Роберт дуано фотограф: Мастер фотографии Робер Дуано. Непридуманная жизнь, поцелуи и вечная парижская весна
За свою долгую и насыщенную жизнь Робер Дуано удосуживался многих титулов и званий. Его называли «Поэтом улиц», «Певцом парижских окраин» и «Мастером гуманистической французской фотографии». В свойственной ему манере он изображал жизнь Парижа скромной, игривой и ироничной. Из ежедневной суеты выхватывал забавные совпадения, контрастные неожиданности, а порой и эксцентричные выходки, изображающие непосредственность реального существования.
Робер Дуано (Robert Doisneau) родился 14 апреля 1912 года в пригороде Парижа. Окончив школу, поступил в художественно-ремесленное училище. В юном возрасте Робер был настолько замкнут и застенчив, что в 16 лет начал с фотографирования булыжников, позднее перешёл к съёмке детей и взрослых. С 1934 года Дуано работал профессиональным фотографом для «Рено», но в 1939 попал под увольнение.
В годы Второй мировой войны он служил в армии, затем сотрудничал с Движением сопротивления. В 1949 году Робер Дуано заключил контракт с журналом Vogue, а через несколько лет стал независимым фотографом.
«Я никогда толком не задавался вопросом, почему я фотографирую.
В действительности, это отчаянная борьба с мыслью, что мы исчезнем…
Я упорно пытаюсь остановить это убегающее время.
Наверно это полнейшее безумие».
«Одной из самых известных фотографий Робера Дуано стал «Поцелуй у здания муниципалитета». Снимок был сделан в 1950 году по заказу журнала «Life». Самая знаменитая фотография всех времен и народов, символ Парижа, гимн молодости, весны и любви принесла ему большие деньги, немеркнущую славу, но в то же время и большие проблемы. Ведь у каждой медали есть две стороны. Дуано пришлось познакомиться с обеими. В общем и целом, если не приглядываться к частностям, кадр выглядит абсолютно случайным, и, казалось бы, исключает всякую мысль о постановке. Ну кого в Париже могут удивить целующиеся пары. Да они здесь везде, на каждом углу и шагу. И снимок, на первый взгляд, передает, вполне обыденную сценку, виденную многими тысячу раз. Целующиеся влюбленные, которым ни до кого нет дела. Ни до прохожих, ни до места, где они это делают, ни до времени. Естественно было бы подразумевать, что молодые люди даже не подозревают о присутствии фотографа. Общая спонтанность сцены, «неряшливая» композиция, только усиливают это заблуждение. И только при очень большом желании все таки можно обнаружить в позах целующихся некоторую театральность. Но кому это было нужно в том далеком 1950 году. Тем более, что вместе с «Поцелуем» в том же журнале «Life» были опубликованы еще шесть других его братьев близнецов, таких же парижских поцелуев. И после публикации все бы о них благополучно забыли.
Сдав негативы и все контрольные отпечатки, как и полагалось, в архив агентства «Рафо» и сам Дуано о них бы забыл. Но судьбой им всем было уготовано другое. Не забвение, а слава. Ведь по-настоящему знаменитая фотография откроется для зрителя только спустя 36 лет после того, как была опубликована в «Life». В 1986 году с негатива напечатали постер, который стал символом любвеобильного Парижа. И за двадцать последующих лет «Поцелуй у здания муниципалитета» был напечатан на двух с половиной миллионах открытках, на полумиллионе плакатов, а кроме этого на календарях, почтовых марках, майках, занавесках, постельном белье, не говоря уже о многочисленных фотоальбомах. Без преувеличения можно сказать, что на одной этой фотографии Дуано заработал больше чем на всех остальных своих фотографиях вместе взятых (агентство и фотограф заработали на этом снимке более 650,000 долларов)!
Но своего абсолютного и несколько негативного апогея слава «поцелуя» достигла на судебном процессе в 1988 году, в ходе которого семейная пара из Ирви, якобы позировавшая на снимке, потребовала от Робера Дуано гонорар в 90 тыс. долларов. Кроме них было довольно много и других пар, которых якобы заснял мастер. Они забрасывали Дуано письмами и требованиями о выплате гонораров и компенсаций. В тот раз фотограф выиграл процесс, однако ему пришлось признаться в постановке этого снимка и в том, что для этого ему пришлось нанимать профессиональных моделей, которым он заплатил. Это признание стоило ему репутации «честного фотографа-документалиста». Кроме этого были поставлены под сомнения его же собственные слова: «Если ты делаешь фотографии, не говори, не пиши, не анализируй себя, не отвечай ни на один вопрос». Но свои действия он оправдывал тем, что фотографии целующихся пар могут поставить их в неудобное положение, дескать, «влюбленные, болтающиеся на улицах Парижа, редко оказываются законными парами». Но и это был не конец. Впереди предстоял еще один судебный процесс, на этот раз моделью себя объявила бывшая актриса Франсуаза Борне, предъявив в качестве доказательств снимок, подписанный автором и присланный им сразу же после съемок.
Невероятно, до чего люди могут опуститься ради денег! Предприимчивая женщина требовала от фотографа сто тысяч франков, но он опять выиграл суд – на этот раз он смог доказать, что уже заплатил паре за съемку. Для мягкой натуры Дуано это было наибольшее разочарование, поэтому он так невзлюбил этот снимок. И сам о нем был не лестного мнения. «Это поверхностная карточка, такие обычно продаются легко как дешевые проститутки», – в сердцах, отбросив всякую политкорректность, говорил он о самой известной своей фотографии. «Большинство из них ведут себя хорошо, – говорил Робер о своих фотографиях, – и улыбаются мне, когда я прохожу мимо. Но некоторые — ведут себя как стервы и никогда не пропустят момента усложнить мне жизнь. Наверно, я слишком добр с ними».
Но даже неоднократно выигранные суды, не поставили окончательной точки во всей этой неприглядной истории. Спустя десять с лишним лет после смерти фотографа, все внимание любителей фотографии и неравнодушных к творчеству Дуано людей было снова приковано к «Поцелую». В 2005 году Франсуазе Борне потребовались деньги, и она выставила собственный отпечаток фотографии с автографом автора на аукцион в надежде заработать 10-15 тысяч евро. Организаторы аукциона тоже не возлагали особых надежд на продажу этого снимка, они полагали, что при определенной удаче фотография может уйти и за 20 тысяч. Каково же было всеобщее удивление, когда анонимный швейцарский коллекционер заплатил за «Поцелуй у здания муниципалитета» 155 тысяч евро! Так что если фотография и была «проституткой», то не очень дешевой». — Phototour.
Во второй половине XX века Робер Дуано стал ведущим мастером французской гуманистической фотографии. На его творчество повлияли такие выдающиеся мастера, как Андре Кертес, Эжен Атже и Анри Картье-Брессон. Умер фотограф в родном Париже в апреле 1994 года.
Смотрите также:
Фотографируя, я не оставляю упорных попыток остановить убегающее время. Наверное, это безумие
Р. Дуано
Робер, или, как по-английски звучит его имя, Роберт Дуано (©Robert Doisneau) — фотограф-парадокс. Его величие не оспаривают ни профессионалы, ни широкая аудитория, но его работы невозможно отнести ни к одному из существующих стилей. На протяжении карьеры он приближался к авангарду и сюрреализму, интересовался пиктореалистическим направлением и, безусловно, был мастером «городского ироничного репортажа». При огромном и разнообразном наследии он не создал собственную фотошколу и, наверное, так и останется единственным и неповторимым мастером со своей французско-эксцентричной манерой.
«Поцелуй у Отель-де-Виль» и остальные снимки фотографа — гимн радости жизни
Дуано всю жизнь работал на улицах городов (в том числе своего любимого Парижа) и умел изображать повседневную суету так, что она становилась лиричной и очень личной. Ярчайший тому пример — его знаменитый снимок Le baiser de l’hôtel de ville, на котором изображена слившаяся в поцелуе юная пара. Сделанное в 1950 году фото — один из символов города, но, по забавному стечению обстоятельств, оно постановочное. Автор умел чувствовать настроение улиц так, что без труда воспроизвел его с помощью двух молодых актеров — Франсуаз Дельбарт и Жака Карто. Фотограф увидел, как они целовались на улице, но не стал их снимать, чтобы не мешать влюбленным. Позже, однако, он подошел к паре, сказал, что он увидел очаровательную картину и попросил поцеловаться еще раз — на камеру.
Как вспоминают сами «виновники мероприятия», Дуано вел себя мило и располагающе, без всякого нажима и они с удовольствием прислушались к его просьбе, позируя рядом с Отель-де-Виль. Фото опубликовал журнал Life, а для Франсуаз Робер прислал снимок с автографом. В 2005 году его продали на аукционе коллекционеру из Швейцарии за 155000 евро.
Фотограф очень не любил это фото. Из-за него он несколько раз попадал в суд, отбиваясь от претензий моделей, но он лично заработал на нем боле полумиллиона долларов. После того, как в 1986 году фото перепечатали в виде постера, изображение стало парижским символом. Однако, эта растиражированная на плакатах, марках и футболках работа, хоть и выдающаяся — не единственная удача Дуано.
За несколько десятилетий творческой деятельности фотограф выпустил более 20 фотосборников. В них он на разные лады воспевал моменты, составляющие повседневную жизнь. Быть может, это обаяние и чувство юмора Дуано накладывают отпечаток на его работы, но все они объединены легкостью, игривой иронией и истинным гуманизмом. Реальность со всеми ее тяготами, контрастами и несовершенствами представлена у Дуано забавной, порой эксцентричной, неожиданной, но не отталкивающей. Поэтому Робер, как и Эдуар Буба или Вилли Рони — настоящий французский гуманист.
От начала творческой карьеры до заслуг и званий
Дуано — рыцарь Ордена Почетного легиона. Звание ему присвоили в 1984 году, но и раньше, и позже его стиль, одновременно скромный и яркий, приносил ему титулы и признание общественности. Поклонники и журналисты именовали Робера поэтом городских улиц и окраин, мастером фотографии в истинно французском духе. Дуано ставят в один ряд с великими фотохудожниками, повлиявшими на его манеру — Анри Картье-Брессоном и Эженом Атже. Кто бы мог представить себе такую славу, глядя на восемнадцатилетнего юношу, который бродил по улицам с примитивной камерой.
Робер родился в середине апреля 1912 года в парижском пригороде — как говорил он сам, одном из самых убогих районов города. Его мать умерла от чахотки, когда мальчику было всего семь лет, и вторая жена отца не смогла ее заменить. Может, поэтому в творческом наследии так много сюжетов посвящено детям, беспечально играющим на улицах подальше от взрослых. Дуано относился к маленьким моделям с уважением и серьезностью, его именем даже назвали несколько французских начальных школ.
После окончания средней школы юноша решил стать литографом и поступил в художественно-ремесленное училище Этьенн изучать гравюру и печатное дело. Дуано быстро понял, что профессия уходит в прошлое, стал делать первые шаги в изобразительном искусстве, графике и взял в руки камеру. Робер подрабатывал в студии, занимавшейся изготовлением ярлыков для фармацевтической отрасли. Когда в ней открылась фотомастерская, Дуано перешел в нее работать.
В начале карьеры у молодого человека была только простая камера, снимавшая на длинной выдержке, а сам он был слишком застенчивым. Поэтому первой «фотомоделью» для него была груда кирпичных обломков, а затем — афиши, здания и другие объекты, которые помогли Дуано научиться чувствовать пропорции и формы. Он стал мастерски «жонглировать» ассоциациями, закладывая в фотографии многоуровневый смысл.
Становление и взлет «певца парижских улиц»
Научившись работать с неподвижными объектами, Робер начал снимать детей и взрослых, а с 1934 года стал профессиональным промышленным фотографом и сотрудничал с концерном Renault. За несколько лет до этого события молодой автор познакомился с Виньо, сильно повлиявшим на Дуано. Уже известный скульптор и художник пригласил Робера быть его фотоассистентом, научил его светописи и познакомил с творчеством Брассе и Картеша.
В 1932 году молодой фотограф создал свой первый репортаж — на одном из блошиных рынков Парижа. После того, как серию опубликовали в «Эксельсиоре», Дуано стал по-настоящему профессионально работать с камерой.
После призыва в армию на год, а затем увольнения из Renault в 1939 году из-за откровенного саботажа скучной и нетворческой «поденщины» Робер переехал в южный пригород столицы. Всего через год началась война, в которой фотограф активно участвовал — сначала в ополчении, а затем в рядах парижского Сопротивления. Вспомнив о ремесле гравера, он печатал открытки (а заодно и подпольные листовки).
После войны работы в Париже оказалось очень много, и Дуано вернулся к профессии независимого фотографа. Еще в 1949 году он получил первый контракт с Vogue, некоторое время сотрудничал с агентством ADEP. Его члены, Р.Капа и А.Картье-Брессон впоследствии пригласили фотографа стать участником Магнума, но Робер отказался. Он слишком любил Париж и не хотел часто уезжать хоть и в интересные, но командировки.
Робер Дуано много десятилетий прожил в Жантилли, южном предместье столицы, и делал свои фотографии на улицах родного города. Умер он апрельским днем 1994 года в Париже. Похоронили фотографа в его родном и любимом городе, рядом с женой.
Робер Дуано оставил после себя снимки, глядя на которые люди невольно улыбаются, проникаются духом человечности и учатся видеть в обыденных вещах истинное чудо искусства.
Robert Doisneau — famous photographer (April 14, 1912 — April 1, 1994). Робер Дуано: «Непослушание мне представляется жизненно важной функцией и должен сказать, что эта черта не принесла мне слишком много неприятностей».
Робер Дуано прославился своим умением выхватывать из ежедневной суеты своего любимого города забавные совпадения, контрастные неожиданности, а иногда и эксцентричные выходки. В 1950 г. Робер создал фотографию, ставшей одним из символов Парижа «Поцелуй у здания муниципалитета».
«Поцелуй у здания муниципалитета» был опубликован в «LIFE»Правда, в 80-х годах в целующейся парочке якобы узнала себя одна семейная пара, потребовавшая от Робера Дуано гонорара в 90 тысяч долларов. Спор решался в суде, где фотографу пришлось признаться, что снимок постановочный. Это помогло ему выиграть судебный процесс.
«Хлеба Пикассо» (1952 год) фотография-розыгрышТакже широко известная работа «Хлеба Пикассо» (1952 год) фотография-розыгрыш, олицетворяющая старую шутку о том, что художника кормят руки.
Скамейка, 1950 г. Душ в Резо, 1949 г. Чертовки, 1933 г. На рыбалку , 1953 г.
Booking.com
История фотографии
Поцелуй у парижской мэрии. Фотограф Робер Дуано.
Робер Дуано о своей самой известной фотографии говорил: «Она поверхностна, легко продаваема, une image pute /фотография-проститутка»
Поцелуй у парижской мэрии. Фотограф Робер Дуано. 1950 / Robert Doisneau. Le baiser de l’Hôtel de ville, 1950. © Atelier Robert Doisneau. Source
Париж – город символов. Хлеб – один из символов Парижа. Но «не хлебом единым жив человек» [Ветхий Завет, Второзаконие, 8:3] – главным нематериальным символом как Парижа, так и всей Франции, безусловно, является любовь.
Любовные снимки фотографа Робера Дуано (1912-1994) и рассказ о его знаменитейшем снимке, ставшем одним из символов послевоенного Парижа и парижской безмятежной любви, – «Поцелуй у парижской мэрии».
Текст из книги: Ханс-Михаэль Кецле «Знаменитые фотографии. История знакомых образов. Том 2. 1928-1991», TASCHEN Icons, 2008. / Глава «Робер Дуано. Любовь в мартовский день. 1950»:
Вряд ли в наше время есть другая фотография, которая получила такую же известность, как снимок Робера Дуано / Robert Doisneau «Поцелуй у парижской мэрии». Изображение мимолетного объятия стал лучшим образом Парижа. Кроме того, фотография, ставшая емкой метафорой ощущения послевоенной жизни, принесла своему создателю не только славу, но и богатство.
2.
1934. Фотограф Робер Дуано. Берег Сены / Robert Doisneau. Seine banks. Paris. 1934
В этот раз он осмелился подойти ближе. Однако обычно он старался держаться на расстоянии и оставаться незамеченным. Робер Дуано называл присущую ему застенчивость причиной его сдержанности как фотографа. Превратив неизбежность в достоинство, он, в конце концов, превратил соблюдение дистанции в изобразительный стиль, применимый ко всему социальному и архитектурному окружению в городе. Дуано – фотограф, предпочитавший широкие планы, и, соответственно,
3.
Это не Париж, это Москва. Фотограф Уильям Кляйн (род.1928). Бикини. Москва. 1959 / William Klein, Bikini, Moscow, 1959. © William Klein/Courtesy HackelBury Fine Art. via, Christie’s
полная противоположность Вильяма Кляйна, который сознательно смешивался с фотографируемыми им людьми, пытаясь наладить контакт и взаимодействие, давая знать о том, что он – фотограф, провоцируя реакции и, тем самым, превращая сам процесс съемки в тему работы. Но если французский термин chasseur d’images – то есть охотник за изображениями – признан во всем мире в качестве описания действий фотографа, то Робер Дуано, наоборот, всегда считал себя pêcheur d’images, рыболовом, то есть фотографом, который терпеливо выжидал, пока течение жизни не бросит к его ногам более-менее богатый улов – «наблюдателем» (Колин Уэстербек), который поднял осторожность на вершину и поместил ее в сердце всей своей работы.
В этом смысле, Дуано вошел в историю фотографии как мастер «скрытой камеры». Или так он, скорее, предпочел бы называться, если бы из-за широко освещаемых международных судебных исков в конце его жизни не раскрылось бы, что сам Дуано участвовал в инсценировке событий, изображаемых на его фотографиях. В любом случае, как нам теперь известно, возможно, его самая знаменитая фотография Поцелуй у парижской мэрии была результатом инсценировки, произведенной с участием нанятых актера и актрисы. Но что и означает этот неприятный факт для восприятия и понимания фотографии, которая является «популярным образом» и одной из самых известных фоторабот столетия?
4.
1944 год, август. Робер Дуано. Поцелуй в Париже освобожденном / The liberation of Paris, August 1944. Robert Doisneau
Главный элемент каждой ретроспективы Дуано
По неофициальным данным, Поцелуй у парижской мэрии был продан более двух с половиной миллионов раз только в виде открыток. Кроме того, около полумиллиона плакатов с этим изображением нашли покупателей. Этот мотив украшает подушки, носовые платки, настольные и настенные календари, поздравительные открытки и раскладные серии фотографий. Кроме пип, он является главным элементом каждой ретроспективы Дуано и не I лучайно украшает обложку самой важной публикации художника на сегодняшний день, Three Seconds from Eternity [Три секунды вечности]. Гости Парижа встречают это изображение в том или ином виде буквально на каждом углу. Возникает вопрос: почему эта относительно неэффектная фотография с достаточно простой композицией по сей день завораживает публику.
Точно в центре квадратной фотографии изображена молодая пара примерно двадцатилетнего возраста. Откровенно говоря, в них нет ничего замечательного. Они прилично одеты – вполне подходяще для улицы. И только яркий шарф, заткнутый за воротник двубортного костюма, является единственным аксессуаром, придающим богемный вид правому берегу Сены. Приближаясь с левой стороны, пара движется вперед по заполненной людьми улице. Мужчина правой рукой обхватил плечи девушки. Вдруг – как внушает нам фотография – он притянул ее к себе и поцеловал в губы. Кажется, никто из остальных пешеходов, изображенных на снимке, не заменил этого внезапного проявления любви. И лишь наблюдатель на переднем плане видит маленькую сцену. Намеренно выбранный кадр «из-за плеча», если заимствовать терминологию киноиндустрии, намекает именно на это.
5.
1945. Робер Дуано. Поцелуй в кафе. На постере написано: «Попробуйте наши байдарки». В «Gégène» / Robert Doisneau. Essayez nos pédalos. Chez Gégène. 1945. via
Один из «неопределенных» зимних дней в Париже
Мы не знаем, почему Робер Дуано выбрал для постановки этой сцены окрестности парижской мэрии. На самом деле, беззаботное счастье послевоенного времени олицетворял, скорее, противоположный берег Сены – в частности, Латинский квартал, населенный студентами – не случайно голландец Эд ван дер Эльскен выбрал Левый берег местом действия своей, возможно, самой важной работы середины 1950-х годов: Любовная истории в Сен-Жермен-де-Пре. Но Робер Дуано выбрал именно Правый берег. Расплывчатый, но легко узнаваемый нео-баррочный парижский муниципалитет находится на заднем плане людной улицы, судя по всему, Риволи. Уличичное кафе, из которого производилась съемка, возможно, сегодняшнее Café de l’Hôtel de Ville, расположенное на пересечении Ренар и Риволи. Дуано снимал своим Rolleiflex, направленным на улицу, находясь за столиком во втром ряду. Женщина на заднем плане заметила его, ее взгляд выдает присутствие фотографа в снимке.
6.
1950. Робер Дуано. Четыре сезона — Весна / Les quatre saisons — printemps Les quatre saisons — printemps. Doisneau Robert (1912-1994) , photographe. Paris, Centre Pompidou — Musée national d’art moderne — Centre de création industrielle. © Atelier Robert Doisneau. Source
В монографиях снимок неоднократно помещался под названием «Воскресенье». Но на самом деле ничто на фотографии не указывает на то, что сегодня воскресенье: мы просто привыкли ассоциировать прогулки по городу с воскресными и выходными днями. Сам Дуано датировал снимок мартом 1950 г. Следовательно, он должен быть сделан в один из «неопределенных» зимних» дней в Париже: ни теплых, ни холодных, конечно, ни солнечных, а, скорей пропитанных тем рассеянным светом, который Дуано однажды назвал типичным для Парижа – свет, являющийся частью вечного «нежного серого тента, который прославленное небо Иль-де-Франс [начинает] разворачивать на рассвете, как будто кто-то накрывает защитным чехлом ценную мебель».
Всегда в поиске выразительного момента
Фотография Дуано была впервые опубликована в легендарном иллюстрированном журнале Life. В то время фотографу, отпрыску мелкобуржуазной парижской семьи, было тридцать восемь лет. Он изучал искусство гравировки в École Estienne, а потом познакомился с инновационными тенденциями «новой объективности» в фотографии в студии Андре Виньо. Позднее Дуано получил свою первую должность – надо сказать, не слишком его устраивавшую – место промышленного фотографа в компании Renault. В 1939 г. он был уволен за частые опоздания на работу. «Я опять попал ни улицы, где шла жизнь, чувствовал себя счастливым, но испытывал легкое беспокойство. За пять лет работы на заводе моя инициативность впала и спячку. Но спала она или нет, материальные нужды заставили меня начать все заново».
7.
1950. Робер Дуано. Поцелуй в Версале / Robert Doisneau, 1950, Baiser Passage Versailles, Paris
Дуано преобразовал неизбежность в достоинство и сделал улицы объектм своего фотографического исследования. Его всегда завораживал Париж простых людей – Париж пенсионеров и поденщиков, бродяг и таксистов, падших женщин, рабочих, детей и домовладелиц, вглядывающихся в холл. Это были люди, которых он искал, всегда высматривая выразительный момент, в котором сосредоточились бы человеческие и более чем человеческие качества.
8.
Фотограф Анри Картье-Брессон. Париж. Собор Парижской Богоматери. 1952-1953 / Henri Cartier-Bresson. France. Paris. 1952-1953. Notre-Dame Cathedral. Magnum photos. Source
Дуано был рассказчиком среди представителей так называемой photographie humaniste. Если Картье-Брессон следовал догмам конструктивистов и выстраивал композицию фотографий до последней детали, Дуано выискивал истории. Его фотографии демонстрируют остроумие, но очень часто в них различимы ирония или даже легкая грусть, скрывающиеся »а юмором. Он всегда ограждал себя от интеллектуализации процесса съемки. Его искусство работы с фотоаппаратом выросло из ростков симпатии и чувства, источников, которые в конце концов объясняют причину несравненной мировой популярности его творчества.
9.
1950. Робер Дуано. Париж / Paris. 1950. Photo: Robert Doisneau
Cлава пришла к Дуано поздно, но зато осталась с ним на долгое время. В начале 1970-х годов в Париже сносили крытые рынки. Для многих парижан их исчезновение означало не только потерю фрагмента старого Парижа, но и окончание целой эры: той не всегда беззаботной, но всегда оптимистичной послевоенной эры, за время которой город на Сене опять стал художественным и интеллектуальным центром мира, перед тем как безвозвратно уступить свои лидирующие позиции Нью-Йорку. Не случайно, что именно в этот тяжелый поворотный момент произведение Робера Дуано, основная масса работ которого отражала 1940-1950-е годы, получило буквально беспрецедентное признание. Друзья предупреждали его: «Не трать время на эти фотографии!» Но Дуано устоял, и в результате ни один другой фотограф его поколения не мог предложить такого многообразия снимков из «лучших времен», как достаточно тихий и скромный Дуано. По слухам, его архив содержал не менее 400 тысяч негативов — визуальный космос, из которого продолжают появляться бесчисленные не виданные ранее фотографии Парижа.
10.
«Говоря о фотографиях. ..», статья о Париже, как о «городе любовников» в Life 1950 г. В этой статье был впервые опубликован Поцелуй у парижской мэрии Дуано / LIFE Speaking of pictures Le baiser de l’hôtel de ville, 1950. Robert Doisneau. via
Город свободного поведения и чувственных наслаждений
Под эгидой запоздалого признания Дуано Поцелуй у парижской мэрии начал триумфальное шествие после премьеры в Life, где он был напечатан в маленьком формате наряду с другими пятью черно-белыми фотографиями. Издатель не осознал визуальной мощи снимка и не придал значения имени его создателя: фотограф даже не был упомянут на этом развороте. Фотография была частью статьи о Париже как о городе любовников. Там, как внушали текст и фотографии, люди могут обниматься на каждом углу, и на них никто не обратит внимания. Помните: мы все еще говорим о 1950-х годах, явно пуританской эре, когда ласки на улице вряд ли были нормой. В этом контексте Life опять использовал старое представление о Париже, городе свободного поведения и чувственного наслаждения, представление, широко распространенное в голливудских фильмах того времени. По сути, Поцелуй у парижской мэрии и сегодня воздействует на этом уровне: фотография наводит на мысль о безмятежном наслаждении любовью в послевоенные годы. В этом смысле, фотография способна воздействовать в двух аспектах как свидетельство мирных, но при этом страстных, гармоничных отношений.
11.
1950. Поцелуй у Оперы. Фотография из LIFE. Фотограф Робер Дуано / Le Baiser de L’Opera. Photo Robert Doisneau, Paris. 1950
Три поцелуя у здания мэрии, один на рю де Риволи и еще один на площади Согласия
Сам Дуано продолжал противоречиво относиться к своей известной фотографии, однажды он заявил, что она не представляла собой достижения в области фотографии. «Она поверхностна, легко продаваема, une image pute, фотография-проститутка». Однако все те, кто покупали ее в виде постера или пазла, занавески для душа или изображения на футболке видели ее – и до сих пор видят в ином свете. Всю свою жизнь Дуано получал восторженные письма, в том числе и от людей, которым казалось, что они узнали себя на этом снимке.
Однако в 1988 г. Дениза и Жан-Луи Лаверн из Иври недалеко от Парижа направили фотографу иск на сумму около 90 тысяч долларов в качестве компенсации за невыплаченные авторские отчисления. В результате состоялся громкий судебный процесс, во время которого Дуано признал, что он сделал постановку с оплаченными моделями. Согласно его аргументам, снимок был сделан по контракту с Life, которому нужны были фотографии целующихся пар в Париже. Но из-за боязни юридических проблем было решено использовать актеров.
12.
1950. Букет нарциссов. Фотография из LIFE. Фотограф Робер Дуано / Robert Doisneau “Le Bouquet De Jonquilles”. Paris, 1950. via
Дуано сел в кафе около Кур Симон, одной из самых известных школ актерского мастерства, и таким образом нашел «очень симпатичную девушку… Она согласилась и привела с собой своего друга на назначенное место съемки.
Мы сняли три поцелуя у здания мэрии, один на рю де Риволи и еще один на площади Согласия». Дениза и Жан-Луи Лаверн вышли из здания суда с пустыми руками, но дело подняло много шума, дойдя до тех, кто действительно позировал для фотографии: Жака Карто, которому в то время было уже больше шестидесяти лет, и бывшей актрисы Франсуазы Борне, выдвинувшей новый иск на 100 тысяч франков на возмещение ущерба.
13.
1950. Робер Дуано. Поцелуй. Фотография из LIFE
Ее претензия также не была удовлетворена, несмотря на то, что в качестве доказательства она предъявила подписанную копию фотографии, которую Дуано подарил ей после фотосессии. Дуано, со своей стороны, смог доказать, что он заплатил девушке достаточно по тем временам. Таким образом, его проблемы остались позади, но его репутации фотографа был нанесен тяжелый удар. После этих событий люди начали задумываться, сколько его послевоенных парижских фотографий в действительности были постановочными.
14.
1950. Робер Дуано. Фотография из LIFE
Художник признал, что «все мои любовники 1950-х» — инсценировка, но возразил, что он очень внимательно наблюдал, «как люди вели себя в определенных ситуациях», перед тем как приступить к съемке. Насколько бы парадоксально это ни звучало, споры о том, являлась ли фотография инсценировкой или нет, практически не нанесла ущерба обвиняемому Поцелую у парижской мэрии: все проблемы с документами давно остались позади. Фотография стала символом, а символы обладают своей собственной правдой.
15.
1947. Робер Дуано / Robert Doisneau. Café de Flore, Paris. 1947. via, via
Робер Дуано
Родился в 1912 г. в Жантильи/Валь-де-Марн.
1929 г. диплом гравера и литографа.
1930 г. коммерческий фотограф в Atelier Ullmann.
1931 г. ассистент Андре Виньо.
1932 г. первый репортаж в иллюстрированной ежедневной газете Excelsior.
1934-1939 гг. работает в рекламе и промышленным фотографом для Renault. Активный участник Сопротивления.
1946 г. присоединяется к агентству Rapho.
1949 г. публикация книги La Banlieue de Paris (совместно с Блезом Сандраром).
1949-1952 гг. съемка модных вещей для французского Vogue. После этого работает внештатным фотографом в Монруж, недалеко от Парижа.
1992 г. крупная ретроспектива в Музее современного искусства, Оксфорд.
Умер в 1992 г. в Монруж.
16.
1953, 1 мая. Фотограф Робер Дуано. Марк и Кристина Шевалье в парижском метро. Майский ландыш / Le muget du métro. Paris / In the subway, Marc and Christiane Chevalier, during a report on the Lily of the valley. May 1st, 1953 © Atelier Robert Doisneau. via
17.
1953, 1 мая. Фотограф Робер Дуано. Марк и Кристина Шевалье в парижском метро. Майский ландыш / Robert Doisneau, In the subway, Marc and Christiane Chevalier, during a report on the Lily of the valley, May 1st, 1953 © Atelier Robert Doisneau. via
18.
Около 1952. Фотограф Робер Дуано. Поцелуй жениха и невесты / Robert Doisneau. Bride and groom kissing, no date [c. 1952]. via
19.
1952. Робер Дуано. Мечты/Создания из грез / Robert Doisneau. Créatures de Rêves, 1952. via
Текст из книги: Глава Робер Дуано. Любовь в мартовский день. 1950 // Ханс-Михаэль Кецле «Знаменитые фотографии. История знакомых образов. Том 2. 1928-1991», TASCHEN Icons, 2008 / Перевод с английского О.И.Сергеева. Москва, Аст, Астрель, 2008. Стр.72-79. В оригинале текст на абзацы не разбит.
Дополнительно:
Официальный сайт L’Atelier Robert Doisneau: robert-doisneau.com
BBC: 155 тысяч евро за классический поцелуй – история того же знаменитого снимка.
Смотрите также:
Парижский хлеб
Советские анекдоты. Очень избранное. Часть 2
Советское фотоискусство. Очень избранное: 1926-1979
Фотографии, сделанные финнами во время Второй мировой войны
На днях узнал о существовании превосходного французского фотографа. За несколько дней нашел пару сотен чудесных снимков в отличном качестве. Так что тем, кому не нравится, придется поскучать еще пару суббот.
Робер Дуано (фр. Robert Doisneau, 14 апреля 1912 — 1 апреля 1994) — французский фотограф, мастер гуманистической французской фотографии. За свою долгую жизнь Робер Дуано так и не вписался ни в один из стилей, не создал никакой творческой школы. Дуано сближался с сюрреалистами, авангардистами, пробовал себя даже в пикториализме. Наиболее известен его кадр «Поцелуй у Отель-де-Виль» (Le baiser de l’hôtel de ville), где изображена пара, целующаяся на фоне парижской ратуши. В 1984 г. получил звание рыцаря Ордена Почетного легиона.
Дуано прославился благодаря своей особенной манере изображать жизнь любимого города — скромной, при этом игривой и ироничной, выхватывающей из ежедневной суеты забавные совпадения, контрастные неожиданности, а иногда и эксцентричные выходки. На его творчество, вероятно, повлияли мастера своего времени Андре Кертес, Эжен Атже и Анри Картье-Брессон. Более чем 20 сборников демонстрируют нам работы, изображающие непосредственность реальной жизни, со всеми ее странностями и огрехами.
О, эти сокровища каждодневной жизни. Нет такого режиссера, который мог бы устроить сценки, равные тем, что подбрасывает нам улица.
Важное место в работах фотографа занимает уличная культура детства. Раз за разом он возвращается к теме детей, играющих на улицах, вдали от неусыпного контроля взрослых. Уважение и серьезность сквозят в этих кадрах; не зря несколько начальных школ были впоследствии названы именем фотографа.
1934. Братья, улица Доктора Лесэна
1934. Мальчик с самокатом
1934. Папа-самолет
1935
1936. Межев
1936. Пьер и Мишель на склоне Альп
1943. Очередь в оккупированном Париже
1944. Сгоревший автомобиль
1944. Собирают уголь
1945. Ребенок-бабочка. Сен-Дени
1945. Рю Марселлен Бертело
1946. Иври
1947. Столяр на улице Сент-Луис
1947. У витрины
1950. Акробатика на скамейке
1953
1954. Умный ребенок в школьном дворе
1955. Домашнее задание
1956
1956
1956
1956. Зуб
1956. Школьное радио
1956. Школьные часы
1957.
1957. Дети площади Эбер, Париж
1957. Дом из картона
1957. Парижский Багет
1958. Ребенок и голубка
1959. На улице Буффон
1961. Уроки езды на велосипеде
1971. Трое детей в парке Монсо
1978. Школьники на улице Риволи в Париже
1981. Летний дождь
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Без подписи
Жак Превер с дочерью
Как отец так и сын
Корабль девочек
Маскировка
Полигон
Прыжки на Марсовом поле
Ребенок, кошка и голубь
Три подружки
Фонтан
Хоровод на Сен-Сере
Фотограф Робер Дуано (Robert Doisneau)
Робер Дуано фотограф Robert Doisneau
На снимках Робера Дуано абсолютно нет агрессии и всего того, что бы могло привлечь внимание за счет каких-либо нисходящих инстинктов. Мир Робера Дуано состоит из реальных сцен, постановщиком которых стала сама жизнь. При этом самому фотографу как человеку, были чужды насилие и грубость, хотя и они являются частью жизни, – просто он был с этим не согласен. Родился Робер Дуано 14 апреля 1912 года в пригороде Парижа, в районе Жантий. Сам фотограф вспоминает, что это было одно из самых убогих Парижских мест, хотя все предместья этого города во многом походили друг на друга. В семилетнем возрасте Дуано пережил смерь собственной матери, которая скончалась от чахотки. Отец вскоре женился во второй раз, и детство мальчика прошло без материнской любви, впрочем, подобные трагедии в то время не были редкостью. Окончив среднюю школу, Робер Дуано решает освоить профессию гравера-литографа и поступает в учебное заведение Этьенн изучать печатное дело и графическое искусство. Однако избранная Дуано профессия становится отмирающей, и он вскоре начинает жалеть о своем выборе, но все-таки доучивается до конца. Первые деньги Робер Дуано зарабатывает в студи графического искусства, где занимается производством ярлыков для фармацевтической продукции. Вскоре при студии будет открыта фотомастерская, куда Дуано перейдет работать. Будучи восемнадцатилетним юношей, он выходит с примитивной камерой на улицу и начинает свои первые фотографические опыты. Тогда в его распоряжении был аппарат, который позволял снимать только статичные объекты на длинных выдержках, поэтому первой его фотографией стала куча кирпича. Далее идут изгороди, афиши, здания и другие неподвижные объекты. Профессия гравера научила его чувствовать форму, пропорцию, а также наблюдать объекты и использовать ассоциации, образованными отдельными элементами.
В 1931 г у Робера Дуано произошла судьбоносная встреча, которая определит русло его жизни на многие годы вперед. Тогда он познакомится с художником, скульптором и фотографом – Андре Виньо, который пригласит его к себе в студию на должность ассистента. Виньо был очень талантлив и многому научил Робера Дуано, что касается искусства светописи. В это время он растет как фотограф и параллельно занимается самообразованием, изучая историю искусств, современные жанровые направления, а также не на шутку увлекается трудами Маркса, Монтеня и Ленина. Как рассказывает сам Дуано, на него производят сильное впечатления работы таких фотографов, как Брассе, Атже и Картеш. Изменившись сам, он изменяет, с детства привычный для него, мир парижских трущоб. В 32-ом Дуано создает свой первый профессиональный фоторепортаж, снимая на парижском «блошином рынке». Серию этих фотографий при содействии Виньо опубликовывают на страницах «Эксельсиор».
Робер Дуано стесняется снимать людей открыто, и старается делать это незаметно. Пройдут годы, пока он осознает, что прохожие такие же люди, как и он. В самом расцвете творческого взлета молодого фотографа призывают в армию. Когда Дуано вернется после демобилизации, то уже не найдет возможности устроится на прежнее место, поскольку его друг Андре Виньо к тому времени займется кинематографом, а на фотостудию у него попросту не окажется средств. В 34-ом Дуано поступает на работу в компанию RENAULT, где становится промышленным фотографом. Работа ему не нравилась, и он признается в том, что больше саботировал, чем приносил пользу, поскольку однообразие и отсутствие творчества угнетало его, хотя он и понимал, что постоянная работа дает некоторую финансовую свободу. В конце концов, его уволили за постоянные нарушения трудовой дисциплины, на что Дуано только вздохнул с облегчением. К тому времени он уже успел жениться и переехать в южный пригород Парижа – Монруж. И снова армия, но на этот раз призыв был на настоящую войну. Робер Дуано не долго пробыл в рядах французского ополчения и через год уже был списан по состоянию здоровья. В период оккупации он находился в Париже, где перебивался случайными заработками и помогал антифашистскому подполью подделывать документы, используя свои навыки гравера-литографа. После войны Робер Дуано оказывается в первых рядах парижских фотографов. Работы было очень много, и ощущалась катастрофическая нехватка специалистов фотосъемки и рекламы. Наконец Дуано оказался в своей тарелке. Какое-то время он работал на агентство ADEP вместе с Робертом Капа и Карте Брессоном, которые в последствие пригласят Дуано стать членом Магнума. Однако фотограф, так полюбивший Париж и его жителей, откажется от этого предложения, поскольку частые поездки ему не по душе.
Одной из самых известных фотографий Робера Дуано стал «Поцелуй у здания муниципалитета». Этот снимок откроется широкому зрителю только спустя 36 лет после того, как единственный раз опубликуется в «LIFE». В 1986 году с негатива напечатали постер, который стал символом любвеобильного Парижа. Слава «поцелуя» достигла апогея на судебном процессе, в ходе которого семейная пара, якобы позировавшая на снимке, потребовала от Робера Дуано гонорара в 90 тыс. долларов. Фотограф выиграл процесс, однако ему пришлось признаться в постановке этого снимка. Но это был не конец. Впереди предстоял еще один судебный процесс, на этот раз моделью себя объявила актриса Ф. Борне, предъявив в качестве доказательств снимок, подписанный автором. Невероятно, до чего люди могут опуститься ради денег! Для мягкой натуры Дуано это было наибольшее разочарование, поэтому он так невзлюбил этот снимок. Спустя десять лет после кончины Робера Дуано, «Поцелуй» с его автографом будет продан Борне с аукциона за 155 000 евро.
Источник: creativestudio.ru
Робер Дуано/Robert Doisneau
Робер Дуано (фр. Robert Doisneau).
Родился 14 апреля 1912, умер 1 апреля 1994.
В промежутке между этими датами — почти все время фотографировал.
«Я никогда толком не задавался вопросом, почему я фотографирую.
В действительности, это отчаянная борьба с мыслью, что мы исчезнем…
Я упорно пытаюсь остановить это убегающее время.
Наверно это полнейшее безумие.»
Робер Дуано: непридуманная жизнь, поцелуи и вечная парижская весна.
Если вы хотите увидеть Париж лиричным и романтичным, танцующим и беззаботным, улыбающимся и по-детски непосредственным, влюбленным и немножечко грустным, утомленным и неприбранным. Если вы хотите его видеть таким, каким его видят каждый день парижане, таким, каким он открывается только тем, кого любит и считает достойным, тогда вы должны посмотреть на него глазами Робера Дуано. С его фотографий, которые кажутся немного блаженно грустными, но, все же, такими ироничными, прозаично будничными и такими, феерично праздничными смотрит Франция середины прошлого столетия. Именно в это время жил и создавал свои шедевры великий и, пожалуй, самый известный, самый добрый и литературный французский фотограф, незаурядная личность, которую знает весь мир, мастер, не создавший своей школы, художник, не примкнувший ни к одному из направлений современного искусства, гений без собственного стиля. Потому что, собственной школой, стилем и направлением был он сам непревзойденный, неподражаемый и легкоузнаваемый на любом континенте «поэт улиц» Робер Дуано.
Фотография сопровождала его всю жизнь. На его снимках запечатлен целый мир, состоящий из реальных сцен без ретуши и дублей, постановщиком которых стала сама жизнь. У каждого его персонажа есть своя история, по каждому герою фотоснимка можно придумать эссе. Его фотографии – это царство светлой радости и хорошего настроения, в них абсолютно нет агрессии, жестокости, ничего гнетущего и вызывающего низменные чувства. Робер Дуано всегда был пацифистом, ему, как человеку и как фотографу, претило насилие и грубость, и он старался, по возможности, избегать их и в своей жизни и в своих работах. Прекрасно понимая, что все чувства и поступки присущие человеку и являющиеся частью его жизни имеют право на существование, он не выступал открыто против них, не боролся, он просто не фотографировал то, с чем был не согласен. «Мир, который я пытался показать, был миром, где мне было бы хорошо, люди были бы приветливы, где я нашел бы успокоение, которое так долго искал. Мои фотографии были как бы доказательством того, что такой мир существует».
Очень точные слова и как они удивительно емко и органично передают описание автором своей цели. Потому что Роберу Дуано действительно удалось создать фотографии, глядя на которые невозможно удержаться от улыбки, что бы ни было изображено в кадре! Такие натуралистичные и живые, они дарят идущее от них тепло, заложенное самим автором. При взгляде на фотографии Дуано, кажется, будто ты сам идешь по неугомонным улицам вечного Парижа и вдруг останавливаешься, увидев забавный кадр. Как тонко умел фотограф подмечать и легко передавать ту свободу, с которой дышится в просторе его снимков. Даже те, немногие фотографии, сделанные в страшные военные годы, сумели показать романтику и любовь, которая живет в разных формах, в разные времена, но главное – они показывают любовь к жизни самого фотографа, который буквально «смакует» каждый свой сюжет» через объектив фотокамеры. Он так же непревзойденно умеет передать эту необыкновенную «вкусность» и нам, зрителям. Мастеру удалось показать единство людей, несмотря на такие разные характеры. Это единство определило главную отличительную черту фотографий Роберта Дуано – безграничную любовь к людям и жизнеутверждающий, созидательный характер. Дуано не следовал традициям художественной фотографии своего времени. Пользуясь репортажной техникой съемки, он искал необычное в обычном, захватывающее в повседневном. Всеми своими работами — ну, или почти всеми — он отстаивал простоту фотографического языка. «У зрителей есть какие-то идеи относительно меня: они ожидают от меня фотографии определенного сорта. И это нормально, пусть даже они выбирают работы, которые мне нравятся меньше других. Наши любимые фотографии — как дети: чем больше мы вложили в них труда, тем больше их любим. Но не обязательно самые удачные — часто посторонний человек будет гораздо лучшим судьей, чем мы. И если он решил: «У этого фотографа лучше всего получаются такие-то фотографии», мы должны ему доверять», – говорил о себе и о своей работе сам фотограф. Он, один из немногих, кто обладал врожденным даром подмечать картинку, претендующую на то, чтобы стать шедевром.
Хотя жизнь его с самого детства была далеко не безоблачной. Да и время, в которое он родился и окружение, в котором он рос, были далеки от идеала. 14 апреля 1912 года в одном из не самых лучших и привлекательных пригородов Парижа, в районе Жантий родился мальчик, которого любящие родители назвали Робером. Хотя издавна этому городу приписывают романтический ореол, пригороды его, по мнению Дуано, носят более чем безобразный характер и никак не способствовали воспитанию в ребенке чувства прекрасного. Счастливое и беззаботное детство Дуано длилось недолго, и было прервано трагической несправедливостью и жестоким ударом судьбы. Когда Робберу было семь лет, его мать умирает от туберкулеза. В скором времени в их осиротевшей семье появляется новая женщина, которая стала второй женой его отцу, но так и не сумела стать любящей матерью для маленького Дуано. Поэтому детство мальчика прошло без материнской любви и ласки, что сделало его особо ранимым. И хотя подобные трагедии в то время не были редкостью, маленький Робер тяжело перенес утрату матери, что не могло не сказаться на всей его дальнейшей жизни и творчестве.
Убогий район, убогое детство, убогие перспективы. Что помогло юному Роберу Дуано не сорваться и не пойти на дно? Удержаться, выстоять и, преодолевая себя и окружение, стать тем, кем он стал. Возможно, уже тогда он умел видеть прекрасное в обыденном, отделять светлое и доброе от окружающей грязи и нищеты, стремиться ввысь наперекор судьбе. Как бы то ни было, но росток удивительно тонкого восприятия Робера Дуано, заложенный в него кем-то свыше, развился в мастерство, за которое его ценит весь мир.
В тринадцать лет, с трудом закончив среднюю школу, он поступает в учебное заведение Этьенн изучать печатное дело и графическое искусство. Профессия гравера-литографа, которую он осваивал и с которой готовился выйти во взрослую жизнь, уже тогда была бесперспективной. И хотя еще во время учебы Робер осознает это и по большей части жалеет о своем выборе, все же не оставляет учебное заведение и заканчивает в 1929 году обучение дипломированным специалистом. Это дает ему возможность найти свое первое место работы в студии графического искусства Ульмана, где он занимается производством ярлыков, этикеток, наклеек для фармацевтических компаний, оформлением рекламной продукции и зарабатывает свои первые деньги.
Но вскоре при студии открывается фотомастерская и молодой Дуано, не долго думая, переходит работать туда. Его страсть к наблюдению, врожденное чувство формы и пропорции, проявление интереса к художественным образам, как нельзя кстати, пришлись к месту на новой работе. А профессия гравера, развив и приумножив все заложенные в нем творческие начала, также научила его использовать ассоциации, образованные отдельными элементами. И вот восемнадцатилетний Робер Дуано выходит на улицы родного Парижа, чтобы снимать его реалии. Там, на улицах, он начинает проводить свои робкие фотографические опыты, имея в руках свою первую, довольно таки примитивную камеру. «Мне было тогда лет восемнадцать, и оборудование, которым я располагал, не позволяло мне снимать движущиеся объекты», – писал позже фотограф в своих воспоминаниях. Возможности его фотоаппарата позволяли снимать только статичные объекты на длинных выдержках, хотя и этого было достаточно для начала, чтоб научиться делать кадр, наполненный сюжетом. Да и годы обучения на гравера не прошли даром и помогали ему увидеть такое освещение, которое придавало необычность рутинным пейзажам. Так появилась его первая фотография с грудой кирпичей, которую он так и назвал «Кирпичная куча». Далее идут изгороди, афиши, здания и другие неподвижные объекты.
Роббер Дуано не первый, кто прошел по этому пути, пути фотографирования статичных предметов. Но в отличие от, например, своего великого предшественника Эжена Атже, он не старался сохранить реальность парижских улиц для потомков, его больше волновали эстетические переживания. «Возможно, мой глаз гравера заставил меня обратить внимание на эту кирпичную кучу, куда так удачно падал свет», – как-то написал он о своей первой фотографии. Этими же приемами Дуано смог отобразить трагичность и романтизм Парижских улиц в годы войны. Но все это будет гораздо позже.
Но не только случайные события того периода, а и люди, с которыми его сталкивает жизнь, влияют на судьбу молодого Дуано. Именно таким очень важным и значимым человеком, с революционными идеями, изменившим направление течения жизни и творчества Робера, задавшим ему новый вектор развития был Андре Виньо. Известный скульптор, талантливый художник, музыкант и фотограф в 1931 году приглашает к себе в студию юношу и берет его на должность ассистента. Именно здесь Роберу Дуано открывается новый мир. Будучи сам по себе довольно таки неординарной личностью Андре Виньо, обладающий природным пониманием света, смог многому научить Робера Дуано.
Кроме того, молодой человек имеет возможность в его студии познакомиться с лучшими представителями авангардного искусства того времени. Он впервые встречается с художниками, писателями, в частности с Жаком Превером (Jacques Prevert), и открывает для себя другой мир фотографии: Жермэн Крюл (Germaine Krull), Кертез (Kertesz), Ман Рей (Man Ray), ночные фотографии Брассая (Brassai), и самого Андре Виньо. Их фотографии становятся для него откровением. Эти открытия послужили толчком к покупке, в 1932 году, первого фотоаппарата «Роллейфлекс». Так родились первые фотографии Парижа и предместий, окружавших Жантийи: фотографии детей и взрослых, снятые еще с приличного расстояния, но где окружающая обстановка имела важное значение. Уже тогда ему удавались простые в своей гениальности работы – мгновения из повседневной жизни простых парижан, жителей городских окраин; бытовые сцены, то пронзительные и полные трагизма, то вызывающие легкую улыбку. Постепенно Дуано оттачивает свой дар, который заключается в способности искать и фиксировать – с присущей ему человечностью и изяществом – эти несущественные явления повседневной жизни Парижа.
Ненасытное влечение к знаниям проявляется в нем стремлением к самообразованию. Он повышает свой профессиональный уровень как фотограф и параллельно изучает историю искусств, современные жанровые направления, его привлекает авангард, в частности сюрреализм. Кроме этого увлекается он философскими работами классиков марксизма-ленинизма. Штудирует труды Монтеля, Маркса, Ленина, запоем читает классическую и современную литературу. По рассказам самого Дуано, на него производят сильное впечатления работы таких фотографов, как Брассе, Атже и Картеш. Изменившись сам, он начинает по-новому смотреть на знакомый с детства мир парижских окраин. Он стремиться изменить все то, к чему привык, что всю жизнь окружало его. И уже через год, в 1932 году Роббер Дуано создает свой первый профессиональный репортаж. Это была серия фотографий о парижском «блошином рынке». При активном содействии Виньо эти фотографии публикуются на страницах газеты «Эксельсиор» (25 сентября 1932 года).
Это стало первым успехом и признанием его профессионализма как фотографа и художника. Но даже подобное достижение не позволяет Робберу побороть свою природную робость и застенчивость. Поэтому он по-прежнему не решается открыто снимать людей. По его словам, больше всего ему мешала скованность, неумение сближаться с людьми, ведь для того, чтобы сделать хорошую фотографию, фотограф должен установить некий контакт с человеком по ту сторону объектива. Но, все же, он делает это. « Моими первыми работами были фотографии улиц, однако, у меня было огромное желание фотографировать людей, и, в конце концов, я этим занялся…»
Пока что издали и незаметно, но ему все чаще и чаще удается заснять прохожих на улице. И только спустя годы, к нему придет осознание того, что прохожие такие же люди, как и он сам. «Годы прошли, прежде чем я преодолел это», – делился он позднее в одном из интервью. – «Я понял, что люди, которых фотографирую, такие же, как я сам. Я один из них, и они прекрасно это понимают». А пока что, для каждого разговора или обращения к незнакомому прохожему ему приходилось преодолевать свое собственное внутреннее сопротивление. «Нет худа без добра… Внутренняя цензура, вызванная исключительно робостью, заставляла меня снимать людей издалека и создавала ту самую атмосферу, которую я впоследствии искал…»
И опять в становление молодого фотографа как мастера и его творческое развитие вмешиваются жизненные реалии. Так удачно стартовавшая карьера была вдруг прервана призывом в армию. И хоть его служба продлилась всего лишь год, он потерял возможность вернуться на прежнее место работы в студию к своему уже другу Андре Виньону. Вернувшись после демобилизации, Дуано узнал, что Виньо увлекся кинематографом, и в связи с возникшими финансовыми трудностями, на фотостудию у него уже попросту не хватало средств. Поэтому Робберу Дуану ничего другого не остается, как искать другую работу и соглашаться на предложение стать промышленным фотографом. В 34-ом Дуано поступает на службу в компанию RENAULT, что в западной части Парижа. Привыкший к свободному полету, к каждодневному творчеству даже в деталях, молодой человек просто задыхается от нудности и монотонности новой работы. Всеми фибрами своей души он чувствовал, что строгая дисциплина, однотипные операции, прочие атрибуты работы на большом предприятии ему никак не подходят. То, что работа ему не нравилась, он, впрочем, никогда и не скрывал. И позже он признается, что, пребывая на работе, больше саботировал, чем приносил пользу, поскольку однообразие и отсутствие творчества угнетало его.
Но иметь постоянную работу на тот момент ему все же было необходимо. К тому времени он успел жениться и переехать в южный пригород Парижа – Монруж, где, кстати, и прожил до конца своих дней. Содержать молодую жену и свою семью стало его обязанностью. А работа промышленным фотографом хоть и отнимала творческую свободу, зато дарила некоторую финансовую. Но долго так продолжаться не могло, ведь насилие противоречило натуре Робера, и тем более насилие над самим собой, над своей мечтой, желаниями и возможностями. И когда за постоянные нарушения трудовой дисциплины Дуано в конце концов уволили, он только вздохнул с облегчением. «Непослушание мне представляется жизненно важной функцией и должен сказать, что эта черта не принесла мне слишком много неприятностей», – любил говорить о себе Дуано.
Молодой фотограф тут же находит работу в агентстве «Рафо», где плодотворно сотрудничает с Шарлем Радо. Основатель агентства берет активное участие в жизни и творчестве Дуано. Он помогает Роберу с продажей фотографий, а также постоянно находит для него новые и интересные заказы. Одним из таких заказов была съемка про греблю, а вторым – о древних пещерах. Но до конца насладиться полученной свободой и новой, захватывающей работой ему так и не удалось. Шел 1939 год. Европа стояла на пороге мировой войны. «Я уехал работать в одну из этих чудесных пещер, когда узнал об объявлении войны. … Я был в далеком прошлом – пятнадцать тысяч лет назад, – и вдруг война прекращает мое путешествие в доисторическую эру», – вспоминал он.
На этот раз изменения в его жизненные и творческие планы внесла именно война и повторный призыв на этот раз уже в действующую армию. В рядах французского ополчения Роберу Дуано довелось прослужить не долго. Уже через год, в феврале 1940 года, он был списан по состоянию здоровья. Сначала это был всего лишь кратковременный отпуск в течении трех месяцев, но неожиданно он растянулся на четыре года. И все эти четыре года Робберу нужно было чем-нибудь заниматься, чтобы прокормить себя. Но, если после первой демобилизации ему просто было трудно найти работу, то после второй, а уж тем более в оккупированном Париже, занятие по специальности было найти и вовсе сложно. Поэтому Дуано довольствовался случайными заработками. Ему приходилось снимать ювелирные украшения для рекламы, печатать и продавать открытки, делать фотографии для книги о французской науке.
И все же, как истинный француз, он не смог оставаться в стороне и быть безучастным свидетелем унижения своего родного города. Он стал членом французского Сопротивления и в меру своих возможностей оказывал посильную поддержку, чем мог, тем, кто боролся с фашизмом и фашистами. Вспомнив свою полузабытую за ненадобностью мирную специальность гравера-литографа, он помогал антифашистскому подполью подделывать документы. Это были фальшивые паспорта и удостоверения личности для участников сопротивления, евреев, коммунистов, беглых узников концентрационных лагерей.
В это время ему редко доводилось выходить с фотоаппаратом на улицу. И дело было вовсе не в нехватке времени, скорее, в нехватке фотоматериалов. И все же ему удается сделать несколько снимков, ставших фотоиконами оккупированного Парижа, например «Упавшая лошадь» (Le Cheval Tombe, 1942). Но, как бы долго война не длилась, и ей пришел конец. И по окончании ее Робер Дуано оказывается в первых рядах парижских фотографов. Несмотря на все трудности того времени, Дуано вспоминает послевоенный период с благодарностью. Наконец он оказался у дела, у своего любимого дела. Острая нехватка специалистов по фотосъемке и рекламе порождала высокий на них спрос, работы было не просто много, ее было очень много. Стали вновь выходить в свет французские газеты и журналы. Кроме возродившейся французской прессы, парижане смогли ближе познакомиться со знаменитым американским еженедельником «Life». «Было ужасно много работы, и я испытывал неутолимую жажду работы!» – рассказывал фотограф много лет спустя. По его же словам, в 1944 году на улицах Парижа можно было насчитать не более 15-20 человек с фотоаппаратами. В то время, работая в агентстве ADEP, он знакомится с Робертом Капа и Карте Брессоном. Высоко оценив возможности Робера, они предлагают ему стать членом «Магнума» («Magnum Photos»). Но коренной парижанин, искренне любивший свой город и его жителей, Робер Дуано просто не представлял своей жизни без него. А так как новое место роботы предполагало частые и дальние поездки, он был вынужден от нее отказаться. В это время Раймонд Гроссе восстанавливает работу фотоагентства «Рафо» и Дуано переходит к нему. Работу на улицах родного города, он предпочитает фотосъемкам в Соединенных Штатах, Канаде и других странах. Он бывал там и работал, но удовольствия от своего пребывания за пределами Парижа и от сделанной там работы не получал. Везде, где бы он бывал вне дома, он чувствовал себя «чужаком», «туристом». А именно «туристы» была для самого Дуано самой ненавистной категорией фотографов.
Он всей душой любил Париж, город, который принимал его во все времена, город, частью которого он стал, в который он врос. И это чувство, в каком-то смысле, было взаимным. Не стесняясь и ничего не скрывая, город открыто демонстрировал ему то, что надежно прятал от других. Это были какие-то абсолютно на первый взгляд неочевидные и скрытые до поры до времени ото всех моменты. И понимая это, Дуано стремился, за любую цену, слиться с городом и его жителями в одно единое целое, стать неотъемлимой частью того мира, который он снимал, впитать его в себя и самому раствориться в нем без остатка. Если надо было идти в бар или бистро и пить наравне с его завсегдатаями, он не раздумывая, делал это. Нужно было идти в школу и часами сидеть за партой на уроках с будущими героями своих снимков, он послушно выполнял и это. «Это был мир, который я знал и где мне было легко. Чтобы сделать подобный снимок, люди должны принять тебя, ты должен приходить и пить с ними каждый вечер, пока не станешь частью обстановки, пока они не перестанут тебя замечать». За непостановочный кадр, с запечатленным на нем реальным моментом жизни он готов был часами сидеть в «засаде».
Так, не без самоиронии, уже маститый фотограф, с мировым именем, любил рассказывать, как он несколько раз устраивал засаду напротив церкви Святого Павла: «Я ждал час, иногда два и думал: «Господи, что-то должно случиться». Я представлял себе разные события, которые я хотел бы сфотографировать, одно лучше другого. Но ничего не случалось. А если и случалось, то – бац – это настолько отличалось от того, к чему я готовился, что я упускал свой шанс». Конечно, Дуано несколько преувеличивал, и промахов у него случалось намного меньше, чем удачных кадров, принесших ему мировую известность. Хотя каждую свою удачную работу он приравнивал к свершившемуся чуду, и свято верил, что тут не обошлось без вмешательства высших сил. «Это очень по-детски, но в то же время это почти как акт веры. Мы находим место подходящее на роль заднего плана и ожидаем чудо». А еще Дуано прославился, как мастер устраивать ловушки. Сам, наделенный искрометным юмором, каждую свою фотографию он наделял иронией. Иногда немного грустной, иногда саркастической, а иногда и откровенно комичной. Его снимки, сделанные на перекрестках столицы, расскажут больше, чем любой красноречивый рассказ. Глядя на них, представляешь какой-то особый мир, подарить который зрителям мог лишь неповторимый Робер Дуано. Для его зрителя такой мир действительно существовал. Свежие, непостановочные, полные поэзии и юмора, – его фотографии описывают обычных людей (в обычных местах, занимающихся обычными делами), застывших во времени, случайно открывших мимолётные личные чувства в многолюдной среде.
Он с удовольствием любил посмеяться не только над собой, но и над парижанами. Его известная ранняя серия фотографий прохожих, глазеющих на фривольную картинку в витрине антикварного магазина, просто поражает очевидной анекдотичностью. Именно за эту серию работ его не раз подвергали критике. Не менее ироничным выглядит и любопытный мужчина с собакой, который точно также попал в аккуратно расставленную фотографом ловушку…Ловушка заключалась в том, что художник изображал обнаженный портрет одетой девушки… Сюжет, придуманный фотографом, с целью наблюдения реакции окружающих прохожих…В расставленную Робером ловушку попался и сам Пабло Пикассо, увидев однажды знаменитую фотографию «Мужчина с хлебом» (1952 год). «Погляди на хлеб! Всего четыре пальца!» – воскликнул Пабло Пикассо своему другу, фотографу Дувано… «Поэтому я и решил назвать эту фотографию «Пикассо», – сказал фотограф. Конечно, для фототуриста такая работа и такое видение Парижа были бы просто невозможны.
Но, по мере своего взросления, как в жизненном, так и в творческом плане, Роббер Дуано смягчает свой юмор. Сам фотограф объяснял это тем, что люди стали лучше понимать фотографию и ему больше не приходилось перегружать свои работы слишком явными шутками. Впрочем, даже в своих ранних работах он умел находить ту черту, отделяющую пусть даже фривольную шутку от сортирного юмора, которую сам себе не позволял переступить.
Настоящая известность приходит к Роберту Дуано в середине 1950-х годов и с тех пор неумолимо растет. С 1948 по 1951 он снимал для Paris Vogue. Также, ему довелось снимать таких личностей, как Жан Кокто (Jean Cocteau) и Пабло Пикассо (Pablo Picasso). Его фотографии находят свое достойное место в постоянных экспозициях десятков крупнейших музеев и художественных галерей по всему миру, он активно участвует в выставках, фотоальбомы мастера пользуются повышенным спросом. О жизни Дуано пишут исследования искусствоведы, снимаются фильмы, в последней четверти XX века имя фотографа приобрело поистине международную известность.
Одной из самых известных фотографий Робера Дуано стал «Поцелуй у здания муниципалитета». Снимок был сделан в 1950 году по заказу журнала «Life». Самая знаменитая фотография всех времен и народов, символ Парижа, гимн молодости, весны и любви принесла ему большие деньги, немеркнущую славу, но в то же время и большие проблемы. Ведь у каждой медали есть две стороны. Дуано пришлось познакомиться с обеими. В общем и целом, если не приглядываться к частностям, кадр выглядит абсолютно случайным, и, казалось бы, исключает всякую мысль о постановке. Ну кого в Париже могут удивить целующиеся пары. Да они здесь везде, на каждом углу и шагу. И снимок, на первый взгляд, передает, вполне обыденную сценку, виденную многими тысячу раз. Целующиеся влюбленные, которым ни до кого нет дела. Ни до прохожих, ни до места, где они это делают, ни до времени. Естественно было бы подразумевать, что молодые люди даже не подозревают о присутствии фотографа. Общая спонтанность сцены, «неряшливая» композиция, только усиливают это заблуждение. И только при очень большом желании все таки можно обнаружить в позах целующихся некоторую театральность. Но кому это было нужно в том далеком 1950 году. Тем более, что вместе с «Поцелуем» в том же журнале «Life» были опубликованы еще шесть других его братьев близнецов, таких же парижских поцелуев. И после публикации все бы о них благополучно забыли. Сдав негативы и все контрольные отпечатки, как и полагалось, в архив агентства «Рафо» и сам Дуано о них бы забыл. Но судьбой им всем было уготовано другое. Не забвение, а слава. Ведь по-настоящему знаменитая фотография откроется для зрителя только спустя 36 лет после того, как была опубликована в «Life». В 1986 году с негатива напечатали постер, который стал символом любвеобильного Парижа. И за двадцать последующих лет «Поцелуй у здания муниципалитета» был напечатан на двух с половиной миллионах открытках, на полумиллионе плакатов, а кроме этого на календарях, почтовых марках, майках, занавесках, постельном белье, не говоря уже о многочисленных фотоальбомах. Без преувеличения можно сказать, что на одной этой фотографии Дуано заработал больше чем на всех остальных своих фотографиях вместе взятых (агентство и фотограф заработали на этом снимке более 650,000 долларов)! Но своего абсолютного и несколько негативного апогея слава «поцелуя» достигла на судебном процессе в 1988 году, в ходе которого семейная пара из Ирви, якобы позировавшая на снимке, потребовала от Робера Дуано гонорара в 90 тыс. долларов. Кроме них было довольно много и других пар, которых якобы заснял мастер. Они забрасывали Дуано письмами и требованиями о выплате гонораров и компенсаций. В тот раз фотограф выиграл процесс, однако ему пришлось признаться в постановке этого снимка и в том, что для этого ему пришлось нанимать профессиональных моделей, которым он заплатил. Это признание стоило ему репутации «честного фотографа-документалиста». Кроме этого были поставлены под сомнения его же собственные слова: «Если ты делаешь фотографии, не говори, не пиши, не анализируй себя, не отвечай ни на один вопрос». Но свои действия он оправдывал тем, что фотографии целующихся пар могут поставить их в неудобное положение, дескать, «влюбленные, болтающиеся на улицах Парижа, редко оказываются законными парами». Но и это был не конец. Впереди предстоял еще один судебный процесс, на этот раз моделью себя объявила бывшая актриса Франсуаза Борне, предъявив в качестве доказательств снимок, подписанный автором и присланный им сразу же после съемок.
Невероятно, до чего люди могут опуститься ради денег! Предприимчивая женщина требовала от фотографа сто тысяч франков, но он опять выиграл суд – на этот раз он смог доказать, что уже заплатил паре за съемку. Для мягкой натуры Дуано это было наибольшее разочарование, поэтому он так невзлюбил этот снимок. И сам о нем был не лестного мнения. «Это поверхностная карточка, такие обычно продаются легко как дешевые проститутки», – в сердцах, отбросив всякую политкорректность, говорил он о самой известной своей фотографии. «Большинство из них ведут себя хорошо, – говорил Робер о своих фотографиях, – и улыбаются мне, когда я прохожу мимо. Но некоторые — ведут себя как стервы и никогда не пропустят момента усложнить мне жизнь. Наверно, я слишком добр с ними».
Но даже неоднократно выигранные суды, не поставили окончательной точки во всей этой неприглядной истории. Спустя десять с лишним лет после смерти фотографа, все внимание любителей фотографии и неравнодушных к творчеству Дуано людей было снова приковано к «Поцелую». В 2005 году Франсуазе Борне потребовались деньги, и она выставила собственный отпечаток фотографии с автографом автора на аукцион в надежде заработать 10-15 тысяч евро. Организаторы аукциона тоже не возлагали особых надежд на продажу этого снимка, они полагали, что при определенной удаче фотография может уйти и за 20 тысяч. Каково же было всеобщее удивление, когда анонимный швейцарский коллекционер заплатил за «Поцелуй у здания муниципалитета» 155 тысяч евро! Так что если фотография и была «проституткой», то не очень дешевой.
Говорят, гении рождаются в провинции, а умирают в Париже. Дуано был дважды гением. Он и родился и умер в Париже, ни разу не изменив своему городу. Умер Робер Дуано 1 апреля 1994 года, уйдя из жизни знаменитым и непонятым. «Больше не будет ни его смеха, полного сострадания, ни его поразительно забавных и глубоких реплик», – записал в своей записной книжке Анри Карте-Брессон. – «Никаких повторов, только неожиданность. Но всеобъемлющая доброта Робера Дуано, любовь к людям и скромной жизни навсегда запечатлелись в его творчестве».
За свою долгую и насыщенную жизнь Робер Дуано удосуживался многих титулов и званий. Его называли «Поэтом улиц», «Певцом парижских окраин» и «Мастером гуманистической французской фотографии». Вот только поэзия и гуманизм его фотографий были не всем и не всегда понятны и открыты. Их суть и очевидность открывались немногим, он сам это прекрасно понимал и очень переживал по этому поводу: «Я как деревенский дурачок, который убегает в лес, возвращается с птицей в шапке и слоняется повсюду, приговаривая: «Смотрите, что я откопал!» А эта птица неизвестной породы ужасно докучает благородным людям просто потому, что они не знают, как ее классифицировать. Прежде они никогда не видели таких птиц, а потому говорят: «Да, забавно. Теперь иди, поиграй где-нибудь еще, а нас оставь в покое, потому что мы говорим сейчас о серьезных вещах». К сожалению, примерно так выглядит нынче роль фотографа в обществе».
Источник: phototour.pro
Роберт Дуано | Фотография и биография
Французский фотограф Роберт Дуано был жив с 1912 по 1994 год. Ранние годы жизни Дуано были очень тяжелыми, потому что его отец умер во время службы в Первой мировой войне, когда ему было четыре года, а в возрасте семи лет умерла и его мать. Он был воспитан нелюбимой и безразличной тетей. Когда ему было тринадцать лет, он поступил в художественно-ремесленное училище École Estienne , а в 1929 году окончил с дипломами по литографии и гравюре.Он также брал уроки натюрморта и рисунка. В возрасте шестнадцати лет он был фотографом-любителем, который постепенно боролся со своей застенчивостью и прогрессировал и начал фотографировать детей, а затем взрослых. Позже, в 1930-х годах, Дуано начал работать в Atelier Ullmann , креативной графической студии, специализирующейся на фармацевтической промышленности. Вскоре Дуано стал штатным фотографом из камеры помощника.
Дуано был известен своими ироничными, игривыми и скромными образами социализации среди социальных классов, чудаков на улицах и кафе современного Парижа, а также занимательными сопоставлениями.В более чем двадцати книгах его представление о человеческой жизни и слабости находилось под влиянием работ Анри Картье-Брессона , Эжена Атже и Андре Кертеса . Фотографируя детей, он относился к своим предметам и их игре с уважением и серьезностью. Вот почему есть несколько школ имени Роберта Дуано.
В 1931 году он начал работать на Андре Vigneaum (модернистский фотограф), в качестве его помощника. Год спустя Эксельсиор (журнал) купил фотоисторию Дуано.Затем в 1934 году он начал работать в автомобильной компании Renault в качестве коммерческого фотографа. Работая в этой компании, он заинтересовался людьми и фотографией. Однако из-за его пунктуальности его уволили и заставили работать фрилансером, чтобы зарабатывать на жизнь.
В 1939 году Чарльз Радо нанял Дуано, и ему пришлось путешествовать по Франции в поисках фотографических историй. Так он профессионально снял свои первые уличные фотографии. Здесь он работал до Второй мировой войны.Из-за войны французская армия пригласила его в качестве фотографа и солдата. В 1945 году он использовал свое мастерство и подделал удостоверения личности и паспорта для французского сопротивления.
После конфликта он вернулся к работе в качестве внештатного фотографа и обменял свои изображения в журнале Life и других публикациях. Он присоединился к Alliance Photo Agency на короткий промежуток времени, а затем присоединился к агентству Rapho , которое принадлежало Rado, в 1946 году. Он работал всю свою жизнь, несмотря на получение приглашения на работу от Magnum Photos.
Его фотография никогда не высмеивала ни одного из его подданных, и поэтому он не хотел фотографировать тех женщин, у которых были выбриты головы в качестве наказания за сон с немецкими мужчинами. Более того, когда в 1948 году он был заключен контракт на работу в Vogue в качестве фотографа моды, он не любил фотографировать красивых женщин. Ему нравилась уличная фотография, и всякий раз, когда он получал шанс, он выполнял это предпочтение.
К 1970-м годам в Европе начались перемены, и редакторы искали репортажи, которые могли бы изобразить современное чувство социальной эры.Старый стиль фотографии был заменен новыми стилями. Журналы были уничтожены, и телевидение стало новым героем. Несмотря на все эти изменения в СМИ, Дуано продолжал работать. Он делал коммерческие фотографии, портреты знаменитостей Жан Кокто, Пабло Пикассо, Джордж Брак, Альберто Джакометти и Ферман Леже . Он также выпускал книги для детей.
Он также получил награды за свою выдающуюся работу, такую как Национальный приз фотографии (1983 г.), премию Ниепсе (1956 г.), (1947 г.) и премию Боджака ( 1986).Он получил много других наград и почетных стипендий.
Фотографии Роберта Дуано
,Роберт Дуано | Французский фотограф
Роберт Дуано (родился 14 апреля 1912 года, Жентили, Франция — умер 1 апреля 1994 года, Бруссе), французский фотограф известен своим поэтическим подходом к уличной фотографии.
Британика Викторина
Исторический шведский стол: факт или вымысел?
Дневник Анны Франк изначально имел другое название.
В молодости Дуано посещал Школу Эстиенна в Париже, чтобы изучить ремесла, вовлеченные в торговлю книгами, но он всегда утверждал, что улицы рабочего квартала Джентилли обеспечили его самое важное образование. В 1929 году, стремясь улучшить свое мастерство рисования, он начал фотографировать, так же как модернистские идеи начали продвигать фотографию в качестве основного средства рекламы и репортажа. Сначала Дуано работал на рекламного фотографа Андре Виньо, в студии которого он познакомился с художниками и писателями с авангардными идеями, а затем в годы депрессии 30-х годов работал промышленным фотографом в автомобильной компании Renault.В тот же период Дуано также фотографировал на улицах и в окрестностях Парижа, надеясь продать работы журналам с фотографиями, которые расширяли использование фотографий в качестве иллюстрации.
После того, как его карьера была прервана Второй мировой войной и немецкой оккупацией, Дуано стал участником сопротивления, используя свой погонщик для предоставления поддельных документов для подполья. В 1945 году он возобновил свою рекламную и журнальную работу, в том числе модную фотографию и репортаж для журнала Vogue с 1948 по 1952 год.За его первой книгой его фотографий La Banlieue de Paris (1949; «Пригород Парижа») последовали многочисленные тома фотографий Парижа и парижан.
В 1950-х годах Дуано также стал активным участником группы XV, организации фотографов, занимающихся совершенствованием как художественных, так и технических аспектов фотографии. С тех пор он фотографировал огромное количество людей и событий, часто сопоставляя конформистские и индивидуалистические элементы в изображениях, отмеченных изысканным чувством юмора, ценностями анти-истеблишмента и, прежде всего, его глубоко чувствовавшимся гуманизмом.
Получите эксклюзивный доступ к контенту из нашего первого издания 1768 года с вашей подпиской. Подпишитесь сегодня ,