Андрей Чежин

Сфотографируй калейдоскоп
Андрей Чежин

1 октября 2012
Фото:Андрей Чежин

Когда я поделилась со своей знакомой тем, что собираюсь писать статью про Андрея Чежина, получила такой комментарий: «Про него уже очень много написано, постоянно мелькают тексты в разных журналах. Что-то новое увидеть в его работах будет сложно».

Увидеть что-то новое было очень легко. Потому что творчество Андрея включает в себя большое количество серий, серии эти насыщены смыслами, смыслы рождают эмоции, которые априори зависят от контекста восприятия произведения, а контекстов — море, река. Или песок. И как существует, например, целая наука «набоковедение», ибо необычайно талантливо и много писал В.В. Набоков, сотни исследований, посвященных ему, — мало, так можно говорить и о закономерно возникающем «чежиноведении»: сотни исследований, посвященных Андрею Чежину, — мало.

«Я — объект», «Город на ощупь», «Автопортрет 366 дней», «В гостях у Буллы», «Хармсиада», «Невская купель», «Город-текст», «Город-миф», «Альбом для кнопок 1», «Альбом для кнопок 2», «7 платформ АХЕ», «Прозрачные сны», «Я хотел вернуться к тебе и не мог» (к 100-летию со дня рождения В.

B. Набокова), «Твое-мое», «Город-призрак», «След ГУЛАГа», «Кнопка и модернизм», «Детский альбом», «Дом свиданий», «Линии жизни», «Матросские сны», «Трансформации взгляда» и так далее. Много проектов. Каждый обладает собственной спецификой, особенной идеей. Но есть кое-что, что объединяет все эти работы: взгляд на мир демиурга. Конечно, любой автор всегда творит свой маленький мир. Чаще всего — именно маленький. Андрей Чежин творит мир огромный, необъятный, играет со временем, топит города, меняет пространство, судьбы людей, «назначает святых».

Одна из первых серий Андрея Чежина 1991 года — «Город на ощупь»: огромные руки автора держат шпиль Петропавловской крепости, расстилают тропинки Марсового поля, повторяют формы мостов, служат основанием Казанского собора. Складывается ощущение, что по образу и подобию рук своих некий мифологический градостроитель (герой-фотограф, чей образ рисует Андрей Чежин, вводя себя в собственные снимки) создает и приручает архитектуру города, объемлет необъятное.

В сериях «Невская купель» (главное фото) и «Город-миф» автор то ли топит и засыпает песком Петербург, то ли показывает его рождение: достопримечательности, как острова вулканического происхождения, выходят из воды или заново рождаются в будущих археологических раскопках через тысячи лет. Рассказывая о серии «Град небесный», Андрей отмечает: «Город стоит над облаками, я хотел, чтобы солнце подсвечивало облака снизу, а это возможно только на закате, но там уже другое состояние, чем у дневных облаков. Хотелось снять взгляд бога на град небесный». В серии «Город-след» огромная тень героя-фотографа ложится на город, точнее, очень хорошо зная свое место, возвышается над ним. Город и тень находятся в одном пространстве снимка, в одном пространстве названия («Город-след»), поэтому невольно воспринимаются как сосуществующие, одинаково реальные, возможно даже, великан-тень доминирует за счет размеров, превышающих все возможные размеры человеческой тени. Тень не ложится на поверхность земли, не падает, не унижается, но стоит на земле, и если на что-то она и «падает», то на небо. Безусловно, эта тень принадлежит существу высшему, является знаком его присутствия.

……………………………………………………………………………………………………………………………………

Андрей Чежин изнутри чувствует законы калейдоскопа, иногда видит буквально калейдоскопически, иногда переплетает мир в собственные орнаменты

……………………………………………………………………………………………………………………………………

«Город на ощупь»

«Град небесный»

«Город-след»

На снимках мы видим то руки, то тень, то взгляд гиганта, великана, бога, предстающего перед зрителем в создающемся реальным фотографом образе мифологического героя-фотографа-демиурга.

В сериях «Пространство Эшера» и «Город-крест» фотограф посредством специально изобретенных масок с секторами творит свою геометрию пространства: скрещивает вертикали, перекраивает здания. В 1839 году один из изобретателей фотографии Фокс Тальбот сказал чрезвычайно важную фразу «сфотографируй калейдоскоп», обозначая таким образом проблему фотографирования мира: мир — это постоянно меняющийся объект, нет одной «документальной», «правдивой» его стороны. Андрей Чежин изнутри чувствует законы калейдоскопа, иногда видит буквально калейдоскопически, иногда переплетает мир в собственные орнаменты. Есть кто-то, кто сделал предмет «калейдоскоп», кто-то, кто смотрит в этот предмет или даже пытается его сфотографировать. А есть Андрей Чежин. Он — сам закон складывания калейдоскопических картинок: непредсказуемость, совпадение, красота.

«Пространство Эшера»

С одинаковой легкостью у Чежина перестраиваются и пространство, и время: в проекте «В гостях у Буллы» автопортреты Андрея были впечатаны в переснятые фотографии Карла Буллы — и вот мы видим героя в окружении царской семьи, в помещении кузнечной мастерской, в ресторане «Донон», в Императорском Есенинском повивальном институте на гинекологической операции, на костюмированном балу или в школе плавания. Как истинный изобретатель, Андрей говорит о своем творении — фотомашине времени — как о шутке. Безусловно, этот проект — шутка. Но шутит фотограф со временем со вкусом.

«В гостях у Буллы»

Мало того, что Чежин свободно перемещает своего я-героя во времени, творя таким образом личную мифологию/историю, но он еще и создает новые судьбы других людей. Так, в проекте «Линия жизни» Андрей использует любительские семейные фотоальбомы. Переснимает лицо персонажа, начиная с рождения, заканчивая смертью, а затем создает собственную версию линии жизни человека. Хронология нарушается — последовательность фотографий зачастую меняется. Преображает Чежин и линию жизни одного из своих любимых писателей Владимира Набокова, перенося его в фотографиях серии «Я хотел вернуться к тебе и не мог» в когда-то оставленный петербургский дом.

Обычные люди становятся в проектах Андрея «святыми». Как-то были найдены старые негативы в мастерской, фотографировавшей обывателей на паспорт: снимок делался во весь «сидящий» рост, потом на негативе пространство вокруг головы закрашивалось черной тушью, кадрировался портрет крупным планом. И вперед — человек документизировался, огосударствлялся, становился винтиком. Чежин же, взяв несколько подобных негативов, состыковал их вместе — получился целый иконостас. В позитиве выбеленное пространство видится как нимб, свечение, оклад — что бы то ни было — и оставляет глубокое впечатление. Поражает то, как Чежин из столь нелюбимой всеми официальной «фотки на паспорт» чудесным образом творит «икону», из максимально кандализирующей вещи делает максимально канонизирующую, чудотворную. Фотограф, пользуясь привилегией бога, «назначает святых».

В сравнении с «назначением в святые» рисование «икон», конечно, деталь, но чрезвычайно важная, организованная в отдельный проект — «Светопись». Андрей, проштудировав книги со схематическим изображениями икон и иконостасов, создал на их основе прориси, взял камеру, посмотрел на лампочку в мастерской, и нарисовал камерой собственные «иконы», тратя на каждый сюжет максимум по 6 кадров. Это при том, что работать было действительно непросто: художник видит, что пишет, тут же в кадре не было ничего, кроме горящей лампочки. Более того, видоискатель камеры (снималась серия на фотоаппарат Holga) охватывал пространство меньшее, чем то, что попадало в кадр. А в итоге получились законченные, точные композиции.

«Светопись»

Таким образом, фотограф не только говорит от имени бога, но и говорит о боге. Сам Андрей Чежин отмечает: «После того, как я снял все серии про Петербург, я посмотрел на снимки и понял, что все истории про город складываются в историю Иисуса Христа. „Невская купель“ — крещение; „Город-миф“ — погребение; „Град небесный“ — вознесение; „Город-крест“ — ну понятно… Не думая об этом так вот наснимал…» Даже в самых ранних фотографиях, посвященных петербургским дворам, геометрии (в тот период фотограф был формалистом), дома складываются в кресты, а просвет между зданиями дает контур Мадонны с младенцем, окна сверху и стены — оклад.

Таким мир может видеться только человеку, находящемуся в определенном состоянии. Андрей Чежин рассказал о настроении, в котором выходит фотографировать: «Я стараюсь открыться всему, в таком состоянии нахожусь, что хочу все ЭТО зафиксировать». Снимки одного из первых проектов «Город на ощупь» знакомый Андрея описал через следующую фразу: «пощупать город босыми глазами». «Босость» удачно определила Татьяна Толстая в книге «Кысь»: «Босая-то нога насколько же ловчей обутой! Она ж все равно как зрячая!» И действительно, чувствуешь, что глаза фотографа именно босые-зрячие: открытые, видящие, чувствительные, глаза-странники, совершающие паломничество по святым (как минимум — ритуальным) местам.

……………………………………………………………………………………………………………………………………

Творчество Чежина — нераскрытый альбом. Нам, современникам, посчастливилось иметь возможность напрямую общаться с автором, задавать вопросы, учиться

……………………………………………………………………………………………………………………………………

Чежин много работает над созданием я-героя, снимая автопортреты. Один из первых проектов (1993 год) так и называется «Я — объект». Я — объект фотоисследования, проводить это исследование и интересно, и удобно: «Автопортрет — это всегда проще. Тебе никому не надо ничего объяснять, ты всегда сам с собой существуешь, взял камеру, поставил себя, и все». У всех фотографов возникает интерес к авторефлексии, однако у Чежина эта авторефлексия носит глубокий, серьезный характер. Впрочем, одновременно и игровой. Как и все творчество фотографа — серьезное по ощущаемой силе «зараженности», «пропитанности» автором собственной идеей; игровое по характеру используемых приемов и концепций. Одно из таких серьезных/игровых исследований — «Автопортрет 366 дней». Заключалось оно в том, что Андрей каждый день с 11 мая 1990 года по 11 мая 1991 (со дня рождения по день рождения) снимал по одному автопортрету. Именно — по одному, тратя единственный кадр. Задача была не повториться, каждый кадр должен был быть оригинальным. Для подпитки идейного фонда (не так-то просто придумать 366 концепций автопортрета) Андрею пришлось частенько бывать в Публичной библиотеке — смотреть альбомы художников, фотографов, впитывать ощущения. В итоге получилась удивительная вещь: если человек может относительно просто восстановить в памяти события дня по дневнику, то по фотодневнику, по признанию Андрея, вспомнить день было еще проще — детали, образы всплывали мгновенно.

Концептуальный художник и поэт Алексей Варсопко повторил подвиг «каждодневности» Андрея Чежина — писал небольшие тексты в течение всего 1998 года. Сейчас существует идея совместить эти два проекта и сделать вечный календарь, в котором на каждый день приходились бы и фотография, и текст, а также было бы оставлено специальное «место для творчества». Купить такой календарь можно было бы в любой момент года и в любом случае жить с ним целый год.

Пару слов я хочу сказать про кнопку — да, все знают, что кнопка — фирменный знак, важная составляющая имиджа Андрея Чежина: много серий ей посвящено, не говоря уже о целом музее кнопки в Арт-Центре «Пушкинская-10». Но не все знают, как родилась такая большая привязанность к такому маленькому объекту.

Каждый проект с чего-то начинается: автора прикалывает определенная идея, эмоция. Так, однажды Андрей поехал на свадьбу к своему другу в Латвию, в деревню. И увидел в этой деревне афишу — рекламу кинофильма «Страх». На афише изображался человек в профиль, а кнопки, на которых держался лист, были воткнуты в разные места по всей площади бумаги, в том числе в глаза, рот и уши персонажа. Такой подход удивил Андрея. Чуть позже последовало увлечение Рене Магриттом — художником, активно экспериментировавшим с поверхностью лица, сочетанием человеческого и предметного тел. Как-то Андрей случайно зашел в Дом офицеров и увидел выкинутые пленки 50-х —60-х годов. На них были переснятые старые фотографии, прикрепленные для удобства к некой поверхности кнопками. А тут друзья подарили старинный фотоальбом, в котором раньше хранились визитки — маленькие портреты. Сразу же захотелось впечатать в альбом кнопки. Так родилась чежинская Кнопка. Любопытен еще один факт: одной из первых работ (1990 год) с кнопкой был пейзаж (фото 10). Очень простой: земля, небо, а на небе огромная кнопка. Солнце взошло. После «Альбома для кнопок 1» захотелось сделать что-то еще. К этому моменту у Андрея была огромная коллекция старых негативов, найденных или подаренных. Выбрав кадры с семейными сюжетами, Андрей впечатал кнопки на лица людей, унифицировав таким образом персонажей и заставив смотреть зрителя на фотографию, а не искать, как это принято в обывательской практике, знакомых. Пленки были старыми, но чем хуже они были, тем это было лучше для мастера — зачастую он сам бросал их на пол и топтал; бумага для печати подбиралась опять же старая, за счет чего еще больше работала стилизация под советскую эпоху; кнопки впечатывались от одной до двадцати, было неважно, чтобы они идеально получались, все удовольствие от процесса состояло в непредсказуемости. Возникла серия «Альбом для кнопок 2» (фото 11). Ну и пошло — поехало.

«Пейзаж»

«Альбом для кнопок 2»

Несмотря на то, что кнопка, казалось бы, маленькая и незначительная, за ней стоит много «историй» и контекстов. Во-первых, изобретена она была часовщиком (Иоганн Кирстен, Германия, между 1902 и 1903 годами). Может быть, поэтому форма ее напоминает солнечные часы. Но главное — кнопка напрямую связана со временем: она организует память, воспоминания, напоминания, не дает забыть о мероприятиях, людях, обещаниях. Проще говоря — организует само время и жизнь. А это значимое свойство для деловых людей, что отлично понял купец Линдштедт, выкупивший идею у часовщика и запатентовавший кнопку, став впоследствии миллионером. Кнопка — показатель важности, указатель, знак. Однако Чежин размещает кнопку в неожиданных местах, например, закрывает ею лица людей. Призванная лишь указывать на главный объект, быть на вторых ролях, кнопка наконец-то получает первую, одновременно смещая привычные ценностные акценты фотографии.

Во-вторых, кнопка — это мини-оружие — все-таки острая. Но используется это «оружие» в основном в шалостях школьников-хулиганов. Для того, чтобы вызвать сбой в системе, посмеяться над важностью учителя и существующим порядком. Так и Чежин в проекте «Альбом для кнопок 2» смеется над важностью обывательского семейного альбома, порядком, при котором фотография перестала быть фотографией в высоком смысле этого слова, превратившись в предмет, выполняющий достаточно прозаическую функцию социализации. Вуду способом уничтожая эту функцию, Чежин расколдовывает любительскую фотографию.

В третьих, у кнопки удобная форма — круглая. И не просто удобная: всем известно, что круг — символ гармонии. Однако, кнопка не просто круг, у нее есть острие и треугольное отверстие, что только подчеркивает ее мифологическую гармоничность — совмещение мужского и женского начал в одном существе. Идею совмещения мужского и женского Чежин развивает также в серии «Твое-мое»: соединяет в один портреты жены и себя.

Откуда пришла «философия кнопки» — понятно. Но как возникают у Андрея другие идеи, как приходит вдохновение? Фотограф рассказал, что, черпает вдохновение из разных аудиовизуальных искусств, часто смотрит альбомы художников, чувства могут «зацепиться» за какой-то момент даже в рекламе. Многие идеи просто витают в воздухе. Поэтому часто приходят к разным людям одновременно. Однажды в Словакии Чежин проводил мастер-класс и познакомился с фотографом Робо Кочаном: «Было ощущение, что он мой двойник. Конечно, все по-другому сделано, но идеи! Смотрю его работы, а у меня тоже есть такое: впечатывание чего-то вместо лица, автопортреты, работа с тройной экспозицией. Как будто трансляция какая-то мыслей! Мысль материальная штука, она может передаваться. Поэтому если появилась идея — важно выработать яму до конца, или кто-то докопает ее, может, с лучшим эффектом. Вот я кнопку проработал: если сейчас кто-то кнопки будет втыкать, будет лить воду на мою мельницу». Или другая история: Андрей принес «Альбом для кнопок 2» в Москву в редакцию «Камера обскура». И тут выносят ему альбом Джона Балдессари: «Открываю — пот градом: у него на черно-белых фотках лица закрыты цветными кружочками. Если б я знал, может быть, не делал бы с кнопками. Говорю: „Ребята, не знал!“ Незнание не освобождает». Да и у фотовозвращения Набокова в Петербург (Тройная экспозиция: первая — дом Набокова, мебель; вторая — его книги и фотографии; третья — предметы. В одном кадре совмещались и Петербург, и портрет пожилого Набокова.) есть идейный брат: кто-то снимал Иосифа Бродского в Америке, потом забыл про эту пленку и снял на нее Петербург.

Зачастую идеи возникают «из» фильмов. Перед отправлением в Венецию Андрей задумался о том, что бы там такое снять. Сразу вспомнилась картина Висконти «Смерть в Венеции». Сам фильм навеял тему, а решение и метод съемки подсказала интуиция.

Кино не просто сильно влияет на творчество Чежина, но оказывается и рабочим материалом. Фотограф собирает старые кинопленки, создает собственные последовательности кадров, выделяет загадочные или забавные моменты. Например, были такие кадры, где ненасытная мамаша целует своего ребенка — и так, и так, со всех сторон, никак не может успокоиться. Мальчик же сидит с каменным лицом. А в конце показывает язык.

Вообще, работа не только с кинопленками, но и с чужими негативами чрезвычайно важна для Чежина: в них можно найти абсолютно неожиданные вещи. Научиться самому фотографировать, как любителю, невозможно. А уж попасть в те времена, когда были сделаны снимки, — тем более. Переосмыслив чужие пленки, можно создавать собственные произведения, причем практически на любую тему, будь то Петродворец, рыбалка или ню. Иногда Андрею снится, что он находит негативы, перебирает их, рассматривает, работает. И хотя Андрей говорит, что он не профессиональный фотограф, он — истинный профессионал, так как живет, горит своим делом 24 часа в сутки.

Я ничего не сказала об очень многих проектах: «Дом свиданий», «Хармсиада», «Кнопка и модернизм», «Табун» и т. д. Хотя очень хотелось. Но это уже напоминало бы развернутый план монографии. Надо остановиться, оставить еще чуть больше, чем есть, пространства чежиноведам. Творчество Чежина — нераскрытый альбом. Нам, современникам, посчастливилось иметь возможность напрямую общаться с автором, задавать вопросы, учиться: можно смотреть снимки; можно пойти в Музей кнопки; можно даже получить официальный статус ученика Андрея — Фонд «Петербургские фотомастерские» пригласил фотографа вести мастерскую — уникальный шанс работать с классиком фотографии, перенимать его знания и опыт, более насыщенную программу сложно встретить — столько идей и методов разрабатывал мастер. Впрочем, я уверена, что человек-калейдоскоп Андрей Чежин еще не раз порадует нас новыми узорами.

_________________

Читайте также:

Игорь Василиадис: «Люблю технологии, не терпящие спешки»

Григорий Ярошенко: «С каждым щелчком фотограф отдает часть своей души»

Лев Мелихов. Знаковые фигуры моей эпохи

“Надо фотографировать только свои ощущения”. Интервью. Современная фотография.

Комментировать

Мы сидели с великим русским художником и фотографом Андреем Чежиным на удобном диване в холле Арт-центра «Гараж» и разговаривали. Точнее, больше говорил Чежин, а я изредка задавал вопросы.

Он сравнивал Москву и свой родной город на Неве. Иронизировал, шутил, возмущался и пытался объяснить мне, что он не фотограф. Я старался не спрашивать его о постмодернизме, о том, как он начал фотографировать и подают ли на него в суд за использование чужих материалов… Об этом можно почитать в многочисленных интервью, которые давал фотограф. В разговор хотел вмешаться философ и фотограф из Йошкар-Олы Сергей Чиликов, внимательно и подозрительно нас рассматривал Георгий Пинхасов, подходили какие-то девочки-фотографини за автографом… А Андрей не отвлекаясь рассказывал о своей фотографической кухне, бумаге и пленке, о кнопках и не снятых кадрах. За окнами темнело.

Большинство фотографов вокруг уже шатались от усталости, некоторые просто исчезли, а мы все говорили и говорили. Нас успело сфотографировать харьковское объединение «Шило», с целью рекламы старинной фотобумаги с уникальной вуалью. Получилось красиво. Потом к нам приблизился Чекменев и увел Чежина, чтобы  кататься в метро и лежать на асфальте возле магазинов, фотографировать все это, и еще раз фотографировать. В результате, они создали великолепную серию снимков-перформансов. Не легка жизнь художников.

Интервью:

 

Запись разговора: Александр Ляпин

Записано на: Olympus LS-11

Фото: «Шило»

Об Андрее Чежине:

Его работы хранятся в следующих коллекциях: Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург; Русский музей, Санкт-Петербург; Российская Национальная библиотека, Санкт-Петербург; Музей-заповедник «Гатчина», Приоратский дворец; коллекция Товарищества «Свободная культура», Санкт-Петербург; Музей фотографических коллекций, Москва; Фонд художника Михаила Шемякина, Санкт-Петербург; Ярославский художественный музей, Ярославль; московский Дом архитектора, Москва; The Navigator Foundation, Бостон, США; Columbus Museum of Art, Колумбус, Огайо, США; Southeast Museum of Photography, Флорида, США; The Norton and Nancy Dodge Collection, The Jane Voorhees Zimmerli Art Museum, Rutgers, The State University of New Jersey, Нью-Брунсвик, Нью-Джерси, США; Muzeo Ken Damy, Бресция, Италия; Centrum Sztuki Wspolczesney Zamek Ujazdowski; William Hunt Collection, Нью-Йорк, США; Palladian Collection, Нью-Йорк, США; Frederick R.

Weisman Art Museum, University of Minnesota, Миннеаполис, США; Museum of Fine Arts Houston, Техас, США; The Brooklyn Museum, Нью-Йорк, США; Muzeo d’Arte Contemporanea di Milano; The Hechinger Collection, США; Collection the Royal Bank of Scotland in Houston, The Brandts Musseet for Fotokunst in Odense, Дания. Частные коллекции: Joshua P. Smith, Lucan Perkins, Ursula Herbrand, Paul Zimmer, Michael Peltsman, Manfred Schmmalriede, Henry Mendelssohn Buhl, Finn Thrane.

Андрей Чежин основатель единственного в мире музея кнопки. Фотограф живет в Санкт- Петербурге.

Сайт фотографа

 

Из серии «Прозрачные сны. Венеция»

 

 

 

 

 

 

Из серии «Прозрачные Сны. Петербург»

 

 

 

 

 

 

 

Из серии «Хармсиада»

 

 

 

 

 

Теги: Olympus ls-11, Андрей Чежин, интервью, Санкт-Перербург, Современная фотография, Шило

Андрей Чежин: Между Аведоном и Петербургом

Люди

Михаил Сидлин

05 августа 2022

выставка

фотография

галерея

Андрей Чежин Проект «33х9», 1990–2020

Художник Андрей Чежин открыл новую выставку «33х9» в Галерее классической фотографии в Москве. В нем представлены портреты 33 персонажей, которых он начал снимать 33 года назад, каждый кадр с многочисленными интерпретациями.

class=»subtitle»>

Летом 2022 года Андрей Чежин (1960 г. р.) — петербургский фотограф, ставший самым востребованным в Москве. В Центре визуальной культуры «Бетон», открывшемся этой весной в российской столице, несколько его работ экспонируются на новой выставке «От лапти до «Союза», висящей среди старых старинных изображений дореволюционной России, бок о бок с челюсть со снимками, сделанными с борта космического корабля. Ни один другой художник в России, работающий в сфере фотографии, с таким врожденным мастерством последовательно не соединял столь разные эпохи.

Андрей Чежин искусственно состаривает свои современные гравюры так, что они кажутся сделанными в эпоху вееров, кринолинов и карет. В Beton ваш глаз не сразу выберет его работу среди старинных гравюр из-за его широкого использования сепии. «Со временем фотографии, которым 150 и более лет, взаимодействуют с серой в воздухе и превращаются в сепию. Я не могу позволить себе роскошь ждать так долго, мне нужно это сейчас!», — говорит артист. Но в своих приемах работы с изображением – монтажных, серийных, провокационных – он явный адепт неоавангарда. Чежин сочетает авангардную технику с техническим мастерством девятнадцатого века.Студийный фотограф ХХ века. Он стал одним из ведущих российских фотографов постмодернистского и современного периода.

Вернувшись в Москву в 1996 году, серия Андрея Чежина «В гостях у Буллы» (1994) произвела большое впечатление на публику того времени: он напечатал свои собственные портреты в произведениях, выпущенных в знаменитом «Санкт-Петербурге» начала ХХ века. Петербургская мастерская», делая себя похожим на законопослушного персонажа в царском поезде или больничной кузнице, или идеально вписываясь в общественные бани или среди царской семьи, где он выглядит более зловещим, чем сам Распутин. Еще в 19В 96 году галерея «Каширка» представила новую петербургскую фотографию как самобытное направление. В Москве о ней почти ничего не знали, и эта выставка стала одним из самых ярких событий первого Московского месяца фотографии.

Толстая 660-страничная монография «Город-Текст», изданная в 2014 году, подытожила многолетнюю петербургскую эпопею Андрея Чежина, которую он начал в 1991 году как роман с одним персонажем — городом. Это проект, рожденный веком Интернета, организованный по сети гиперссылок, но в форме книги: один топос перерос десятками эстетических вибраций, каждая из которых ссылается друг на друга. Метод работы Чежина заключается в создании «суперсериалов», в которых одна серия накладывается на другую, потом на третью, и вместе они создают широкое поле интерпретаций.

Чежин — художник, всегда идущий против течения. Еще в начале девяностых его фотографии стали символом «петербургства», то есть призрачного, волшебного имперского наследия, которое растворяется в Неве, небе над ней и архитектуре между ними. На недавней ежегодной выставке «ФотоТОП. Натюрморт 2022» в Галерее классической фотографии, его серия была единственной, которая хотя бы косвенно обращалась к сегодняшним трагическим трудностям с фотографиями оловянных солдатиков, резко контрастирующих с красивыми цветочными букетами.

В этом же зале открылась персональная выставка, проект художника начался 33 года назад, в 1989 году, когда еще был жив Советский Союз. Молодой фотограф Андрей Чежин стал приглашать коллег, случайных знакомых и людей с улицы в свою студию для портретной фотосъемки. «Однажды я увидел несколько портретов Ричарда Аведона в итальянском журнале и подумал, что было бы интересно снять людей в полный рост на белом фоне в таком стиле», — признается он. «Конечно, я не смог бы сделать это так же хорошо, как Аведон, его снимки выделяются на фоне постановочных фотографий других фотографов!»

Для него это был скорее «самодельный» Аведон: штатива не было, только вспышки зонта и импровизированный фон. Художник сделал фон из нескольких вертикальных полосок бумаги, которые скрепил вместе, что придает колорит времени, когда дефицит и техническая импровизация были нормой. «Денег не было, да и настоящие задники купить тогда было нельзя, поэтому я использовал рулонную бумагу от ротаторов», — вспоминает художник. Некоторые из этих портретов были впервые выставлены в 1990 году в галерее «Интерфото» в городе, который тогда назывался Ленинградом.

«Через пару лет, когда архив стал таким большим, я подумал, что было бы стыдно не использовать другие негативы, поэтому я решил напечатать те же символы, но по-другому, снова и снова и так далее, пока количество серий достигло девяти. Каждый раз я продумывал, как и в каком стиле я хочу их напечатать», — добавляет Чежин. Первоначальная серия прямых студийных съемок в 1989–1990 годах переросла в крупный проект из нескольких отдельных эпизодов, охватывающих три десятилетия. Техника печати каждый раз выступает в роли изощренного средства интерпретации оригинальных негативов. Каждый из 33 персонажей изображен в нескольких разных стилях.

Все принты объединяет монохромная палитра. «Черное и белое передает чувства по сути, цвет — это красиво. Из двух изображений, цветных или черно-белых, я всегда выбираю черно-белое», — подчеркивает художник. Одна серия, в которой накладываются изображения одного человека, «посвящена Энди Уорхолу, его тройные портреты — Элвису Пресли». «Я хотел попробовать сделать что-то а-ля Модильяни из реальных фотопортретов», и сделанная мной серия, в которой все изображения напоминают рисунок или гравюру, относится к этому художнику. «Вы должны ссылаться на традицию, на авторитет, это более простой способ структурировать весь сериал, и зрители предпочитают его, когда есть заданная структура. В конце концов, я постмодернист, и для меня важна художественная самоотдача», — утверждает Андрей Чежин.

Везде, где в его работах появляется широкая красная полоса, это дань уважения Казимиру Малевичу. «Черный квадрат — моя любимая работа. В каком-то смысле мой путь начался в 1988 году с него, первый раз я увидел ‘Черный квадрат’ в ГРМ, для меня это был некий шок, я несколько часов ходил по выставке и придумал идея этой серии»

Поэтическая нумерология остается неизменной в творчестве Андрея Чежина. В 2022 году исполняется 33 года Арт-центру «Пушкинская, 10», где он работает в своей мастерской. Выставка «Портреты 33х9’ был показан в соседнем здании Музея нонконформистского искусства. После закрытия она переехала в Москву, в Галерею классической фотографии, вновь собранную и подаренную куратором Олегом Арнаутовым. Намечается проект выставки из 36 работ двух художников «Масленицын — Чежину. Чежина до Масленицына», которая открывается в галерее «Зерно» в Санкт-Петербурге 26 августа.

Андрей Чежин. 33 x 9

Галерея классической фотографии

Москва, Россия

21 июля – 25 сентября 2022

Масленицын – Чежин. Чежин Масленицыну

Фотогалерея Зерно

Санкт-Петербург, Россия

26 августа – 11 сентября 2022

Чежин Андрей — Музей современного искусства Эрарта

биография

Андрей Чежин родился в Ленинграде в 1960 году. Окончив Ленинградский институт инженеров кино в 1982 году, он одновременно увлекся фотографией.

1985 — присоединился к Клубу зеркальной фотографии.

1987–1996 — член группы ТАК.

1993 г. — член Союза художников «Фотопостскриптум».

1995 г. — вступил в Союз фотохудожников России.

1996 г. — вступил в Партнерство свободной культуры.

1998 г. — вступил в Международную федерацию художников (IFA).

1999–2005 — основатель и член правления ежегодного фестиваля «Осенний фотомарафон».

Директор галереи PHOTOimage и Музея канцелярских кнопок, частной институции современного искусства

На счету художника 90 персональных и 180 групповых выставок как в России, так и за рубежом.

Избранные персональные выставки:

• 1993 — «Я — объект», галерея Photopostscriptum-Place, Санкт-Петербург, Россия

• 1993 — «Автопортрет за 366 дней», Сен-Марселлен, Франция

• 1994 — В гостях у Буллы, Галерея 21, Санкт-Петербург, Россия

• 1996 — 96 фотографий, ЦВЗ «Манеж», Санкт-Петербург, Россия

• 1996 — Андрей Чежин, Галерея Театро, Москва, Россия

• 1997 — Сити-Текст, Галерея «Борей», Санкт-Петербург, Россия

• 1998 — «Сон» (Санкт-Петербург — Варшава), Малая Галерея, Варшава, Польша

• 1998 — Хармсиада и из жизни булавок для большого пальца, Галерея NONAME, Роттердам, Нидерланды.

• 1999 — «Русский объектив» на Вашингтон. Андрей Чежин: Новые ракурсы, Центр искусств округа Колумбия, Вашингтон, округ Колумбия, США

• 2000 г. — Санкт-Петербург. Серия Эшер, Галерея Ани Тиш, Хьюстон, США

• 2000 — След ГУЛАГа, Галерея NONAME, Роттердам, Нидерланды

• 2000 — Ретроспектива 1988–2000, Galeria Z, Братислава, Словакия.

• 2001 — Канцелярская кнопка и модернизм, Музей РГГУ, Москва, Россия

• 2002 — «Хармсиада», Гиедре Бартельт, Берлин, Германия

• 2002 — Sailor Dreams, Galerie 21. Столети, Прага, Чехия

• 2003 — Трансформация видения, Галерея NONAME, Роттердам, Нидерланды

• 2004 — Руки, Фонд Михаила Шемякина, Санкт-Петербург, Россия

• 2004 — Невский баптистерий, Vine Street Studios, Хьюстон, США

• 2004 — «Автопортрет за 366 дней», Государственный центральный музей современной истории России, Москва, Россия

• 2005 — Пространство Эшера, Центральный Дом Архитектора, Москва, Россия

• 2006 — Чертежная игла и модернизм, Галерея визуальных искусств, Общественный колледж Адирондак, Квинсбери, США

• 2007 — Крест Пруссии / Кенигсберг — Калининград / Пространство Эшера, Калининградская художественная галерея, Калининград, Россия

• 2007 — Пространство Эшера, Галерея Да Винчи, Киев, Украина

• 2009 — Хармсиада, Галерея Х-МАХ, Уфа, Россия

• 2010 — «Я люблю этот город…», Галерея Sputnik, Нью-Йорк, США

• 2010 — «Америка глазами», Русский культурный центр «Наш Техас», Хьюстон, США

• 2011 — Музей канцелярских кнопок, Выставочный зал «Диалог», Новгород, Россия

• 2012 — Нью-Йорк, Нью-Йорк (совместная выставка с Н.

  No related posts.