнил самую прекрасную работу в своей жизни и самую современную работу его жизнь. Если бы я смог переродиться за те несколько лет, которые мне оставались, это сделало бы меня очень счастливым.А если нет, то я либо действительно пойду с полной силой, либо остановлюсь ».
г) Не думайте, что вам нужно показывать себя другим
Еще один золотой крупица мудрости (относится не только к фотографии, но и к жизни): не думайте, что вам нужно доказывать себя другим. Доли Avedon ниже:
«Что мне нравится в старости, так это то, что мне больше не нужно доказывать, что нужно. Как луковая шелуха, я не хожу на званые обеды [был там], я больше не работаю для журналов.Что лишнего? Что важно? Делаем работу
делаем работу лучше. Делаю работу лучше, чем раньше, и несколько близких друзей на кухне, с которыми ты собираешься. Мы садимся и разговариваем, правда. Невозможно повернуть налево и направо — и расспрашивать людей о случайных разговорах ».
з) О размышлениях о собственной смертности
Роберто Лопес, нефтяник, Лион, Техас, 28 сентября 1980 г.Я думаю, что нет ничего лучше, чтобы поддерживать вашу мотивацию (чем мысль о смерти).
Например, в 1974 году он тяжело заболел сердечным воспалением и продолжал работать. Второй приступ был опасен для жизни. Примерно в то время (когда ему было 60) — он начал свой западный сериал «В Америке» (который длился 5 лет). Его сильно мотивировал его пожилой возраст, и я думаю, что именно эта мысль о смерти действительно подтолкнула его к созданию этого невероятного произведения.
акций Avedon:
«Я считаю, что моя лучшая работа -« На американском Западе ».Я сделал западные фотографии, когда мне было около 60, и я думаю, что — быть 60 — это не то, что 30,40,50 — ты начинаешь понимать свою собственную смертность. Я думаю, что мое старение, своего рода переход к последним большим главам — было неотъемлемой частью этой работы. Как более глубокая связь с теми людьми, которые были чужими. Из-за моего состояния того времени ».
Конечно, работа не обошлась без разногласий. Критики любили это или ненавидели. Аведон был обвинен в эксплуатации своих подданных и фальсификации Запада.Акции Avedon:
«Книга называлась« На американском Западе », что действительно вызвало бурную враждебную реакцию на книгу. Что делал успешный фотограф восточного побережья, снимая людей из рабочего класса на западе? Был ли это действительно запад, и что он делал? »
Пункт выдачи:
Я думаю, что в фотографии и искусстве «талант» переоценивают. Основываясь на всех великих творческих силах, которых я изучал, их всех связывает этика упорного труда.
Аведон никогда не был доволен своей работой. Он хотел всегда выводить это на новый уровень. Он был невероятно эгоистичным в своей работе, потому что верил в нее. Он не обращал внимания на то, что другие думали о нем и его фотографиях — в его сердце был огонь, который сохранял ему жизнь.
Он фотографировал, пока не умер в возрасте 81 года. Я хотел бы подражать этой фотографической жизни.
Еще один важный вывод: поймите, что вам нечего доказывать своей фотографией. Вам не нужно никого впечатлять — кроме себя.
Сосредоточьтесь на постоянном улучшении своей работы и вкладывайте часы. Не обращайте внимания на все остальное.
4. О том, как фотографировал
Билли Мадд, дальнобойщик, Альто, Техас, 7 мая 1981 года.Слышать о подходе и фирменном стиле Ричарда Аведона — это увлекательно.
Одна из вещей, которыми наиболее известен Аведон, — это создание портретов на камеру 8 × 10 с полностью белым фоном и черными границами — с человеческим лицом в качестве основного объекта съемки.
Пол Рот, старший куратор и директор по фотографии и медиаискусству, Художественная галерея Коркоран, Вашингтон, округ Колумбия.C сказал об Аведоне следующее:
«В 1969 году Аведон использовал те же инструменты, что и раньше. Он фотографировал с помощью большой камеры обзора 8 × 10, что в то время уже было чем-то вроде анахронизма. Это фотоаппарат, который мы больше ассоциировали с Надаром в 19 веке. Он фотографировал людей на белом фоне, так что не было контекстуализации, не было среды, в которой мы могли бы найти или разместить их. Он делал это раньше, но в 1969 году превратил это в фетиш. Он покажет черную рамку, края своего негатива.Он очень радикально противопоставил белый фон черному краю пленки. Это сделало картинки очень жесткими и агрессивными. Кроме того, тела будут нарезаны, ноги отрублены по щиколотку, головы отрублены на макушке. Он не использовал лестное, светотени. И он был очарован возрастом. У него было это чудесное выражение лица, называемое лавиной. Он бы описал, как видел, как возраст падает на человека, как лавина, покрывая его. Поэтому Аведон очень внимательно сфотографировал складки кожи, морщины и родинки с очень острым объективом.И это тоже было очень радикально. Традиционно портретная живопись идеализирует свой объект — и дает некоторое представление об их одежде и окружении. Аведон отказался от всего этого. Трудно переоценить, насколько радикальным был такой вид портретной живописи в то время ».
a) Сосредоточьтесь на вычитании (говоря нет)
Мне кажется удивительным, что Аведон использовал отрицание как большую часть своей фотографии. Сложение через вычитание. Акции Avedon:
«Я работаю по серии« нет ».Нет отвлекающим элементам на фотографии. Нет изысканному свету. Ни для определенного предмета, ни для определенных людей (я не могу выразить себя через). Нет реквизиту. Все это «нет» заставляет меня говорить «да». И у меня нет помощи. У меня белый фон, человек, который мне интересен, и то, что происходит между нами ».
б) О выборе граней
Никто не фотографировал человеческое лицо больше (или лучше), чем Ричард Аведон. Как Аведон находит интересное лицо для фотографирования? Бывший помощник делится историей работы с Аведоном:
«В самые первые выходные мы работали вместе, мы шли по стадиону Rattlesnake Roundup в Свитуотере, штат Техас, и Дик сказал мне:« Какое лицо ты выберешь? » Я подумал про себя: «Ты знаменитый фотограф.Вы говорите мне: «но то, что он делал, с самого начала поставило меня в затруднительное положение, заставляя смотреть и учиться».
Ключ: сделать фотографию на долгие годы:
«Рассматривал ли он ковбоя или шахтера, Аведон всегда спрашивал, « Будет ли это лицо удерживать стену и быть таким же захватывающим через шесть лет? » Когда вы вырываете человека из контекста — из шахты, из-за дороги, за которой находится бескрайняя прерия Оклахомы, — тогда у вас действительно должно быть лицо, которое собирается что-то сказать.”
c) Обуздание собственных эмоций
Аведон также хорошо понимал свою эмоциональную сторону в своих фотографиях:
«Чтобы быть художником — фотографом, нужно развивать то, от чего большинство людей отказывается. Вы должны поддерживать их в живых, чтобы нажимать на них. На протяжении всей моей жизни было важно не отпускать то, что большинство людей бросило бы в урну. Мне нужно соприкоснуться со своей хрупкостью, мужчиной во мне, женщиной во мне. Ребенок во мне.Дедушка во мне. все эти вещи нужно поддерживать в живых. ”
Аведон также использует много страха в своей работе:
Джейкоб Исраэль Аведон — отец Ричарда Аведона.«Я думаю, что фотографирую то, чего боюсь. То, что я не мог справиться с камерой. Смерть отца, безумие, когда я был молод — женщины. Я не понял. Это дало мне своего рода контроль над ситуацией, что было законным, потому что была проделана хорошая работа. И сфотографировав то, чего я боялся или что интересовало, я уложил призрак.Он вышел из моей системы и попал на страницу ».
Он также делится своими мыслями о смерти:
ДЖЕФФРИ БРАУН: Вы написали в эссе каталога, что «Фотография — это печальное искусство». Почему?
РИЧАРД АВЕДОН: Это что-то примерно через минуту, оно исчезло, оно мертвое, и единственное, что живет на стене, — это фотография. А вы понимаете, что на этой выставке почти все мертвы? Все они ушли, и их работа живет, и фотография живет.На фотографии они никогда не стареют. Так что это печально.
Аведон даже сфотографировал своего отца, который проиграл битву с раком (на грани смерти). На вопрос, почему он снял сериал, Аведон ответил:
.»Это дало мне своего рода контроль над ситуацией. Я вытащил его из своей системы и попал на страницу ».
Аведон также смог прикоснуться к темным эмоциям многих знаменитых лиц, которые он сфотографировал:
«Люди — бегущие от несчастья, прячущиеся у власти — заперты в рамках своей репутации, амбиций, убеждений.”
г) О танцах со своими подданными
Многие работы Аведона полны энергии и жизненной силы. В своей ранней модной работе он часто танцевал со своими моделями на своем Rolleiflex — и его подданные тоже танцевали. Это привело к работе, в которой была энергия, яркость и нервозность.
Аведон делится своими мыслями о захвате движения:
«Одна из самых сильных сторон механизма — это постоянная неожиданность.Вы не знаете, что будет делать ткань, что будут делать волосы, вы можете контролировать это до определенной степени — и это сюрприз. И вы понимаете, когда я фотографирую движение, я должен предвидеть, что к тому времени, когда оно уже произошло, иначе было бы слишком поздно фотографировать его. Так что между мной и движущейся фигурой происходит потрясающий обмен, похожий на танец ».
Даже фотографируя своих объектов, он говорил им прыгать и «прыгать выше!»
д) О фотографировании лица
Аведон наиболее известен фотографированием очаровательных лиц.Вот что он описывает свой подход к фотографированию лиц:
«У разных животных разные глаза для достижения своих целей. У орла в буквальном смысле есть зум-объектив в глазу, чтобы сверху он мог приблизиться к грызуну, на которого собирается атаковать. И, как мне кажется, мои глаза всегда направлялись на то, что меня интересовало — на лицо ».
Он подробно рассказывает о том, как он анализирует лица:
«Я думаю, что я вроде как чтец — раньше мне нравился анализ почерка.Но это ничто по сравнению с чтением по лицу. Думаю, если бы я решил заняться бизнесом гадания, у меня, наверное, было бы очень хорошо. Что со мной происходит в работе — я ищу что-то в лице, я ищу противоречие, сложность. Что-то противоречивое, но все же связанное ».
Пункт выдачи:
То, что я узнал от Аведона, — это важность улавливания души, энергии и эмоций ваших подданных.
Мне интересно снимать портреты незнакомцев на улицах, и я всегда пытаюсь направить свой «внутренний Аведон» — попытаться быстро проанализировать человека и попытаться создать образ, который у меня есть в моей голове, что, как мне кажется, показывает часть из них уязвима или эмоциональна.
Думаю, нет ничего сложнее, чем фотографировать человеческое лицо. В человеческом лице столько экспрессии, замысловатости и тонкости.
В конечном счете — я думаю, что самые запоминающиеся изображения Аведона — это те, которые немного тревожат, эмоциональны и противоречивы. Не уклоняйтесь от споров — просто следуйте своему сердцу при фотографировании объектов.
5. Сообщение для фотографов
В этом превосходном документальном фильме о Ричарде Аведоне («Тьма и свет») он завершает словами мудрости для фотографов:
«Мы живем в мире образов.Изображения заменили язык и чтение. Ответственность за свою роль в истории в том, что может случиться с людьми — вы новые писатели. И мы больше не можем небрежно относиться к тому, что мы делаем с камерой. У вас в руках это оружие — фотоаппарат, и он научит мир, он будет записывать мир, он будет объяснять миру и будущим детям — на что был похож этот мир. Это невероятная ответственность ».
Заключение
Аведон — человек, который жил убежденно и посвятил всю свою душу и свое существо фотографии и работе.Есть несколько фотографов, которые придерживались трудовой этики Аведона и создали такой разноплановый комплекс работ.
Хотя Аведон в основном известен как редакторский, рекламный и портретный фотограф — я до сих пор считаю его «На американском Западе» одной из самых личных и проницательных серий портретов, сделанных в Америке. Причем снимались в основном незнакомцы на улицах, с которыми он встречался (очень похоже на съемку «уличных портретов»).
Если вас интересуют уличные портреты — наслаждайтесь работами Аведона.Посмотрите, как он передает эмоции и душу своих подданных. Как он понимает неоднозначность и сложность снимаемых лиц. Как он взаимодействует со своими испытуемыми и проецирует на них свои собственные чувства.
И, наконец, не бойтесь споров. Следуй за своим сердцем и фотографируй, направляя свои эмоции. Сделайте свои фотографии индивидуальными — и никогда не переставайте работать.
Видео
Ричард Аведон: Тьма и свет (один из моих любимых документальных фильмов)
Чарли Роуз: Интервью с Аведоном
Ссылки
Книги Аведона
Чтобы увидеть больше работ Аведона, посетите Фонд Аведона.
Также ознакомьтесь с приложением Ричарда Аведона для iPad — феноменальным и бесплатным.
1. Аведон за работой: на американском Западе
Захватывающий взгляд на то, как он фотографировал «На американском Западе».
2. На американском Западе: Аведон
Книга с фотографиями (если вы увлекаетесь уличной фотографией), которую вам обязательно нужно получить.
3. Ричард Аведон: фотографии 1946-2004 годов
Более 200 фотографий его лучших изображений. Солидный объем для инвестиций.
4. Ричард Аведон: Женщина в зеркале
Абсолютно великолепный сборник его культовых фотографий женщин.
5. Аведон Фэшн (1944–2000)
Если вы любите модную фотографию, все работы от Avedon.
Если вы хотите получить больше рекомендаций по книгам (от других фотографов), посмотрите мой список: 75+ вдохновляющих книг об уличной фотографии, которые вам нужно иметь
