Атмосферность: Что-то пошло не так (404)

Содержание

Атмосферность текста — Журнал «Наука в мегаполисе Science in the Megapolis»

Аннотация. В статье рассматривается понятие «атмосферный текст», «атмосфера текста», «атмосферность», его история и роль в тексте, предлагается определение понятия «атмосфера текста».

Ключевые слова: атмосфера, атмосферность, атмосферный текст, перцептивная лексика, локус.

Понятие «атмосферный» как характеристика того или иного произведения (книги, музыки, фильма, компьютерной игры и так далее) возникает в речи и в интернет-дискурсе довольно часто, при этом не имея оформленной концепции, особенно в отношении текста как такового.

Целью этой работы и является попытка сформировать понятия «атмосфера текста», «атмосферность» и «атмосферный текст».

Первоначально, в химико-биологическом значении, «атмосфера» – это газообразная оболочка, окружающая планету или другое небесное тело. В словаре Даля: окружающий шар земной или иное небесное тело воздух, со всеми природными примесями его: испарениями, облаками и пр. , мироколица, колоземица, так же – круг или пространство испарения, или действия какого-либо тела, вещества. Атмосфера человека или цветка, магнита; околица [4]. Словарь Брокгауза и Ефрона также не предлагает никакого значения, кроме естественнонаучного [10]. Первым словарем, в котором появляется новое значение был словарь Петра Евстафьевича Стояна, в котором атмосфера, в одном из значений «среда, обстановка, окружающее» [5]. Словарь Ожегова помимо химико-биологического значения предлагает перен. «2. окружающие условия, обстановка. Товарищеская а. А. доверия. В атмосфере дружбы» [6]. Так же и словарь Кузнецова одним из значений слова «атмосфера» называет «окружающие условия, обстановку, психологический настрой где-либо» [2].

Термин еще в начале двадцатого века перешел в науку о сценическом мастерстве, в двадцатых его использовал Константин Сергеевич Станиславский [8]. Алексей Дмитриевич Попов в книге «Художественная целостность спектакля» писал: «…атмосфера — это воздух времени и места, в котором живут люди, окруженные целом миром звуков и всевозможных вещей» [7].

Наталья Алексеевна Зверева и Давид Григорьевич Ливнёв в «Словаре театральных терминов» указывают, что в понятии «атмосфера» можно выделить несколько важных аспектов: пространственный, временной и психологический. Так же учитывается среда пьесы: быт, время действия, характеры, ритмы, события. Однако основная роль в создании атмосферы отводится именно актеру: именно актер создает и поддерживает атмосферу окружающих предметов и событий через взаимодействие с ними [9]. Ольга Юрьевна Багдасарян способами создания атмосферы спектакля называет элементы пространственно-временной организации (пейзаж, способы обрисовки характеров), так и речь, экспрессию диалогов.

Так же, в противовес научной, существует и идеалистическая точка зрения, которая подразумевает, что атмосфера по сути своей непознаваема: «Тайна, извечно окутывающая настоящее искусство, – это, несомненно, его атмосфера. Эта тайна нас приманивает, искушает ещё до того, как мы начинаем умом исследовать произведение, т. е. «поверять алгеброй гармонию».

<…> к сожалению, этот эффект исчезает вместе с тайной, как только мы начинаем анализировать пьесу.», – пишет литературовед Семён Теодорович Вайман [3].

Театральный режиссер Владимир Викторович Петров в статье «Сценическая атмосфера» определяет атмосферу как душу искусства: «Как определить душу искусства? Вероятно, точного и емкого определения атмосферы мы не найдём. А может быть, и не нужно».

Однако следует все-таки согласиться, что изучение понятия «атмосфера» вызывает трудности. Гернот Бёме одной из причин этой трудности называет неопределенность онтологического статуса понятия. «Стоит ли относить атмосферы к объектам или элементам сред, из которых они исходят, или к субъектам, которые их испытывают на себе. Кажется, что они, словно туман, заполняют пространство определенным тоном ощущений». Можно сказать, что атмосфера занимает промежуточное положение между объектом и субъектом [11].

В эстетическом дискурсе были предприняты попытки описать понятия, более или менее смежные или схожие с понятием «атмосфера».

Вальтер Беньямин пробовал сформулировать концепцию ауры для того, чтобы определить ту атмосферу эстетической дистанции [1], и, если применять концепцию Беньямина по отношению к тексту, то аурами различной степени выраженности и различного качества будут обладать оригинальная рукопись «Войны и мира», её же коллекционное издание в позолоченной обложке невероятной красоты, книга в мягкой обложке, фанфик по этому произведению и школьное сочинение.

Концепцию атмосферы произведения искусства так же развивал Герман Шмиц, но его подход полностью исключал объектность, поэтому его концепция трудноприменима в отношении текста.

Чтобы понять, что такое «атмосфера текста» были проведены эксперименты, в которых приняли участие 114 человек.

В первом эксперименте принимали участие 95 человек, большая часть которых была представлена студентами-филологами второго курса. Им было предложено «составить текст, который можно охарактеризовать, как «атмосферный». Из 95 бланков 11 оказались пустыми или не содержали текста, а из оставшихся 84 сочинений (среднее количество слов в которых оказалось равным 50) мы смогли сделать несколько выводов о том, что такое атмосферный текст:

Атмосферный текст, это тот текст, в котором читатель способен ощутить некую атмосферу.

Атмосфера текста неразрывно связана с обстановкой, средой, окружением. В 76 из 84 текстов описывается определённая локация, наполненная характерными для этой локации предметами и явлениями. В 52 текстах из 84 используется лексика, связанная с описанием погоды: «идёт дождь», «солнечно», «тёплый осенний вечер».

Лексика, связанная с обозначением времени года, встречается в 44 текстах: «осень», «осенний», «Новый Год», «октябрьский», «сентябрь».

Лексика, связанная с обозначением времени суток (36 из 84):

  • «Была глубокая ночь», «осенний вечер», «раннее утро»;
  • «Яркий осенний день. Последнее теплое время перед долгой, холодной зимой.»;
  • «Лето. Раннее утро. На часах только шесть утра.».

Каждый локус имеет свою собственную атмосферу, степень выраженности или насыщенности которой зависит от наполненности текста средствами выразительности. Атмосферы могут соседствовать или замещать друг друга, но в одном локусе в один момент не может быть больше одной атмосферы.

«Шёл дождь. было холодно и мокро на улице. Кроссовки, джинсы, куртка — все было мокрым. Надо было дойти домой. Лишь там было тепло и уютно. А пока, шел дождь. Листья опадали с деревьев. А где-то там, дома, ждёт кот.»

Атмосфера, в отличие от настроения текста, теснее связана с ощущениями, запахами, вкусами, состояниями, нежели с эмоциями.

Перцептивная лексика встречается в 78 текстах.

Лексика, связанная со зрительным восприятием, встречается 135 раз. Это цвета («пожелтевшие листья», «желтоватый свет», «яркие краски», «красные листья клёна», «море голубого цвета»), свет («яркий осенний день», «хмурое утро», «пасмурно», «переливается и сияет»), размер («маленькая кухонька», «бесконечная бездна неба», «тяжелая огромная капля дождя»).

Лексика, связанная со слуховым восприятием, встречается 94 раза: «капли с большой скоростью забарабанили по стеклу окна», «звонкий шорох опавших листьев», «пение птиц, лай собак», «тишина», «в парке играет музыка». Лексика, связанная с тактильным восприятием, встречается 68 раз: «босыми ногами шагая по нагретому асфальту», «камни приятно впиваются в кожу», «солнце щекочет моё лицо», «жаркие объятия», «здесь было тепло», «горячая чашка кофе», «склизкий воздух».

Лексика, связанная с обонянием, встречается 29 раз: «пахло приятной сыростью», «ароматный чай», «свежий воздух», «было невозможно дышать», «душно и нечем дышать».

Лексика, связанная с вкусовым восприятием, встречается 18 раз: «куриный суп», «чай с плюшками», «свежесваренный кофе».

Лексика, связанная непосредственно с чувствами-эмоциями, встречается 68 раз: «вдруг заплакала», «ощущали радость», «в душе царит гармония и удовлетворение», «ей казалось, что она свободна и счастлива», «на душе было светло», «жить можно, жить хорошо».

Атмосфера занимает промежуточное состояние между субъектом и объектом, с одной стороны будучи тесно связана с чувствами и ощущениями, категорией субъективной, с другой она претендует на объективное обнаружение в тексте, потому что связана с лексикой.

Во втором эксперименте приняли участие девятнадцать магистрантов-филологов первого и второго курса. Заданный им вопрос звучал так: «Какой текст можно назвать «атмосферным»? Приведите пример такого текста (с комментариями)».

Наиболее частотными были ответы, из которых можно сделать следующие выводы: определение «атмосферный», «атмосферность» как качество того или иного произведения само по себе – исключительно положительная характеристика.

Чтобы проверить это, мы проанализировали 56 текстов из социальных сетей, с сайтов. Во всех случаях «атмосферность» выступала как положительная характеристика произведения.

«10 атмосферных книг для осени», «атмосферно и не отпускает» (о книге), «удивительно атмосферые стихотворения!» (реклама), «добрая и атмосферная книжка о детстве» (о книге «Вафельное сердце»), «тут пишут много атмосферных и ламповых анкет».

Следовательно, можно прийти к выводу, что «атмосферность» – это положительная характеристика произведения, подразумевающая в нём наличие ярко выраженной атмосферы.

Атмосферность текста предполагает погружение в этот текст, то есть некий сильный эмоциональный эффект, создающий иллюзию присутствия читателя в тексте. Погружению способствует насыщенность перцептивной лексикой.

На базе всего сказанного можно сделать вывод, что атмосферность в тексте – связанная с локусом перцептивная система, погружающая читателя в некие чувства и ощущения, но это требует дальнейшего исследования.

Text Atmosfernost

Smolniakov I.D.,
student of the 5th course of the Moscow City University, Moscow

Research supervisor:
Zakharova Maria Valentinovna,
Associate Professor of the Department of Russian Language and Methods of Teaching of Philological Disciplines of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor

Annotation. The article discusses the concept of «atmospheric text», «atmosphere of the text», «atmospheric», its history and role in the text, the definition of the concept of «atmosphere of the text» is proposed.
Keywords: atmosphere, atmospheric, atmospheric text, perceptual vocabulary, locus.


  1. Беньямин В. Краткая история фотографии. / Пер. С. Ромашко. М.: Ad Marginem, 2015.143 с.
  2. Большой толковый словарь русского языка: А-Я / РАН. Ин-т лингв. исслед.; Сост., гл. ред. канд. филол. наук С.А. Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. 1534 с.
  3. Вайман С.Т. Мерцающие смыслы. М.: Наследие, 1999. 398 с.
  4. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: избр. ст. / В.И. Даль; совмещ. ред. изд. В.И. Даля и И.А. Бодуэна де Куртенэ; [науч. ред. Л. В. Беловинский]. М.: ОЛМА Медиа Групп, 2009. 573 c.
  5. Краткий толковый словарь русского языка / Сост. П.Е. Стоян. СПб.: В.Я. Макушкин, 1913. 704 с.
  6. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: около 100 000 слов, терминов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов; под ред. Л. И. Скворцова. 26-е изд., испр. и доп. М.: Оникс [и др.], 2009. 1359 c.
  7. Попов, А.Д. Художественная целостность спектакля. М., 1959. 213 с.
  8. Режиссёрские уроки К.С. Станиславского. Беседы и записи репетиции. М.: Искусство. 1951. 567 с.
  9. Словарь театральных терминов: создание актер. образа / Н.А. Зверева, Д.Г. Ливнев. М.: ГИТИС, 2007. 133 с.
  10. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона в 82 т. и 4 доп. т. М.: Терра, 2001.40726 с.
  11. Böhme G. (1993). Atmosphere as the Fundamental Concept of a New Aesthetics. Thesis Eleven, 36(1), С. 113-126.
  1. Benjamin W. A brief history of photography. / Per. S. Romashko. M.: Ad Marginem, 2015.143 pages.
  2. Large interpreted dictionary of Russian language: A-Ya / RAS. Ying t linguistic researches; originator Chief Ed. Cord. File of Sciences S.A. Kuznetsov. SPb.: Norint, 1998. 1534 pages.
  3. Weiman S.T. Flickering Meanings. M.: Heritage, 1999. 398 pages.
  4. Dal V.I. The interpreted dictionary of the living Great-Russian language: elected. Art. / V.I. Dahl; the combining editor of the edition V.I. Dahl and I.A. Boduena de Courtené; [scientific editor L.V. Belovinsky]. M.: OLMA Media Group, 2009. 573 pages.
  5. Russian Language Short Interpretation Dictionary / originator P.E. Stojan. SPb.: V.J. Makushkin, 1913. 704 pages.
  6. Ozhegov S.I. The interpreted dictionary of the Russian language: about 100,000 words, terms and phraseological expressions / S.I. Ozhegov; Under ed. L. I. Skvortsov. 26th ed., used and supplemented by M.: Onyx [et al.], 2009. 1359 pages.
  7. Popov, A.D. Artistic integrity of the performance. M, 1959. 213 pages.
  8. Director ‘s lessons K.S. Stanislavski. Conversations and rehearsal recordings. M.: Art. 1951. 567 pages.
  9. Dictionary of theatrical terms: creating an actor. Image / N.A. Zvereva, D.G. Livnev. M.: GITIS, 2007. 133 pages.
  10. The Encyclopedia Dictionary of Brockhouse and Ephron in 82 vol. and 4 vol. M.: Terra, 2001.40726 pages.
  11. Böhme G. (1993). Atmosphere as the Fundamental Concept of a New Aesthetics. Thesis Eleven, 36(1), Page 113-126.

Об атмосферности в тяжелой музыке

Тяжелая металлическая музыка имеет немало привлекательных качеств. Ее агрессия и воинственность входят в их число, но все же они отражают лишь самую внешнюю сторону этого жанра. Гораздо более интересным может представиться ее атмосферность. Она проявляется не во всех подстилях и далеко не у всех исполнителей, однако тенденция налицо, и любой, кто знаком с этой музыкой на протяжении более-менее продолжительного времени, здесь согласится.

Что понимается под атмосферностью? В психиатрии есть такое понятие, как агорафобия — боязнь открытых пространств. Если среди читателей этой статьи есть страдающие этим недугом, то им лучше прекратить чтение, так как атмосферность как раз подразумевает способность создавать своеобразное сенсорное ощущение присутствия на огромных открытых пространствах. Природные ландшафты: горы, моря, бескрайние долины, огромные заснеженные леса. Гигантские мертвые города. Ледяные космические бездны, далекие, чуждые человеку миры… В литературе в качестве примера атмосферности может служить произведение Лавкрафта «Сомнамбулический поиск Неведомого Кадата», особенно описания плато Ленг, способные глубоко увлечь читателя эффектом присутствия. Особенностью атмосферности в метале является ее мрачность, холодность и «темность» — иными словами, создаваемые этой музыкой звуковые миры лишены какой-либо благости и дружелюбия по отношению к человеку. Причины этого относятся к особенностям тяжелой музыки как жанра и выходят за пределы этой статьи.

Разумеется, не только в метале существуют произведения, обладающие атмосферностью. Ambient, etherial и множество других жанров также способны погрузить слушателя в иные измерения, но они не будут здесь рассматриваться.

Можно выделить два способа создания атмосферности в тяжелой музыке. Первый из них связан с использованием нетрадиционных для направления средств: инструментов симфонического оркестра, синтезаторов, электронных звуков. Второй из них связан с использованием только традиционных инструментов — гитар и ударной установки. Первым способом создать атмосферность, пожалуй, легче, чем вторым, так как сами тембры звучания нетрадиционных инструментов (например, синтезаторов) обладают очевидной объемностью и глубиной (на любом более-менее приличном синтезаторе можно найти большое количество инструментов с экзотическим, «космическим» звучанием). Так что можно создать нечто атмосферное, не обладая особым талантом; правда, «атмосферность» эта будет довольно плоской; тяжелая сцена переполнена такими группами. Примером группы, использующей синтезаторы и обладающей композиторским талантом, может послужить Summoning.

Второй способ, пожалуй, намного интереснее, так как для создания атмосферности с использованием одних лишь гитар и ударных нужен немалый композиторский талант. И атмосферность получается и более «тонкой», и более притягательной.

Рассмотрю в качестве примера три металлических альбома, обладающие этим качеством. Все они входят в число моих любимых. Многие из читателей смогут привести в качестве примера большое количество других альбомов, но все рассмотреть в рамках одной статьи невозможно.

Darkthrone «Soulside Journey» (1991)

Незаслуженно забытый альбом — в немалой степени из-за того, что сами музыканты всячески открещивались от него в своих интервью.

Но все же он выглядит довольно интересным. Сыгран на удивление технично; создается впечатление, что музыканты намеренны скрывают свою техничность на последующих блэковых альбомах с сырым и проникновенно злобным звучанием.

Этот же альбом, в отличие от последующих, отличается относительным спокойствием и неторопливостью. Обложка альбома способна дать представление о создаваемых музыкой образах; а текст песни «Neptune Towers» создан словно в качестве описания рисунка:

Landscapes of frozen methane

Vast fields of blue dust before my eyes

I was sent here to describe and tease

the minds of the fantasy kings (of my homeland)

On a ship of curiosity I sail

((oh) what treasure can be found here!)

And why must eyes face this

Unearthly show of morbid climate

Behind the Neptune hillsides

They say the towers stand tall

Built by hands dissimiliar to mine

And Brought alive

by hearts of ancient alien cultures

В целом музыка альбома вызывает ощущение прикосновения к течению Вечности — холодному, медленному, спокойному и опасному для того, кто отважится погрузиться в этот поток; к тому, что превосходит человеческие мерки и человеческие жизни.

Immortal «At The Heart Of Winter» (1999)

Тяжелое, резкое, но очень мелодичное вступление к альбому сразу же обрушивается на слушателя так же, как метель обрушивается на заснеженные поля.

Первые три песни альбома обладают отчетливым привкусом трагичности, обреченности и ожесточенности; должно быть, так себя чувствуют те, кто стоит на бескрайних просторах посреди разбушевавшейся природной стихии, в полном одиночестве. Этому весьма способствует музыка: мелодии отличаются своеобразным вьюжным, вихревым звучанием.

Остальные три песни отличаются от первых: трагичность сменяется воинственностью и торжественностью, но общая холодная и «метельная» атмосфера остается прежней.

Альбом посвящен воспеванию мистической страны Блэширк, существующей в воображении музыкантов, царства вечного холода и льда; наверное, его можно назвать своеобразным концентратом северной зимы и северной же ментальности.

Mayhem «De Mysteriis Dom Sathanas» (1994)

Альбом является классическим для блэк-метала; разумеется, в немалой степени из-за трагичных событий, происходивших вокруг этого альбома, но собственно музыкальную составляющую тоже нельзя упускать из виду, так как она — отменного качества.

Альбом представляет из себя серию коротких историй и образов, обладающих пронзительной мрачностью и способностью зачаровывать слушателей. Музыка словно погружает с каждой песней все глубже и глубже в некое чуждое человеку измерение ненависти, безумия, неуспокоенности и вечного Голода — запредельного, мистического, ненасыщаемого Голода. Интересен способ пения вокалиста — в некоторых местах его пение похоже на чтение заклинаний… Вероятно, этот альбом способен в чем-то изменить достаточно внимательного слушателя, оставляя в его подсознании неизгладимый темный отпечаток. Так что слушать его надо на свой страх и риск.

Цвет, свет и атмосферность — Smirnov School

Тарифы

Тариф

ПРОСМОТР

Студент получает подробную видео лекцию, делает по ней домашнее задание и изучает материал самостоятельно.

23 800 ₽

Полная оплата одним платежом.

Работа Александра Леонюка

Купить

Тариф

EXTRA MENTORSHIP

Студент получает подробную видео лекцию, делает по ней домашнее задание и высылает преподавателю на проверку. Преподаватель в формате онлайн вебинара разбирает эту работу. В течении недели студент общается с преподавателем и однокурсниками в специальном чате группы.

34 000 ₽

Полная оплата одним платежом.

Работа Андрея Хохлова

Купить

ЗАЧЕМ ЭТО МНЕ?

Рисунок освоен, но чего-то не хватает

ДЛЯ РЫВКА ВПЕРЕД? ЭТОГО КУРСА!

В играх, анимации и комиксах с цветом и светом часто работают отдельные 2D художники.
Именно они отвечают за красоту и атмосферу проекта. HRы ищут таких спецов по всему миру,
так как свет и цвет нужны везде — от персонажки до окружения и анимации.

ХОЧЕШЬ СОБРАТЬ ПОРТФОЛИО


ВИЗДЕВ ХУДОЖНИКА?

Начать свой путь в этом направлении или просто круто повысить скилл работы в CG можно на курсе Миши Оплева.

ЧЕМУ НАУЧИМ?

  • Вписывать объекты любого цвета в окружение с любым освещением.

  • Менять атмосферу и настроение кадра, сохраняя композицию.

  • Рассказывать эмоциональные истории с помощью цвета и света.

  • Понимать разницу между простой покраской картинки и дизайном с помощью цвета и света. Так, как их используют в кино и мультсериалах.

СВЕТ И ЦВЕТ СТАНУТ ТВОИМИ ПОВСЕДНЕВНЫМИ
ИНСТРУМЕНТАМИ.
ПОЧТИ КАК ЛАСТИК.

КАК ЭТО РАБОТАЕТ?

Просто посмотри, как меняется сцена!

ДЛЯ КОГО КУРС?

Тебе подойдет курс, если ты уже овладел основами CG, но хочешь разобраться, как создавать выразительную атмосферу. Этот курс мастхев для тебя, если ты нацелился на работу в сфере анимации.

Узнал себя? ТОГДА ЗАПИСЫВАЙСЯ!

ЧТО ТЫ ПОЛУЧИШЬ?

После завершения курса ты положишь в портфолио 1 крупный проект (сториборд) с 10 свеженькими работами и набор навыков, которые нужны всем кейфрейм-артистам или колорскриптерам.

НЕ УВЕРЕН?
ПУСТЬ РАБОТЫ СТУДЕНТОВ ВО ВРЕМЯ И ПОСЛЕ КУРСА
СКАЖУТ САМИ ЗА СЕБЯ!

Что необходимо для курса?

Для занятий необходимы:
компьютер (с операционной системой Mac OS или Microsoft Windows), графический планшет, стабильное интернет-подключение, графический редактор Photoshop (не старше CS3).
Владельцы Ipad, которые хотят рисовать в Procreate и хорошо знакомы с этой программой, могут выполнять домашние задания в этом приложении.

ЧТО БУДЕМ ИЗУЧАТЬ?

  • 1 лекция. Локальный цвет и основы света и цвета

    Узнаем, что такое локальный цвет объекта и как работает освещение.

  • 2 лекция. Контекст и как он влияет на локальный цвет

    Учимся рисовать объекты при любом освещении и разбираемся, как оно меняет локальный цвет: оттенок, тон, насыщенность.

  • 3 лекция. Основы композиции с точки зрения света и цвета

    Разбираемся, как освещение и цветовая схема влияют на композицию.

  • 4 лекция. Кинематографический подход

    Изучаем кинематографичный цвет и свет. Включаем лампочки в своих работах!

  • 5 лекция. Пайплайн и способ мышления при начале работе. Демо/мастер класс

    Отрабатываем рабочий процесс, который используют профессиональные художники по свету и цвету. Начинаем анализ разных цветовых и световых схем.

  • 6 лекция. Продолжение мастер класса, демо на вариации цвета и света

    Подробно рассматриваем разные цветовые и световые схемы и как и когда их лучше использовать.

  • 7 лекция. Как рассказать историю через цвет и свет

    Разбираем дизайн “шейпов” в рисунке и как превратить цвет и свет в инструмент повествования.

АВТОР КУРСА

Михаил Оплев — колоскриптер и специалист по виздеву из США. 4 года работает фрилансером. В его портфеле заказы от EA, Blizzard, CBN, Sony, Supercell, Respawn и других известных компаний.

2 года Оплев работал художником по цвету и свету в анимационном шоу “superbook” (три сезона) и делал колорскриты для 3D команды, создавшей проморолики для Clash of clans/royal и Apex legends, для магазина Aldi и др.

ПРОЦЕСС ОБУЧЕНИЯ

  • 1

    ПРЕДЗАПИСАННЫЕ ОНЛАЙН-ЛЕКЦИИ

    Смотри уроки в любом месте и в любое время.

  • 2

    СТУПЕНЧАТОЕ РАСПИСАНИЕ

    Последовательное изучение материала. Никаких прыжков с темы на тему.

  • 3

    ДОМАШНИЕ ЗАДАНИЯ

    Регулярно закрепляем теорию практикой. Ты будешь работать последовательно — и шаг за шагом создашь новые работы для портфолио.

  • 4

    РЕГУЛЯРНЫЕ ФИДБЕКИ

    Разбор заданий с преподавателем, обратная связь и ответы на вопросы — основная фишка наших курсов.

  • 5

    НЕБОЛЬШИЕ ГРУППЫ

    Мы хотим уделить внимание каждому студенту, поэтому не раздуваем группы. Количество мест в каждой — строго ограничено.

  • 6

    SMIRNOV SCHOOL COMMUNITY

    Мы знаем, как сложно не терять мотивацию и много работать. Поэтому мы стараемся поддерживать наших учеников и во время, и после курсов.Присоединяйся к компании единомышленников — вместе учиться веселее! Общайся, задавай вопросы, участвуй в челленджах. Здесь тебе всегда рады.

НАШИ УЧЕНИКИ РАБОТАЮТ

НАШИ УЧЕНИКИ РАБОТАЮТ

  • Когда я записалась на этот курс, я уже знала,что получу много полезных знаний и фидбека. Но не знала,что он превзойдет мои ожидания настолько.

    Во-первых, его ценность в том, что курс прекрасно подойдет и новичку, и тому, кто уже несколько лет рисует, но не может собрать себя в кучу. Миша настолько просто и доходчиво, но в то же время глубоко преподносит все эти сакральные истины о цвете и свете, что остается только удивляться и восклицать:” А вот оно что!” , “Вот в чем секрет!”.

    Во-вторых, Миша затрагивает не только сухую теорию, но очень много говорит о психологии и мышлении. И это для меня было самым важным – этот курс учит думать. Продумывать идею картинки, сюжет, как лучше передать эмоции, какую атмосферу использовать и опять же, как для этих целей использовать знание цвета и света по- максимуму.

    В- третьих, фидбек – бесценный. Сразу становится понятно, почему композиция не работала, что нужно изменить, чтобы картинка заиграла по-новому, как привлечь внимание зрителя и так далее.

    Рекомендую,рекомендую, и еще раз рекомендую!

    LUDA NEZNAKHINA

  • Пройдя курс я научилась как делать раскадровку, чтобы история читалась; узнала как с помощью композиции, освещения и правильно подобранной палитры передать настроение, а еще прокачала понимание того как меняется вид объекта в зависимости от источника света.

    Курс подойдет для всех – и для начинающих и уже умеющих рисовать.

    После каждой лекции в голове все знания раскладываются по полочкам, а упражнения закрепляют знания.
    И, главное, Миша мотивирует, вкладывается в каждого ученика, заставляет поверить в свои силы и все получается, каким бы трудным ни казалось

    ANVKLI

  • Сам курс на протяжении всего своего времени оставлял только положительные эмоции. Длинные лекции без воды, излагаемые простым и интересным языком давали много информации, которую затем усваивали через домашки. А домашки позволяли ещё и творческую свободу. Для сравнения, на прошлых курсах нередко были моменты, когда куратору говорил, что хочу по домашнему заданию нарисовать такое, такое и такое, а в ответ получал “Интересная идея, но у нас сейчас другая цель и лучше такое оставить на потом”. Да, такое имеет место быть когда обучаешься базовым основам и не нужно переусложнять рисунок, но какой-то осадок оставался. А здесь на подобные идеи слышал “А ты попробуй”.

    ALEXANDR

  • Во время всего курса, Миша, это одно из самых заинтересованных лиц в вашем росте, подробные фидбэки, оверпэинты, подытоживания и многое другое он готов предоставить и вкладываться в вас. В итоге, ваш прогресс на курсе продиктован лишь вашим желанием развиваться, а также пониманием, что это нужно ни для кого другого, как для самих вас.

    ILYA OPLEV

СТОИМОСТЬ ОБУЧЕНИЯ 34 000 ₽

УБЕДИЛИ! БЕРУ КУРС

Вы уже сообщили об этом

Про атмосферность в компьютерных играх и хитрых маркетологов

Этот материал написан посетителем сайта, и за него начислено вознаграждение.

Просто есть мысли, я хочу донести их до аудитории.

Основной посыл тех раздражающих статей гласил примерно следующее: «…в АС Одиссее нет атмосферности. Буду и дальше играть в героев…» Ладно. Разберём спокойно по порядку.

Статья будет из двух частей, дабы не перегружать мозг.

рекомендации

— Вот море, сынок!
— Где море?

старый анекдот.

Атмосферность – эффект присутствия – состояние, при котором вовлечённость в игровой мир (в его атмосферу) стремится к 100%. Это может относиться не только к игровому миру. Дальше поясню. Вовлечение, как эффект, действительно может не зависеть от внешних факторов, однако именно эти факторы могут его многократно усиливать. В качестве примера можно взять любого нормального ребёнка дошкольного возраста, которого родители смогли уберечь от приложений в мобильном телефоне. Палка в руке такого мальчика немедленно превращается в меч. Кусты крапивы тут же становятся ядовитыми монстрами и… и понеслось рубилово! Его подсознание не отличает вымысел от реальности (так подсознание работает вообще у всех людей всех возрастов) и именно тут мы можем говорить об эффекте присутствия. Казалось бы – вопрос решён! Палок дофига, играй – не хочу! Когда-то раньше так и было. А теперь тонны детских игрушек в магазинах – одна другой краше. Зачем?

Идём дальше. На 12летие мама проявляет чудеса слабоумия и дарит ребёнку приставку Денди. Кто может сказать, что в тех играх нет атмосферности? Только те, кто в них не играл. Остальные с улыбкой провалились в вспоминания)) Кстати, что там с палкой? Она больше не меч? Да ладно, к лешему её. Шпилим в контру и с тахикардией проходим уровень за уровнем. Казалось бы – вот оно! Но тогда кому нужны сеги, PS-ки и Х-боксы?

Ответ простой. Создатели искусственных игрушек – простых, или компьютерных – каждый раз любыми путями стремятся приблизить подсознание к игровой реальности. Как этого можно достичь? От простого прибавления трёхмерности через огромный прогресс мы сегодня пришли к RTX и VR. Последнее есть не у всех, о нём пока не будем. А зачем? Всё просто. Возьмите в руку палку. Похожа на меч? Поиграйте в денди – так же страшно? Теперь представьте, какая у лешего коллекция! Вывод прост – с каждым шагом предыдущий перестаёт быть актуальным. Одним словом – «зажрались». И продолжаем зажираться. А нужно всё больше!

Именно поэтому современные игры уже не рисуются, а снимаются, как полноценные фильмы. С актёрами. Нужно больше! Вот тут начинается самое интересное, от чего у меня и пригорело.

The Way It’s Meant To Be Played 

В комментариях одна девушка с аватаркой Марлы Сингер почти попала в 10ку. Немного промазала, но это по незнанию. Аналогию она провела с аудиофилами. Ошибка была в том, что аудиофилы – это не те, кто, по её мнению, слушает шум в паузах. Это скорее аудиодебилы. Настоящий аудиофил, как это ни странно, слушает музыку. Да! И это именно тот человек, подсознание которого уже отправило к лешему все звуковоспроизводящие устройства, которые не способны передать музыку именно так, как её задумал автор.

Дальше я буду повествовать как человек, прошедший через все эти тернии и достигший сути вопроса. В звуковой аппаратуре есть понятие HI-FI. Все знают, что в переводе это «высокое качество». Но что же тогда за аппараты класса HI-END? Правильно, дети. Это чистой воды уловка маркетологов. Когда-то я тоже строго соблюдал этот закон и повторял эту мантру при любом упоминании слова hi-end. Имея в наличии магнитофон МАЯК и колонки РАДИОТЕХНИКА я точно знал, что такое hi-end. Пошла мысль? Если нет, перечитайте последнюю фразу. И в это время я тоже любил слушать «низа», «верха», динамический диапазон, сигнал/шум и ещё много чего полезного. Да, шум в паузах!

Мне повезло больше, чем остальным «экспертам». На моём жизненном пути попался человек, который в силу того, что работал консультантом в аудиомагазине, просто дал мне возможность послушать гитарную музыку сперва на техниксе (всё высшего класса, никакого ширпотреба!), а потом на ламповом однотактнике. Он не комментировал. Просто поставил диск в один комплект, потом во второй. Потом обратно. Потом ржал с меня…

Поскольку мы оказались соседями, я по его советам сам собрал ламповый двухтактник из «Прибоя» и переделал свою «Радиотехнику». Что мог! День прослушивания после сборки я никогда не забуду. Поскольку никого рядом кроме мамы в тот день не оказалось, я пригласил её. Она, конечно, из вежливости согласилась (подыграть сыну). Это был Чик Кореа, концерты виолончели с роялем. Слушали оба пару часов с открытыми варежками. А потом она сказала фразу, после которой я убедился, что я не сумасшедший: «Колонки нужно отодвинуть подальше. Они мешают, заслоняют инструменты.» Маркетинг для лохов, точно!

Теперь обратно к баранам.

Возвращаем аналогии к нашей теме. Причина подрыва моей пятой точки мне сперва и самому была не ясна. Разобрался я в этом несколько позже. Ну действительно, как сраный мусор из начала 90-х может быть для людей лучше, чем тот же Одиссей? Оказывается, это возможно по нескольким причинам.

Первая – обычная банальная неспособность воспринимать прогресс. Физическая неспособность. Это как отсутствие музыкального слуха, способного отличить живой концерт от двухкассетника. А чо? И там, и там играет. Какая разница? Ну концерт чутка погромче. В моей жисти был такой аналог, ушедший от скуки с прослушивания концерта Паваротти на ламповом однотактнике и дорогущих TANNOY REVOLUTION. Таких немного жаль, но тут медицина бессильна.

Вторая причина — подсознание человека до сих пор положительно реагирует на палки. Таким людям просто не понятно, зачем ещё что-то городить. Они ещё не достигли того прогресса, при котором их подсознание будет требовать именно такого современного исполнения. Оно пока непонятно и не нужно. «Это всё маркетологи придумали. Где там картридж с Чёрным плащом? Он такой атмосферный!» Бесспорно. Это как пятилетнего мальчика посадить за руль мерина последней модели. Он будет радостно болтать ножками и крутить руль. И отличий от 14ки для него не будет – тот же руль и везде кнопочки. Люди повзрослее реагируют на такое несколько по-другому ))

А вот третья причина уже интереснее. Про хитрых маркетологов кричали люди, которые в принципе вполне доросли до современного исполнения. Они способны воспринять, но…

Про атмосферность в компьютерных играх и хитрых маркетологов. Часть 2.

«Чтобы пользоваться лучшим,
зачастую необходимо вложить несколько больше,
чем готовы вложить остальные. «

Алкивиад.

Напомню. Для воспроизведения чего-либо именно так, как это задумали авторы (музыка, или игрушка) необходимы:

  1.  Сам источник сигнала. В данном случае это не игра, это весь комп. Роль играет всё – мамка, проц, память, объёмы и частоты. Винт либо HDD, либо NVMe. Ну и видяха. Она должна быть способна отобразить контент с минимальными потерями и максимальными возможностями. Ведь бесполезно слушать виолончель на старом походном бум-боксе? Звуки будут, музыки не будет и в помине.
  2. Для минимальных потерь нужны хорошие соединители. В нашем случае это DisplayPort 2.0b. Только он оказался способен включить «максимальные возможности» как g-sync в настройках зелёных. У него одна из самых больших пропускных способностей.
  3. Монитор! Он должен быть способен показать всё, на что способны первые 2 пункта. Если подключить к крутому ламповику маленькие колоночки для ноута, эффект будет тот же. Звук вы услышите. Захочется ли его слушать более 30 сек? Это к вопросу об интересности.  Кстати, знает ли кто, что студийные колонки тоже называются аудио-мониторы? 

Основная мысль моя заключается в том, что возможности игр перешагнули возможности обычных домашних компов. Это как тогда, когда люди накупили техниксов и думают, что они слушают музыку. Точно так же – накупившие сегодня ЖК-моников из нижних линеек и видях аля 1060-1070 думают, что они ВИДЯТ игру. Не спешите пениться, товарищи геймеры. Я недавно был таким же. Свой монитор ASUS VC239H я когда-то «выстрадал» из целой кучи аналогичных мониторов разных фирм и до недавнего времени считал его отличным. А на MSI GTX1060 ArmorOC (3gb) прошёл все кассовые игры на максималках. Чего ещё хотеть? Тогда я так же, как и многие в комментах, посмеивался над обладателями мониторов 2к и особенно 4к, над обладателями RTX-видях с «волшебными лучиками афродиты». А платить за какие-то технологии g-sync – это просто положить свои деньги «куртке» в карман. Все они – жертвы маркетинга! И это не обсуждалось! А если обсуждалось, то «ждём доказательств, точно!» Нет доказательств – свободен! Хорошо, что среди вас таких нет. Или есть?

Игрушка про Одиссея была той отправной точкой, после которой началось «до» и «после». До этого момента я вообще не знал про Ассассинс крид. И напомню – мне плевать на остальные части, их геймплей и заклинания типа «ммо», «рпг», «2-хкнопочное управление» и прочее.

Я прошёл её почти не отрываясь. Сперва Алексиосом, потом половину прошел Кассандрой. (Так не залипал аж с прошлого года от 4-го фаркрая.) А потом узнал, что есть DLC-шки, которые я не видел. Причём я сразу начал догадываться, что со своей легендарной 1060 я просто не вижу всего, ибо на максималках в FHD была жесть. Это к вопросу, что некоторые дартаньяны на своих 1060 «поиграли в 4к – ничего интересного, у.г.». К этому моменту уровень фанатичности у меня зашкалил настолько, что я просто купил у Юбиков эту игруху в полном объёме. Просто в качестве благодарности. Ещё помогла распродажа))

А ещё я всерьёз начал рассматривать покупку другого монитора. Я даже не скажу – зачем. Просто увидел обзор монитора ACER XV272Pb на тридэньюз и заинтересовался. Там прям пеной исходили. Однако он FHD, а для 27’’ это прям не очень. И действительно, нашел его в магазе и воочию лицезрел пиксели с кулак. Но есть же точно такая же модель, только QHD! Но это же маркетинг… А, думаю, пофиг. Нужно самому посмотреть!

Ситуацию усугубило то, что, как и все, этот моник пришлось выбирать из нескольких, ибо долбанные IPS-матрицы со своими засветами и пятнами — как поганая лотерея. И так совпало, что один монитор я 3 дня пользовал, а потом должен был отнести и дождаться ещё двух таких же через пару дней. Из всего количества потом нужно было выбрать один нормальный. Так вот, когда после трёх дней пользования отнёс его в магаз, пришлось на время снова подключить свой ASUS. Вот тут я понял, что даже с засветами я точно, железно и бесповоротно куплю тот ACER. Это была просто ломка чистой воды! Не то, что в игрушки – я на рабочий стол смотреть не мог! Просто как будто чёрно-белую картинку немного подкрасили… Там один товарищ требовал от меня доказательств – как я тебе их предоставлю? Как мне сфоткать эмоции и ощущения? Неужели и я был таким же бестолковым долбнём и «требовал доказательств»? Блинн…

Моник я выбрал. Уже прошло немало времени, а я до сих пор улыбаюсь при включении компа. Асус теперь стоит правее, как второй для ютуба. Но что мне может показать новый монитор QHD 27” посредством 1060? Фотки? Первый и единственный раз я просто выключил жабу и молча купил RTX 2070 Super. Сижу сейчас и пытаюсь конвертировать эмоции в слова. И ведь хрен-что получается! Доказательств они все ждут. Ждуны…

Короче, Одиссея я прошёл. Технически в третий раз, эмоционально — можно сказать в первый. Я так же пересмотрел все свои любимые игры, которые прошёл по 100 раз, но стереть не могу. Начиная с 3-го Дьябла и далее все фаркраи, кризисы, старкрафты и прочее. Они все выглядят по-другому. ВСЕ! ВООБЩЕ ПОДРУГОМУ!

Тут меня спрашивали, мол, есть ли разница? Отвечу так. Если человек привык собирать квадратики, стрелять в треугольнички и дальше пушки в руке ничего не видеть – для него разницы не будет. Можно не искать. Но если любитель вроде меня, который видит не только «волосатые ноги Алексиоса», он легко увидит игру лучей солнца в лазурных морских волнах, или в утреннем тумане, нагрудник из разных материалов, кожаные ремни, где кожа настолько реальная, что аж почти пахнет кожей, помятую бронзовую броню Адрестии, водоросли с ракушками внизу киля. Да все материалы практически тактильно ощутимы и невозможно спутать льняную одежду бедняков с шёлком у богатых. Как это заскриншотить? Если человек привык большую картину складывать из мелочей, он просто будет в шоке, если до этого никогда раньше видел все свои игрушки в таком исполнении. Но нет, это ещё не всё! Ещё хитрые маркетологи дерут денег с простачков за g-sync. В этом Асере есть freesync, который совместим с зелёными картами, причём совместимость ещё оказалась сертифицирована! Я не знал. Так вот. Эта дорогая и абсолютно не нужная примочка делает динамические игры настолько офигенно-плавными, что их просто хочется языком облизывать! Все игры! Вы просили примеров? Так это они!

Всё это вместе выглядит настолько завораживающе, что просто невозможно не материться от удовольствия)) Если я сейчас достану обратно 1060 и снова включу что-либо на старом Асусе в FHD, я наверное просто блевану. Даже думать об этом не хочу. Но зато повсеместно читаю от долбанных «экспертов», что это всё «маркетинг». Эти специалисты никогда не задают вопросы. Они всё знают. Знания передаются из уст в уста и тут же приобретают форму аксиомы, поскольку такие как я вместо скринов и графиков могут только бессвязно мычать, или наоборот брызгать кипятком. Ни то, ни другое, понятное дело, не является доказательством. А значит это – «жертвы маркетинга»! Ещё всегда смешат фразы типа: «И запомните…» Трындецъ! Сколько ж лет тем писателям?

«Давайте спорить о вкусе устриц с теми, кто их ел!»

М.Жванецкий

У меня огромная просьба к аудитории этого портала – пожалуйста, если вы не обладаете железками, способными передать качественный геймплей на максималках хотя бы в 2к – не орите про атмосферность и про маркетинг. Вас никто ни к чему не принуждает, играйте себе в свои шпильки 90-годов. Только молча. А если чего не знаете – спрашивайте! А ещё лучше, проверяйте сами, на своём опыте. Тогда не придётся как попугаю повторять чужие мантры таких же попугаев.

P.S. В этом двухтомнике я даже не затронул тему звукового оформления современных игрушек. Что будет, если вместо пары «хороших» настольных колоночек за 600р. Подключить какой-либо комплект JBL 5.1 по цифре? Станет ли интереснее играть? Танеее, маркетинг для лохов! Разницы не будет, точно!

P.P.S. Едва охватив тему перехода с FHD на QHD, я прекрасно осознаю, что есть ещё UHD и VR! Когда-нибудь и до них я доберусь. А пока – это всё маркетинг для лохов, точно!

Этот материал написан посетителем сайта, и за него начислено вознаграждение.

Саксофон, атмосферность и розыгрыш призов от VDM-52.RU в Нижнем

В замечательном городе в Нижнем Новгороде, который в этом году отмечает свое 800-летие, 10 июня компания VDM-52.RU провела большой мебельный семинар на тему «Мебельные новинки». Мероприятие прошло в конференц-зале «Маринс Парк Отель Нижний Новгород», известном до 2000 года как ГК «Центральный».

VDM-52.RU — молодая, динамично развивающаяся компания по продаже комплектующих для мебели, которая довольно известна мебельщикам Нижнего Новгорода и уже завоевала популярность у производителей.

В ассортименте компании продукция турецкого производителя Samet, столешницы «Форма и Стиль», лицевая фурнитура KERRON, панели «Акри» от компании STEKLU.NET, мойки Avina и др.

На семинар приехали спикеры практически от всех крупных брендов, с которыми работает компания.



«Такое большое мероприятие длилось порядка 5-ти часов с кофе-брейком. У нас был большой зал на 300 человек, холл, где были выставлены большая кухня на базе фурнитуры Samet, короб с мойками, светящаяся конструкция из полупрозрачных панелей «Акри» от компании STEKLU. NET шкаф-купе на базе системы ARISTO», — рассказывает Вадим Лисин, генеральный директор VDM-52.RU.

«Форма и Стиль» — российский производитель стеновых панелей и столешниц для кухонь — представил на мероприятии новинки декоров.

«Это один из немногих производителей, которые могут изготавливать столешницы с завалом постформинга R3. Можно сделать почти квадратную столешницу по лицу. Плюс все пластики идут с использованием оверлея и очень устойчивы к истиранию. Сейчас у «Форма и Стиль» появляются новые декоры, и мы их также презентовали на семинаре. Каждый участник получил в подарок образцы декоров», — отметил Вадим Лисин.



«Также мы презентовали турецкую фурнитуру SAMET. В Турции SAMET — фурнитура №1, она занимает практически 80% турецкого рынка, сейчас она активно растет, признана европейским рынком, а 7 лет назад подразделение было открыто и в России. Сейчас в SAMET много новинок: они переработали линейку подъемных механизмов, скоро на складах появится новый подъемник складной для двух фасадов. Также презентовали направляющие push to open с доводчиком — такие есть на сегодня только у Blum. У SAMET же они дешевле практически в 2 раза, так что, думаю, SAMET будет активно завоевывать это направление», — делится Вадим.



Сотрудничество VDM-52.RU с российским представительством турецкой фурнитуры SAMET началось недавно, и семинар был нацелен на знакомство клиентов компании с продукцией турецкого бренда.Азат Закиев, генеральный директор представительства Samet в России (ООО «Самет Мебельные Технологии»), рассказал гостям о турецком производителе SAMET, а технический директор Samet Сергей Чугунников презентовал продукцию и ответил на вопросы участников. Но и возле смонтированной кухни постоянно толпились люди. В общем, благодаря выставке, в перерывах на кофе-брейк Сергей, похоже, и кофе не выпил, и заветный шашлык не съел — его сразу же атаковали вопросами мебельщики.

С продукцией компании STEKLU. NET из г. Кропоткин многие могли познакомиться в Краснодаре на выставке Umids. На мероприятии компания представила стеновые панели «Акри».

«Они выглядят как искусственный оникс, — комментирует Вадим Лисин. — Они могут быть светопрозрачными панелями: если на стену разместить свет и закрыть данными панелями, то получается очень интересное дизайнерское решение. Из них можно изготавливать кухонные фартуки и другие стильные вещи. Детализация очень глубокая и с подсветкой это выглядит как 3 D-панель».



Каталог и 2 образца панелей были вручены участникам.

Также была представлена лицевая фурнитура KERRON, которая в VDM-52.RU имеется в широком ассортименте.

«У них появились торцевые ручки, много лофтовых решений, новинок в модном черном, в том числе ручки-рейлинги и навесная рейлинговая система. Всем были выданы последние каталоги 2021 года», — поделился Вадим.

Есть в ассортименте VDM-52.RU и продукция, которую компания сама импортирует в Россию и продает оптом во все регионы, — мойки Avina. Ее представил Вадим Лисин. Мойки изготовлены из пищевой нержавеющей стали марки AISI 304. Дозатор для жидкого мыла и коландер идут в комплекте и входят в стоимость мойки. Смесители к ним предлагаются российского бренда Gerdamix.


Aristo, партнер семинара, презентовали свою новую систему NOVO с зеркальными дверями: максимальный размер двери может быть 1,5х2,7 метра; при использовании данной системы не видно ни верхних, ни нижних систем крепления, ни крыши и боковин шкафа, ни профиля — только зеркальное полотно. Благодаря таким шкафам дизайн становится гораздо более крутой, пространство комнаты становится больше. Такие шкафы можно продавать гораздо дороже, чем из стандартных систем, которые рынок уже привык видеть.

Очень кстати в холле, где была оформлена небольшая выставка продукции, был собран шкаф на базе новой системы, и гости семинара могли посмотреть NOVO с зеркальными дверями в готовом изделии.

Мероприятие было не просто обучающим и интересным, а приятным и атмосферным. В холле, где расположилась выставка гостей встречала живая музыка — саксофон создавал какую-то особую неповторимую атмосферу. А роскошный художественный свет в паре с саксофоном сопровождали участников на протяжении всего мероприятия. Мебельщики отмечали, что семинар был по-домашнему уютный, что с него не хотелось уходить, что было очень комфортно.


А завершением семинара стал розыгрыш призов.

«Розыгрыш призов был достаточно богатый. — отметил Вадим Лисин. — ARISTO разыграли 15 брендированных маек, шуруповерт, перфоратор и строительный фен; мы разыграли 4 посудосушителя, 2 чемодана и один органайзер под инструменты, 3 сертификата на 2 ящика каждый от Samet и 3 сертификата на столешницы».

«Результаты уже есть: мы приросли новыми клиентами, увеличили объемы продаж и, важно, что многие из участников постепенно к нам тоже подтягиваются.

Я считаю, что семинар удался. Мы им очень довольны», — добавил Вадим.

Представители компаний-поставщиков единодушно отметили высокую активность публики, отличный уровень организации, приятную атмосферу.



Яковина Ирина, руководитель отдела продаж компании «Форма и Стиль»

Я считаю, мероприятие прошло великолепно. Посещаемость, неожиданно, была очень высокая. Сама организация мероприятия, бесспорно, на прилично высоком уровне. В холле был сделан шоу-рум с кухней, шкафом-купе и другими экспонатами, где демонстрировалось то, что компания предлагает. Зал для кофе-брейка, шоу-рум — все это в совокупности было очень хорошо продумано. Музыкально-осветительная тема была великолепна, а живой саксофон меня просто сразил наповал.

Мне также понравилась публика — народ был активный, заинтересованный. Все соскучились по деловому общению за время пандемии. Мне было задано очень много вопросов, а я их очень люблю. Интерес людей, когда приходят не чаю попить и провести время, а за конкретными вопросами по продукту, — это в мероприятии для меня самое главное, ведь производитель и конечный покупатель встречаются не так уж часто. Личный контакт и личное общение — это очень важно, особенно сегодня.

В конце состоялся розыгрыш — призы были очень достойные.

Все было очень интересно и просто здорово. Я от души поблагодарила компанию VDM-52. RU, Вадима Лисина и всех-всех-всех! Молодцы!!!

Азат Закиев, генеральный директор представительства Samet в России (ООО «Самет Мебельные Технологии»)

Мероприятие, с моей точки зрения, прошло успешно. Людей было много — практически полный зал. Атмосфера была хорошая: люди давно не были на мероприятиях, и им хотелось личного, очного общения.

Во время выступления у людей была высокая активность. Задавалось много вопросов и в процессе выступления и после него во время кофе-брейка. Много посетителей было и возле стенда в холле — люди спрашивали, интересовались. Вопросы были, в основном, технического характера. Я думаю, что если кто-то о нашей продукции не знал, то узнал, если у кого-то были вопросы, то он ответы на них получил.

Мы довольны. Для нас нижегородский рынок важен. До последнего времени нам не очень нравилось, как мы на нем представлены. Мероприятие еще раз доказало, что компания способна продвигать бренд на своем рынке. Еще до семинара они сделали первую закупку, изготовили стенд. В общем, мы удачно анонсировали наше сотрудничество

Мне очень понравилась активность людей, высокий уровень подготовки мероприятия, удачно выбранный зал и место проведения. Все прошло на «5»!


Светлана Ширяева

«Атмосфера» как фундаментальное понятие новой эстетики.

Гернот Бёме

1. Атмосфера

Понятие «атмосфера» не чужое в эстетическом дискурсе. Наоборот, здесь это слово звучит часто, оно — почти неотъемлемая часть вступительных спитчей на открытии выставок, в художественных каталогах и в панегириках, принятая указать на громадную атмосферность произведения, на атмосферный эффект или на еще какой-то другой «атмосферный» тон в работе. По соображению одних, «атмосфера» нужна, чтобы описать что-то неопределённое, выражаемое с трудом, даже если она служит лишь для того, чтобы оттенить отсутствие красноречия у говорящего. Это почти как адорновское «большее», которое также указывает в вызывающей воспоминания, даже напоминания форме на что-то за пределами рационального объяснения и с акцентами, предполагающими, что только так и можно нащупать существенное, эстетически значимое знание. Подобное использование понятия «атмосфера» в эстетических текстах, колеблющееся между замешательством и акцентом, соответствует его использованию в политическом дискурсе. Здесь, очевидно, всё так же зависит от атмосферы, в которой что-либо происходит и где улучшение состояния политической среды — самая важная вещь.

С другой стороны, отчёт, подобный тому, что переговоры прошли в «хорошей атмосфере» или привели «к улучшению атмосферы», — лишь эвфемистическая версия факта, что, в общем-то, ни к каким результатам встреча не привела. Такая расплывчатость в использовании выражения «атмосфера» в эстетическом и политическом дискурсах проистекает из его использования в повседневной речи, которая во многих отношениях гораздо более точна и конкретна. Здесь выражение «атмосферный» применяется к людям, к пространству, к пейзажам. Кто-то скажет о безмятежной атмосфере весеннего утра или атмосфере уюта в саду. Войдя в комнату, мы можем почувствовать себя погруженными в дружескую атмосферу или, наоборот, охваченными напряженной атмосферой. Мы можем сказать о человеке, что он излучает располагающую к себе атмосферу; о мужчине и женщине, что между ними есть некая эротическая атмосфера. Как и ранее, здесь атмосфера указывает на то, что в некотором смысле невыразимо, расплывчато, но уж точно не содержит неопределенностей относительно своего характера. Напротив, в нашем распоряжении богатый словарь для характеризации атмосферы, будь она спокойная, меланхоличная, тягостная, воодушевляющая, менторская, располагающая, эротическая и т.д. Атмосферы остаются неопределенными прежде всего в отношении их онтологического статуса. Мы не уверены, стоит ли относить их к объектам или к элементам среды, из которых они исходят, или к субъектам, которые испытывают их на себе. Мы также не уверены, где, собственно, атмосферы находятся. Кажется, что они, словно туман, заполняют пространство определенным тоном ощущений. Частое, но довольно стесненное использование выражения «атмосфера» в эстетическом дискурсе приводит некоторых к заключению, что оно отсылает к чему-то, что релевантно чувственному опыту, но чью структуру и артикуляцию ещё предстоит выработать. Мои вступительные замечания показывают, что введение об «атмосфере» как концепте в эстетике стоит связать с повседневными различиями между атмосферами разных характеров. Атмосфера лишь начала своё становление в качестве концепта, однако, мы преуспеем в этом процессе больше, если определим особенный промежуточный статус атмосферы между субъектом и объектом.

2. Новая эстетика

Впервые я упомянул новую эстетику в моей книге «Fur eine ökologische Naturästhetik» (1989). Название истолковали неверно — как фундаментальную экологию или органицизм. Действительно, одной из целей моей книги было посмотреть на вопросы экологии с позиции эстетики. Действительно, в этой книге всё, что мы воспринимаем, зовётся формой подпитки, а эстетическая природа становится нашей главной целью. Мой призыв, однако, идёт куда дальше. Я цитировал Гёте для того, чтобы напомнить, что «есть большая разница в том, с какой стороны подступиться к телу знания, науки, сквозь какие двери к ним подойти». И наоборот же, эстетика раскрывается словно совсем другая область, если к ней подойти с точки зрения экологии, как нечто совершенно отличное — если посмотреть сквозь традиционные представления от Канта до Адорно и Лиотара. Поиск эстетического в природе — как эстетическая теория природы — требовала, чтобы мы переформулировали тему эстетики как таковой. И получившаяся в результате новая эстетика выстроена как раз вокруг взаимоотношений между качествами окружающей среды и состояниями человека. Это «и», этот промежуток, благодаря которому связываются качества окружения и человеческие состояния, и есть атмосфера. Всё, что есть нового в этой новой эстетике, можно сформулировать в трёх пунктах.

(а) Старая эстетика субъективна, то есть она связана не столько с опытом, особенно чувственным (что предполагает само определение слова «эстетика», происходящего от греческого aisthetikos — чувственный), сколько с дискуссиями, суждениями, разговорами.

Возможно, так было потому, что вопрос вкуса и индивидуального эмоционального участия (под лозунгом «способность к согласию») в естественной среде или в произведении искусств послужил исходным мотивом для зарождения эстетики. Правда позднее, с появлением Канта, встал вопрос об оценочности, т. е. теперь появилась цель дать обоснование для позитивной или негативной реакции на что-либо. С тех пор, социальная функция эстетической теории — облегчить любые разговоры о произведениях искусства. Она становится простым словарём для истории искусств и искусствоведения, в речи спикеров на выставках и награждениях, для эссе в художественных каталогах. Чувственность и натура, таким образом, из эстетики исчезли.

(б) Центральное место оценки в эстетике и её [эстетики] ориентирование на коммуникацию привело к господству языка, а затем и к господству семиотики в эстетической теории. Подобная ситуация даёт литературе значительное превосходство над другими видами искусств, которые, однако, так же интерпретируются при помощи языковой и коммуникативной систем. Теперь эстетику можно представить под общим заголовком «языки искусства». Однако, это на даёт повода думать, что художник намеревается что-либо сказать своему возможному адресату или зрителю. Нельзя также сказать и то, что произведение искусства — это знак, поскольку знак всегда отсылает к чему-то за собой, то есть к собственному смысловому значению, посылу. Но не в каждом произведении искусства заложен смысл. Напротив, необходимо помнить, что в первую очередь произведение искусства — нечто такое, что обладает своей собственной реальностью. Это заметно по искажениям, с какими семиотика вступает в связь с концепцией «иконического знака» для того, чтобы иметь возможность категоризировать работы по определенному признаку. Иконические знаки воспроизводят не сам объект, но «некоторые условия восприятия объекта». Таким образом, использование картины мистера Смита [условного автора] следует понимать как знак мистера Смита, хотя в некотором роде он [знак] и есть мистер Смит: на вопрос «Кто это?» зрителя, указывающего на картину, следует ответ «Это мистер Смит». К примеру, Эко пишет, что иконическим знаком Моны Лизы [персоны] будет «Мона Лиза». Даже несмотря на тот факт, что отношение картины «Мона Лиза» к реально существовавшей женщине Мона Лизе весьма сомнительно, как наглядно продемонстрировал Эрнст Гомбрих в своём эссе о портрете, никто не воспринимает «Мона Лизу» как реальную личность, но только как картину, и только так она и переживается зрительским опытом. Картина не ссылается на собственное значение как на знак; картина в определенном смысле представляет то, что она сама собой и представляет, то есть представленное присутствует на картине и благодаря ней же. Конечно, мы также [как и обычную] можем прочитать и интерпретировать эту картину, но эти смыслы прервут и даже отменят опыт присутствия представленного, а именно — атмосферы картины.

с) Отойдя от своей первоначальной ориентации, эстетика довольно быстро превратилась в теорию искусств и произведений искусств. Это — вкупе с социальной функцией эстетики как фонового источника знаний для художественной критики — привело к строго нормативной ориентации: с этих пор речь шла не просто об искусстве, а о реальном, истинном, высоком искусстве, о настоящем произведении искусства, о произведении выдающемся. И хотя эстетоведы полностью осознают, что эстетическая работа — куда более широкий феномен, её отмечают в лучшем случае косвенно и с пренебрежением, лишь как простое украшение, как признак мастерства, как китч, полезное или прикладное искусство. Вся эстетическая продукция рассматривалась только с перспективы искусства и его меры. Вальтер Беньямин сменил перспективу в своём эссе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости». С одной стороны, возможность существования поп-арта была предусмотрена задолго до того, как он на самом деле появился, а с другой — эстетизацию жизни как таковой окрестили серьезным феноменом по формуле «эстетизация политики». Определить, что такое искусство и предоставить средства для художественной критики перестают быть основными задачами эстетики. Скорее, в условиях новых реалий предмет эстетики теперь — полный спектр эстетической работы, которая заключается в производстве атмосфер, что включает в себя всё: от косметики, рекламы, внутренней отделки помещений, сценического окружения и до самого искусства в более узком и привычном его понимании. В этом контекст автономное искусство понимается как особая форма эстетической работы со своей социальной функцией, а именно — посредничество при встрече субъекта и объекта и реакции на атмосферу в ситуациях (выставки, музеи), отличных от контекстов действия.

Таким образом, новая эстетика, согласно производителям, есть ни что иное как общая теория эстетической работы, заключающейся в производстве атмосфер. Что касается восприятия, эта теория — теория восприятия в полном смысле этого термина, где под восприятием понимается опыт присутствия людей, объектов и среды в едином контексте.

3. Аура Беньямина

«Атмосфера» — понятие, которое часто встречается в эстетическом дискурсе, но так до сих пор и не ставшее полноценной концепцией в эстетической теории. Тем не менее, в ней уже есть понятие, которое, так сказать, замещает атмосферу — понятие ауры, описанное Вальтером Беньямином в эссе «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости». Беньямин пробовал сформулировать концепцию ауры для того, чтобы определить ту атмосферу эстетической дистанции и почтения, которая окружает оригинальные произведения искусства. Он надеялся, что таким образом сможет описать разницу между оригиналом и его репродукциями и обозначить общее развитие искусства из-за потери ауры, вызванной внедрением технологий воспроизведения (т. е. копирования) художественной продукции. Фактически, художественный авангард стремился вытеснить ауру путём сращивания искусства с реальной жизнью. Примеры того — «готовые вещи» Марселя Дюшана, брехтовские иллюзии о театре и открытие Поп-арта. И они либо потерпели провал, либо их исход оказался, по меньшей мере, парадоксальным. Само по себе факт, что Дюшан объявил свои «готовые вещи» произведением искусства, наделил их аурой, и теперь они демонстрируются в музеях на той же дистанции и обладают тем же почтительным отношением, что и скульптуры Фейта Штоса. Авангарду не удалось сбросить ауру словно пальто, на всю жизнь оставив позади себя священные залы искусства. В чём они преуспели, так это в тематизации ауры художественных произведений, их нимба, их атмосферы, их священного ореола. И оттого становится ясно, что ту сущность, которая делает простую работу художественной, нельзя уловить исключительно через какие-то конкретные качества произведения. То, что их превосходит, это «большее», аура, оставалось совершенно неопределённым. «Аура» означает атмосферу как таковую, пустую, бесхарактерную оболочку её присутствия где бы то ни было.

Тем не менее, прежде, чем двигаться к дальнейшей разработке концепции атмосферы как фундаментального понятия в эстетике, нам стоит остановиться на том, что уже подразумевается в беньяминовской концепции ауры. Происхождение ауры парадоксально; Беньямин представил её лишь для того, чтобы охарактеризовать художественные работы как таковые. Однако, извлекает он её из сложившихся представлений о природе. Процитирую весь отрывок из-за особой важности этих истоков:

«Что такое, собственно говоря, аура? Странное сплетение места и времени: уникальное ощущение дали, как бы близок при этом рассматриваемый предмет ни был. Скользить взглядом во время летнего полуденного отдыха по линии горной гряды на горизонте или ветви, в тени которой расположился отдыхающий, пока мгновение или час со-причастны их явлению — значит вдыхать ауру этих гор, этой ветви. С помощью этой картины нетрудно увидеть социальную обусловленность проходящего в наше время распада ауры»

— (перевод С. Ромашко, «Краткая история фотографии» Беньямина)

Когда Вальтер Беньямин говорит о «видимости» дистанции [у переводчика — даль], он не имеет в виду, что «дистанция становится видимой», скорее он говорит о самом явлении дистанции, возможности распознать её и в близлежащих вещах. Эту недостижимость, эту дистанцию мы видим в произведениях искусства. Введя такую «уникальность, он тем самым учиняет a petitio principii («предвосхищение основания»), так как именно через ауру и проявляется уникальность произведений искусства. Сама же аура не уникальна, она повторяема. Давайте теперь рассмотрим опыт, из которого вытекает понятие ауры. Примеры выше показывают, что в основу опыта ауры Беньямин ставит, во-первых, определенное естественное впечатление или настроение, служащее фоном, а во-вторых, определенный уровень восприимчивости самого наблюдателя. Аура проявляется в непринужденных ситуациях, то есть при наблюдении в физически расслабленной, комфортной и свободной от работы и рабочего напряжения среде. Вслед за Германом Шмицем, мы могли бы сказать, что «летний день» и «отдых» — беньяминовский пример, который ясно говорит нам, что автор наблюдает за горной грядой и ветвью, лёжа в тени последней — подразумевают телесную склонность к приватизации опыта. Аура можно теперь отнести и к далекой горной гряде, и к горизонту, и к ветке; она проявляется в естественных объектах. Аура исходит от них, только если наблюдатель воздерживается от активного вмешательства в их «мир в себе». И нет никаких сомнений в том, что аура, протекающая в пространстве почти как дуновение или туманная дымка, в точности соответствует атмосфере. Беньямин даже говорит, что «дышит» аурой. Это самое вдыхание означает, что она поглощается телесно, что она вступает в телесную структуру напряжения и расширения, позволяющую этой атмосфере распространяться. Именно этот аспект естественности и телесности в опыте ауры в дальнейшем перестаёт упоминаться по ходу беньяминовских исследований, хотя как раз в своём первом варианте иллюстративное изображение опыта ауры и служит его образцовым определением.

В заключение выделим следующее: согласно Беньямину, что-то вроде ауры ощущается не только в художественных работах или иных оригинальных произведениях. Ощутить ауру — значит поглотить её собственным телесным существом. Воспринимаемое мной — неопределенное, протяженное в пространстве качество чувства. Эти соображения послужат нам площадкой для разработки концепции атмосферы в рамках философии тела Германа Шмица.

4. Концепция атмосферы в философии Германа Шмица

Когда мы заявили выше, что понятие «атмосфера» служит для выражения чего-то неопределенного, это не значит, что смысл его сам по себе неопределённый. По общему признанию, довольно трудно — из-за промежуточного положения этого феномена между объектом и субъектом — определить точный статус атмосферы и тем самым превратить повседневную практику использования понятия в узаконенную концепцию. Подводя речь к утверждению, что атмосфера представляет собой фундаментальное понятие новой эстетики, нет необходимости доказывать его легитимность, поскольку развитие идеи атмосферы уже предусмотрено в философии тела Германа Шмица. У неё тоже есть предшественник в виде идеи Людвига Клагеса о «реальности образов». В своей ранней работе «Vom kosmogonischen Eros» Клагес задался показать, что внешние проявления (образы) по отношению к своим источникам обладают относительно независимой от них реальностью и силой влияния. Этот тезис об относительной независимости образов частично вытекает из неутешительного опыта, что облик человека может дать невыполнимое обещание. Подобным образом Клагес представляет себе «эрос дистанции», который, в отличие от платоновского эроса, не требует близости и овладения, но сохраняет дистанцию и служит созерцательному участию в прекрасном. В этом смысле образы реальны в том, что они могут завладеть душой. Клагес последовательно развивал эти идеи в работах «Grundlegung der Wissenschaft vom Ausdruck» и «Der Geist als Widersacher der Seele». То, что ранее было названо реальностью образов, теперь рассматривают под именами выразительности, внешности, характера и сущности. Важно отметить, что этим выразительным качествам — особенно тем, что взяты от живых существ — дана своеобразная самостоятельность. «Выразительность состояния бытия представлена таким образом, что его внешность может вызвать [соответствующее] состояние». Выразительные внешние проявления — это энергия чувств, а потому ещё они иногда зовутся демонами или душами. Воспринимающая душа, напротив, играет пассивную роль: восприятие — это эмоциональное сопереживание. Для своей концепции атмосферы Шмиц занимает у Клагеса два аспекта идеи о реальности образов: с одной стороны, они относительно независимы по отношению к своим источникам, с другой — учитывается их роль как активных образцов чувств, давящих извне эмоциональной силой на реципиента.

Шмицевская концепция атмосферы еще дальше отделяет рассматриваемое явление от вещей [источников]: поскольку он больше не говорит об образах, внешность не играет никакой роли. Вместо этого он раскрывает пространственный характер атмосферы. Пространственно атмосферы всегда «не обладают границами, рассеяны и не имеют точного местоположения, то есть они не локализуемые». Они представляют собой эмоционально заряженную энергию чувств; они — пространственные носители настроений.

Шмиц представляет атмосферу феноменологически, то есть не через определение, а посредством отсылки к повседневным переживаниям, подобно указанным главою выше: опыту напряженной атмосферы в комнате, гнетущей атмосферы в преддверии грома или безмятежной атмосферы сада. Уместность такого использования атмосферы Шмицем наследуется, с одной стороны, от феноменологического метода, который признаёт реальным то, что неоспоримо получено опытным путём, и, с другой стороны, — из контекста его философии тела. Философия эта устраняет, по крайней мере частично, непрочный статус атмосферы, который мы отметили ранее на фоне субъектной-объектной дихотомии. Согласно последней, атмосферы, если мы принимает их относительную или полную независимость от объектов, должны принадлежать субъекту. И на самом деле, так это и происходит, когда мы рассматриваем безмятежную долину или вечернюю меланхолию как проекции — как проекцию настроений, принимаемых нами в качестве внутренних психических состояний. Очевидно, что эта концепция обратно-феноменальна в тех случаях, когда безмятежная долина или вечерняя меланхолия поражают нас, когда мы, находясь в совершенно другом настроении, вдруг оказываемся захваченными этими атмосферами и, таким образом, измененными. В рамках своей исторической антропологии Шмиц демонстрирует, что тезис о проекции предполагает предшествующую ему интроекцию. Философ показывает, насколько рано в нашей культуре, то есть ещё в гомеровском периоде, всё сложилось так, что чувства переживались как нечто «вне» нас, как силы, активно вторгающиеся в человеческое тело. (Так Шмиц реконструирует греческий мир богов). На этом фоне, «что-то вроде души» проявляет себя как «контр-феноменальная конструкция». То, что дано феноменально, то есть ощущается, и есть человеческое тело в его структуре напряжения и расширения и с его эмоциональностью, которая проявляется в телесных импульсах. Отсюда следует, что Шмиц может охарактеризовать чувства следующим образом: «не локализуемые, извергающие атмосферы, … которые посещают тело, впитывающее их… эмоционально, … которые в итоге принимают форму… эмоции».

Здесь мы можем увидеть перспективы зарождения новой эстетики, которая преодолевает не только интеллектуализм классической эстетики, но также и её ограничение на искусство и феномен коммуникации. Очевидно, что атмосферы — то, что ощущается в телесном присутствии в отношении людей и вещей или в пространствах. Также, в идеях Шмица обнаруживается начало эстетики, но той, которая пока весьма нерешительно использует потенциал концепции атмосферы. Исходные шаги заложены в третьем томе его философской системы. Шмиц придерживается традиционных взглядов в том смысле, что не отказывается от ограничения эстетики в искусстве. Эстетика внесена в подпараграф главы об искусстве: эстетическая сфера включает в себя «эстетическую позицию», то есть такую позицию, которая допускает дистанционное воздействие атмосфер. Эта позиция предполагает, с одной стороны, культивирование эстетического субъекта и, с другой, — наличие «художественной обстановки», то есть галереи или музея за пределами сферы действия. Такой подход Шмица страдает прежде всего из-за того, что он придаёт атмосферам слишком большую независимость от вещей. Они парят уж слишком свободно, словно боги, и не имеют ничего общего с вещами, не говоря уже о том, чтобы быть их продуктом. В лучшем случае, объекты могут ухватить атмосферы, прилипающие к ним словно ореол. На самом деле, по Шмицу независимость атмосфер настолько велика, а идея, что они исходят от вещей, настолько ему далека, что автор рассматривает вещи как эстетические творения (Gebilde), если только атмосферы отпечатываются на них. Кроме того, эстетические творения он определяет следующим образом: «Чувственные объекты более низкого уровня (например, вещь, звук, запах, цвет), определенные мной как эстетические творения, если они таким образом поглощают в себе в квази-телесной форме атмосферы, являющиеся чувствами объектов, и, тем самым, с их помощью вызывают телесные эмоции». Представление о вещи или, иначе говоря, её окрашивание атмосферами должно интерпретироваться, согласно Шмицу, с помощью классической субъективистской «как бы»-формулы. То есть, мы называем долину безмятежной, потому что она видится нам проникнутой спокойствием.

Прочность подхода Шмица, представляющего собой квази-эстетичность восприятия и в рамках которого он рассматривает восприятие в полном смысле как эмоциональное впечатление атмосферами, противопоставляется его [подхода] слабости с точки зрения эстетики самих произведений. Его концепция исключает возможность того, что именно качества вещей могут создавать атмосферы. А это значит, что из перспективы его подхода исключена вся сфера какой бы то ни было эстетической работы.

5. Вещь и её экстазы

Чтобы легитимировать идею атмосфер и преодолеть их онтологическую нелокализуемость, необходимо освободиться от субъектно-объектной дихотомии. Шмицевская философия тела показывает, что требуются основательные изменения мысли на стороне субъекта. Мы должны отказаться от идеи души для того, чтобы отменить «интроекцию чувств», а человек по существу должен восприниматься как тело, самоданность и самоощущение которого первоначально пространственны: быть телесно самоосознанным означает в то же время осознавать и оценивать своё состояние существования в окружающей среде, осознавать то, как я себя здесь чувствую.

Провести изменения надо и на стороне объекта. Здесь наше формирование легитимной и полновесной концепции атмосферы наталкивается на преграду в классической онтологии вещи, которую в этих условиях нельзя развить и проанализировать полностью. Решающим моментом является то, что качества вещи понимаются как её «определения». Форма, цвет и даже запах вещи считаются тем, что ее отличает, отделяет от внешнего мира и придаёт внутреннее единство. Коротко: обычно вещь понимается с точки зрения своей завершенности. Чрезвычайно редко философы акцентируют внимание на том, — как это, например, делает Исаак Ньютон — что восприимчивость, в сущности, заложена в самой вещи. Онтологические контр-концепции, такие как у Якоба Бёме, который воображает вещи сообразно модели музыкального инструмента, существуют только в крипто-традициях. Напротив, доминирующая концепция заключается в том, — как сформулировано Кантом — что сперва можно измышлять вещь со всеми ее определениями, а уже затем ставить вопрос о том, действительно ли существует эта полностью определенная вещь. Вполне очевидно, какое враждебное препятствие представляет такое мышление для эстетики. В этом представлении вещь — это то, что она собой и представляет, независимо от её существования, приписываемого ей, в конечном счете, когнитивным субъектом, который вещь как бы «утверждает». Позвольте мне это проиллюстрировать. К примеру, если мы говорим: «Чашка синяя» — то мы думаем о вещи, которая определяется синим цветом, отличающим ее от других вещей. Этот цвет — это то, что чашка «имеет». В дополнение к её синеве мы также можем спросить, существует ли такая чаша. И уже тогда существование чашки определяется через её же локализацию в пространстве и времени. Однако, синий цвет чашки можно рассматривать и иначе, а именно — как путь или, лучше, способ, которым чаша присутствует в пространстве и делает это своё присутствие ощутимым. Синий цвет чашки, в таком случае, считается не чем-то условным, что каким-то образом ограничено пространством самой вещи и потому прилипает к ней, а, наоборот, как нечто излучаемое окружающей средой чашки, окрашивание или «придание тональности» этому пространству определенным образом, как сказал бы Якоб Бёме. Существование чашки уже заложено в этом представлении о качестве «синий», поскольку синий цвет — это способ присутствия чашки, сустав её присутствия, способ или манера. Таким образом, вещь рассматривается не в терминах её отличия от других вещей, разделения или объединения, а в том, как она исходит из самой себя. И чтобы продемонстрировать эти способы «исхода», я ввёл выражение «экстазы вещи».

Размышления о цветах, запахах и о том, как вещь настраивается на экстазы, не должны вызывать трудностей. Это проявляется уже в том, что в классической субъектно-объектной дихотомии они [цвета, запахи и т.д.] обозначаются как «вторичные качества», то есть как качества, которые сами по себе за вещью не закреплены, разве только в отношениях с субъектом. Однако, необходимо также помнить о так называемых первичных качествах, таких как расширение и форма, как об экстазах. В классической онтологии форма вещи рассматривается как нечто ограничительное и охватывающее, что заключает в себе объем вещи и очерчивает её пределы. Форма вещи, впрочем, оказывает и воздействие “вовне”. Она как бы излучается в окружающую среду, вытесняет однородность пространства и наполняет его напряжением и внушением некой оживленности. В классической онтологии свойством вещи считалось занятие ей определенного пространства и сопротивление другим вещам, пытающимся в него войти. Однако, расширение и объем вещи тоже внешне ощутимы; они задают пространство ёё присутствия весом и ориентацией. Объем, то есть объемность вещи — сила её присутствия в пространстве.

На основе онтологии вещи, измененной таким образом, уже становится возможным представить атмосферы осмыслено. Они являются пространствами, поскольку «окрашиваются» присутствием вещей, людей или окружающих общностей — то есть, благодаря их экстазам. Атмосферы сами по себе сферы присутствия чего-либо, носители своей реальности в пространстве. В отличие от подхода Шмица, при таком взгляде атмосферы видятся уже не свободно блуждающими, а наоборот, как нечто, созданное вещами, людьми или их общностями и исходящее от них же. Понятые таким образом, атмосферы не являются чем-то объективным, то есть качествами, которыми обладают вещи, но всё же они — что-то в этом роде, относящиеся к нечто, в чём вещи выражают своё присутствие через воспринимаемые как экстазы качества. Атмосферы не являются и чем-то строго субъективным, например, определениями психического состояния. И всё же они субъективны в том смысле, что принадлежат субъектам, поскольку воспринимаются людьми в телесном присутствии, и в то же время это восприятие отражает телесное состояние бытия субъектов в пространстве. Сразу видно, что изменившаяся отнотология вещи благоприятствует эстетической теории, достигает её освобождения. Наконец-то в поле зрения попадают все стороны эстетической работы. Даже в более узкой сфере искусств, например, в изобразительном, нетрудно заметить, что художник не заинтересован в том, чтобы придать вещи — будь то мраморный блок или холст — определенные качества, сформированные в таком-то или же ином стиле, но позволяет ей самой некоторым образом выйти из себя и тем самым создать присутствие чего-то ощутимого.

6. Создание атмосфер

Атмосфера, одновременно, и фундаментальное понятие новой эстетики, и ее центральный объект познания. Атмосфера — это общая реальность воспринимающего и воспринимаемого. Это реальность воспринимаемого как сфера его присутствия и реальность воспринимающего, поскольку в некотором роде он тоже телесно присутствует в самощущении атмосферы. Такая синтетическая функция последней заодно является и легитимацией отдельных форм речи, в которых вечер называется меланхолическим или безмятежным. Если говорить более точно, подобная манера речи настолько же легитимна, как если назвать лист зеленым. Объективное свойство листа — быть зеленым. И назван он может быть в равной степени только зеленым, поскольку лист разделяет реальность с воспринимающим. Строго говоря, выражения, подобные выражениям «безмятежный» или «зеленый», относятся к той общей реальности, на которую можно указать либо со стороны объекта, либо со стороны воспринимающего. Потому, долину не зовут безмятежной лишь потому, что она каким-то образом напоминает жизнерадостного человека, но потому, что излучаемая ей атмосфера безмятежна и может привести воспринимающего в такое же безмятежное настроение.

Это пример того, как концепция атмосферы может прояснить отношения и сделать понятными манеры речи. Но всё же, что мы знаем об атмосферах? На практике классическая эстетика обращалась только к трём или четырём атмосферам, к примеру, красивой, возвышенной — и, в противовес, к бесхарактерной атмосфере или «атмосфере как таковой», то есть к ауре. То, что эти темы как-то затрагивают атмосферы раньше, конечно, понятно не было, и потому многие исследования стоит перечитать и переписать. Прежде всего, становится очевидной исключительная ограниченность предшествующей эстетики, потому что атмосфер гораздо большее, если не сказать бесконечное множество: безмятежная, напряженная, ужасающая, угнетающая, атмосфера страха, силы, священная и безнравственная. В нашем распоряжении многочисленные лингвистические выражения, демонстрирующие, что существует гораздо более комплексное знание об атмосферах, чем предполагает эстетическая теория. В частности, мы можем допускать существование необычайного изобилия знаний об атмосферах в практике работников эстетических сфер. И знания эти должны быть в состоянии дать нам представление о связи между конкретными свойствами объектов (предметов быта, художественных произведений, природных элементов) и атмосферой, которую каждый из них излучает. Эта точка зрения приблизительно соответствует вопросу в классической эстетике о том, как конкретные свойства вещи связаны с ее красотой, за исключением того, что теперь конкретные свойства истолковываются как экстазы вещи и красоты как способа ее присутствия. Эстетическая работа состоит в придании вещам, средам, а также людям таких свойств, благодаря которым их объектов может что-либо исходить. То есть речь идёт о «создании» атмосфер путём работы с объектом. Подобную работу можно встретить везде. Она разделена на множество профессиональных отраслей и, в целом, способствует эстетизации реальности. Начни мы перечислять эти отрасли, как увидим, что они составляют значительную часть всей общественной жизни. Они включают, конечно, то же, что и вся сфера искусства: дизайн, сценические декорации, рекламу, производство музыкальной атмосферы (акустическое оборудование), косметику, дизайн интерьера и т.д. Если мы исследуем эти области, чтобы применить накопленные здесь знания к эстетической теории, станет понятно, что знания эти, в общем-то — неявные, подразумеваемые. Частично это объясняется тем, что здесь задействованы цеховые способности, которые вряд ли могут быть переданы посредством слова, но требуют демонстрации мастером ученику. Однако, отчасти отсутствие явных знаний — явление такое же идеологическое, как и результат эстетических теорий. Хотя на практике делается нечто совершенно другое, его тоже понимают как наделение определенных вещей и материалов определенными качествами. Тем не менее, иногда приходит точное понимание того, что эстетическая работа заключается в создании атмосфер.

Поскольку знания о производстве атмосфер очень редко бывают подробными, но часто — искаженными объектно-субъектной дихотомией, я вернусь к классическому примеру. Я имею в виду теорию садового искусства, точнее, как это представлено в одноименном пятитомном труде Кая Кристиана Хиршфельда, английский ландшафтный дизайн садов и парков. Здесь мы обнаруживаем чёткие указания, как путём выбора объектов, цветов, звуков и тому подобного можно создать «сцены» с чувствами определенного рода. В этом интересно отметить сходство ландшафтного дизайна с языком сценической постановки. Под «сценами» Хиршфельд подразумевает воссозданные естественные аранжировки, где преобладает определенная атмосфера: безмятежная, героическая, меланхолическая или серьёзная.

К примеру, Хиршфельд представляет умеренно-меланхоличную сцену таким образом, что отчётливо ясно, как она может быть воспроизведена: «Мягкое, меланхоличное пространство формируется блокированием всех остальных перспектив; глубинами и впадинами; густыми кустами и зарослями, зачастую просто даже группами плотно посаженных густолиственных деревьев, верхушки которых покачиваются с глухим шелестом; стоячей или монотонно журчащей водой, скрытой от глаз; темной или черно-зеленой листвой; низко висящими листьями и широкой тенью; отсутствием всего, что могло бы намекнуть на жизнь и деятельность. В такую местность свет проникает, лишь чтобы защитить тьму от скорбного и пугающего аспекта стать непроницаемой. Здесь есть и неподвижность, и изоляция. Безрадостно порхающая маленькая птичка, лесной голубь, воркующий в опустевшей верхушке потерявшего листья дуба, потерянный соловей, оплакивающий в одиночестве своё горе — этого вполне достаточно для завершения сцены».

Хиршфельд детально описывает различные элементы, с помощью взаимодействия которых создается атмосфера из отрывка выше: уединение и тишина; если есть вода, то течь она должна медленно или быть почти неподвижной; местность — лежащая в тени, свет — разреженный, такой, чтобы не допустить полной потери настроения; Хиршфельд даже указывает «цвет темноты» — черно-зелёный. Другие части его книги, гораздо сильнее сосредоточенные на способах выражения, ещё более прозрачны. Так, например, автор говорит в главе о воде: «Мрачные контрастные тени, лежащие на глади воды прудов и подобных лишенных движения вод, распространяют грусть и печаль. Глубокая, тихая вода, затененная тростником и нависающими кустами, лишенная даже солнечного света, очень подходит для скамеек, где можно предаваться этим чувствам, для погребальных урн и памятников, которые освящают дружбу и примирение с усопшими». Аналогично и в разделе о лесистой местности: «Если лес состоит из старых деревьев, достигающих облаков и обладающих плотной и очень темной листвой, тогда его характер будет серьезным, с каким-то торжественным благородством, вызывающим уважение. Душой овладевают чувства мира и спокойствия и невольно заставляют её увлекаться тихим созерцанием и кротким изумлением». Таким образом, согласно Хиршфельду, познания ландшафтного садовода состоят в понимании того, с помощью каких элементов создаётся характер местности. Эти элементы — воды, свет и тень, цвет, деревья, холмы, камни, скалы и даже строения. Потому Хиршфельд и рекомендует устанавливать урны, памятники и уединенные лачуги в умеренно-меланхоличной местности.

Естественно, возникает вопрос, какую же роль эти элементы играю в производстве атмосфер в целом. Недостаточно просто указать, что целое больше суммы частей. С садовым искусством мы находим себя определенным образом погруженными в саму его реальность. Тем не менее, одни и те же атмосферы также можно передать с помощью слов или картин. Особое качество истории — будь она прочитана или услышана — заключается в том, что она не только сообщает нам, что в неком месте преобладает такая-то атмосфера, но и вызывает её в нашем воображении. Точно так же и картины, изображающие меланхоличные сцены, не только фиксируют её признаки, но и воспроизводят саму сцену целиком. Исходя из всего этого, мы могли бы предположить, что компоненты местности, перечисленные Хиршфельдом, составлены не абы каким образом, но чтобы создавать атмосферу.

Две эстетические формы производства, даже такие разные как садовый дизайн и писательство, демонстрируют высокую степень понимания средств, с помощью которых могут создаваться отдельные атмосферы. Всестороннее исследование всего спектра рабочих сфер, от сценического художника до косметолога, несомненно, прольет новый свет на эстетические объекты, включая художественные произведения искусства. Их «свойства» отныне будут пониматься как обстоятельства их же атмосферного воздействия.

7. Заключение

Новая эстетика — это, прежде всего, то, что называют её именем, а именно — общая теория восприятия. Концепция восприятия освобождается от ее понижения в статусе до обработки информации, предоставления фактов или (пере)оценки ситуаций. Восприятие включает в себя эмоциональное воздействие наблюдаемого объекта, «реальность образов», телесность. Восприятие — это, в основном, способ, каким некто или нечто осуществляет своё телесное присутствие для кого-либо или чего-либо или ради телесного упрочения самого себя в окружающей среде. Первичным «объектом» восприятия является атмосфера. То, что воспринимается сразу и в первую очередь — это ни чувства, ни формы, ни объекты, ни их совокупности, как полагает гештальт-психология, а атмосферы, на фоне которых аналитический взгляд уже и распознает такие вещи как предметы, формы, цвета и тому подобное.

Новая эстетика — это ответ на прогрессирующую эстетизацию реальности. Традиционная эстетика, являющаяся теорией искусства или теорией произведений искусства, совершенно не отвечает этой задаче. Более того, поскольку она ограничивается сферой, отделенной от действия, и служит лишь образованной элите, скрывается тот реальный факт, что эстетика сама собой представляет реальную социальную силу. Есть эстетический запрос — значит, есть эстетическое предложение. Конечно, существует ещё и эстетическое удовольствие, но также есть и эстетическое манипулирование. В один ряд с эстетикой произведений искусства мы можем теперь с равным правом поставить эстетику повседневной жизни, эстетику товаров и продуктов и политическую эстетику. И как раз общая эстетика ставит перед собой задачу сделать этот широкий спектр эстетической реальности прозрачным и артикулируемым.


Переведено:

На английский — Дэвид Робертс
На русский — Стас Онасенко

Оригинал (на английском): Atmosphere as the Fundamental Concept of a New Aesthetics, Gernot Böhme

Определение

в кембриджском словаре английского языка

Примеры атмосферы

атмосферы

Но когда он присоединился к тысячам других, чтобы протестовать против сокращения образования и услуг, он нашел атмосферу вряд ли мирной.

Из Хаффингтон Пост