Роберт дуано: Робер Дуано — человек, который воспел Париж в фотографиях
Робер Дуано — человек, который воспел Париж в фотографиях
Робер Дуано (фр. Robert Doisneau, 14 апреля 1912 — 1 апреля 1994) — французский фотограф, мастер гуманистической французской фотографии. За свою долгую жизнь Робер Дуано так и не вписался ни в один из стилей, не создал никакой творческой школы. Дуано сближался с сюрреалистами, авангардистами, пробовал себя даже в пикториализме.
Наиболее известен его кадр «Поцелуй у Отель-де-Виль» (Le baiser de l’hôtel de ville), где изображена пара, целующаяся на фоне парижской ратуши. В 1984 году Дуано получил звание рыцаря ордена Почетного легиона.
Робер Дуано прославился благодаря своей особенной манере изображать жизнь любимого города — скромной, при этом игривой и ироничной, выхватывающей из ежедневной суеты забавные совпадения, контрастные неожиданности, а иногда и эксцентричные выходки.
На его творчество, вероятно, повлияли мастера своего времени Андре Кертес, Эжен Атже и Анри Картье-Брессон. Более чем 20 сборников демонстрируют нам работы, изображающие непосредственность реальной жизни, со всеми ее странностями и огрехами.
Важное место в работах фотографа занимает уличная культура детства. Раз за разом он возвращается к теме детей, играющих на улицах, вдали от неусыпного контроля взрослых. Уважение и серьезность сквозят в этих кадрах. Не зря несколько начальных школ были впоследствии названы именем фотографа.
В 1950 году была создана самая знаменитая работа фотографа, запечатлевшая целующуюся парочку на фоне суеты городских улиц. Она стала одним из символов Парижа. Имена попавших в кадр людей были неизвестны до 1992 года.
Жан и Дениз Лавернье были уверены, что это именно они. В 80‑х годах они устроили встречу с фотографом и его помощником Аннет. Но их мнение так и не подтвердили, дабы не разбивать мечту влюбленных. Однако на этом они не успокоились и подали на фотографа в суд за использование их изображения, авторское право на которое, по французским законам, принадлежит изображенным.
На суде Дуано ничего не оставалось, как признаться, кто именно был в кадре: Франсуаза Дельбарт и Жак Карто — пара, которую он заметил целующейся на улице, но не стал фотографировать из этических соображений, а позже предложил повторить поцелуй для съемки. Суд был выигран.
В момент съемки Франсуазе было 20 лет, Жаку — 23, они были начинающими актерами. В 2005 году Франсуаза вспоминала: «Он сказал, что мы выглядели очаровательно, и предложил поцеловаться еще раз перед камерой. Мы были не против. Это был не первый наш поцелуй. Мы тогда целовались все время, это было очень приятно. Месье Дуано был очень мил, совершенно без высокомерия, очень прост».
Они позировали ему на площади Согласия, улице Риволи и напротив мэрии Отель-де-Виль. Фотография была опубликована в выпуске журнала Life 12 июня 1950 года. Отношения между парочкой, впрочем, продлились всего девять месяцев. Франсуаза продолжила актерскую карьеру, а Жак стал виноделом.
Тогда же, в 1950 году, Франсуаза получила от фотографа оригинальный снимок с подписью и печатью в награду за участие. Благодаря этому факту позже, в 90‑х годах, Франсуазе не удалось отсудить у фотографа большую компенсацию. Однако в апреле 2005 года эта фотография принесла ей 155 тысяч евро на аукционе Artcurial Briest-Poulain-Le Fur и досталась нераскрытому швейцарскому коллекционеру.
Смотрите также:
18 странных и отвратительных фактов о Британии Викторианской эпохи,
Забавные уличные фотографии Нильса Йоргенсена,
10 всемирно известных фотографов-портретистов,
Женщины, которые правили Парижем из постели: скандальный каталог с парижскими куртизанками XIX века
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
10 серий Робера Дуано, о которых вы не знали — Российское фото
Известнейший французский фотограф Робер Дуано не нуждается в представлении.
Мастер гуманистической фотографии, он говорил: «Я никогда толком не задавался вопросом, почему я фотографирую. В действительности, это отчаянная борьба с мыслью, что мы исчезнем… Я упорно пытаюсь остановить это убегающее время. Наверно это полнейшее безумие». Не всем известно, что Робер Дуано тщательно структурировал свой архив. Сегодня мы хотим показать вам фотографии из 10 его серий.
«Молодые девушки»
«Лодки»
«Свадьбы»
«Горы»
«Бродяги»
«Лошади»
«Оккультизм»
«Мода»
«Горничные»
«Фотографы»
Источник фото: http://www.
robert-
Фотовыставка Робера Дуано в Перми
Фотовыставка Робера Дуано в Перми — Aльянс Франсез в России — Французский язык и культура в РоссииС 9 по 30 июня в галерее «Марис Арт» пройдёт фотовыставка Робера Дуано «Свадьбы и банкеты».
Робер Дуано (1912-1994) – возможно, самый известный в мире французский фотограф. Его творческий почерк формировался под влиянием Андре Кертеша, Эжена Атже и Анри Картье-Брессона. Его фотографии, как правило, проникнуты нотками юмора, ностальгии, иронии и нежности. Он снимал Париж, его предместья и его жителей: публику в бистро, ремесленников, клошаров, уличных мальчишек, влюбленных, бродячих артистов. За полвека художник запечатлел на пленке тысячи лиц простых парижан.
В годы войны Дуано был участником Сопротивления, солдатом и фотографом, снимал Париж во время Оккупации и после Освобождения. Сразу после войны, как независимый художник, он сотрудничал с крупными международными изданиями, такими как Life или Vogue.
Владивосток, Екатеринбург, Иркутск, Казань, Нижний Новгород, Новосибирск, Пермь, Ростов-на-Дону, Самара, Саратов, Тольятти, Ульяновск, Уфа,
«Поцелуй» Робера Дуано.
.. — sandinist — LiveJournal«О, эти сокровища каждодневной жизни. Нет такого режиссёра, который мог бы устроить сценки, равные тем, что подбрасывает нам улица…»1 апреля – Скончался Робер Дуано (1912-1994), знаменитый французский фотограф…
Свою самую знаменитую фотографию Робер Дуано сделал в 1950 году. Это — фотография «Поцелуй у Отель-де-Виль».
Хотя Дуано работал в Париже уличным фотографом и сделал много фотографий парижских пар, этот классический снимок был постановочным.
Фотография была опубликована 12 июня 1950 года в журнале Life, и была забыта на 31 год, до того момента, пока издатель попросил Дуано сделать плакат к фильму «Поцелуй». Плакат имел огромный успех, и вскоре плакаты и открытки продавали по всему миру. Фотография принесла известность Дуано, но также принесла много проблем. После успеха плаката многие пары заявили, что это они на фотографии. Дуано не боялся претензий, поскольку он знал людей, которых фотографировал.
Имена попавших в кадр людей были неизвестны до 1992 года. Жан и Дениз Лавернье были уверены, что это были именно они. В 1980-х годах они устроили встречу с фотографом и его помощником Аннет, на которой им так и не подтвердили их мнение, дабы не разбивать мечту влюблённых. Однако на этом они не успокоились и подали на фотографа в суд за использование их изображения, авторское право на которое, по французским законам, принадлежит изображённым.
На суде Дуано ничего не оставалось, как признаться, кто именно был в кадре: Франсуаза Дельбарт и Жак Карто, пара, которую он заметил целующейся на улице, но не стал фотографировать из этических соображений, а позже предложил повторить поцелуй для съёмки. Суд был выигран.
«Я бы никогда не решился фотографировать людей вот так. Снимки пар, целующихся на улице, редко когда могут оставаться в рамках закона», — сказал в 1992 году Робер Дуано.
В момент съемки Франсуазе было 20 лет, Жаку 23, и они были начинающими актёрами.
В 2005 году Франсуаза вспоминала:
«Он сказал, что мы выглядели очаровательно, и предложил поцеловаться ещё раз перед камерой. Мы были не против. Это был не первый наш поцелуй. Мы тогда целовались все время, это было очень приятно. Месье Дуано был очень мил, совершенно без высокомерия, очень прост.».
Они позировали ему на площади Согласия, улице Риволи и напротив Отель-де-Виль.
Франсуаза Дельбарт в 2005 году
Отношения между парочкой, впрочем, продлились всего 9 месяцев. Франсуаза продолжила актёрскую карьеру, а Жак стал виноделом. Тогда же, в 1950 году Франсуаза получила от фотографа оригинальный снимок с подписью и печатью в награду за участие.
Благодаря этому факту позже Франсуазе не удалось отсудить у фотографа большую компенсацию. Однако в апреле 2005 года эта фотография принесла ей 155 тыс. евро на аукционе, после чего досталась нераскрытому швейцарскому коллекционеру…
Робер Дуано. Красота повседневности
В Мультимедиа Арт Музее в рамках фотобиеннале «Мода и стиль в фотографии 2015» проходит выставка французского классика Робера Дуано, на которой представлены более ста авторских отпечатков
МАММ, 12 февраля — 10 мая 2015
Москва, Остоженка, 16
В рамках Девятой Московской международной биеннале «Мода и стиль в фотографии 2015» Мультимедиа Арт Музей, Москва представляет выставку «Красота повседневности» одного из величайших фотографов XX века, кавалера Ордена Почетного легиона — Робера Дуано. Его называли волшебником объектива, шансонье от фотографии, воспевшим Париж и парижан, мастером жанровых сцен, сумевшим создать невероятно лиричный образ французской столицы. Снимки Дуано вошли в историю, стали классикой мировой фотографии, знаменитый «Поцелуй на площади Отель-де-Виль» («Le Baiser de L’Hotel de Ville») разошелся миллионными тиражами в открытках и постерах.
На выставке представлены более ста авторских отпечатков из Atelier Robert Doisneau, а также из крупных частных собраний; многие из этих работ зрители увидят впервые. Экспозицию дополняют личные документы и свидетельства, предоставленные дочерью фотографа.
Робер Дуано родился в пригороде Парижа в 1912 году. Азы фотографии осваивал в Школе графического искусства и печатного дела Этьенн, где он учился на гравера-литографа. Первые снимки — виды родного Жантийи для информационного бюллетеня местного муниципалитета — Дуано сделал в 1929 году камерой, взятой в долг у сводного брата. Снимая Париж и его окрестности, Дуано стал в какой-то мере последователем Эжена Атже, пытавшегося запечатлеть Париж «маленьких людей» — кочегаров, булочников, шарманщиков, точильщиков, забытый в эпоху крупномасштабного обустройства французской столицы, предпринятого бароном Османом во времена Второй Империи.
Поворотным моментом в судьбе Робера Дуано стала встреча с легендарным Андре Виньо — фотографом моды, художником, режиссером-мультипликатором, скульптором, виолончелистом. Начав работать оператором у Виньо в 1931 году, Дуано смог познакомиться с самыми яркими представителями французского авангарда, часто посещавшими его студию. Там же в разгар всемирного экономического кризиса его заметил и пригласил на работу шеф фотослужбы «Рено» Люсьен Шоффар, искавший молодые дарования.
Почти каждую свободную от работы минуту Дуано посвящал прогулкам по городу, собирая фотографические материалы, которые стали затем основой созданной совместно с французским писателем Блезом Сандраром книги «La Banlieu de Paris», посвященной жизни парижских пригородов и принесшей ему огромную известность.
К моменту начала Второй мировой войны Дуано уволили с завода «Рено». Он был призван в армию, воевал, а затем участвовал в Движении Сопротивления. Летом 1944 года Робер Дуано создал знаменитый фоторепортаж о борьбе героев Сопротивления против фашистов.
В первые послевоенные годы Дуано с головой погрузился в работу — сотрудничал с журналами Life, Vogue и другими крупными международными изданиями, а затем был приглашен в агентство Rapho, где и проработал в качестве независимого фотографа вплоть до смерти в 1994 году.
В 1945 году Робер Дуано познакомился с Анри Картье-Брессоном — еще одной звездой мировой фотографии и основателем конкурирующего с Rapho фотоагентства Magnum, встреча с которым оказала на Дуано большое влияние.
1950-е годы стали временем расцвета таланта художника, его неповторимого стиля, искрометного чувства юмора, уникального дара рассказчика. «Фантазии повседневной жизни восхитительны. Ни один кинорежиссер не способен воссоздать те неожиданности, что встречаются на улице», — считал он.
Робер Дуано — один из самых уважаемых и почитаемых художественным, музейным и издательским сообществом фотографов во Франции. За последние десятилетия вышло более 40 книг, посвященных его творчеству. Будучи невероятно скромным, сам Дуано всегда испытывал удивление от проявляемого к нему интереса: «В конце концов, нет ничего более субъективного, чем объектив, мы никогда не показываем вещи такими, какими они являются. Мир, который я стремился показать, это мир, в котором мне было бы хорошо, в котором люди были бы дружелюбными, где я мог бы найти нежность, которой я так жажду. Мои фотографии просто были доказательством того, что такой мир мог бы существовать».
Источник: mamm-mdf.ru
Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.
Робер Дуано — книги автора, биография, фото, личная жизнь
Код товара 1184235
Издательство: Flammarion
Язык: Английский
Год издания: 2017
Переплет: Твердый
Код товара 658321
Издательство: Taschen
Язык: Английский
Год издания: 2014
Переплет: Коробка
Робер Дуано (Robert Doisneau)-ZНЯТА
Робер Дуано (Robert Doisneau) родился 14 апреля 1912 года в Жантийи, пригороде Парижа.
Рано потерял мать, отец вскоре женился во второй раз. Учился на гравера-литографа. Карьеру фотографа начал в Студии графического искусства Ульмана, когда там открыли фотомастерскую. В 1931 году познакомился со скульптором Андре Виньо, устроился в нему ассистентом и погрузился в мир искусства — классическая и современная литература, авангардные течения, философия. Открывает для себя Брассая, Кертеша, Атже.
Первый репортаж датируется 1932 годом. Это была серия фотографий о «блошином рынке», опубликованная в газете «Эксельсиор». В последующие годы работал с журналом «Life», агентством «ADEP», «Рафо». От членства в Magnum Photos отказался, не желая примерять роль фототуриста.
С 1950-х годов имя Робера Дуано становится известным. Его фотографии включают в постоянные экспозиции крупнейших музеев и галерей мира, а фотоальбомы пользуются повышенным спросом, о его жизни пишут искусствоведы и снимают фильмы.
Дуано умер в Париже 1 апреля 1994 года.
Робер Дуано в цитатах
«Я родился в особенно уродливом предместье Парижа. Хотя, что может быть уродливее остальных парижских предместий?».
«Я пытался показать мир, в котором мне было бы хорошо, где люди дружелюбны, где я смогу найти те добрые чувства, к которым всегда стремился. Мои фотографии были доказательством, что такой мир мог бы существовать».
«Возможно, мой глаз гравера заставил меня обратить внимание на эту кирпичную кучу, куда так удачно падал свет» – о своей первой фотографии «Кирпичная груда».
«Это был мир, который я знал и где мне было легко. Чтобы сделать подобный снимок, люди должны принять тебя, ты должен приходить и пить с ними каждый вечер, пока не станешь частью обстановки, пока они не перестанут тебя замечать» — о съемках жизни Парижа.
«Я бы никогда не решился фотографировать людей вот так. Снимки любовников, целующихся на улице, редко когда могут оставаться в рамках закона» — о скандале, связанном с фотографией «Поцелуй у муниципалитета».
Жан и Дениз Лавернье, уверенные, что на фотографии изображены именно они, подали в суд на фотографа 80-х годах. На процессе Дуано пришлось назвать имена геров кадра и подтвердить, что это была постановка. Суд был выигран.
«Непослушание мне представляется жизненно важной функцией и должен сказать, что эта черта не принесла мне слишком много неприятностей».
«Я как деревенский дурачок, который убегает в лес, возвращается с птицей в шапке и слоняется повсюду, приговаривая: «Смотрите, что я откопал!». А эта птица неизвестной породы ужасно докучает благородным людям просто потому, что они не знают, как ее классифицировать. Прежде они никогда не видели таких птиц, а потому говорят: «Да, забавно. Теперь иди, поиграй где-нибудь еще, а нас оставь в покое, потому что мы говорим сейчас о серьезных вещах». К сожалению, примерно так выглядит нынче роль фотографа в обществе».
«Больше не будет ни его смеха, полного сострадания, ни его поразительно забавных и глубоких реплик… <> … Никаких повторов, только неожиданность. Но всеобъемлющая доброта Робера Дуано, любовь к людям и скромной жизни навсегда запечатлелись в его творчестве» — запись Анри Картье-Брессона после смерти Дуано..
***
***
«Хлеба Пикассо»
***
Рудольф Нуриев
Виолетт Верди
Катрин Верней
Хореограф Жан Бабиле
Хореограф Регина Шопино
Серии работ Робера Дуано >>>
обсудить на форуме zнята
Робер Дуано (Robert Doisneau)
Роберту Дуано и Leica было суждено сделать памятные фотографии.
Роберт Дуано
родился во Франции в 1912 году. Вместе с Анри Картье-Брессоном он был САМЫМ французским фотографом того времени. Роберту Дуано и Лейке было суждено создать одни из самых запоминающихся изображений Парижа того времени.
Вероятно, «Поцелуй у ратуши» был самым известным и вызвал у него самое большое горе в его жизни. Не считая смерти любимой жены от болезни Альцгеймера и Паркинсона.
Влияния
Он всегда считал Андре Кертеса, Эжена Атже и Анри Картье-Брессона своими наибольшими влияниями. Его очень красивые черно-белые изображения из фильмов не только выставлялись по всему миру, но и занимают видное место в его более чем 20 книгах.
Ему было 16 лет, когда он впервые заинтересовался фотографией. Он получил свою первую фотографическую работу в качестве ассистента в компании графического искусства, а затем был повышен до штатного фотографа. Когда он уехал оттуда, он устроился помощником фотографа Андре Виньо.Он продал свой первый рассказ журналу Excelsior в Париже в 1932 году. В 1934 году он работал штатным фотографом в Renault (автомобили). Он чувствовал, что действительно многому там научился, но через 5 лет его уволили.
Роберт Дуано и Leica
В том же году он был нанят агентством Rapho для путешествий по Европе и создания изображений для изготовления открыток. Но когда началась война, он пошел в армию. Однако до сих пор работаю фотографом. Когда Франция была захвачена, он присоединился к французскому Сопротивлению, подделывая паспорта и удостоверения личности.Он всегда использовал Leica. Вроде обновка в то время. (35мм)
После войны он расцвел и создал свои самые памятные работы. Хотя Анри Картье-Брессон пригласил его присоединиться к Magnum Photos, он остался в агентстве, в котором работал до войны.
Звонки в Vogue (но никто не отвечает)
Большинство считает, что всю свою карьеру он был уличным фотографом. Но на самом деле в 1948 году Vogue заключил с ним контракт на работу в качестве модного фотографа. Фоторедакторы Vogue думали, что его изображения привнесут в моду ультрасовременное измерение.Но после недолгого пребывания в моде Дуано решил, что ненавидит фотографировать красивых женщин! Он был уличным фотографом.
Его сердце было на улицах Парижа. И он ушел, чтобы заняться своей страстью.
Его наиболее узнаваемым необычным изображением был поцелуй перед Hôtel de Ville в Париже. На самом деле он попросил пару, которая целовалась, «сделать это еще раз», чтобы он мог сфотографироваться. Они с радостью повиновались. Спустя годы на него подали в суд за изображение. Но не та пара подала на него в суд! Он выиграл судебное дело, но из-за того, что одновременно заболела его жена, это отняло у него немало сил.
© Роберт Дуано © Роберт Дуано © Роберт Дуано © Роберт Дуано © Роберт Дуано © Роберт ДуаноМалоизвестным фактом о его отказе фотографировать женщин было спал с немцами, которым после войны были обриты головы. Он глубоко чувствовал, что фотографии были бы унизительными, и решил не участвовать в этом упражнении в «насмешках».
Роберт Дуано,….отличный фотограф, а главное человек добрый и гуманный. Роберт Дуано умер в 1994 году. Find Leica M2
Роберт Дуано — великий французский фотограф
«Чудеса повседневной жизни волнуют; ни один кинорежиссер не сможет устроить неожиданное, что вы встретите на улице ». Так сказал Роберт Дуано, выдающийся пионер фотожурналистики и сегодня все еще известный во всем мире своими знаковыми фотографиями, в том числе его фирменной фотографией «Поцелуй у отеля де Виль».
Родился 14 апреля 1912 года в Жантийи, в пригороде Парижа, он учился литографу и работал фотографом в Renault, но был уволен за неоднократные опоздания на работу! Он решил осуществить свою мечту работать фотографом-фрилансером, а все остальное, как говорится, уже история.
Со своей верной Leica он гулял по улицам довоенной и послевоенной Франции и Парижа, фотографируя повседневную жизнь и обычных людей — хотя его изображения совсем не повседневные. Это забавные, но привлекательные черно-белые фотографии, в которых смешались люди из разных социальных слоев и разного происхождения.Снимки, сделанные на улицах и в кафе Парижа, иногда насмешливые, иногда резкие, но всегда захватывающие. Игривые, ироничные, а иногда и грустные кадры, которые многие из нас пропустили бы, но в которых он видел больше, чем очевидное.
Его изображения сохранили для поколений не только вид, но и ощущение минувших дней, например, рынок Les Halles в Париже, который был разрушен в 1970-х годах. Его фотографии позволяют увидеть людей и рынок. Задолго до того, как он исчез, Дуано знал, что он уходит.он приезжал на один день каждую неделю, чтобы записывать достопримечательности, и сказал: «… Я встал в 3 часа ночи, в Монруж [где он жил], там среди рабочих на заре, которые разгружали грузовики, те, кто ставил товар на месте. Сложно сфотографировать: недостаток света, рефлексы замедленные из-за переутомления… а потом было устрашающе. Но я на крючке. Я знал, что он исчезнет. Очень хотелось поправить память. «
Поцелуй у отеля де Виль — Le baiser de l’hôtel de ville
Знаменитая фотография, которая для многих представляет юную любовь в Париже, была сделана в 1950 году.Он был создан для журнала Time, но пара, которая позировала для него, была загадкой на протяжении десятилетий.
Дуано встретился с французской парой примерно 30 лет спустя, которая считала себя той парой, которую изображали на фото. Дуано, скромный, добрый и щедрый человек, не хотел разрушать их иллюзии, поэтому позвольте им поверить в это только для того, чтобы они попытались подать на него в суд за плату. Фактически в судебном процессе выяснилось, что фотографии были постановочными и изображали двух актеров, которых фотограф видел и попросил позировать для поцелуя. Позже он сказал: «Я бы никогда не осмелился фотографировать таких людей.
Любители, целующиеся на улице, эти пары редко бывают законными ».
На самом деле закон во Франции, безусловно, поддерживает его чувства, по французскому законодательству люди «владеют» своим правом на собственное подобие, включая фотографии. Когда он умер в апреле 1994 года, Роберт Дуано оставил после себя около 450000 негативов, которые рассказывают историю его времени с веселой и доброжелательной стороны, но с глубиной размышлений, которую нельзя упустить — от стариков с блеском в глазах, намек на их прошлое, дети на улице, полные неуемной энергии — его фотографии — невероятная связь с Францией и Парижем прошлых лет.Невероятные результаты его фотографий известны во всем мире, и нам нравится этот видеомонтаж его работы под музыку аккордеона:
ВОЗ | Роберт Дуано
ВОЗ / Роберт Дуано
Роберт Дуано родился в 1912 году в Жантийи, Франция. С 1926 по 1929 год изучал литографию в Ecole Estienne в Париже. Он работал литографом, прежде чем открыл для себя фотографию в 1930 году. В 1934 году он начал работать фотографом в Renault.Когда в 1939 году разразилась Вторая мировая война, г-н Дуано служил в пехоте французской армии. Он присоединился к французскому Сопротивлению в 1940 году.
После войны г-н Дуано работал в нескольких газетах и журналах во Франции. В 1949 году он опубликовал La banlieue de Paris , запечатлевший меняющийся ландшафт парижских пригородов. Его работы входят в число самых узнаваемых французских фотографов. Он получил премию Kodak в 1947 году, премию Ньепса в 1956 году, Grand Prix National de la Photographie в 1983 году, а в 1984 году он стал кавалером Французского легиона.Робер Дуано умер в 1994 году во Франции.
Г-н Дуано создал две фотоистории для ВОЗ. Его день из жизни парижского офисного работника следовал за молодой матерью, работающей в центральном офисе французской администрации социального обеспечения.
Он также подготовил рассказ о сельском здравоохранении во Франции, в котором задокументировал работу сельского врача.
В 1958 году Робер Дуано создал фотографический профиль доктора Эдмона, сельского врача из сельского департамента Крез в центральной Франции.Дуано следил за доктором Эдмоном в его консультациях с пациентами, его делах в городе и его жизни дома. Фотоотчет появился в журнале World Health в 1958 году.
«Мои фотографии полностью субъективны … Они улавливают ту« неровность », которая идет вразрез с порядком вещей. Они показывают мир таким, каким я хотел бы, чтобы он всегда был … Я стараюсь мягко проскользнуть внутрь,« посмотри на то, что я Вы проходили мимо него сегодня, но ищите себя, и завтра вы найдете вокруг себя вещи, которые заставят вас смеяться или тронуть вас.«
— Роберт Дуано. В: Колин Нейлор, изд. Contemporary Photographers , Чикаго и Лондон, Сент-Джеймс, 1998.
Знакомство с Робертом Дуано
Роберт Дуано (1912–1994) был одним из самых знаменитых фотографов 20-го века, запечатлевший жизнь в своем родном городе Париже со всем восприятием, оригинальностью и красотой, присущими творчеству художников-импрессионистов. . Его работы сравнивают с Моне, Ренуаром и Мане, которые увековечили город своим искусством почти 100 лет назад.Эти шесть фотографий воплощают таланты Дуано и его эстетический дух.
Le Baiser de l’hotel de ville (Поцелуй), 1950 | © Роберт Дуано
Самая известная фотография Дуано, Поцелуй в ратуше , стала символом возрождения Парижа как города любви и идеализма после многих лет военной оккупации. Молодая пара, которая оставалась неопознанной до 1992 года, стала представлять новое поколение парижан, уже не подавленных войной, а романтичных, игривых и свободных.Хотя фотография была постановочной, Дуано удалось придать изображению атмосферу спонтанности, слегка размывая окружение его объектов, одновременно передавая ощущение городского динамизма, подчеркивая ясность и стабильность любви среди суеты повседневной жизни.
. Пара, возможно, оставалась вместе всего девять месяцев, но момент их страсти длился более полувека как один из самых знаковых снимков юного романа, когда-либо снятых в Париже и за его пределами.
Виолонсель-су-ла-Плюи, 1957 | © Роберт Дуано
Дуано сделал множество фотографий своего друга, виолончелиста Мориса Баке, в 1950-60-е годы.Фотограф стремился оригинально продемонстрировать страсть своего объекта к музыке, решив показать, что виолончель была неотъемлемой частью его жизни, а не просто инструментом, на котором играли для выступления. Здесь Дуано трогательно передает защитную привязанность Баке к своей виолончели, защищая ее, а не себя, от дождя. Изображение является прекрасным примером тонкого визуального остроумия Дуано, помещающего виолончель в положение, в котором мы могли бы ожидать увидеть женщину, и предполагая, что любовь к музыке и искусству в целом не просто интеллектуальная, но вызывает схожие эмоции. глубина как реальный роман.Человек, увидевший картину на заднем плане, ярко подчеркивает это представление о преданности искусству, поскольку даже дождь не может помешать ему продолжить работу.
Взгляд со стороны (Магазин Роми), 1948 | © Роберт Дуано
Дуано часто хвалят за его способность комментировать общество и отдельных людей через фотографические нюансы и преуменьшение. Наблюдательный юмор на этой фотографии полностью основан не более чем на направлении взгляда испытуемых. В 1980-х годах критик-феминистка Гризельда Поллок снова обратила внимание на фотографию, сославшись на нее как на наглядный пример того, как роль женщин в искусстве подрывается склонностью мужчин просто объективировать женщин.Хотя Дуано, возможно, не пытался активно критиковать мир искусства своими работами, это изображение, как и его коллекция фотографий людей, реагирующих на Мона Лизу, свидетельствует о стремлении фотографа показать, что настоящее искусство существует в обычных людях и ситуации. Как писал сам Дуано: «Чудеса повседневной жизни волнуют; ни один кинорежиссер не может устроить неожиданное, что вы встретите на улице ».
Марсово поле «Марсово поле», 1944 | © Роберт Дуано
на его фотографии изображены два из любимых сюжета Дуано: Эйфелева башня и играющие дети.Дуано был явно поражен жизнерадостностью и беззаботностью парижских детей в относительно суровый послевоенный период, и он стремился уловить их безграничный оптимизм и энергию в своей работе. Общество часто маргинализирует детей, но, поскольку эта фотография прекрасно демонстрирует, Дуано хотел показать, что весь город был их игровой площадкой. Для Дуано нет более важного ориентира для самобытности Парижа, чем Эйфелева башня, и он всегда находил способы включить ее в свои работы.Он резюмировал свое восхищение памятником, сказав: «Поднявшись на Эйфелеву башню, он открывает панорамный вид на Париж, который сам по себе больше не узнаваем, так как ему не хватает важнейшего силуэта Эйфелевой башни».
Три женщины-маски, 1951 | © Роберт Дуано
Хотя фотография Дуано хорошо известна своим художественным возвышением представителей рабочего класса, он также был склонен снимать светские события. Эта фотография трех женщин на балу-маскараде — напоминание о том, что буржуазия года конца века еще была жива в Париже середины 20-го века.В то время как остальная часть города модернизировалась и приспосабливалась после войны, небольшая часть общества все еще была захвачена прошлым: посещала щедрые формальные балы, как и в конце прошлого века. Эта фотография, в сочетании с фотографиями шахтеров, бродяг и богемных художников Дуано, подчеркивает степень неравенства, присущего Парижу. Эти три женщины в масках кажутся совершенно из другой эпохи и другого мира из других сюжетов Дуано, но они являются ключевой частью разнообразной социальной мозаики, которую формирует портфолио фотографа.
Les Pains de Picasso, 1952 | © Роберт Дуано
Дуано сделал фотографические портреты многих самых известных писателей, художников, архитекторов и дизайнеров Парижа, в том числе Коко Шанель, Кристиана Диора, Жака Превера, Жоржа Брака и, возможно, величайшего художника 20 века Пабло Пикассо.
Эта фотография художника за обедом выводит его из контекста гениальности в студии; Люди часто предвзято относятся к Пикассо как к подвижной, эксцентричной фигуре, но портрет Дуано развеивает все легенды и оставляет нас с «Пикассо: Человек».Буханки хлеба в форме пальцев, расположенные под руками Пикассо, заменяют то, чем прославлен художник, и оставляют человека, существующего за пределами исключительно одаренных рук. Фотографии Дуано были созданы не с целью дальнейшего продвижения его известных предметов, а скорее для того, чтобы избавить их от их славы и представить их как реальных людей, а не просто икон.
Париж, Мон-Амур | Путешествие | Смитсоновский журнал
В 1950 году фотограф Роберт Дуано получил задание от Life снять одну из тех сентиментальных историй, которые в то время выпускал еженедельник.Вооружившись своим верным Rolleiflex, Дуано, который уже прославился своими интимными изображениями жизни на закоулках Города Света, прошел в седьмой округ , и занял место в Le Villars, уличном кафе через дорогу от Рене. Актерская школа Саймона и всего в нескольких минутах ходьбы от музея Родена, где самый известный в мире мраморный поцелуй по-прежнему занимает почетное место. Вскоре он увидел то, что, как он знал, он должен был увидеть рано или поздно: молодая пара, целующаяся публично, как всегда в Париже и, по сути, до сих пор.
Дуано подошел к паре, 20-летней Франсуаз Дельбар и 23-летнему Жаку Карто, которые оба были начинающими актерами. «Он сказал нам, что мы очаровательны, и спросил, можем ли мы снова [поцеловаться] в камеру», — вспоминает сегодня Франсуаза. «Мы не возражали. Мы привыкли целоваться. Тогда мы делали это все время — это было восхитительно. А мсье Дуано был очаровательным, очень сдержанным, очень расслабленным.
«Месье Дуано провел нас для съемок в трех разных местах, — вспоминает Франсуаза.«Мы, конечно, гуляли.
Это был забавный момент, замечательный и беззаботный для нас момент. Все, что нам нужно было сделать, это встать примерно в 15 футах от него и поцеловаться. Сначала он сделал несколько снимков на площади Согласия, затем на площади Согласия. Rue de Rivoli и, наконец, Hôtel de Ville ».
Именно в Hôtel de Ville Дуано понял все правильно: на переднем плане анонимный посетитель, сидящий в уличном кафе; на тротуаре такая же анонимная толпа, но проезжающий джентльмен носит берет — парфе ! На улице пара автомобилей Citroën Traction Avant, архетипично французских, как в кино с Жаном Габеном в главной роли.На заднем плане вырисовывается основная масса кондитеров ратуши. И, как и все актеры, в центре сцены — Дельбарт и Карто.
Под названием Le Baiser de l’Hôtel de Ville фотография была опубликована в номере Life от 12 июня 1950 года. Он станет одним из самых узнаваемых в мире, его будут бесконечно воспроизводить на открытках и плакатах по всей планете.
Менее чем через год после того, как он был взят, Дельбарт и Карто расстались.Дельбарт снялся в нескольких умеренно успешных фильмах (в том числе Les Grandes Familles ), но так и не стал звездой. В 33 года она встретила и вышла замуж за «человека моей жизни» — Алена Борнета, режиссера документальных и рекламных фильмов, — и бросила актерскую игру, чтобы помочь в бизнесе. Детей у пары не было. Карто полностью отказался от актерского мастерства и стал виноградарём на юге Франции. Он умер в прошлом году.
Роберт Дуано продолжал работать фотографом-фрилансером в парижском фотоагентстве Rapho до своей смерти в 1994 году, за две недели до своего 82-го дня рождения.Ни одна фотография, которую он когда-либо снимал, не вызвала такого внимания — или разногласий — как его знаменитый поцелуй. Репродукция фотографии на обложке французского журнала Telerama в июле 1988 года привела к тому, что несколько женщин заявили, что являются объектом привязанности Карто.
Однако только Франсуаза Борне смогла изготовить исходный принт, который ей прислал Дуано и на обратной стороне которого был его штамп. Фотограф подтвердил подлинность и его, и ее. Второй спор возник, когда Франсуаза рассказала, что то, что для всего мира выглядело как спонтанный снимок, на самом деле было создано.
В апреле прошлого года Борнет выставил фотографию на аукцион в Художественной галерее Artcurial на Елисейских полях; она рассчитывала получить за это около 25 000 долларов, но к аплодисментам, смеху и аплодисментам обычно сдержанных завсегдатаев Artcurial, торги поднялись до 155 000 евро — более 200 000 долларов, в зависимости от обменного курса. «Эта романтическая картина — зеркало нашей молодости для меня и моей жены», — сказал анонимный швейцарский коллекционер, позвонивший, чтобы выиграть предложение. Теперь мадам Борне планирует использовать случайные деньги для создания вместе с мужем кинокомпании.Что касается постановки этой романтической картины, она предлагает классический галльский ответ: это была, по ее словам, «поставленная фотография, которая не была позой, потому что мы целовались спонтанно».
«Роберт Дуано, мой отец, ненавидел только власть»
Его подход к уличной фотографии поэтичен, как у режиссера-документалиста, жаждущего человечества в мире, который «не имеет ничего общего с реальностью, но гораздо интереснее». Сказочный и мятежный по своей природе, постоянно ищущий легких элементов между традицией и нонконформизмом, Дуано рассказывает вселенную так, как он хотел бы, через картины, которые становятся поэзией.Мятежные и одинокие дети, только что завоевавшие мимолетную свободу от сверхбдительных взглядов родителей, играют в серых кварталах парижских пригородов. А потом взгляды на сельскую местность Франции, встречи с художниками в кафе, мир моды. Визуальные подсказки, которые позволяют зрителю свободно путешествовать или дают ключи к пониманию этих мест, чтобы каждый мог поделиться своей историей: «Обычно я не даю советов или рецептов, но вы должны позволить человеку, смотрящему на фотографию пройти некоторый путь, чтобы закончить это.
Вы должны предложить им семя, которое вырастет и раскроет их умы ».
143 работы, все из ателье Роберта Дуано, будут выставлены в залах Палаццо Паллавичини до 20 сентября 2020 года в Болонье. Выставка является результатом амбициозного проекта 1986 года Франсин Дероудиль и ее сестры Аннет, дочерей художника, которые отобрали из 450 тысяч негативов, созданных за более чем 60 лет работы, замечательную автобиографическую историю: «Проект был одновременно простым. и амбициозный: резюмировать в нескольких фотографиях более 60 лет фотографической работы нашего отца.Мы с сестрой выбрали первые картинки из сундука винтажных принтов. Выбор был инстинктивным и быстрым, продиктованным желанием собрать фундаментальные фотографии и смешать их с менее известными кадрами, что свидетельствовало бы о фототропизме нашего отца по отношению к красотам самой обычной повседневной жизни. Не желая того, мы рассказали историю его жизни ».
Роберт Дуано — Поэт парижского предместья
Если вы хотите увидеть что-то по-другому, то прочтите произведения Тинтина Торнкранца.В этот век истерии болтовни и звуков вы будете успокоены, затем очарованы и часто забавлены его тонкой связью многочисленных нитей истории и искусства, чтобы вызвать очарование чем-то, что раньше казалось малоинтересным. Вы не найдете здесь никакого жаргона художественного каталога, только эрудицию и навыки эссеиста, который знает все, что нам нужно знать обо всем, от стула до фотографии брутального торгового центра. В его письмах есть качество и проницательность, на которые мы всегда должны находить время.
— Кевин Райт
Кевин Райт — музыкант, живущий в Лондоне.
Тинтин Торнкранц — писатель и критик, который живет в Стокгольме и пишет для гораздо большего мира.
ЧУДОВИЩЕ Тинтин Торнкранц
Иногда посмотреть — значит построить небольшой театр из подручных материалов, а затем ждать прибытия актеров… По опыту я знаю, что спектакль всегда более оживленный на более бедных окраинах города.Эти настройки свидетельствуют о борьбе человечества. Они полны благородства, потому что повседневные дела выполняются просто, а лица людей, которым приходится вставать рано утром, могут быть очень трогательными — какой урок жизненной силы мы получаем от молодых женщин, героически наносящих макияж на рассвете каждый день перед тем, как мчаться до метро. Этого достаточно, чтобы растопить твое сердце.
— Роберт Дуано
Октавы прыгали от хлопушки к хлопушке, когда все церковные колокола Парижа изливали свои великолепные тряски.Теперь впервые с лета 1940 года город пел, пел по-настоящему. В этот четверг вечером, 24 августа 1944 года, генерал фон Хольтиц позвонил в Берлин, подняв трубку на фоне звонкого парижского неба. Ближе к полуночи звенел только один колокол, могучий Эммануэль на южной колокольне Нотр-Дама, наша леди . Журналист из Le Figaro стал свидетелем ночного перехода города, когда он выходил из Hôtel de Ville — ратуши, где стратегически разбили лагерь союзные войска, — на следующее утро и обнаружил, что «затоплен огромной толпой, которая была повсюду, на улицы, набережные, бульвары, переходы.Они аплодировали. Кричали они. Они топали ногами. Они плакали. На одном из танков, в окружении грохота моторов и дыма, спокойно сидела кошка, крохотная кошечка, обозревая место действия. Толпа одобрительно ревела. Вот на что был похож этот уникальный день: с одной стороны, бурное празднование, возвышенное, безумное, невероятная беззаботность, которая изливалась в песнях, поцелуях и безграничной радости; с другой стороны, атмосфера гражданской войны.
«Париж представлялся героическим обществом, местом выдающихся подвигов», — утверждает Розмари Уэйкман в своей книге « Город-герой: Париж 1945–1958 ».«Медиа-спектакль перекрестился между журналистами и участниками. Знаменитость была на высоте. Публичное пространство стало ареной для излияний общественных эмоций и сумасшедших представлений, которые были импульсивными, рефлексивными и стремящимися к славе. На визуальном портрете Освобождения фотографа Роберта Дуано спонтанные линии румбы змеятся по улицам, молодые люди, обнаженные до шорт, резвятся в фонтанах на площади Согласия, люди импульсивно танцуют — вместе, в одиночестве — и машут, укутываются в, парад с французским Триколором.Освобождение было […] захватывающим, головокружительным преобразованием повседневности. Жизнь была преобразована, переформулирована в шутливых размышлениях о том, чем она могла бы быть ».
Сьюзан Зонтаг отметила в «О чужой боли », что «мы хотим, чтобы фотограф был шпионом в доме любви и смерти». Роберт Дуано (1912–1994) был очень похож на того крутого кота на армейском танке, часть декораций, купающегося в суете жизни, извлекающего ее неведомую красоту. Полвека он бродил по городу и его забытым окрестностям.Именно в тех сферах жизни, где люди были обречены продолжать и принимать отвратительные планы, которые им были даны, Дуано познакомился с самыми творческими способностями человечества. Объект фотографии Дуано представляет собой головокружительную трансформацию повседневности. «Удивление — это миссия, которую выбрали несколько фотографов», — сказал он Фрэнку Хорвату в ноябре 1987 года: «Мир, который я пытался представить, был таким, в котором мне было бы хорошо, где люди были бы дружелюбны, где я мог бы найти нежность, которую я так жаждал. для.Мои фотографии были как доказательство того, что такой мир может существовать ».
Немного экзистенциального сока из книги Джона Стейнбека East of Eden (1952) для начала: «Человек, отряхнув пыль и осколки своей жизни, оставит только твердые и ясные вопросы: хорошо это или это было зло? Хорошо ли я справился — или плохо? » Достаточно пойти в Kulturhuset (Дом культуры) в Стокгольме, чтобы увидеть Robert Doisneau — The Poet of the Paris Stern — шоу, тщательно и с любовью курируемое Atelier Robert Doisneau в Монруже (где он жил) и спродюсированное diChroma. Фотография в Мадриде — можно сделать вывод, что этот поборник гуманистической фотографии добился невероятных успехов.Как сказал в свое время Уильям Блейк: «Как видит человек, таков и он».
«Робер Дуано — один из самых скромных мастеров в истории фотографии. Он также фотограф с большим количеством юмора, и он, конечно, очень, очень известен своими романтическими фотографиями Парижа — знаменитой картиной The Kiss , которую все просят, — но эта выставка представляет Роберта Дуано в другом свете. ”- говорит Мария Патомелла из Kulturhuset, у которой также был плакат с этой известной / избитой картиной Дуано Le baiser de l’Hôtel de Ville в ее подростковой комнате. Поцелуй — это договоренность с двумя оплачиваемыми актерами, которые отшлепали на улице Риволи (на заднем плане мэрия и Нотр-Дам) серию целующихся пар для журнала Life в 1950 году. Поцелуй удачно скрытый в единственной витрине, где вы можете созерцать два зловещих «лица», которые появляются в нижнем левом углу картины.
Когда павший гангстер высшей лиги Генри Хилл попадает в ад в определенном шедевре Скорсезе Goodfellas (1990), он оказывается не в тюрьме, а в пригороде.В финальной сцене фильма он открывает дверь в свое гнездо программы защиты свидетелей, чтобы достать утреннюю газету в своем голубом халате, смотрит в камеру, а его закадровый голос говорит: «Я обычный никто. Я проживу остаток своей жизни как шнук ». Святые и грешники из пригорода были людьми, наиболее достойными глаз Дуано: «Я похож на них, я говорю на их языке, я разделяю их разговор, я ем, как они, я полностью интегрирован в эту среду. У меня есть собственная работа, которая немного отличается от их, но, возможно, я являюсь своего рода представителем этого класса », — сказал он.«В том обычном окружении, которое было моим собственным, мне довелось увидеть некоторые фрагменты времени, в которых повседневный мир казался свободным от своего уродства».
В выставке сто одна гравюра, пятьдесят шесть из них относятся к 1940-м годам, а тридцать семь — к 1950-м годам, величайшим десятилетиям Дуано. Les pavés (1929) — это крупный кубистический поток булыжников, первая фотография, которую он когда-либо сделал, и свидетельство как его первоначального взгляда на неоригинальное, так и его ранней неуверенности, особенно когда дело дошло до приближения к другим людям. даже дети.В шоу есть две предварительные фотографии 1930-х годов, на которых дети (мальчики) играют в одиночку или просто изображены как одинокие души, на которых вы чувствуете беспокойство фотографа по поводу получения более чем далекого кадра. La chambre de Gentilly (1930) — прекрасная композиция, одинокая и унылая, как картина Хоппера, из комнаты его юных дней в этом южном парижском пригороде, прямо напротив того, что сейчас является бульваром Периферик.
«Мой собственный пригород представлял собой один из двухэтажных домов, довольно серый и немой, но полный укромных уголков, ниш, временный ремонт, населенный людьми, живущими между улицей и бистро.Кое-где небольшие мастерские, вроде сантехнического дела моего отца. Ранним утром из окна я наблюдал, как рабочие приходят на работу, а потом уходят по своим заданиям. Если бы у них было несколько свободных минут, они бы выпили в бистро, затем вышли с легким головокружением, принесли ручную тележку и отправились на работу, которая иногда находилась далеко ».
Целью реконструкции Парижа бароном Османом (1853–1870) было не только сделать город более красивым и воздушным, но и убрать так называемый classe populaire из центра Парижа.Южные пригороды были немного менее привлекательными, чем banlieue nord с его тяжелой промышленностью. Пустоши Джентильи были игровой площадкой для молодого Роберта — такие места, как фанковый Бьевр, ручей, спускающийся к каналу, по которому благочестивые люди следовали в своем паломничестве в Сантьяго-де-Компостела, и Зона (куда «вы ходили играть, заниматься любовью» или покончить жизнь самоубийством ») по ту сторону укреплений, окружавших Париж до конца 1920-х годов. Именно мать Дуано дала ему ощущение чудесного.Ему было восемнадцать, когда он сфотографировал La chambre глазами семилетнего мальчика, мама которого только что умерла.
Питер Гамильтон, который работал с Робертом Дуано над ретроспективой в Оксфорде современного искусства в 1992 году, пишет в своей книге, что «сочетание творчества, случайности, игры и даже désobéissance [неповиновение] способно произвести магический эффект». Фотография Дуано: «Его видение Парижа связано с тем, как он работает на человеческом уровне […] как органическое целое, масса отдельных действий, которые генерируют жизнь и энергию этого города, что делает его реальным и отличительным, но при этом в то же время волшебное и странное, не похожее ни на одно другое место на Земле.«Да, и Вальтер Бенджамин был прав, утверждая (в The Arcades Project 1930-х годов), что« парижане делают улицу интерьером ».
«[Парижане] придумали новые фотографии, чтобы запечатлеть мир и действовать в сознании зрителя», — предполагает Кэтрин Кларк в книге « Париж» и «Клише истории: город и фотографии», 1860–1970 гг. , «фотография, фотографии и режимы. понимание их изменило то, как люди понимают, видят и действуют в мире ». Для Дуано фотографирование города, который он любил, и людей, которые разыгрывали в нем свою жизнь, было средством овладеть Парижем как целым волшебным театром: «Я чувствую смутное чувство собственности.Тем не менее, я хотел бы остаться одним из тех редких, широких взглядов владельцев, которые всегда оставляют двери открытыми ».
Фотоаппарат вошел в жизнь Дуано как попытка сократить его застенчивость, когда он изучал рисунок на Монпарнасе и хотел запечатлеть людей на улице, чтобы нарисовать их по фотографиям, которые он, тем не менее, не осмеливался делать.Черствая тетя Дуано отправила тринадцатилетнего сироту в школу ремесел для полиграфической промышленности. В семнадцать лет Дуано работал с профессиональным фотооборудованием в городской студии графики. В 1931 году он начал учиться у Андре Виньо в Латинском квартале. Этот модернистский художник и фотограф стал очень важным источником вдохновения для Дуано, «потому что Виньо говорил со мной о другой картине, другой философии, другом кино».
Роберт Дуано был заядлым читателем на протяжении всей своей жизни, и Виньо познакомил его с множеством писателей.Одним из них был великий Жак Превер: «Превер научил меня верить в открытие повседневных предметов, которые люди больше не видят, потому что они презирают их, слишком к ним привыкли. Он нашел обычные слова, используемые каждый день, и представил их людям, как если бы они были драгоценными камнями. И он любил играть, открывать для себя что-то новое […] Жак звонил и говорил: «Вы знаете улицу, где разворачивают большие куски фанеры возле предместья Сен-Антуан?» Я отвечал: «Да», и он говорил: «Нет, не надо, приходите и заберите меня, и мы поедем туда».’Итак, мы шли и смотрели на это, там были целые журналы этого материала, мы принимали звук работы, цвет дерева, запах сока и его внешний вид. . »
Дуано не «стрелял» в людей. Хотя он мог фотографировать Пэрис и парижан с божественной безрассудностью (и, к счастью, он это делал), он был в центре всего этого — и, по его собственным словам, — pêcheur d’images .То, что кроткий рыбак с изображениями был очарован книгой Брассая Paris de nuit , вышедшей в 1933 году, видно из выбора в Kulturhuset. Суть картин Робер Дуано — Поэт парижского предместья — почти метафизическое настроение дня и ночи. С того времени, как он встретил своего любимого собутыльника Роберта Жирара в конце 1940-х (Жирар был в некотором роде поэтом), произошли изменения в фотографии в реальном времени, когда Дуано грациозно перемещался по темным областям жизни среди ночных животных. lowlife Paris: «Когда я нахожусь в горизонтальном положении, мой мозг орошается, как пробка от бутылки с вином, которая лежит плашмя.Это активизирует мое воображение и стимулирует мое желание выйти и использовать свой разум. Поэтому я встаю и выхожу, желая увидеть и полюбоваться ».
С 1934 по 1939 год он был нанят Renault в качестве фотографа на фабрике на острове Сегин, недалеко от того места, где он жил. Этот период, по словам Дуано, был «истинным началом моей карьеры фотографа и концом моей карьеры. молодежь».Его уволили из Renault не из-за начала войны, а из-за того, что его постоянные опоздания — обычная тема в его профессиональной жизни). По дороге на завод всегда было слишком много отвлекающих факторов, связанных с фотографией, и, кроме того, дома он скорее совершенствовал свой метод цветной печати в кухонной лаборатории, чем выспался. Дуано и его жена Пьеретт переехали в новое здание на 46 Place Jules Ferry (небольшой парк в центре носит его имя сегодня) в Монруж, пригороде к югу от Перифа.Здесь он, верный своей миссии, должен был прожить всю оставшуюся жизнь.
Дуано только что присоединился к агентству Рафо, когда Боши начали марш в сентябре 1939 года. Его более чем дремлющая природа непослушания в сочетании с тем, что развивалось как случай туберкулеза после шести невыносимых месяцев в качестве пешего солдата, заставили армию принять решение что им он тоже надоел.Роберт и Пьеретт Дуано, а также два миллиона других парижан, две трети населения города, атакованные самолетами-пикировщиками «Штука», в июне 1940 года стали исходом в более безопасные районы Франции. Пара вернулась в Монруж в конце 1940 года.
В 1942 году Дуано было поручено сфотографировать ведущих ученых страны для книги Les nouveaux destins de l’intelligence française , призванной показать, что Франция, несмотря на нацистскую оккупацию, не стоит на коленях.В том же году он сделал метафорический снимок Сопротивления Le cheval tombé с помощью своей камеры Rolleiflex, изображение настолько красивое и совершенное во всем, что выглядит как живая картина. Прохожие собираются на улице в духе общности, чтобы помочь упавшей лошади снова встать на копыта. Белая лошадь, мерцающая светом, здесь почти похожа на фигуру Христа, как жестоко избитого осла в произведении Роберта Брессона Au hasard Balthazar (1966). Особенность фотографий Дуано в том, что они почти никогда не напоминают образы французских кинематографистов, тогда как «Дуано» вибрирует повсюду в их величайших произведениях, по сути, 1930-1950-х годов.
Бош называли Париж «городом без глаз». Парижане отказывались даже смотреть на своих угнетателей. «Каждое утро немцы маршировали по Елисейским полям в полной форме, играли военные оркестры и развевались флаги. На зданиях и памятниках свисали огромные свастики. Пощечина французской чувствительности, даже городские часы были переведены на берлинское время. Дорожные указатели и указатели были на немецком языке. Но сцены ужасных репрессий — охоты и аресты по соседству, явное насилие и жестокость, облавы на евреев — были настоящим публичным зрелищем », — пишет Розмари Уэйкман.«Достаточно сказать, что граффити, насмешки и насмешки со стороны немецких официальных лиц, публичное пение« Марсельезы », распространение трактатов, тайное чествование ключевых дат в истории страны, демонстрация V-знака победы , марши протеста и демонстрации сами по себе представляли собой необычный и очень опасный публичный театр ».
Французский термин для обозначения ранних этапов Второй мировой войны был Drôle de guerre .Французская армия намного превосходила численностью дивизии вермахта, но галльский петух был сплошной пышностью и обстоятельствами, невежеством и инертностью. 10 июня 1940 года правительство перебралось в Виши посреди Франции и объявило Париж открытым городом. Четыре дня спустя город владели боши. И на Эйфелевой башне, и на Дворце Бурбонов они повесили большую букву V и огромный баннер: «Германия побеждает на всех фронтах».
В 1941 году Дуано обнаружил то, что «привело меня к моему месту во время фильма ужасов о немецкой оккупации» — его место в этой фальшивой войне состояло в том, чтобы предъявить поддельные документы («удостоверения личности, Ausweisen , паспорта, фальшивые документы для Евреи ») для подпольного движения Сопротивления.В выставке всего несколько картинок времен оккупации. С 1944 года и далее Дуано как будто мысленно перебирал этот фильм ужасов через камеру; картины столь же печальны, сколь и мастерски исполнены.
Невероятно меланхоличный La pleine lune du Bourget (1946) изображает паровой локомотив на поворотной платформе в этом железнодорожном вокзале с девятью другими железными конями позади, все тяжело дышат и ждут, чтобы их развернули, поскольку эти двигатели могли двигаться только в одном направлении.То, что эти типы локомотивов собирались исчезнуть в то время, когда была сделана эта фотография, — это только половина истории. Гар дю Бурже был станцией, с которой французские евреи были депортированы в Освенцим.
Он также дорожил мешаниной этих северных пригородов: «Я всегда возвращался в Сен-Дени, хотя это далеко от моего пригорода.Это сообщество представляет собой необычайную смесь, именно такую, которую я люблю: люди любого происхождения, базилика, где похоронены короли Франции, коммунистическая ратуша в двадцати метрах дальше, канал, автомагистраль, несколько огромных проектов государственного жилья и бесконечные ряды небольших загородных домов. Меня очаровывает это сопоставление — на самом деле, все мои фотографии — автопортреты в том смысле, что я всегда показываю людей, живущих в том же абсурдном окружении, что и я ».
Каким-то образом Дуано принадлежал к «богемной нации», которую Жюль Ромен описывал в своей восьмитысячстраничной книге « Les Hommes de bonne volonté » ( «Люди доброй воли» , 1932–1946): «В контакте с ограждением, вокруг него образовался особый рой, который почти закрепился.Пленка населения толщиной всего полкилометра, но простиралась на тридцать шесть; своего рода кольцевой город, прилипший к другому и живой от своих остатков. Военная зона, запрещавшая дома, терпела лачуги и казармы. Люди из числа нерегулярных, кочевников, падших или ожидающих иммигрантов воспользовались возможностью, чтобы поселиться там, цепляясь за глину, грязную, тайную, все еще наполовину плавающую, которая постепенно погружалась в почву привычек, традиций и прав ».
Фотографии 1940-х годов Дуано полны заочной жизни, населены людьми, живущими изо дня в день, полуплавающими, но полностью живыми, как светящиеся двое в La dernière valse du 14 juillet (1949), нежная пара, танцующая под звездами. .В другом «конце» города группа садоводов работает в заброшенном рву в доме Dans les fosses du Fort d’Ivry (1949). Другие, на значительно более мрачных картинах Дуано, делают то, что должны делать скрещенные звезды — они живут, чтобы сражаться в другой день.
Высокоскоростной поезд регионального экспресс-метро врезается в «зеленый» индустриальный пейзаж с Эйфелевой башней вдалеке в La ceinture verte (1949), снимке, сделанном недалеко от завода Renault, и реализм здесь почти волшебный.Дуано сфотографировал водные пути Парижа — зажатый между ветхими фабриками и непостоянными футбольными полями или (с небольшой долей юношеского воображения) африканскими равнинами, территориями, аннексированными соседскими бесами — с воплощенными чувствами влюбленных в картине Жана Виго L’Atalante (1934 г.) ). Джульетта хочет сбежать с баржи, ей нужны огни города, но для Жана это сама жизнь.
Дуано фотографировал дома и здания, как Чарльз Марвиль фотографировал дома и здания в 1800-х годах, как если бы они были (одинокими) людьми сами по себе. La maison d’Erik Satie (1945) похож на посмертный портрет самого Сати, спустя двадцать лет после кончины композитора. Восемнадцать тысяч жилых домов в Иль-де-Франс (регион Парижа) были разрушены во время войны, и фотографии Дуано с зияющими дырами французской столицы сильно напоминают то, как центральные части Стокгольма выглядели в 1960-х годах, когда социал-демократы разрушили все на своем пути. 1940-е годы Дуано также полны контрастных видов старого доброго Парижа и жилых кварталов в советском стиле для унылого нового мира.
«Возведение баррикады означало коллективное совершение акта, изгнания злых старых времен. В воздухе витало взрывное желание радости, из-за которого каждая женщина в цепи, проходящей через камни, казалась красивой для бобров, возводящих мятежную баррикаду, — вспоминал Дуано. «Когда я крутил педали из одного рабочего квартала в другой, от Сен-Мишеля до Бельвиля и от Менильмонтана до Батиньоля, я заметил, что баррикады, как грибы, всегда росли в одних и тех же местах.Как ни странно, шикарные районы Пасси и Монсо были полностью свободны от них — почва там должна была быть полностью лишена спор, необходимых для самопроизвольного прорастания ».
Doisneau’s Barricade Place du Petit Pont (1944) показывает одну из этих проросших баррикад в начале узкой улицы Рю-де-ла-Юшетт возле Собора Парижской Богоматери. 18 августа рабочие Парижа объявили забастовку.На следующий день люди со всего Парижа открыто присоединились к силам Сопротивления вместе с полицией и мобильным отрядом Garde, чтобы возводить баррикады и сражаться с бошами, когда союзники приближались к городу. Неделю спустя генерал де Голль мчался по Елисейским полям, как будто он в одиночку истребил фрицев в столице. В любом случае Париж снова стал свободным, хотя еще долгие годы оставался неспокойным местом. Североамериканский писатель Сол Беллоу назвал Париж того времени «одним из самых мрачных городов мира».«Это был также момент мести и возмездия», — объясняет Розмари Уэйкман в книге The Heroic City :
.«Немецких отставших вытащили из зданий и избили прохожие. Француженок, пойманных с немецкими солдатами, публично раздели и обрили головы, и их в унижении выставили напоказ по улицам.Были упрекнуты скупые лавочники и бф, [черные маркетологи]. Местные жители, подозреваемые в сотрудничестве, были расстреляны или уничтожены. Эти акты общественного бдительности были их собственной формой театральной трагедии […] Между тем спекулянты и черные маркетологи скальпировали все, от сигарет до пенициллина. Нувориши, размахивая кучей банкнот, приобретенных незаконным оборотом, скупали все у семей, живущих на грани нищеты […] Недуг усугублялся. Настроения улетучились.Вооруженные ограбления стали нормой. Страх, жалость и судьба воплощались в трагических снах на улицах ».
«Mon cher Doisneau, — писал ему Блез Сендрар в письме от марта 1949 года, когда они работали над первой книгой Дуано, La Banlieue de Paris , — вы гений.«Сразу после войны Дуано начал работать в нескольких журналах. Одним из них был изысканно произведенный Le Point , у которого была определенная тема для каждого нового выпуска. Еще одним человеком, считавшим Дуано гением, был главный редактор парижского Vogue Мишель де Брюнхофф, который остановил выпуск журнала во время войны. Дуано работал в Vogue в течение нескольких лет (он также разыскивал людей из района Rue Mouffetard для проекта Ирвинга Пенна «Small Trades» в Vogue ), но модная фотография не была средой Дуано (он описывал себя как «смесь из щебень и шлак »), и он никогда не чувствовал себя непринужденно с сопливыми моделями во время фотосессий.Фотограф появлялся на модных вечеринках, представляя Vogue в взятом напрокат смокинге, сшитом по фигуре с помощью английских булавок.
«Иногда кажется, что они не показывают ничего, кроме поз бессмысленного мира; но иногда, в лучшем свете, они, кажется, иллюстрируют чрезвычайно утонченное общество », — сказал Дуано о своих фотографиях Vogue .«Оглядываясь назад, я могу сказать, почему Мишель де Брюнхофф предложил мне контракт. Я был подобен сыну садовника, которого пригласили поиграть с детьми хозяина поместья, и я был рад приветствовать меня, если он привнес новый взгляд на вещи. В моем случае новый ракурс был гарантирован, потому что я никогда, то есть никогда, не видел таких достопримечательностей ».
Героический Париж продолжал оставаться местом неординарных подвигов. «Как Париж смог вернуть себе такое высокое культурное положение так скоро после войны?» — спрашивает Аньес Порье в своей книге о новой золотой эре города в конце десятилетия, Левый берег: искусство, страсть и возрождение Парижа, 1940–1950 .«Германия была в затмении. Русская и восточноевропейская культурная жизнь опустошена, Испания изолирована режимом генерала Франко, Италия занята восстановлением после поколения фашизма, а Великобритания, как всегда, маргинальна для Европы и интеллектуальных дебатов »
«После 1944 года все было политическим; выхода не было. Граждане Левобережья мира знали об этом и делали все возможное, чтобы поставить под сомнение как политику США, так и взгляды Коммунистической партии.Париж был для них и убежищем, и мостом, чтобы мыслить иначе. Они открыли возможность Третьего Пути, горячо приняв идеализм Организации Объединенных Наций и проблески утопии в том, что позже станет Европейским Союзом. Эти пионеры также заново открыли свои отношения с другими, — продолжает Пуарье. «Они также оказались очень трудолюбивыми, за некоторыми исключениями».
Фотография была важной частью празднования двухтысячного дня рождения города (Bimillénaire de Paris) в 1951 году.В том же году Роберт Дуано разделил пространство с Картье-Брессоном, Вилли Ронисом, Брассаем и Изисом на выставке с «выдающимися репортажными фотографиями современных французов», когда MoMA представил в пресс-релизе свой Five French Photographers . В целом, в картинах Дуано 1950-х годов присутствует большое чувство единения, и он дал паузу в своей застенчивости. Его фотографии из кафе и ресторанов — сферы красоты — взгляните на Mademoiselle Anita (1951) в La Boule Rouge, пойманный в мечтательный момент, когда ее руки сложены, как кошачьи лапы.Присмотритесь, и вы увидите дублированное изображение фотографа в зеркале.
Эти заведения предоставляли «лучшую точку обзора для подведения итогов», если вы были философом с фотоаппаратом и большим чувством жизнерадостности: «Итак, кафе было для меня местом встречи людей из разных сред, всех из них, которые объединили свой собственный идеал.С азартом от вина эти люди говорили, не сдерживаясь, не боясь показаться смешным. И произошло то, что они действительно отдали себя ». Одним из таких персонажей был котелок Коко (1952) и его отряд, состоящий из питья и друзей (хотя гравюра на шоу излишне обрезана):
«Это Робер Жиро представил нас в бистро попрошайников на улице Ксавье Прива.Однако Коко было нечего сказать. Удовлетворенный стоящим перед ним красным вином, он услужливо ответил на просьбу. Большим интересом было имитировать барабанный бой на сиденье стула, выкрикивая пение легионера: «Violà du boudin!» Внезапно Коко обращала на себя внимание, как в Иностранном легионе. Все присутствующие смеялись, что его не особо беспокоило. Казалось, ему нравились насмешки ».
La Cour des Artisans (1953) из девятого округа Парижа — это «фотографический шанс» и одна из величайших картин Робер Дуано — Поэт парижского предместья .Женщина идет по двору в убогой обстановке, в то время как четверо мужчин слева заперты в своих раздумьях. Все они выглядят как актеры в пьесе, и почти ничего не говорят о режиссуре. Дуано объяснил это так: «Картина кажется мне очень любопытной, очень причудливой. Если бы в моем распоряжении были модели, я бы никогда их так не устроил ». И все же именно так многие французские авторы той эпохи расположили персонажей в своих рассказах, оставленных на произвол судьбы, с четырьмя резкими ударами в дверь несчастья.
«Реальности для меня не существует. Я лжесвидетель, — говорит Дуано, ударяя галльским носом и улыбаясь в фильме своей внучки Клементин Дерудиль « Роберт Дуано сквозь объектив », и этот документальный фильм 2016 года идет в сериале без остановок. Другой Пьереттой, которая наполнила его расширенным чувством жизни, была Пьеретта д’Ориан. Дуано и Жирар следовали за ней в течение нескольких дней, и оба они попали под чары этой странно привлекательной аккордеонистки, которая «была действительно хорошенькой маленькой леди.Она исполняла свою песню — всегда одно и то же медленное причитание «Tu ne peux pas t’figurer come je t’aime» — с полной отстраненностью, даже с небольшим презрением », — вспоминал Дуано. «Стоя перед людьми, сформированными тяжелым трудом, которые держали свои пальцы сжатыми даже в состоянии покоя, она наслаждалась чувством праздности. В ее кошачьей беззаботности был малейший намек на жестокость. Еще в средние века заклинание, наложенное женщиной, зажгло бы костер ».
Пьерет д’Ориан играет свой номер «Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю» для мясников из Les Abattoirs de la Villette в кафе по адресу Les bouchers mélomanes (1953).Один из мужчин смотрит прямо в камеру, что может случиться, когда фотограф просит крутого парня повернуться и полюбить музыку. Миром, который Дуано обожал, был Les Halles — в шоу есть серия фотографий с мясом Les Halles, — и в марте 1969 года, когда этот фантастический рынок должен был быть снесен, а много лет спустя на его месте появился причудливый торговый центр. , он отметил, что Париж теряет «живот»:
«У меня там было много друзей.В этом деревенском квартале я был безобидным фотографом, которого считали слегка одержимым. Мне не нравились идеи этих технократов с их «геометрическими» целями, обозначенными как прибыльность, специализация, разделение труда и эффективность. Все это было диаметрально противоположно всему, за чем я приходил в Ле Аль ночью, всему, что я пытался вообразить. Сент-Эсташ, «деревенская церковь», сама по себе представляла собой смесь стилей и запахов. Пахнущая благовониями готика внутри, ренессанс с запахом сельдерея снаружи.И повсюду человечество скопилось в сиянии огней ярмарки, богатые и бедные, водители грузовиков и носильщики рынка, мясники и покупатели Dior, бакалейщики и пьяницы. Все обращались друг к другу в знакомой форме tu , и, прежде всего, царили веселье и добрая воля — ценности, которые электронные компьютеры не могут вычислить ».
Но Париж в фотографиях Дуано никогда (за исключением нескольких фотографий, таких как The Kiss ) никогда не рассматривался как музей недвижимого прошлого.Его понимание мимолетной сущности красоты было столь же экзистенциальным, как и его неприязнь к призракам «забитого машинами, нагруженного схемами, счастливого бегуном Парижа». Когда Жан-Поль Клебер опубликовал свой Paris Vagabond в 1952 году, он посвятил книгу Роберту Дуано:
«Меня поражает, что ни Musée de l’Homme, ни какой-либо приличный популярный географический журнал никогда не обращает внимания на городское население, никогда не предлагает широкой публике этнографический взгляд на бедные районы, и что большие ежедневные газеты гораздо раньше просвещают тысячи их читателей о ритуалах и обычаях навахо больше, чем обряды древних жителей Нантера; и меня также удивляет то, что, несмотря на огромную массу книг — и хороших — посвященных древнему и современному Парижу летописцами странной и прекрасной общественной жизни столицы, сами парижане остаются в неведении о своем городе, пренебрегая им или неизменно ограничивая свои возможности. записывать мысли и наблюдения в поэзию набережных Сены и достоинства национальных художественных музеев, находя странным то, что обычный человек, но умеющий видеть, слышать и обонять, и использовать свои чувства как огромные антенны , может все еще в наши дни и в возрасте беспокоить себя новыми видами и звуками или быть ошеломленным, ошеломленным, ошеломленным, совершенно потерявшим дар речи и совершенно неспособным уснуть, пока он не побежит к своим друзьям, чтобы рассказать им о своих открытиях и тащите их за собой, чтобы делиться ими и наслаждаться ими.”
У Дуано были радостные воспоминания из юности. Однажды девушка, которую он тайно любил, запрыгнула на его велосипед, и они отправились в лес. И в течение нескольких редких часов жизнь была идеальной. Фотография Дуано была его способом бросить вызов времени, сохранить прекрасные моменты жизни.Вспомните его знаменитую фотографию 1952 года, на которой жандарм в плаще идет мимо дьявольского рта к Cabaret de l’Enfer на Пигаль и пытается сохранять невозмутимое выражение. Его удивительно прекрасная архитектура может быть замечена среди уличных сцен Парижа начала 1930-х годов в римейке Papillon (2017) — сегодня, на бульваре Клиши, 53, вы заходите в менее привлекательный магазин Monoprix.
Дуано оставил дверь широко открытой для тех, кто на обочине, для тех, кто всегда находил новые хитрые способы провести день.Мир, который он сохранил для нас, — это мир, населенный людьми, которые одеваются, ходят, разговаривают и являются теми, кем себя считают.
Тинтин Торнкранц
Робер Дуано — Поэт из пригорода Парижа
до 25 ноября 2018 г. .
Kulturhuset в Стокгольме
Сергельсторг, г. Стокгольм
Швеция
http://kulturhusetstadsteatern.se/English/
.